— Их можно было бы отправить в куда более безопасное место, не находите, Матвей Савватеевич? — Тихо проговорил секретарь, принимая у своего начальника папку с подписанными документами. Несдинич хмыкнул. Вот не даёт покоя Фоме судьба бывшего сослуживца.

— Например, на Грумант, да, Фома Ильич? — Усмехнулся глава департамента.

— А хотя бы и туда. — Вскинулся Литвинов. — Уж на острове-то, их точно никто не достанет.

— Ох, Фома — Фома… Как был штурмовиком, так и остался. Нет, если бы речь шла о людях состоящих у нас на службе, я бы сам их законопатил в самый дальний гарнизон, не опасаясь нарушения приказа. Но, из Завидичей, лишь Мирон ещё помнит, что такое приказ, и готов пожертвовать комфортом, если этого требует ситуация. А его детки, этого никогда и не знали. На службе они не состоят, и следовать нашим указаниям не обязаны. Более того, запирать их где-то против воли, значит, гарантировано уничтожить любые надежды на добровольное сотрудничество. Впрочем, сам Завидич тоже далеко не подарок. Знал бы ты, скольких трудов мне стоило уговорить его на переезд! Сыграть удалось лишь на том, что в следующий раз агенты Гросса, которых он вспугнул, могут и будут играть куда жёстче… пришлось даже поломку «Феникса» приплести, как диверсию. Еле уговорил. А ты говоришь, «на Грумант». — Несдинич глянул на своего секретаря и друга. — Сбегут. Не веришь? Вспомни их итальянские приключения.

— Везение. — Фыркнул Литвинов.

— Ну да. О Мироне, в своё время, ты так же говорил. А детки все в него. — Намекнул его собеседник и секретарь передёрнул плечами.

— Да и чёрт бы с ними. — Отрешившись от неприятных воспоминаний, проговорил Литвинов. — Сразу бы не убежали, а трёх — четырёх месяцев на вскрытие всей агентуры нам бы хватило. Наследили германцы немало, да и сами засветились порядком. Так к чему сложности?

— Всё так же прямолинеен. — Заключил Несдинич. — Ты меня не расслышал? Я рассчитываю на сотрудничество с младшим Завидичем. В свои пятнадцать, он даст фору нашим лучшим арт — инженерам, и упускать такой талант мы просто не имеем права. К тому же, исчезновение Завидичей непременно всполошит германцев, что нам только на руку.

— И поэтому решили потакать фантазиям малолетки? — Скривился Литвинов.

— Эти фантазии удержат его в Китеже вернее любых договоров и цепей. А наша помощь в их осуществлении, заметь, не стоившая ведомству ни полкуны, сыграет на пользу дальнейшему сотрудничеству. — По — прежнему сохраняя спокойствие, объяснил контр — адмирал, хоть это и было непросто. Будь на месте Фомы любой другой подчинённый, он уже, как минимум, схлопотал бы выговор. Впрочем, с другими подчинёнными таких разговоров Несдинич и не вёл бы. Но с Литвиновым их объединяли не только долгие годы совместной службы, но и дружба. К тому же, секретарь хоть и отличался прямолинейностью в суждениях и редкой злопамятностью, но во многих делах его помощь была неоценимой.

— Сотрудничество… — Литвинов фыркнул. — Баловство всё это.

— Не скажи. — Усмехнулся контр — адмирал и, порывшись в бумагах на своём столе, протянул их другу. — Взгляни.

— Что это? — Нахмурился секретарь.

— Отчёт аналитиков и филеров, наблюдавших за Завидичами в последнее время, и копии некоторых договоров, переданных нам Нотариатом. — Пояснил Несдинич и кивнул на бумаги. — Ты почитай, почитай. А я посмотрю, что ты скажешь после о «фантазиях малолетки».

Недоверчиво покрутив носом, Литвинов погрузился в чтение переданных ему документов. И чем дольше он читал, тем выше поднимались его брови. Эдакий показатель степени удивления.

— Мастерская… производство домашних арт — приборов. Договора на поставку… Гревские, Гюрятиничи… Кульчичи?! — Секретарь помотал головой и неверяще уставился на своего начальника.

— Вот такие вот фантазии малолетки, Фома. Пятнадцать лет, и больше двадцати совершенно новых разработок, не имеющих аналогов в мире, по крайней мере, в плане энергопотребления, точно. — Не сдержав откровенно весёлой улыбки, развёл руками Несдинич. — Согласись, такой талант стоит внимания.

— М — да. — Протянул Литвинов, возвращая документы начальнику. — Это… точно его разработки?

— Точнее быть не может. Куратор Завидичей в Китеже уже успел взглянуть на чертежи и рунные схемы в кабинете Кирилла. Никаких сомнений в авторстве. Эх, знал бы ты, как я жду итогов его работы с дирижаблем. — Мечтательно протянул контр — адмирал, но тут же пришёл в себя и немного поморщился. — Жаль, что рунные расчёты по нему, Кирилл показывать не пожелал.

— Я удивлён, что куратору удалось увидеть хотя бы схемы приборов. — Покачал головой Литвинов.

— Просто, лейтенант Брин показал себя таким же увлечённым арт — инженером, как и сам мальчишка. А тот и рад пообщаться с «коллегой». — Заметил Несдинич. — Правда, он не преминул взять слово молчания с лейтенанта. Опасается конкуренции.

— Так вот куда делся глава арт — отделения! — Осенило секретаря, но он тут же справился с собой и хмыкнул. — Можно подумать, нашему ведомству делать больше нечего, кроме как открывать собственное производство этих… пылесосов.

— Попробуй объяснить это пятнадцатилетнему мальчишке.

— А как же «талант»… «гениальность»? — Саркастично усмехнулся Литвинов.

— Это не синонимы к слову «опыт». — Покачав головой, заметил контр — адмирал. — Но в предусмотрительности юноше не откажешь. Он ведь не просто слово взял. Он, фактически, купил нашего артефактора… с потрохами купил!

— Не понял. — Насторожился Литвинов.

— Успокойся, Фома. — Улыбнулся его собеседник. — Никакого предательства не было, так что можешь не делать стойку. Юноша просто обменял кое — какие разработки на обещание не использовать его изобретения в корыстных целях. Естественно, с моего разрешения и одобрения.

— Полагаю, Кирилл тоже осведомлён об этом разрешении? — Секретарь чуть расслабился. — И что же это за разработки такие?

— Да, Кирилл в курсе. Я передал ему письмо через Завидича. — Несдинич кивнул. — Что же до разработок… знаешь, в свой первый визит Кирилл продемонстрировал мне собранный им фонарик. Обычный фонарик… с очень необычными свойствами. Например, он может излучать не рассеивающийся и почти невидимый луч.

— И какая от него польза, если он невидимый? — Хмуро спросил секретарь. В ответ, контр — адмирал вынул из ящика стола небольшой револьвер. Литвинов не раз видел это оружие в руке начальника, но сейчас оно выглядело несколько необычно. Секретарь присмотрелся и удивлённо покачал головой. Под стволом револьвера, вместо шомпола, из гнезда торчал, лишь немного уступавший в диаметре стволу, небольшой гладкий цилиндр с вынесенным вниз миниатюрным переключателем, удобно прилегающим к спусковой скобе.

— Луч практически невидим в воздухе, но на препятствии… — Несдинич щёлкнул рычагом выключателя и, наведя ствол револьвера на стену, кивнул секретарю. Тот повернул голову и тут же увидел небольшое пятнышко красного света, замершее на белоснежном лбу мраморного бюста древнего мыслителя, украшающего каминную полку.

— Однако. — Бывший штурмовик не мог не оценить удобства такого странного прицельного устройства… и требовательно протянул руку. Несдинич довольно усмехнулся. Старый друг по — прежнему не мог спокойно смотреть на оружейные новинки. Вот и сейчас, стоило револьверу оказаться в руках, как Литвинов отключился от реальности, полностью погрузившись в исследование новой «игрушки».

— Внизу выключатель, с левой стороны настроечный винт. — Принялся объяснять Несдинич, когда Фома Ильич пришёл в себя. — У него есть два положения: «пристрелочное» и «дистанционное». В первом, винт плавно регулирует угол наклона луча, во втором имеет четыре фиксированных позиции с шагом дистанции в десять метров.

— И зачем оно на револьвере? — После недолгого размышления произнёс Литвинов.

— На этом револьвере… ни к чему. Просто подарок и демонстрация возможностей. — Усмехнувшись, кивнул контр — адмирал. — Но подобные «целеуказатели» можно устанавливать не только на короткоствольное оружие, и дистанция в сорок метров не предел. А если использовать новомодные оптические прицелы…

— Как… интересно. И это сделал младший Завидич? — Спросил Литвинов.

— Нет. Он лишь отдал рунную схему и объяснил куратору некоторые возможности, предоставляемые такими вот излучателями, а уже лейтенант преподнёс мне этот подарок.

— То есть, младший Завидич не только куратора купил, но и главу седьмого департамента. — Ухмыльнулся секретарь. Несдинич фыркнул.

— Но — но, я бы попросил, Фома Ильич. — Деланно грозно проговорил хозяин кабинета, но тут же посерьёзнел. — Это действительно очень интересное приобретение, Фома. Кирилл рассказывал и даже продемонстрировал лейтенанту Брину систему сигнализации, построенную на подобных излучателях, весьма эффективную, надо сказать. Куратор был настолько впечатлён, что уже засыпал меня требованиями о заключении договора поставки таких систем с мастерской Завидичей. Но стоят они, я тебе скажу!

— Так может быть проще купить одну, разобрать и скопировать? — Спросил Литвинов.

— При вскрытии «модулей», как их называет Кирилл, запечатанные внутри оловянные пластины с рунескриптами просто плавятся, и прибор превращается в бессмысленный набор деталей. А чтобы уберечь свои разработки от особо хитрых умельцев, при отсутствии внешнего питания работу защитных рунескриптов обеспечивают угольные накопители в тех же блоках. — Развёл руками контр — адмирал. — Конечно, в некоторых случаях по механике можно определить, какую функцию несёт тот или иной модуль, и кое-кто даже смог создать соответствующую рунную составляющую. Но её эффективность в разы, если не на порядки меньше, чем у оригинальной схемы. Иными словами, такая самоделка жрёт куда больше энергии. Настолько больше, что ни о каком нормальном использовании прибора, речь не идёт. Домашний лимит потребления в сотню рун, уже пять таких самодельных «модулей» выбирают подчистую. И как решить этот вопрос, не знает даже Брин, хотя исследования по теме оптимизации энергопотребления ведутся непрерывно, и не только у нас.

— А Кирилл… — Начал Литвинов, но его начальник только покачал головой.

— Не знает он никакого секрета. Просто «вылизывает» каждую схему до предела. Брин говорил, что каким-то образом младший Завидич умудряется обсчитывать взаимодействия и энергоемкость рунных цепей до десятого знака после запятой. В каждом конкретном случае. По подсчётам лейтенанта выходит, что для такой работы нужно не менее десятка арт — инженеров и несколько лет времени, для просчёта вариантов только одного конкретного воздействия.

— Значит, гений, да? — Вздохнул секретарь.

— Значит, гений. — Развёл руками Несдинич.

— Так, может быть, стоит привязать его заказами? — Поинтересовался Литвинов и контр — адмирал скривился.

— Сам об этом думал и даже предпринял некоторые шаги, но, похоже, ему это неинтересно.

— Как это? — Изумился секретарь. — А руны?! Да если дать ему хорошую базу и заказы…

— Ха! Если бы всё было так просто. — Покачал головой Несдинич. — Для Кирилла, руны — хобби, которое он не намерен делать смыслом жизни. Интересное увлечение, не более того.

— Вот это?! — Ткнул в папку с договорами и докладами секретарь. Контр — адмирал кивнул.

— Представляешь? Он эти новшества создал только для того, чтобы «иметь прикрытые тылы и верный кусок хлеба, в случае чего». Это я самого Кирилла цитирую, если ты не понял.

— А чего же он тогда хочет?

— Летать. — Отрезал хозяин кабинета и, помолчав, договорил. — Мог бы и сам догадаться. Мне же только верфью и удалось его заманить в Китеж.

— М — м… просто летать? И всё? — Спросил Литвинов.

— Именно. Представляешь себе разочарование Брина, когда Кирилл ему это сказал?

— Кхм… — Секретарь еле сдержал улыбку. Лейтенант был известен своей маниакальной страстью к рунам и искренне «болел» за своё дело. И реакцию Брина на такое пренебрежение к его любимой работе, предсказать было несложно.

— Вот — вот. Они даже успели подраться. — Верно поняв ход мысли друга, покивал Несдинич.

— И как он? — Спросил секретарь, представив себе возможные последствия схватки между пятнадцатилетним юнцом и бессменным предводителем Загородского конца во всех праздничных «стенках» последних лет.

— Через неделю снимут гипс. — Ответил контр — адмирал. — Пришлось даже секретаря ему предоставить, чтобы мог отчёты писать.

— Кириллу? Отчёты? — Не понял Литвинов.

— Причём здесь Кирилл?! — Воскликнул Несдинич. — Я о Брине говорю. Мальчишка ему обе руки на поединке сломал!