Я тихо сидел у широкой кровати, кое-как уговорив Кристиана поспать. Слушал его напряженное дыхание, глядел на родные черты, на морщинки, что не разгладились даже во сне. Он спал беспокойно, и я положил ладонь на его волосы, гладя их успокаивающими прикосновениями, наблюдая, как понемногу родной мой мальчик расслабляется, а дыхание постепенно выравнивается.

Утро наступило слишком быстро. Тонкая светлая полоска появилась на горизонте, и я готов был возненавидеть солнце за то, что оно решило встать сегодня вновь и осмелилось осветить лучами этот мир, в котором я могу остаться совершенно один. Невольно шумно вздохнул, и Кристиан пошевелился, а потом раскрыл глаза. Он взглянул на меня, затем на занимающийся за окном рассвет и промолвил:

— Пора, дядя.

Я молча наблюдал, как он поднялся, оделся, накинул поверх серый плащ, прикрепил к поясу ножны с инквизиторским мечом, а потом развернулся ко мне, протянув руки, чтобы обнять в последний раз. Я глядел на него, а перед глазами все расплывалось от слез.

— Постой, — хрипло прошептал Кристиану. — Попроси у Доминика в подарок амулет. Мальчик уже здоров, пусть эта вещь защитит тебя.

— Не волнуйтесь, дядя, я уже попросил. — Ответил он, и я ощутил невероятное облегчение.

Я так хотел верить, что эта загадочная игрушка защитит его и спасет ему жизнь.

Я не могла уснуть этой ночью, не могла дышать, грудь сжимало как в тисках, невозможно было думать ни о чем, кроме того, что Сантана велела мне убить Кристиана. Уже наступило раннее утро, лагерь ожил. Предводительница была занята тем, что организовывала построение ведьм на поляне, объясняя всем их задачи. Тем, кто послабее, она уже велела прикрывать своих старших соратниц, защищая их со спины или подставляя себя под удар, чтобы черные колдуньи могли победить инквизиторов. Для меня существовал особый приказ, и я стояла в стороне, равнодушно наблюдая за разворачивающимися событиями. Душа словно опустела. Я отвернулась, незаметно скрылась в кустах, пробираясь сквозь них к маленькой поляне, чтобы еще раз окинуть взглядом то место, где день назад мы с инквизитором сооружали ловушку. Здесь ничего не изменилось, никто кроме нас не обнаружил это местечко, да и не до того ведьмам было, чтобы шарить в ближайших кустах. Я проверила, все ли в порядке, просто чтобы убедить саму себя — я не отказалась от первоначального плана и вопреки приказу Сантаны приложу все усилия, чтобы побороть ее непонятную магию, превращающую нас в послушных ее воле кукол. Повернулась, чтобы идти обратно, как вдруг ощутила чье-то прикосновение к плечу и испуганно дернулась в сторону. Увидев в зарослях знакомую фигуру, кинулась к инквизитору, но остановилась, заметив, как мужчина отступил назад, едва лишь уловил мое движение.

— Через несколько минут ворота откроются и мои подчиненные направятся к поляне, — тихо промолвил Кристиан. — Я выскользнул из города заранее и пришел предупредить тебя, что наш план остается в силе.

— Вильдан, послушай меня, пожалуйста, — прошептала я.

— Слушаю, — ответил мужчина.

— Вильдан, я… Я… — и я ничего не смогла рассказать ему.

Рот словно запечатали, он лишь беззвучно открывался, не в силах исторгнуть ни звука. Я напрягала все силы, молила человеческую сущность побороть ведьму, но чуда не произошло.

— Мне все понятно, не стоит так сильно переживать. Понимаю, ты волнуешься перед боем, но даю слово, ты не погибнешь в этой битве. Дай руку, я принес тебе подарок.

Я безвольно протянула вперед ладонь, не до конца отдавая себе отчет в собственных действиях, слишком сосредоточенная сейчас на своих душевных метаниях. Мужчина осторожно положил на нее медальон и вновь шагнул назад. Я смотрела на руку, не веря собственным глазам. Взгляд метался по тонким линиям шестиконечной звезды, переплетающимся телам золотых змей, скользил по зеленым граням округлого камня. Я поверить не могла, что держу на ладони свой амулет, тот самый, что может сохранить мне жизнь, тот, который когда-то был мне столь дорог. Я подняла взгляд на молчащего инквизитора, который странно смотрел на меня, и сделала то, чего никогда не сделала бы, не находись я в таком безумном состоянии.

Я шагнула вперед, роняя медальон в траву, обхватила ладонями его лицо, встала на цыпочки и коснулась сжатых в тонкую линию губ своими. Он вздрогнул всем телом, замер лишь на миг, а потом резко отшатнулся, выскальзывая из моих объятий.

Я готова была провалиться сквозь землю от дикого стыда за этот непонятный и совершенно неуместный поступок. Слезы навернулись на глаза, и чтобы скрыть их, склонилась вниз и подняла амулет. В душе крепло новое решение, и, смахнув с ресниц слезинки, я подняла голову, пытаясь ответить Кристиану, что не могу взять его дар, и амулет останется у него. Я открыла рот, но так и осталась стоять, замерев, глядя в бессильном отчаянии на то место, где инквизитор находился еще мгновение назад и где теперь лишь примятая трава свидетельствовала о его недавнем присутствии. Кристиан ушел, ушел, так и не узнав, что я хотела использовать последнюю возможность, чтобы защитить его. Дрожащими пальцами с пятой попытки застегнула на шее тонкую цепочку, ощутив тяжесть и прохладу золотой звезды, глубоко вздохнула и повернулась, чтобы отправиться обратно на поляну.