Муж действительно уехал по делам, но обещал вернуться к вечеру. Я в волнении ждала его приезда, когда меня вдруг позвали к сыну нашей кухарки. У малыша поднялся сильный жар, и служанка умоляла сделать для ребенка настойку. Спустившись вниз, я посмотрела на мальчика, а потом отправилась за мешочками с травами. Нужно будет сходить в лес, пополнить собственные запасы, иначе скоро не из чего станет варить эликсиры. Необходимых ингредиентов оказалось очень мало, но их хватило на одну порцию. Я быстро смешала все в котелке, поварила немного и налила в большую глиняную кружку. Передав напиток служанке, встала рядом с постелью, глядя на метавшегося в бреду ребенка.

— Отчего он заболел?

— Застудился вчера. В озеро полез, лягушек ловил, просидел там до вечера, а я и не знала. Мальчишка соседский, приятель его, мне рассказал.

— Это может быть воспаление, но отвар снимет жар, нужно лишь сходить в лес за травами.

— Госпожа, я так вам благодарна! Вы как светлая хранительница, которая послана нам на счастье.

— Что вы, какая же я хранительница? Мне просто приятно помогать, это не сложно.

— Сердце у вас золотое. Пусть в жизни тоже все сложится хорошо, — обхватив мои руки, проговорила женщина, пытаясь поцеловать ладони.

— Да перестаньте же! — воскликнула я, отстраняясь. — Не волнуйтесь так, я сию минуту отправлюсь в лес.

Вернувшись в свою комнату, подхватила сумку, в которую всегда собирала травы, и пошла в лесок неподалеку от поместья. Отыскав нужные растения, вернулась домой, когда уже стемнело. Ребенок, почувствовавший временное облегчение после первой кружки напитка, снова метался в жару. Его мать не отходила от постели, постоянно обтирая сына влажной салфеткой, а я, сварив свежий отвар, заставляла его пить и пить, вливая в маленький ротик кружку за кружкой.

— Вам отдохнуть надо, — взглянув на меня, сказала кухарка. Очевидно, сильная бледность и участившееся дыхание натолкнули ее на мысль о нездоровье хозяйки.

— Отвар может закончиться и придется варить новый. Я проведу эту ночь с вами, а отдохнуть смогу, когда мальчику станет легче. Если будем всю ночь отпаивать и обтирать его, то к утру состояние должно улучшиться.

Эти слова оказались пророческими. Когда за окном рассвело, ребенку стало намного легче. За ночь пришлось еще дважды варить новый напиток, но именно это и помогло. Заметив рано утром, что жар ушел, я вздохнула с облегчением. У кухарки слезы навернулись на глаза, женщина не переставала благодарить меня.

— Не стоит, — ответила я, улыбнувшись.

И с чистой совестью ушла отдыхать.

На следующий день после обеда, едва я поднялась с постели, чувствуя сильнейшую усталость оттого, что не провела вчерашней ночью необходимую подпитку энергией, мне вдруг передали, что муж ждет в кабинете. Позавтракав, с тяжелым сердцем отправилась на встречу с Реналем.

— Алира, дорогая жена, вы неважно выглядите.

— Я сильно устала.

— Мне доложили о вчерашнем подвиге. Стоит ли так утруждать себя при вашем слабом здоровье? Знаете ли, дорогая жена, я был неприятно удивлен тем, что вы изволили не подчиниться моему прямому приказу. Я, кажется, ясно дал понять, чего ожидал вчера вечером, а вы улизнули к ребенку кухарки и просидели с ним до утра вместо того, чтобы провести эту ночь со мной.

— Я должна была помочь малышу.

— Вы всем помогаете, я знаю. Слуги едва не молятся на свою хозяйку. Вот только ко мне законная жена проявляет полнейшее безразличие.

— Чего вы вообще хотите от меня? Почему мы не можем жить так, как жили в самом начале? Мы ведь абсолютно чужие друг другу люди.

— Чего я хочу? — задумчиво ответил мужчина. — Видишь ли, Алира, ты разбудила мои чувства, зажгла во мне страсть, и теперь я хочу вызвать ответное желание и в тебе.

— Не стоит пытаться. Лучше оставьте меня в покое.

— Я ведь могу быть очень жестоким, дорогая Алира. Вот только причинять боль именно тебе у меня нет никакого желания. Однако в поместье полно других людей, так ведь? Например, тех, кому ты столь усердно помогаешь. Что если я запрещу варить эликсиры, не позволю больше и на шаг приближаться ни к одному больному ребенку, а то и велю наказывать одного из слуг за каждое твое неповиновение моей воле?

Я просто молча стояла, ошарашенно глядя на улыбающегося холодной улыбкой Реналя. Невозможно поверить! Неужели он такое чудовище? Почему Арика так любила этого человека? Вопросы стучали в мозгу словно тяжелый молот, и ответ родился сам собой. Они были похожи с моей сестрой, он был близок ей по духу, этот мужчина, оттого она и влюбилась столь страстно.

— Ты будешь подчиняться, и начнем мы прямо сейчас. Подойди.

Я приблизилась, испытывая еще большее отвращение, чем вначале. Реналь вытянул руку, усадил к себе на колени и заставил развернуться к нему лицом.

— Алира, — шепнул он, обхватывая ладонями мое лицо, — я ведь могу быть очень нежным, я могу доставить тебе необычайное удовольствие. Поцелуй меня.

— Не желаю!

— Не желаешь? Хорошо. Что с тем ребенком, которого ты спасла вчера? Он теперь в порядке?

— Да, — тихо ответила я.

— А хочешь, чтобы и дальше был в порядке?

Я промолчала, опуская голову, но он обхватил пальцами за подбородок, заставляя вновь посмотреть на себя, и приказал:

— Поцелуй меня.

— Мерзавец! — выдохнула я.

— Если не будешь слушаться, то я причиню боль. Сильную боль. Но не тебе. Зато позволю наблюдать.

Я ощущала, как вскипает в душе моей ярость, как струится темными нитями по телу. Вот только сил было совсем мало, злость не могла найти выхода, отравляя душу черным ядом. Я склонилась вперед и коснулась его губ своими, а он резко притянул к себе, открывая рот языком, заставляя разжать крепко стиснутые зубы, проник внутрь и вызвал приступ тошноты своими прикосновениями.

— Ты сводишь с ума, — простонал он, отстранившись и покрывая поцелуями шею. — Я могу дать тебе все, что пожелаешь. Стань моей, согласись добровольно, и все эти твои дети, звери, растения, все, кому ты покровительствуешь, они тоже будут счастливы. Я позабочусь о них.

Я молчала, испытывая просто жесточайшие муки. Реналь обхватил меня за бедра, крепче прижимая к себе, потерся о мое тело, дав понять, насколько возбуждает его близость собственной жены. Его дыхание вырывалось громкими хрипами, он стал целовать плечи, расслабив завязки на спине и приспустив платье. Его поцелуи перемежались с его же собственными стонами, а я опять крепче сжимала кулаки, ненавидя его за все. Мужчина вновь ухватил за бедра, то прижимая, то немного отстраняя от себя, уткнувшись носом в шею, затем опять припал к губам, словно желая вытянуть из меня весь воздух.

— Моя сладкая, моя желанная, Алира, что ты делаешь со мной? Почему так сводишь с ума? Я превращаюсь в подобие мужчины, теряю разум. О, Алира! — шептал он словно в бреду, обнимая, скользя горячими руками по телу.

— Мне плохо, — еле слышно ответила я. — Отпустите, иначе меня сейчас стошнит прямо на вас.

Он раскрыл глаза, бешенство исказило черты красивого лица, и резко столкнул меня с колен. Я упала на спину, но быстро перевернулась на бок, отползая от поднявшегося со стула Реналя, и, вскочив на ноги, бросилась к раскрытому высокому окну.

— Я убью тебя, слышишь? Если хоть раз услышу что-то подобное, просто убью! — прокричал он.

Вспрыгнув на низкий подоконник, я выскочила в сад, пытаясь спастись от бросившегося за мной мужчины. На глазах изумленных слуг, которые занимались своими делами, я успела сбежать по лужайке вниз, когда муж внезапно настиг, схватил за талию и резко вскинул на плечо.

Развернувшись к дому, он широкими шагами направился внутрь, не обращая внимания на удары и кулаки, которые колотили по его спине. Я просто физически ощущала его ярость. Дойдя до моей комнаты, Реналь пинком отворил дверь.

— Пошла вон! — крикнул он остолбеневшей служанке, наводившей в спальне порядок.

Девушка в ужасе посмотрела на сопротивляющуюся меня, а потом выскочила в коридор. Реналь грубо бросил на кровать, схватил со столика кувшин с водой и вылил холодную жидкость прямо себе на голову, пытаясь обуздать собственное бешенство. Тряхнув мокрой головой, облокотился о стол руками и склонился вперед, впившись в меня взглядом.

— Ты даже не представляешь, насколько я сейчас разъярен! Ухожу только затем, чтобы не придушить тебя прямо здесь. Сегодня ночью я вернусь, и все будет по-моему. Больше не желаю принимать никаких отговорок. Ты будешь повиноваться мне, я твой хозяин!

Пинком отбросив несчастный стол, с которого с жалобным звоном упал кувшин, он вышел за дверь, заперев ее снаружи.

Меня всю колотило, как при ознобе. Какой ужас! Сперва этот шантаж, а теперь откровенная угроза, и он ее точно выполнит. Я сползла с кровати и на дрожащих ногах подошла к окну. Через него мне не сбежать, поблизости не растет ни одного дерева, точно сломаю себе что-нибудь и не смогу уйти далеко. Дверь он запер. Я даже не могу отправиться в лес, чтобы набраться столь необходимых сил и избавиться наконец от своей слабости. Все кончено, хватит, больше не могу так! Пусть приходит сегодня, я буду защищаться. Отдам по крохам последние крупицы дара, но не позволю принудить меня. Насколько же он мерзок!