Детектор, найденный среди вещей взломщиков, что два месяца назад навестили наш дом в Новгороде, изрядно помог мне в создании прибора, без которого управление спроектированным дирижаблем очень сильно усложнилось бы. Нет, у меня и так были определённые наработки и даже уже готовые схемы будущего «навигатора», только их воплощение грозило затянуться, как минимум, на полгода. Но благодаря детектору, удалось значительно сократить этот срок, а значит, у меня появилось свободное время, которое можно было потратить на другие проекты.

А прибор получился интересный, да. В толще триплекса, заменившего обычный экран штурманского стола, на который проецируются карты региона, пропущена тонкая металлическая сетка — «миллиметровка», на которую подаются сигналы с датчика, устанавливаемого на днище гондолы, в самой нижней точке дирижабля. Сам датчик — это созданная на базе найденного у взломщиков детектора, полусфера метрового диаметра. Она регистрирует возмущения мировой энергии вокруг дирижабля, на расстоянии до трёхсот миль, а закреплённая на раме с рунным обработчиком сигналов, сетка штурманского стола отображает эти самые возмущения свечением разной силы. Учитывая наличие под стеклом экрана с проецируемой на него с помощью линз и зеркал, масштабируемой картой, получаем довольно эффективную систему позиционирования… и радар. Разумеется, у неё есть свои минусы. Например, над территориями, где нет мощных энергоёмких объектов, вроде населённых пунктов, парящих городов или энергостанций, датчик будет бездействовать, а значит, и определять местонахождение дирижабля придётся иначе. Кроме того, датчик «не видит» объекты находящиеся в радиусе четверти мили от дирижабля, мешают возмущения создаваемые собственным куполом корабля.

Но, с этими «мелочами» я готов смириться, тем более, что часть недостатков можно нивелировать. Так, переключив датчик в «лучевой» режим и увеличив тем самым дальность обнаружения энергоёмких объектов до двух тысяч миль, можно «привязаться» к нескольким таким точкам и, установив их местонахождение на карте, тем самым определить собственное положение в пространстве. Ну а с проблемами «дальнозоркости» придётся справляться известными способами, благо такие вещи как дальномерные и наблюдательные посты на дирижаблях никто не отменял.

Я полюбовался на результат своих трудов и гордо улыбнулся. Это, конечно, не АСГП, знакомый мне по прошлой жизни, но сотню очков вперёд здешним штурманским столам этот прибор даст без проблем. Хотя по внешнему виду, не очень-то от них и отличается. Неудивительно, учитывая, что именно на основе обычного штурманского стола я и создал проекционную часть прибора. И мне пришлось немало постараться, чтобы корректно совместить два сложных артефакта и заставить их действовать синхронно. Особенно трудно было заставить «двигаться» карту на экране, в соответствии с изменением положения дирижабля в пространстве. Но и с этим я справился, и теперь, после испытаний проведённых на многострадальном «Резвом», с удовольствием смотрел на отлично показавший себя в работе артефакт, на создание которого у меня ушло столько времени… и денег. Новый штурманский стол обошёлся мне в добрых сто пятьдесят гривен. Сложный оптический прибор пришлось заказывать аж в Рейхе, поскольку, как оказалось, подобные устройства произведённые в Русской Конфедерации стоят в три раза дороже. Спасибо Клаусу, помог с покупкой и доставкой этого самого стола в Новгород. Контрабандой, естественно. А уж в Китеж его доставил Ветров. Святослав Георгиевич, основательно заскучавший на земле, вообще стал частым гостем в нашем доме, и с удовольствием продолжил моё обучение. Не бесплатно, конечно, но иначе, я бы и не согласился. Ветров же стал и первым человеком, увидевшим созданный мною прибор в действии.

Поначалу, правда, он довольно скептически отнёсся к изобретению, так что, мы даже повздорили по этому поводу. Но испытав прибор в работе, он изменил свою точку зрения.

— Хм… Кирилл, у меня есть предложение. — Протянул Ветров, расхаживая из угла в угол по кабинету собственной квартиры, что расположилась на одном из верхних уровней Китежграда.

— Слушаю внимательно. — Кивнул я. Просьба Святослава Георгиевича посетить его сегодня, застала меня врасплох, так как раньше он подобным гостеприимством не отличался. И тем интереснее было, что именно затеял мой наставник. Разжёг любопытство, называется.

— Я так понимаю, что вскоре этот прибор появится в списке предложений вашей мастерской? — Проговорил Святослав Георгиевич.

— Нет. — Я покачал головой, а мой собеседник изобразил знак вопроса. Пришлось пояснять свою точку зрения. — Установка такого устройства требует переделки штурманского стола, а у нас нет достаточно квалифицированных работников для таких тонких операций. Кроме того, в отличие от остальных наших изделий, здесь не получится обеспечить соответствующую защиту рунных схем, а это значит, что секрет производства будет утерян практически моментально.

— Жадный, да? — Мимолётно усмехнулся Ветров. Я пожал плечами.

Пусть так. Не говорить же ему, что у меня уже есть договорённость о переделке штурманских столов всей Ладожской крейсерской эскадры. Только вчера, присутствовавший при ходовых испытаниях на «Резвом», наш куратор, лейтенант Брин передал в Адмиралтейство подписанный контракт, согласно которому, установка подобных устройств возможна лишь по заказу военных ведомств Русской Конфедерации. Понятное дело, что долго это счастье не продлится. Скопируют и будут клепать модернизированные штурманские столы сами, а там и забугорные «коллеги» обзаведутся подобными игрушками. Но моей вины в этом не будет.

— Хотите получить модернизированный штурманский стол для своего «Резвого» или «Феникса»? — Со вздохом спросил я.

— О… — Ветров на миг задумался, но почти тут же резко кивнул. — Для «Резвого».

— В оплату моего обучения. — Облегчённо улыбнулся я. Если бы наставник назвал «Феникс», пришлось бы отказываться. Слишком там много народу и… слишком велика вероятность утечки информации. С «Резвым» же, всё проще. Он — личная собственность Ветрова, а болтать Святослав Георгиевич не будет.

— Договорились. — Легко согласился Ветров, а я сделал себе отметку, сообщить Брину о заключённом соглашении. На всякий случай.

— Только одно условие, Святослав Георгиевич. — Уточнил я. — Мы договорились об установке на «Резвый» модернизированного штурманского стола ещё до его испытания. Хорошо?

— Зачем такие сложности? — Не понял Ветров.

— Помните сопровождавшего меня в том полёте человека?

— М — м, этот… арт — инженер Брин, да? — Наморщив лоб, вспомнил наставник. Я кивнул.

— Именно он. Алексей Иванович очень помог мне с расчётами и постройкой прибора, мне бы не хотелось обижать его, распоряжаясь изобретением без его участия. А так, я всегда могу сказать, что условием, по которому вы позволили установить устройство на «Резвом» для испытаний, как раз и было получение нашего изобретения в собственность, исключительно для личного пользования. — Проговорил я.

— Слабо… но, хм… ладно, это твоё дело. — Покрутив рукой в воздухе, пробормотал Ветров и неожиданно улыбнулся. — И конечно, я обещаю сохранить секрет вашего изобретения. Никому не скажу, никому не отдам и разбирать стол не позволю.

— Спасибо. — Улыбнулся я в ответ.

— Да не за что, Кирилл. Ты даже не представляешь, как этот прибор поможет мне в работе. Так что, это не ты меня, а я тебя благодарить должен. — Отмахнулся Ветров и посерьёзнел. — Итак, когда ты сможешь заняться установкой?

— Давайте на ближайших выходных. Устроит?

— Вполне. Какие-то детали, материалы… нужны? — После небольшой паузы, спросил Святослав Георгиевич.

— М — м, пожалуй, нет. Хотя… буду благодарен, если найдёте схему вашего штурманского стола. Будет проще работать.

— Сделаю. — Кивнул Ветров и, бросив взгляд на часы, неожиданно спросил. — Ну что, полетаем?

— С удовольствием. — Кивнул я. А что? Планов на остаток дня никаких, на верфи меня до завтрашнего вечера не ждут, Хельга укатила в театр с каким-то офицером… кстати, надо бы сообщить Гюрятиничу при оказии, чтоб сестрице жизнь мёдом не казалась, хех. А опекун… опекун в Новгороде, сопровождает тётушку Елену к родным и присматривает за мастерской. Так что, раньше, чем послезавтра, его можно не ждать.

Честно говоря, я тоже хочу в Новгород. Прогуляться по весеннему городу, посидеть в кофейне на Софийской, заглянуть в одну знакомую кондитерскую… Всё-таки, телеграммы не заменят живого общения с Алёной, эх! Но, нельзя. Дядька Мирон говорил, что люди Несдинича засекли странную активность вокруг «Феникса». Чёртов Гросс! И чего он никак не успокоится?!

Полёт на «Резвом» подействовал на меня успокаивающе. Раздражение, вызванное воспоминанием о неугомонном германце, улеглось, так что домой я вернулся спустя шесть часов в самом радужном настроении, хотя и уставший. Ничего удивительного, как бы дружески мы не общались с Ветровым в обычной обстановке, как только дело доходит до учёбы, он снова превращается в жёсткого наставника — перфекциониста.

Зато, я смог убедиться, что Святослав Георгиевич действительно находится в «особых» отношениях с воздушной стихией. Думаю, если бы он родился в моём прежнем мире, то сейчас был бы, как минимум, старшим «воем», если не «гриднем». Но увы, Эфир, или мировая энергия, здесь слишком «плотная», чтобы можно было рассчитывать на появление в этом мире знакомых мне бойцов — стихийников. С другой стороны, у меня-то кое-что получается, хотя нынешнее тело явно не приспособлено к классическим техникам… Тут нужно подумать, очень хорошо подумать.

За размышлениями на эту интересную тему, я и не заметил, как уснул. А утром меня разбудил звонок будильника… третий! А это значит, что у меня осталось всего четверть часа до занятия с мастером Фенгом, и если я на него опоздаю, то… домой вернусь в состоянии нестояния. Старый катаец терпеть не может «легкомысленного отношения к своему телу, своей душе и, самое главное, своему наставнику», если цитировать его довольно корявый русский. А ещё, он очень любит доказывать этот постулат с помощью бамбуковой трости, коллекция которых, по — моему, у него просто бесконечна. По крайней мере, как минимум, десяток таких тростей, он уже об нас с Мишкой измочалил, а они всё не заканчиваются. Гадство!

Успел! Честное слово, я успел! Так что, тренировка прошла без эксцессов и была куда мягче, чем я даже смел надеяться. Впрочем, тут моей заслуги не было. Как оказалось, мастер решил поберечь своих учеников, поскольку одному из них, в ближайшее время предстояла «вылазка на бимсы». Иными словами, Мишка успел получить взыскание в Классах, и будет отбывать его в куполе одного из учебных судов, ползая в «шкуре» по шпангоутам и бимсам, чтобы проверить их состояние. Впору посочувствовать бедолаге. Что я и сделал. Правда, в голосе моём, наверное было недостаточно того самого сочувствия… или слишком много злорадства, поскольку в ответ получил только невнятный хмык. С чего я злорадствовал? Так, эта скотина, мой лучший друг, пригласив меня на празднование своих именин, которое должно состояться через неделю, совершенно забыла сообщить, что помимо здешних знакомых, на праздник так же приглашены его кузины. Хотя, какое «забыл»?! Он просто придержал эту информацию до тех пор, пока я не согласился прийти. А потом… «О, Света с Ирой будут очень рады тебя видеть». Тьфу!

— Кирилл, добрый день. Что-то случилось? Вы выглядите расстроенным. — Встретивший меня у входа в дом, Брин, как всегда спокойный и невозмутимый, окинул меня долгим взглядом.

— Н — нет. Всё в порядке, Алексей Иванович. Просто, напряжённая тренировка. — Вздохнув, я открыл тяжёлую герметичную дверь и сделал приглашающий жест. — Проходите, пожалуйста.

Кивнув, куратор, оказавшийся на деле очень толковым арт — инженером, из-за чего мы с ним довольно быстро стали приятелями, вошёл в холл купленного Завидичем дома и, дождавшись, пока я закрою дверь, двинулся следом за мной в кабинет, где мы продолжили уже ставший обыденным спор о рунах и их применении. И ведь понимаю, что всё обсуждаемое нами, непременно оказывается в отчётах седьмого департамента, и всё равно делюсь с ним своими находками и наработками. Не всеми, конечно, но кое-что, как тот же штурманский стол с аппаратом геопозиционирования или рунный лазер, я ему «отдал». И не жалею. Взамен я получил огромное количество информации о практическом применении некоторых рунескриптов, разжился добрым десятком приёмов, использовать которые при построении тех же рунных кругов мне и в голову бы не пришло, ну и про обычную выгоду забывать тоже не стоит. Если бы не Брин, то ни о каком контракте с военными и речи бы не было… В общем, жалеть не о чем.

— Кстати, Кирилл, я ведь не просто так зашёл. — Протянул лейтенант, и на устах у него мелькнула еле заметная улыбка. Просто феерия эмоциональности, да.

— Вот как? И что же вас привело, кроме продолжения давешнего спора?

— На следующей неделе в Китеже открывается политехническая выставка. — Произнёс Брин. — У меня есть несколько билетов на церемонию открытия. Составите мне компанию?