Друзья в точности выполнили завещание славного коменданта. У крутого обрыва Воскресенской горы в красивейшем озелененном месте был поставлен трехсаженный четырехконечный крест. Над местом погребения маркиза де Вильнева была положена искусно отлитая плита. Сверху — круг, в нем равносторонний треугольник, символизирующий всевидящее око Иеговы. Из круга пучками расходятся шесть лучей. И надпись сообщала, что «Томас Томасович Девиленев окончил жизнь 1794 года августа в 2 день в среду».

Рядом с могилой славного командора стояла изящная беседка, скамья своим изгибом так и манила присесть, полюбоваться с высоты красотами Томска. Видно было и реку. Неподалеку от могилы коменданта было и древнее кладбище, где были похоронены иностранцы-европейцы. Оно разрушалось, ибо у покойных в Томске родственников не было, никто могилки не охранял и не навещал.

Иногда лихие люди разрывали ту или иную могилу. Может перстенек какой можно найти али сапоги добрые. Каменные плиты с надгробий снимали и пристраивали в свои заборы или в стены жилищ. Постепенно стали поглядывать и в сторону одинокой могилы Девильнева. Пригляделись, и пришлась им по нраву плита с надгробия Девильнева, массивная, чугунная. Её то использовали в качестве столешницы, повернув вверх гладкой стороной, то в качестве печной плиты, она хорошо нагревалась. Полиция не раз изымала плиту и возвращала на место, но её снова и снова похищали.

Шли годы. Менялись поколения. Прах лже-Девильнева, облаченный в полковничий мундир, был однажды выброшен из склепа какими-то вандалами. Исчезли орден Святого Владимира и рыцарская шпага. Трижды неизвестные сбрасывали крест с крутого обрыва Воскресенской горы, и всякий раз находились люди, которые его восстанавливали. Так простоял крест сто лет. Но однажды крест исчез и больше на свое место не вернулся.

Ныне на месте могилы и креста славного командора на развилке Кузнечного взвоза и переулка Соляного стоит старый деревянный двухэтажный дом с куполом и «фонариком». Это прекрасное творение архитектуры создано по заказу купца Евграфа Кухтерина, которого тоже давно уж нет на свете. Вполне возможно, что где-то в фундаменте этого дома и лежит мертвая голова командора, коменданта Томска маркиза де Вильнева.

В 1894 году в столетие смерти Томаса Томасовича Девильнева ксендз томского костела Святой Девы Марии, Царицы Священного Розария Валериан Громадский отыскал надгробную плиту Девильнева в одном из домов, изъял ее из печи и поместил в основание паперти костела, дабы каждый входящий поминал о смерти и Судном дне.

При советской власти в костеле сделали планетарий, а плиту из подножия паперти извлекли и положили в саду краеведческого музея. Там она и лежала, зимой в снегу, а летом на зеленой травке долгие годы. А недавно работники музея, боясь того, что кто-нибудь её утащит и сдаст в пункт приема металла, спрятали её в запасниках.

Забыт комендант. Но в томских домах живут пушистые и жирные потомки комендантского кота Василия. Носятся над городскими окраинами потомки тех воронов, что выклевали глаза художнику и разбойнику Алексею Мухину. Живут и потомки тех тополей, что шумели в девильневские времена, и пух их тихонько нашептывает о прошедшем.

Ходят по городу потомки Горемира и Еремея, Мартына Белого, Данилки Хвата, Шегереша и многих других героев этой правдивой книги. Кто стал профессором, кто депутатом или чиновником Белого дома или мэрии, кто атомщиком, кто художником, кто — бог знает кем.

Неподалеку от того места, где томилась и страдала несчастная Палашка-Евфимия, теперь — педагогический лицей, и каждое утро с папочками и портфелями спешат на лекцию девушки, такие же красивые, какой была крепостная девка Палашка в молодости.