Глава 30

Макс ворвался в квартиру Картера, с силой захлопнув дверь. Рука сжимала мобильный телефон, который он ругал последними словами. Он был настолько поглощен односторонним спором с электронной коробочкой, что даже не заметил Картера и Райли. Оба вскочили с дивана. Увидев их, Макс остановился как вкопанный. Недоуменно огляделся по сторонам.

– Ты что, не ходил сегодня на работу? – спросил он у Картера.

– Ходил. На полдня. Потом ушел, подумав, что могу тебе понадобиться. А тут Райли случайно заглянул.

– Случайно? – усмехнулся Райли. – Да он вдрызг боялся за тебя. Кудахтал, как наседка.

– Я не боялся, – возразил Картер, сердито поглядев на Райли. – Просто беспокоился.

Картер вновь повернулся к Максу, удивляясь, что тот не явился весь израненный и истекающий кровью.

– Рассказывай, как все прошло.

Макс заморгал, посмотрел на мобильник и шумно вздохнул:

– Мне нужно увидеться с Грейс.

– С Грейс? – удивленно переспросил Картер.

– С Грейс? – подхватил Райли. – Это твоя бегунья. И сексуальная подружка.

– Помолчи! – ткнул его локтем Картер. – Макс, а почему тебе понадобилось увидеться с Грейс? А как Лиззи? Ты с ней…

– Грейс! – заорал Макс, потрясая мобильником и ничего не объясняя. – Я без конца пытался ей позвонить, но ее телефон либо выключен, либо она внесла меня в «черный список». Я ее вполне понимаю. Пытался позвонить в ее бар. Холли обозвала меня придурком и отказалась говорить. Дядя Винс сказал, что она уехала на следующий день после меня и что отъезд как-то связан с ее фотографиями. Я не представляю, куда еще она могла поехать, кроме Вашингтона. Но что мне…

– Макс!

Макс затих. Он повернулся к Картеру, ожидая увидеть рассерженное лицо друга. К его удивлению, Картер улыбался во весь рот.

– Что? – беспокойно спросил Макс.

– Ты хочешь поговорить с Грейс? – спросил Картер. – Тебе необходимо ее видеть?

– Да. – Макс вцепился себе в волосы. – Встретившись с Лиззи, я понял, что… должен поговорить с Грейс. Я хочу ей объяснить… сказать ей, что…

– Что ты ее любишь, – докончил Картер, улыбка которого стала мягче.

Макс попеременно смотрел то на Картера, то на Райли. Потом погрозил пальцем обоим:

– А вы ведь знали!

Райли прыснул в кулак, зато Картер расхохотался во все горло:

– Разумеется, мы знали. Я это понял сразу же, едва увидев вас в этом чертовом пансионате. Она на тебя так смотрела. Да и ты был не лучше.

– А я это понял еще в тот день, когда мы с Тейтом закатились в твою дыру, – горделиво заявил Райли, радуясь, как напроказивший мальчишка.

– Так что вы все молчали? – удивился Макс.

– Это что-нибудь изменило бы? – невозмутимо спросил Картер.

– Разумеется!

Картер вскинул брови. Райли схватился за бока. Не хуже самого Макса они понимали, что это полнейшее вранье.

Макс переминался с ноги на ногу:

– Возможно… изменило бы.

Картер шагнул к нему:

– Ты это сказал сам. Тебе нужно было увидеться с Лиззи. Братишка, я тебя знаю как облупленного. Убеждать тебя или доказывать – дохлый трюк. Тебе нужно было прийти к пониманию самому.

Макс плюхнулся на ближайший стул.

– К пониманию, – повторил он, запрокидывая голову к потолку. – А пришел ли я к нему?

Картер и Райли уселись напротив него.

– Тогда ответь мне на простой вопрос, – предложил Картер. – Ты ее любишь?

Макс сглотнул. Если суммировать все ощущения, атаковавшие его со всех сторон…

– Думаю, что да, – тихо сказал он.

Как странно. Когда он влюбился в Лиззи, это напоминало удар кувалдой по голове. Он с первой минуты понимал, что любит ее. А вот его чувство к Грейс было совсем иным: более скрытым, менее давящим, менее ярким и шумным. Оно напоминало легкое покалывание в теле. Чувство к Грейс согревало его изнутри. За месяцы их знакомства она осторожно и незаметно проникала и укоренялась в самых холодных и пустынных уголках его души, которые Макс прятал, боясь снова испытать пронзительную боль. Только сейчас он по-настоящему понял, что остро нуждается в этом внутреннем тепле.

– Я… по ней скучаю, – признался Макс. – Постоянно думаю о ней. Даже когда Лиззи меня поцеловала, я думал о Грейс и мечтал, чтобы это был ее поцелуй.

– Что за черт? – удивился Райли.

– Так Лиззи тебя поцеловала? – одновременно с ним выкрикнул Картер.

Макс застонал и замахал руками, как подросток, которому в разговоре со взрослыми не хватало аргументов.

– Представь себе! Ну что вы на меня так вылупились?

Картер тоже взмахнул руками, успокаивая себя и Райли, которого слова о поцелуе Лиззи просто взбесили.

– Будет тебе, – бросил он Райли. – Все равно уже проехали.

Макс зажал руки между коленями.

– Я вот… Меня одна мысль просто изводит… что я могу предложить Грейс? – Он оглядел друзей. – Понимаете? Откуда мне знать, способен ли я ей дать то, чего она хочет? Если она вообще еще хочет меня видеть.

Память услужливо подкинула ему все жуткие, оскорбительные слова, которые он успел наговорить Грейс. Макс поморщился и закрыл лицо руками.

– Давай спокойно разберемся, – предложил ему Картер. – Когда вы были вместе, когда у вас… доходило до секса, Грейс тебе говорила о своих чувствах? Признавалась, чего она хочет?

Макс кивнул, улыбаясь потолку:

– Она сказала, что хочет меня любить, и больше ничего.

– Так позволь девчонке это, – хмыкнул Райли. – Судьба сделала тебе подарок, а ты еще кобенишься.

– Я… готов позволить. Я… хочу позволить.

Картер, ерзавший по дивану, оказался на самом краю.

– Макс, я понимаю твой ход мыслей. Ты считаешь, что тебе нечего предложить любимой женщине. Это не так. Не прошло и года, но ты уже показал себя крепким сукиным сыном, умеющим проходить сквозь испытания и не ломаться.

У Макса немного отлегло от сердца.

– Но ведь это отношения? Ты считаешь, я к ним готов?

– К чему названия? – спросил Картер. – Зачем ярлыки? Они тебе не нужны. Просто поговори с ней откровенно. Выясни ваши общие чувства. Тебе некуда торопиться.

Макс снова уперся глазами в потолок:

– Сначала я должен ее найти.

– Тогда что ты здесь сидишь и попусту тратишь время? – Райли вскочил с дивана. – Давай искать твою бегунью.

Несколько часов подряд Макс, Райли и Картер шерстили телефонную книгу, а потом и Интернет, пытаясь найти клуб брата Грейс. Это была единственная зацепка, которой располагал Макс. Он лишь знал, что ее брата зовут Кай и что клуб находится где-то в Вашингтоне.

Поиски дали им четыре возможных адреса. Погрузившись в джип Райли, друзья помчались в Вашингтон. Мысль о встрече с Грейс будоражила Макса, но в то же время очень пугала. Почти весь путь до Вашингтона он сидел, закрыв глаза, и подбирал слова, которые скажет Грейс при встрече.

Первый клуб, куда они наведались, встретил их щитами на окнах и заколоченной дверью. Судя по многочисленным граффити, что покрывали кирпичные стены, заведение пребывало в таком состоянии уже давно. Не потеряв решимости, друзья отправились по второму адресу. День к тому времени успел смениться вечером.

Им повезло. На вывеске, под названием клуба, значилось имя владельца. Кай! Макс испытал такой всплеск адреналина, правда, пополам с нервозностью, что буквально влетел в зал. Следом туда вошли Картер и Райли. За стойкой их встретила решительная чернокожая женщина с ярко-красными губами и неподражаемой прической афро. Она сообщила, что Кай уехал в Нью-Йорк. Услышав, кого в действительности они разыскивают, барменша изменилась в лице и потребовала, чтобы они убирались подобру-поздорову, пока их не вышвырнула охрана. Макс даже не обиделся. Слова рассерженной барменши подтверждали, что она знакома с Грейс. Но что толку? Да же Райли с его широченной улыбкой и недюжинным обаянием не снискал расположения у обладательницы прически афро.

Тем не менее Макс оставил номер своего мобильника и записку для Грейс с просьбой позвонить ему. Оставалось надеяться, что у этой барменши все же есть сердце и она передаст записку. Покидая клуб, Макс изо всех сил старался не показывать Картеру и Райли, насколько он удручен. На сердце у него было тяжело.

С тех пор прошло уже больше двух недель, а поиски не продвинулись ни на шаг. Она не выходила на связь. Макс по просил семью дяди Винса и своих друзей в городке обязательно сообщить ему, если Грейс вдруг появится. Ему не оставалось иного, как постепенно смириться с мыслью, что он, быть может, вообще больше никогда не увидит Грейс. Порою Макса охватывала невероятная безнадега, от которой хотелось выть.

В груди у него поселилась тупая боль. Не позволяя себе поддаваться депрессии, Макс искал спасения в работе. Он приходил в автомастерскую рано утром и оставался там до позднего вечера. Он перебрался жить в свою квартиру. Картера это пугало, хотя он и понимал: Максу сейчас нужно побыть наедине с собой. К тому же до свадьбы Картера и Кэт оставались считаные недели, и Макс попросту не хотел мешаться под ногами жениха и невесты. Он посещал собрания «Анонимных наркоманов», регулярно бегал и… постоянно думал о Грейс: что-то она сейчас делает, с кем проводит время и вспоминает ли о нем.

Если перед встречей с Лиззи ему отчаянно хотелось втянуть в себя кокаин и напиться, то после их прощания громкий крик искушения превратился в слабый шепот. Это было единственной светлой полосой в череде серых будней Макса. В прошлом его срывы доставляли немало бед близким людям. Макс не хотел повторений. Если шепот усиливался, он вспоминал опечаленное лицо Грейс в тот вечер, когда напился в баре. Вспоминал свое хамское поведение и мучительное похмелье на следующий день. Этих воспоминаний хватало, чтобы заставить голос искушения заткнуться.

В один из таких дней, изрядно устав на работе, Макс лежал на диване, жевал пиццу и смотрел глупейший фильм ужасов. В дверь его квартиры постучали. Гостей он не ждал. Торопливо смахнув крошки в коробку, Макс потопал открывать.

Через дверной глазок он увидел улыбающуюся физиономию Райли. Тогда он открыл дверь и впустил друга.

Визит Райли был приятным разнообразием. Райли довольно часто заглядывал к нему, но всегда предварительно звонил или посылал сообщение. Сегодня друг явился сюрпризом.

– Хочешь чего-нибудь выпить? – предложил Макс. – Спиртного, сам понимаешь, у меня нет, но могу предложить минералку, сок или кофе.

– Спасибо, братишка, – замотал головой Райли. – Я ненадолго.

– Хорошенькое начало. Совсем как в фильме ужасов.

Райли снова улыбнулся, но улыбка быстро погасла. Он стоял, засунув руки в карманы, и смотрел то на Макса, то на интерьер гостиной.

– У тебя же сегодня выходной, – сказал Макс. – Как отдохнул?

– У меня… Словом, у меня для тебя кое-что есть, но вначале я хочу сказать пару слов.

– Что ж, говори.

Райли тяжело выдохнул.

– Я знаю, каково это, – пробормотал он, уставившись на свои ботинки.

– Каково… что? – не понял Макс.

Светло-карие глаза Райли печально блеснули.

– Я знаю, каково терять любимую женщину.

Райли умел хохмить с серьезной физиономией. Посчитав его слова очередной шуткой, Макс усмехнулся и уже приготовил ехидный ответ, но слова застряли в горле. Чувствовалось, самому Райли не до шуток.

– Что? Любовь? Неужели… ты?

Макс не хотел обидеть Райли, но за без малого десять лет их дружбы он знал, что тот по-настоящему любит только машины. Что касалось женщин, Райли вполне устраивали подружки на одну ночь.

– Представь себе, я, – невесело рассмеялся Райли. Он пощипал свою аккуратно подстриженную бородку и вздохнул. – Это давняя история, известная лишь нескольким людям, но… да. – Он пожал плечами. – Все привыкли думать, будто я обычный волокита, которому интересен сам процесс. Отчасти так оно и есть. Но было время, когда я вел себя по-другому, когда мне было не наплевать, как она ко мне относится и что думает.

Макс лишь покачал головой. Таким он видел Райли впервые. Серьезность друга и какая-то печальная торжественность подействовали на него не лучшим образом.

– Почему мы… ничего не знали? – спросил Макс. – Почему ты нам ничего не рассказывал?

– Зачем? – криво усмехнулся Райли. – Этим я разрушил бы иллюзию о себе. И потом, винить в случившемся я должен одного себя. – Он наморщил лоб. – И вообще, это давняя история.

Насчет последнего Макс сомневался, но кивнул, немного подыгрывая другу.

– Второй шанс выпадает немногим, – сказал Райли.

– Знаю, – вздохнул Макс.

– А теперь слушай, почему я здесь… Вчера, когда ты был у своего Эллиота, в мастерскую заехал один парень. Масло ему понадобилось сменить в его «мустанге». Машинка, кстати, шестьдесят седьмого года выпуска… Пока меняли масло, мы с ним разговорились. У него в артистической части Манхэттена своя художественная галерея. Я понял, хобби у него такое – помогать молодым талантам делаться известными.

Райли полез в задний карман и достал помятую листовку.

– На выходных у него открывается выставка фотографии и живописи. Он меня пригласил. Приглашение на два лица. Конечно, у Картера полно дорогущих костюмов, но его задница в костюмных брюках смотрится намного хуже твоей. Вот я и подумал, не составишь ли ты мне компанию.

Макс смущенно усмехнулся и взял протянутую листовку… Едва взглянув на нее, он застыл с открытым ртом.

– Ну блин!

– Я так и думал, что ты это скажешь.

В верхней части листовки он увидел имя и фамилию Грейс, а чуть ниже – копию знакомого снимка. Оригинал висел в гостиной ее дома в Западной Виргинии.

– Ее выставка, – прошептал Макс. – Черт! Она же готовилась к выставке. Специально делала снимки… Я совсем забыл… Почему-то думал, что ее выставка будет в Вашингтоне, а не здесь.

– Грейс придет на открытие, – осторожно заметил Райли. – Возможно, это и есть шанс, которого ты ждал.

– Я… я не знаю, – забормотал Макс. – Надо ли мне вообще туда идти?

Как-никак, это ее праздник. Особый день в ее жизни. Имеет ли он право являться и портить ей торжество? Оставалось лишь гадать, как Грейс отнесется к его появлению.

– Я тебя пригласил. А решать тебе. – Райли похлопал Макса по плечу и направился к двери. – В любом случае позвони мне. Договорились?

Макс кивнул, продолжая смотреть на листовку:

– Обязательно позвоню. Спасибо, дружище.

– Всегда к вашим услугам, – усмехнулся Райли.

Тейта Макс угостил холодным соком манго.

– Так ты пойдешь? – спросил Тейт, глотая терпкий сок.

– Обязательно.

Во время их встреч Макс садился на стул. Тейт располагался на диване. Сегодня он нарядился в черную футболку со знакомой желтой надписью: «Джедаи на улицах, ситхи – в постелях».

– Ты считаешь, мне не стоит идти? – спросил Макс, косясь на футболку.

Тейт замотал головой:

– Мы с Эллиотом думаем одинаково. Я уверен, тебе надо пойти. Просто мне интересно, какого результата ты ждешь.

Макс сжал зубы и с присвистом выдохнул:

– Кто знает? Я могу лишь надеяться, что она даст мне шанс объясниться и выслушает меня.

– А если она не захочет слушать?

– Я и это могу понять. Я вел себя с ней…

– Как редкостный придурок.

– Да, – усмехнулся Макс.

– Но если она не захочет тебя слушать и редкостному придурку станет горько и больно, за что он схватится для облегчения своей придурочной участи? – серьезно спросил Тейт, глядя при этом на Макса так, что тот заерзал на стуле. – Прости, дружище, но я должен спросить.

Макс облизал губы:

– Знаешь, когда я столь идиотским образом расстался с Грейс и потом колебался, встречаться мне с Лиззи или нет, у меня было желание напиться или втянуть кокаиновую дорожку. И когда договорился о встрече, тоже было. А когда мы встретились и я ушел… желание пропало. – Макс обернулся к окну, за которым синело небо. – Такое ощущение… после того, как мы с Лиззи простились, я начал дышать. Я… оставил прошлое в прошлом.

Тейт понимающе улыбнулся:

– Ясно, старик. Я тебя понял.

Некоторое время они сидели молча, потом Макс подался вперед и, зачем-то понизив голос, спросил:

– Ты можешь рассказать мне кое-что о Райли?

Тейт насторожился. Он медленно моргал, похожий на аквариумную рыбу.

– Если ты спрашиваешь о нашей с Себом проделке, когда мы насыпали в душевую головку смесь острых красных специй… я ничего не знаю.

Себ был самым младшим из четверых братьев Мур.

– Смесь острых красных специй? – удивился Макс.

– Ну да. Мы отвинтили душевую головку и насыпали туда этой смеси. Едва Райли пустил воду, на него полились красные струи, – со смехом пояснил Тейт. – Ванная выглядела как сцена из «Кэрри». Мамочка наша пятнами пошла. Райли потом целую неделю отскребал кожу. Это было нечто.

В другое время Макс, наверное, держался бы за живот. Сейчас он лишь усмехнулся.

– Спасибо за яркий эпизод из жизни Райли, но я не об этом. Может, ты знаешь, кого он потерял?

Тейт недоуменно смотрел на Макса.

– Речь идет о женщине, – пояснил Макс. – Вчера вечером Райли ко мне заходил и сказал, что знает, каково терять любимую женщину.

Это не было праздным любопытством. Макса встревожили слова Райли. Ему стало досадно, что он ничего не знает о прошлом своего друга, в частности о душевной трагедии, пережитой Райли.

Тейт перестал улыбаться. Он привалился к спинке дивана, закинув ногу на ногу.

– Да, я знаю, о ком речь.

Макс ждал, но Тейт молчал.

– Извини, но это не моя история.

– Понимаю.

Братья Мур могли издеваться друг над другом, но в то же время они ревниво оберегали тайны своего клана.

– Скажи, Райли оправился после той истории?

– Думаю, что да. – Тейт усмехнулся. – Наш Райли – как резиновый мячик. Чем его сильнее ударяешь, тем выше он потом подскакивает.

Макс надел черные костюмные брюки, белую рубашку и тонкий черный галстук, позаимствованный у Картера. В таком наряде он сидел на пассажирском сиденье джипа Райли. Они ехали на выставку. Цифровые часы на приборной доске показывали семь вечера.

– Как ты себя чувствуешь? – уже в четвертый раз спросил Райли.

– Нормально, если не считать моего прикида, – усмехнулся Макс. – Я на прием к королеве оделся бы попроще.

– Не я это придумал, – ответил Райли, поправляя свой галстук. – В листовке написано: «Неформальный стиль одежды может оказаться препятствием для вашего посещения выставки». Вот мы и оделись формально. – Райли посмотрел на себя в зеркало заднего обзора и поморщился. – Формальнее я еще никогда не одевался. Настоящий нью-йоркский мачо.

Макс лишь усмехнулся. Чем ближе подъезжали они к району Гринвич-Виллидж, тем быстрее билось его сердце. Он снова поправил галстук и сделал несколько глубоких вдохов и выдохов.

– Не волнуйся, выглядишь ты просто потрясающе, – подбодрил его Райли. – В случае чего, если мы вдруг не пройдем фейсконтроль, можно будет прошвырнуться по барам для геев. В этом месте их полным-полно. Туда тебя пропустят без звука.

– Мне как, считать твои слова комплиментом? – спросил Макс.

– Пожалуй, – серьезным тоном ответил Райли. – Я бы на тебя запал.

Макс засмеялся. Неумолчная болтовня Райли была всего лишь попыткой успокоить себя и Макса. Все время, пока они ехали, Райли не молчал и трех секунд. Макс был несказанно рад, что Картер с ними не поехал. Тогда они с Райли принялись бы над ним сюсюкать и лишь испортили бы все дело. Макс не был наивным. Он понимал: иметь верных друзей, заботящихся о тебе, – это великое благо, но и немалая головная боль. Особенно если вспомнить, в каком дерьме им приходилось барахтаться по его милости.

– Спасибо за поддержку, – сказал он, поворачиваясь к Райли.

– Всегда готов поддержать. Только свистни.

Райли припарковал джип. Минуту или две они сидели, слушая пощелкивание остывающего двигателя. Макс еще раз мысленно прошелся по основным смысловым точкам своего возможного разговора с Грейс, приглушил страх и вылез на тихую, влажную и жаркую улицу. Рядом с Райли ему было спокойнее. Трудно сказать, как бы он себя чувствовал, явись сюда в одиночестве.

Здание, к которому они шли, было вполне заурядным, если не считать большого окна высотой в двенадцать футов, сквозь которое просматривался зал. По всему фасаду тянулся впечатляющий баннер, извещающий об открытии выставки. На нем значились имена четырех участников, включая Грейс. У входа стоял молодой человек с клип-доской. Его усы посрамили бы самого Сальвадора Дали. Увидев Райли и Макса, он предупредительно улыбнулся. Райли назвал ему два имени: свое и еще какое-то, незнакомое Максу. Должно быть, имя владельца галереи, заезжавшего в автомастерскую.

– А-а, наши специальные гости! – воскликнул Дали, элегантно махнув рукой. – Мы вас ждем. Проходите, проходите, дорогие мои. Желаю вам приятного просмотра.

Нервно улыбаясь, оба специальных гостя вошли: Макс впереди, а Райли за ним. Их встретила прохлада ярко освещенного вестибюля.

– Что за странный звук я слышал, когда мы входили? – спросил Макс.

– Понятия не имею, – ответил Райли, оборачиваясь назад. Казалось, он готов в любой момент дать деру отсюда. – Думаю, он шлепнул меня по заду.

Макс прыснул в кулак и повел Райли смотреть коллекцию абстрактных картин под общим названием «В лучах смерти». Хихикая, как два школьника, они остановились, скептически разглядывая мрачные сполохи красок на полотнах. Белизна стен лишь подчеркивала мрачный эффект картин.

– Безотказный способ угробить радость, – пробормотал Райли, успев схватить два стакана апельсинового сока с подноса официанта.

Макс кивнул. В отличие от Райли ему эти работы даже чем-то понравились. Стараясь не привлекать к себе внимания, он оглядывал собравшихся. Гостей было около сотни. Грейс среди них он не заметил. Возможно, она появится позже. Макс даже обрадовался этому. Можно немного расслабиться. Потягивая сок через соломинку, он брел мимо картин. Возле двух остановился, любуясь сочетанием тонов и узоров и пытаясь понять замысел художника. Макс никогда не бывал на выставках. Рисовать самому – это одно, а любопытства к чужим работам он не испытывал. Сейчас он с интересом изучал творчество незнакомого человека. Райли откровенно скучал. Он то вытягивал шею, то наклонял голову, пытаясь разглядывать абстрактные композиции под разными углами. Макс тихо улыбался.

– Хоть убей, не понимаю, – проворчал Райли, после того как долго глядел на холст с единственным оранжевым кругом посередине.

– Согласен с тобой, – сказал Макс.

– А вот здесь мне все понятно, – объявил Райли, повернув за угол.

Макс последовал за ним и оказался перед стеной, увешанной фотографиями. Некоторые были размером с открытку, ширина других достигала трех футов. Макс сразу же узнал уголки леса, камни и горы. Все это Грейс снимала во время их пробежек в благословенном округе Престон. На табличке значилось: «Разум, тело и душа». Чуть ниже – имя автора: Грейс Брукс. Макс инстинктивно улыбнулся и вдруг ощутил прилив гордости. Гордости за Грейс.

– Это ее работы, – прошептал он.

Цвета и оттенки каждого снимка поражали своей безупречностью. Грейс мастерски пользовалась освещением. Она тонко понимала фактуру каждого предмета. Углы съемки были выбраны точно и продуманно. В одних случаях это несколько сбивало зрителя с толку, в других, наоборот, успокаивало. Творчество Грейс не только воздействовало на глаза зрителей, но и обращалось к их разуму. В снимках ощущался ее характер, не раз удивлявший Макса с самого момента их встречи. Иногда это ставило его в тупик.

– Потрясающие снимки! – сказал восхищенный Райли.

Он перебрался в другой угол экспозиции, где освещение было нарочито приглушенным.

Эта подборка фотографий имела свое название, выведенное черным курсивом прямо на стене: «Надежда для души». Макс смотрел на черно-белые снимки, занимавшие все пространство стены, и недавняя гордость сменялась щемящим чувством вины.

– Надо же! – вырвалось у него.

Макс торопливо зажал рот рукой, приложив другую к животу. Снимок, на который он смотрел, был ему очень хорошо знаком. Казалось, только вчера они с Грейс остановились невдалеке от развалин каменной хижины и она сделала это фото.

– Ты о чем? – не понял Райли.

– Это я, – хриплым шепотом признался Макс.

– В самом деле? – недоверчиво спросил Райли.

Макс кивнул и подошел ближе. Эти снимки Грейс делала в тот день, когда они встретились возле развалин. В прекрасный день, когда они сидели на бревне и он впервые коснулся ее бедер. Грейс выставила снимки лица Макса, его ладоней и рук, но для всех, включая Райли, это были фотографии неизвестного человека. Грейс оказалась права: кроме них двоих, никто не узнает на снимках Макса. Изумленный, Макс вглядывался в каждый ее снимок. Должно быть, некоторые она делала украдкой. Аппарат Грейс запечатлел морщинки в уголках его глаз. Наверное, он тогда смеялся. Было несколько снимков его глаз. Даже в черно-белом варианте, это были глаза счастливого, молодого, смелого, спокойного и – надо говорить правду – влюбленного человека.

– Ну и непроходимый же я идиот, – пробормотал он.

Райли понимающе улыбнулся. Он повернул голову и дернул Макса за рукав:

– Ты посмотри!

Макс замер, прекрасно понимая, кого увидел Райли.

– Это она? – на всякий случай спросил он.

– Сам я ее не видел, – сказал Райли, подходя ближе. – Но, судя по рассказам Тейта… она.

– Ну блин! – выдохнул Макс, чувствуя, как у него начинает колотиться сердце.

Райли положил ему руку на плечо.

– Приготовься, чувак, – тихо сказал Райли. – Выглядит она – просто зашибись.

Услышав эти слова, Макс обернулся через плечо… Конечно же, это была Грейс. Райли ничего не преувеличил. Волосы она убрала в тугой пучок, оставив свободные локоны возле ушей. При такой прическе шея Грейс казалась еще длиннее. Шею украшало ожерелье, переливающееся в ярком свете галогеновых ламп. Ее платье… У Макса перехватило дыхание. Ярко-желтое, без лямок, обуженное в талии, но достигающее пола, это платье подчеркивало все прекрасные изгибы ее фигуры, на редкость гармонично сочетаясь с теплым оттенком кожи.

Грейс казалась почти неземным видением.

– Хочешь подойти к ней? – спросил Райли.

– Да, – не задумываясь ответил Макс. – Ты побудь здесь.

От Грейс его отделяло не более пятнадцати шагов. Ноги плохо слушались Макса. Он шел, глядя на ее лопатки. Они постоянно двигались, поскольку Грейс оживленно жестикулировала. Это была ее манера говорить. Макс смотрел на ее руки, вспоминая, как держал их в своих руках, как прикасался к ним губами. Эти руки обнимали его за шею, когда они с Грейс наслаждались друг другом.

Макс неслышно подошел и остановился в каких-нибудь двух футах за спиной Грейс, дожидаясь, пока она закончит разговор. Ее собеседница, которой понравился Макс, стала игриво на него поглядывать. Грейс поняла, что у нее за спиной кто-то стоит, и повернулась. Она мгновенно перестала улыбаться. Макс упал духом. Приход сюда показался ему дурацкой и безнадежной затеей. В зеленых глазах Грейс отразился шок и еще какое-то непонятное Максу чувство, от которого ему стало не по себе.

– Что ты здесь делаешь? – не своим, напряженным голосом спросила Грейс.

– Пришел повидаться с тобой, – ответил Макс, до боли стискивая кулаки.

Макс бросил выразительный взгляд на недавнюю собеседницу Грейс и ее спутника. Те торопливо простились и поспешили уйти. Грейс посмотрела им вслед и лишь потом снова повернулась к Максу. Она была в замешательстве.

– Как ты… И зачем?

Макс нервозно рассмеялся.

– Зачем? – переспросил он, чувствуя, как вся продуманная им схема разговора летит к чертям. – Хотел убедиться, что с тобой все в порядке, и… Мы могли бы поговорить. Конечно, если ты хочешь.

Грейс смотрела на него так, словно он изъяснялся на чужом, едва понятном ей языке.

– Поговорить, – повторила она. – О чем? По-моему, мы сказали всё.

Искрящиеся зеленые глаза наполнились грустью.

– Нам нужно обсудить еще многое, – возразил Макс, чувствуя ком в горле. – Мне нужно многое тебе сказать. – Он вздохнул. – Я пытался тебя разыскать.

– Знаю, – кивнула Грейс, глядя в пол. – Сиенна рассказала мне о вашем появлении. Передала твою записку. Я думала позвонить, но…

Грейс посмотрела на него. Макса обдало приятным теплом. Он вдруг увидел прежнюю Грейс. Она по нему скучала!

– Но сейчас, Макс, я не могу с тобой разговаривать, – прошептала она.

Она повернулась, чтобы уйти. Макс шагнул к ней и умоляюще прошептал:

– Грейси.

– Пожалуйста, не называй меня так, – поморщилась она.

Ее слова были полны боли. Ее плечи напряглись, и тоже от боли. Для Макса это было как удар в живот.

– Прости меня, – пробормотал Макс. – Прости. Я просто хотел задать тебе один вопрос. То, что я тебе сказал… накануне отъезда…

– Ударило по мне больнее, чем…

– Знаю.

– А я всего лишь попросила принять меня в твою жизнь.

– Знаю, Грейси. Я… я бы никогда…

– Грейс, у тебя все в порядке? – послышалось сзади.

К ней шел высокий, сильный и до жути обаятельный молодой человек. Макс оторопел: подошедший обнял Грейс за талию, словно защищая от него. Макса обожгло ревностью. У него даже ноги подкосились. Кожа молодого человека была того же цвета, что и кожа Грейс, а белая рубашка лишь подчеркивала ее. Взгляд подошедшего показался Максу очень знакомым. Темные глаза защитника Грейс пригвоздили Макса к месту. Он вдруг начал понимать, кто это. Кай. Ее брат.

– Все нормально, – тихо сказала Грейс.

– Кто вы такой? – спросил Кай.

Рука, обнимавшая Грейс, сжалась в кулак.

– Я Макс, – ответил Макс, выпрямляясь во весь рот и не чувствуя ни капли страха. – Я пришел поговорить с Грейс.

– Сдается мне, что она не настроена с вами говорить.

– Кай, пожалуйста, – вздохнула Грейс, поворачиваясь к брату.

Макс стиснул зубы. Он смотрел только на Грейс, игнорируя кинжальный взгляд Кая. Грейс принялась уговаривать брата отойти.

– Тебе не о чем волноваться. Нам действительно нужно поговорить.

– Ты уверена? – просопел Кай.

– Уверена.

Кай еще немного постоял рядом с сестрой. Все это время он глазами пробивал дыры в груди Макса. Потом повернулся и с крайней неохотой ушел.

– Ты не сердись на него, – сказала Грейс, когда Кай удалился на достаточное расстояние. – Он привык меня защищать.

– Так это здорово! – подхватил Макс. – Я рад, что у тебя есть такой защитник… Мне нужно всего пять минут. Я должен спросить…

– Макс, – прервала его Грейс. – Я знаю, тебе нужно мне что-то сказать. Но я не готова… – Она не договорила и почему-то закрыла глаза.

Видя, как Грейс отчаянно пытается совладать с собой, Макс едва не переломился пополам.

Зачем он вообще притащился на эту выставку? О чем он думал?

Макс оглядел шумный зал. Его появление здесь было полнейшей ошибкой. Макс отчетливо понял, что не годится для Грейс. Если даже она согласится его простить, вдруг он снова взбеленится из-за пустяка и опять больно ранит ее злыми словами? Такого отношения не заслуживала ни одна женщина, и уж менее всего – Грейс.

Ему было тяжело дышать, но он набрал полные легкие воздуха и решился подойти к Грейс на шаг ближе.

Она смотрела на него: прекрасная и испуганная.

– Я виноват перед тобой, – тихо произнес Макс, запоминая лицо Грейс. – Кругом виноват. – Он провел по взмокшим волосам. – Мне нужно было тебе это сказать. – Он еще раз посмотрел на ее фотографии. – Грейс, это… что-то потрясающее. – Макс потянулся к ее руке, радуясь, что Грейс не пытается отдернуть руку, и нежно поцеловал ей пальцы. – Ты очень талантлива. Поздравляю.

Улыбнувшись ей в последний раз – надо ли говорить, что улыбка была совсем грустной, – Макс выпустил ее руку и ушел.