Глава 10

Поскольку в библиотеке был порядок, миссис Компсон и Сара взялись за соседние комнаты. Начали они с одной из бесчисленных спален, каждая из которых состояла из двух–трех помещений.

— Мы сохраним мебель до аукциона, — сказала миссис Компсон. — Впрочем, почти все остальное придется выбросить.

Старушка пояснила, что мебель в спальне была ручной работы, от фирмы «Ланкастер», и сделана амишами, знаменитыми своей резьбой по дереву. Сара провела ладонью по гладкой поверхности комода. На постели лежал розовато–голубой квилт «Одинокая звезда», выцветший, но все еще красивый. На широком восточном окне на тонком металлическом карнизе висели тюлевые занавески. Дверь слева вела в гардеробную, где Сара увидела пыльный, туго набитый диван с деревянными подлокотниками, вырезанными в виде лебедей, и маленький туалетный столик с треснувшим зеркалом.

— Тут были комнаты моей тети Клары, — пояснила миссис Компсон. Она сняла с кровати квилт, встряхнула его и аккуратно сложила. — Она умерла от гриппа, когда мне было тринадцать.

— Как жалко. Я вам сочувствую.

— Ох, не нужно. Это было очень давно. Практически я и не знала ее. Почти все, кого я знала, уже умерли. Нельзя же целыми днями предаваться скорби по ним. — Миссис Компсон положила одеяло на пол. — Давайте раскладывать все в две кучки — «на выброс» и «сохранить».

— Я надеюсь, что это надо сохранить, — отозвалась Сара, показывая на квилт. — Вы ведь не выбросите его, после того как он так долго вам служил?

— Конечно, нет! Но это не моя работа. А Клаудии. — Она нагнулась и развернула уголок квилта, чтобы показать узор. — Видите? Уголки четырех ромбов не совпадают. Это верный признак того, что его создала Клаудия.

— Но ведь это не тот квилт, который вы вместе шили?

— Конечно, нет, — с негодованием фыркнула миссис Компсон. — Я бы заставила ее распороть стежки и переделать все заново. Если вы подгоните уголки так же небрежно, я сделаю то же самое и с вами.

Сара усмехнулась.

— Не беспокойтесь. Я знаю.

— Вот–вот, имейте в виду. — Миссис Компсон открыла шкаф и стала разбирать вещи. — Посмотрим, надо ли тут что–нибудь сохранить. С этой комнатой все будет просто. Она давным–давно не использовалась.

Сара выдвинула два пустых ящика, в третьем лежали старые носовые платки, шарфики и несколько брошек.

— Когда вы с Клаудией перестали шить вместе?

— Ох, надо подумать. — Миссис Компсон постучала пальцем по подбородку. — Да–да, кажется, это был квилт для малыша. Точно.

До этого мы с ней шили одеяла, но не вместе. Летом после фиаско с «Девятью квадратами» мы обе создали квилты для городской ярмарки и обе выиграли конкурс для девочек. На следующее лето я заняла первое место, а Клаудия второе. Ах, она буквально бесилась от злости. Когда мама с папой не слышали, Клаудия заявила, что судьи дали мне первое место только потому, что я моложе. Я показала ей язык, и, конечно, мама это увидела. Сначала она сказала, что в наказание не разрешит мне участвовать в конных состязаниях. Но папа так гордился моими успехами в верховой езде, что отговорил маму. И тогда я и там стала призером, это была моя первая победа. Сестра еще больше разозлилась. Она испытывала страх перед лошадьми, и папа поддразнивал ее за это.

Когда мне было семь лет, а сестре девять, мама и папа сообщили нам чудесную новость. У нас должен был появиться еще один брат или сестра…

— Вы никогда не говорили, что у вас есть брат или сестра.

— Но вы никогда не спрашивали.

— Я думала, что у ваших родителей были только вы с Клаудией.

— Ну, а теперь вы знаете, что это не так. Вы еще будете меня перебивать, или я могу продолжать?

— Простите. Больше не буду. Пожалуйста, продолжайте.

— Ладно.

Итак, когда мне было семь лет, а сестре девять, мама и папа сообщили нам чудесную новость. У нас в семье должен был появиться еще один ребенок. Мы были в восторге. Клаудия не могла дождаться, когда она станет помогать маме ухаживать за малышом, а я надеялась, что у меня появится новый товарищ по играм. Готовились мы много месяцев. Одну из комнат переделали под детскую для малыша. И, конечно, ему понадобилось одеяло. Тогда мы с сестрой решили сшить маленький квилт.

Клаудия заявила, что будет в этом главная, потому что она старше. Я сказала, что главной должна быть я, потому что я лучше шью.

— Раз так, тогда я сделаю все одна, — объявила сестра.

Разумеется, я пропищала, что тоже создам свой квилт для новорожденного. После этого мы заспорили, чье одеяло будет у малыша первым. Клаудия была уверена, что ее, потому что она старшая. Как я злилась, слыша такой аргумент. Клаудия всегда останется старшей, и тут я ничего не могла поделать. Она всегда козыряла возрастом, и когда мы помогали повару готовить десерты, и когда она первая выбирала самые лучшие лоскуты из маминой корзинки.

— Я придумала! — воскликнула я. — Давай так: малыш получит тот квилт, который будет сделан первым.

Тогда разозлилась она. Понятно, почему.

Видя наши бесконечные споры, мама решила, что мы должны работать над квилтом вместе. Мы расстроились, но ничего не поделаешь, пришлось согласиться. Мы договорились, что я выберу рисунок, а Клаудия цвет. Я выбрала «Медвежью лапу», где должны были точно совпасть множество острых углов треугольников. Но поскольку там не было кривых швов или вставок, Клаудия не могла ничего безнадежно испортить. Теперь была очередь за сестрой.

— Розовый и белый, а еще чуточку зеленого.

Я сморщила нос.

— А если родится мальчик?

Клаудия скрестила на груди руки.

— Я люблю розовый, белый и зеленый. Ты забыла, что цвет выбираю я?

— Но если родится мальчик?

— Все равно он ребенок. Это не имеет значения.

— Если это будет мальчик, тогда имеет. Давай выберем что–нибудь еще.

— Ты выбрала рисунок. Я выбираю цвет. Ты не можешь выбирать то и другое!

— Не ссорьтесь, девочки. — Мама покачала головой и повернулась ко мне с той самой разочарованной улыбкой. За все годы, по–моему, она ни разу не улыбалась так Клаудии.

Я отвела взгляд.

— Ладно, — согласилась я. — Тогда ты выбирай узор, а я выберу цвет.

Клаудия засияла и подмигнула маме.

— Тогда я выберу «Следы индейки».

Мое сердце забилось учащенно. Я ахнула.

— По–моему, это не очень хороший выбор.

— Что теперь не так?

— Да, Сильвия, что тут неправильного? — удивленно спросила мама. — Ты и раньше делала такие блоки.

— Она думает, что я не справлюсь, вот что. — Клаудия сердито посмотрела на меня. — Но я могу шить не хуже тебя.

— Сильвия, в этом дело? — спросила мама.

Я помотала головой.

— Что же тогда?

— «Следы индейки». — Мой голос дрожал от страха, когда я произнесла название. — Этот узор называется также «Бродячая нога», помнишь? Ты помнишь, что говорила бабушка?

Мама и сестра уставились на меня. Потом Клаудия захихикала.

— Это просто глупый предрассудок. Глупый!

Даже мама улыбнулась.

— Сильвия, не надо тревожиться из–за старых бабушкиных историй. По–моему, узор очень милый.

Я закусила губу. Мне не нравилось, когда надо мной смеются и называют глупой, но я все равно знала, что выбор нехороший. Лучше бы уж я сшила розовый квилт, в надежде, что мама родит девочку, чем делать такое.

— Может, мы все–таки сошьем «Медвежью лапу»? — попросила я. — Если хочешь, пускай она будет розовая.

Клаудия покачала головой.

— Нет, этот рисунок мне нравится больше.

— Ладно, решай, какой цвет выбрать. — Мама позвала меня к корзинке с лоскутами.

Я выбрала желтые и голубые лоскуты. Раз уж мы будем шить квилт «Бродячая нога», тогда я хотя бы сделаю его из моих счастливых цветов.

Кажется, одеяло мы закончили через два месяца. Оно получилось очень красивым, хоть и с недостатками. Через три–четыре месяца после этого, в январе, мама родила мальчика. Папа назвал его Ричардом, в память о погибшем на войне брате. Мы все обожали маленького брата.

Миссис Компсон закончила вычищать шкаф и выпрямилась, потирая поясницу. С минуту Сара озадаченно смотрела на нее.

— Я не понимаю, — проговорила она наконец.

— Что не понимаете?

— Тот узор на квилте. Что было такого нехорошего в «Бродячей ноге»?

— О-о. — Миссис Компсон села на кровать, и ее легкая фигурка почти не примяла матрас. — Некоторые люди уверены, что, сменив название блока, можно избавиться от проклятья, но я знаю, что судьбу так просто не обманешь. У «Следа индейки» тот же самый узор, что и у «Бродячей ноги». Если мальчику дать квилт «Бродячая нога», он никогда не сможет долго оставаться на одном месте. Он навсегда останется беспокойным, будет убегать из дома невесть куда — а уж про девочку я даже и говорить не стану, что с ней станет. — Она покачала головой. — Словом, выбор был глупый. Клаудии надо было назвать что–нибудь другое.

Сара кивнула, но в душе теперь немного сочувствовала матери миссис Компсон — ей было действительно трудно с маленькой Сильвией. Впрочем, до сих пор она не замечала за миссис Компсон склонности к суевериям, особенно, если речь идет о квилтах.

Пожилая леди заметила выражение на лице своей ученицы и нахмурилась.

— Нет–нет, я не суеверная, — возразила она, угадав мысли Сары, — но зачем без необходимости рисковать? Жизнь и так постоянно ставит нас в сложные ситуации. И я была права, как потом оказалось. Но в этом нет утешения. Я бы предпочла, чтобы в тот раз была права Клаудия.

— Что вы имеете в виду? Примета сбылась?

В этот момент женщины услышали внизу голоса.

— Мой слух уже не такой острый, как прежде, но сдается мне, что это Мэттью. Давайте поглядим, права ли я. — Миссис Компсон встала с дивана и вышла из комнаты.

Сара пошла за ней, жалея, что хозяйка дома так и не ответила на ее вопрос. Хотя он и был глупым. Узор на квилте не может принести неудачи, если только… Раздосадованная и расстроенная, она покачала головой, словно прогоняя от себя страшные мысли.