Глава 25

Смеркается. За окном моей комнаты раскинулся город Киев, который радуется победам великого князя и отступлению галичан. Люди гуляют, поют и веселятся, выпивают и провозглашают здравицы в честь Изяслава Мстиславича. Но мне всё пофиг. Скучно. Навалилась усталость, и не хочется ничего делать, хотя в общем-то я всем доволен. Потери небольшие, деньги от киевлян получены, и до большой крови не дошло. А встреча киевлян и галичан прошла так.

Обозлённый серьёзными потерями и постоянными нападениями моих летучих отрядов Владимирко Володаревич всё же дошёл до городка Ростовец, что находится на западе Киевского княжества, и остановился. Здесь его поджидал Мстилав Изяславич, который собрал войско, не уступающее по численности галицкому. Два князя приготовились к кровопролитному сражению, и шансы сторон я оценивал как равные, потому что потрепал Владимирко Галицкого изрядно, лишил его почти всех обозов, а за сына великого князя встало киевское ополчение и пограничные дружины. План по обороне удобной позиции у Мстислава имелся, и с советами я ни к кому не лез, опытных воевод и без меня хватало. Поэтому спокойно занял место на левом фланге войска великокняжеских сторонников, приготовился к драке и на всякий случай прикинул, куда мне следует отступать, если киевлян всё же разобьют.

Однако человек предполагает, а судьба, как известно, располагает. В войско примчались посланники Изяслава Мстиславича, которые сообщили, что он разгромил Гюрги и Ольговича, и это всё изменило. На помощь Киеву спешило несколько тысяч ветеранов и подкрепления от нейтральных князей, которые ещё вчера мурку водили и жаловались на то, что у них силёнок нет. По этой причине резон сражаться с галичанами исчез, ибо нет смысла людей губить, коли можно договориться, и Мстислав выслал к нашему противнику послов. После чего он лично встретился с галицким князем, переговорил с ним, и всё разрешилось. Недовольный тем, как пошли дела, расстроенный и опозоренный Владимирко Володаревич, поджав хвост, отправился домой и одновременно с этим отдал приказ своим дружинам освободить все занятые ими волынские города. А киевляне, выслав вслед за ним пару конных тысяч, с песнями потопали в столицу.

Что же касается меня, то о Вадиме Соколе на время все позабыли, да и ладно. Почестей мне не нужно, мишура это всё. Слава есть, и цели достигнуты. Так что можно сделать перерыв, и, отправив своих воинов в степь, сегодня ночью я собирался вновь выйти на тропу Трояна и перейти в Зеландию. Осуществить это днём было нельзя, следовательно, в запасе имелось несколько часов, и я отдыхал. В своём дневнике сделал несколько пометок, а потом упал на широкую лавку, и меня накрыло состояние, которое можно определить арабским термином «кефайр».

О данном понятии я узнал ещё в прошлой жизни, когда был курсантом. Тогда один из преподавателей рассказал занимательную историю (возможно, основанную на фактах или придуманную), и она мне запомнилась. Во время Первой мировой войны во Францию из Алжира перебрасывались части Иностранного легиона. Вот тогда-то мир и узнал о кефайре. Это состояние покоя и тоски, когда уставший и измотанный боец, пользуясь затишьем, сидит или лежит без движения на одном месте и ничего не хочет. Он не ест и не пьёт. Ему всё равно. Человек желает только одного – чтобы его не трогали и не тревожили. Это и есть кефайр. Позже, когда на помощь французам были переброшены русские солдаты, они познакомились с легионерами, которые воевали с ними бок о бок и кое-что у них переняли. А когда солдаты бывшей императорской армии вернулись на родину, понятие «кефайр» трансформировалось в «кайф». Потому что для русского мужика покой, даже в тоске, уже удовольствие.

Впрочем, это не важно. Тоска – она тоска и есть, и я попытался найти её истоки. Ковырялся в себе, копался, рылся и в итоге кое-что прояснил. Я был обеспокоен тем, что умер князь Юрий Долгорукий. Почему, если он враг моего союзника и лично мне крайне не симпатичен? Копнул глубже и кое-что понял. Есть в русской истории знаковые фигуры, такие как Владимир Мономах, Ярослав Осмомысл, Юрий Долгорукий или Андрей Боголюбский. Они – лидеры, и нельзя таких людей оценивать однозначно. Каждый из них сделал за свою жизнь столько, сколько иные за десять сроков не совершат, а значит, при их исчезновении история меняется кардинально.

Взять хотя бы того же Ярослава Осмомысла. Он должен стать великим политиком, который поведёт выгодную для себя дипломатическую игру с ромеями и сделает Галич крепким княжеством, а его полки станут щитом Руси с запада. Я имел шанс убить этого молодого Рюриковича, но знал о его потенциале и потому приказал воинам не стрелять в княжича. Пусть дышит, а жизнь сама толкнёт его к Киеву, разумеется, если Изяслав Мстиславич себя правильно поведёт. Правда, Ярослав всегда будет думать об отделении и самостийности. Однако никого другого на его месте лично я не вижу. Да и бояре галицкие, шкуры западенские, чужака со стороны не примут, и, чтобы их усмирить, придётся вновь проливать потоки славянской крови, которые никому не нужны, разве только ромеям или католикам.

Это один пример, а если вернуться к Гюрги, то что же получается? Юрий Владимирович погиб, и его десятый сын Всеволод, который в моей реальности получил прозвище Большое Гнездо, никогда не родится. Кажется, да чего там, князь и князь. Да вот только он предок Александра Невского, которого я привык считать образцовым человеком и настоящим русским героем. Поэтому его теперь не будет. Конечно, появится кто-то другой, но именно этого человека, который остановил натиск шведов и немцев, а затем стал приёмным сыном Батыя, я не увижу. Жаль. Но тут уж ничего не поделаешь. Маховик изменений запущен, и его не остановить. Вон, Андрея Боголюбского прибили, а этот князь, между прочим, Москву отстроил и сделал её настоящим городом. А раз его нет, то и всё, никому эта территория, кроме провинциального боярина Кучки, не нужна. Одно за другое цепляется, и образуется совершенно новая реальность.

– Эх-хе-хе, – вставая со своего ложа, по-стариковски вздохнул я и посмотрел в окно.

На город опустились сумерки, и, одевшись, я прицепил на пояс ножны с мечом и кинжалы, накинул на плечо сумку с вещами и спустился.

– Пора? – ко мне подошёл Бравлин Осока.

– Да. – Я кивнул на выход: – Пойдём.

Вместе с главным разведчиком, который оставался в городе, и воинами Хорояра Вепря я покинул гостеприимный постоялый двор. Окольными путями мы направились к Софийскому собору, откуда я собирался выйти на дорогу древних. Не так давно митрополит Климент приказал замуровать подвал с камнем перехода, и стражи при нём теперь нет. Приказ главного русского священнослужителя был выполнен, да вот только проход к камушку остался. Варог, который пристроился в этом храме служкой, несмотря на возраст, менее чем за год стал в Софии довольно влиятельным человеком. Он отвечает за некоторые хозяйственные дела, и денежка, которую ему постоянно подбрасывает Осока, делает своё дело. Поэтому варогу легко, и он смог пробить к нужному мне месту лаз, а пройти в Софию просто. Через парадный ход, конечно, не сунешься, но мне и не надо, ведь есть чёрный вход для рабочих.

– Вадим, – прервал моё молчание Осока, – ты надолго уходишь?

– Через месяц навещу тебя.

– А указания какие будут?

– А ты не знаешь, что должен делать?

– Знаю, конечно. Но…

– Вот и работай. Следи за князьями и боярами, обрастай верными людьми, ищи сторонников и последователей родовых культов. Вернусь, спрошу, а пока мне не до того.

Осока кивнул и больше не проронил ни слова. Вскоре мы оказались рядом со Святой Софией, обошли её с тыльной стороны, и из темноты выскользнул юноша в сером подряснике. Это был варог. Остановившись передо мной, он слегка поклонился и произнёс:

– Здравия тебе, вождь.

– Здравствуй, воин, – прислушавшись к чувствам варога и не обнаружив в них ничего необычного, ответил я и спросил его: – Как ты? Тяжело среди священников Христа?

– Терпимо, – пожал он плечами. – Люди всегда остаются людьми, если их на злые дела не подталкивать.

– Верно говоришь, – улыбнулся я и подумал, что варог услышал эти правильные слова от священников, и поинтересовался: – Ещё двух-трёх человек к храму пристроить сможешь?

– Да, вождь, но не сразу. Прямо сейчас могу одного определить, а позже ещё пару. Это если без убийств обходиться.

– А с душегубством как?

– Да хоть завтра наших людей возьмём. В ночь убрать ключника, лучше всего напоить и утопить в реке, и места освободятся.

– Людей зря губить не станем и торопиться не будем, ибо всему свой черёд. – Я хлопнул парня по плечу и кивнул на Святую Софию, которую построили на месте древнего языческого капища: – Веди, воин.

Дома меня не ждали, но встретили с радостью. Хозяин, вождь и муж наконец вернулся, и с утра пораньше на меня обрушился шквал новостей, просьб, жалоб и рацпредложений. Приняв людей, я заперся в кабинете и, пригубливая полусухое бургундское вино (захотелось что-то), подвёл итоги.

Поято Ратмирович сейчас в Новгородском княжестве, но вскоре вернётся. Корней Жарко на двух нефах и одном кнорре ушёл осваивать побережье Студёного моря. Иван Ростиславич Берладник вёл разведку Норланда, а Ранко Самород пиратствовал. От этих сегментов моей структуры вестей пока не было, рано ещё.

Что же касается Рарога, то жизнь здесь тоже не стояла. Помимо входа на тропу Трояна, который находился на моей земле, летом волхвами было обнаружено ещё два портала, один на острове Борнхольм, а другой в Лунде. Валентин Кедрин благополучно добрался до острова, осел на месте и теперь тренирует моих первых киллеров. Алхимики и приданные им в помощь мастера закончили строительство и оборудование литейной мастерской, и для начала хотят отлить десяток медных колоколов. А затем попробуют сделать несколько пушек небольшого калибра, на которых можно проводить опыты и совершенствовать пороховое оружие. Одновременно с этим порадовали корабельщики, которые всё-таки доделали каракк, получивший название «Сын ветра», спустили его на воду, провели испытания и взялись за второй океанский корабль. А помимо того в Рароге открылась большая школа для детей. Волхвы расстарались, изыскали скрытые резервы, нашли грамотеев, и многое повидавшие в своей жизни вояки отстроили трёхэтажный терем с классами и через пару недель обещали начать набор учеников.

Это всё по моему хозяйству, а если рассматривать положение дел в мире (новости из Отдела по борьбе с крестоносцами приходили постоянно), то всё бурлило, кипело и значимых событий хватало.

Юный король Священной Римской империи Генрих Беренгар, точнее, его старшие родственники утопили мятежи своих вассалов в крови. А в самом скором времени дядя Генриха, Фридрих Швабский, потребует от племянника поделиться властью, на что тот, разумеется, ответит согласием, ведь своих сил у него нет. И это означает, что в самом скором времени у него появится соправитель, который мне больше известен как Фридрих Барбаросса.

В Венедии, пока германцы делили земли и людей, не дремали. При поддержке Доброги князь Якса из Копаницы отбил у католиков Нордмарк и Бранибор (Бранденбург), а затем примкнул к нам, и зимой этот вопрос будет обсуждаться на совете венедских князей. Хотя чего обсуждать? И так понятно, что будет дальше. Есть в Венедском союзе племена руян, лютичей, поморян и ободритов, а также Зеландия и Борнхольм. А теперь добавится ещё одно княжество, которое будет управляться Яксой или кем-то из его близких родственников.

В Польше король Владислав Пяст решил проблему своих братьев. Все они погибли. Кто в реке утонул, а кто-то от болезни помер. Судьба у них такая. И теперь новоиспечённый король ищет поддержку на Руси, в Венгрии и даже среди пруссов, которых ведёт вперёд ставший светлым князем вождь Пиктайт.

С северными странами тоже всё понятно. Дания номинально за католиков, но это не мешает викингам торговать с нами и грабить других европейцев. В Норвегии тишина и спокойствие. Норги погрязли в собственных дрязгах, почём зря режут друг друга, хотя до полноценной схватки за трон ещё не дошло, и поставляют венедам воинов. А в Швеции на престоле по-прежнему сидит Хунди Фремсинет, который хочет только одного – мира и спокойствия, чтобы его народ смог восстановить свою численность и вновь стать сильным.

В Англии всё ещё вяло идёт гражданская война, в которой нет победителя. В Италии папа римский, при поддержке сицилийцев, выбил мятежников из Священного города и в очередной раз предал анафеме сбежавшего в Альпы проповедника Арнольда Брешианского. Ромеи и венгры, соперники и временные союзники, ведут наступление на болгар и сербов да растаскивают их земли. Во Франции король Людовик расстался со своей супругой Алиенорой Аквитанской, которая сейчас ищет нового мужа, и выслал за Пиренеи крупную армию. В Испании католики остановили натиск Альмохадов и укрепляются. В Святой земле крестоносцы на время затихли, а мусульманам, которые делят наследство атабека Имада аддина Зенги, пока не до них. Все при деле, а на Сицилии в этот самый момент готовился к новым подвигам и походам нормандский король-рыцарь Рожер Второй, дерзкий, умный, злой и нахрапистый хищник.

С обстановкой вокруг я разобрался и всё более-менее разложил по полочкам. После чего возник вопрос, который мне часто задают соратники. А что же дальше, вождь? Ха! Что-что? Им я отвечаю коротко и просто: не трусьте, мужчины, прорвёмся, будем жить-поживать, рубать врагов и добра наживать. Но это ответ для них, а меня он не устраивает, ибо не я иду за ними, а они за мной. Так что на волю случая полагаться нельзя, и всегда необходимо иметь план, а лучше два или три. Как там было в мультфильме из моей юности: «Есть ли у вас план, мистер Фикс? – Есть ли у меня план? Есть ли у меня план?.. Что?! Разумеется, у меня есть план, мистер Фикс!» Последнее предложение я добавил от себя, но это не суть важно. Главное, видеть перспективу, и она прорисовывается достаточно чётко. Конечно, идеала быть не может, сие непреложный факт, потому что я не сам по себе и вокруг меня множество людей, которые тоже двигают историю вперёд. Однако основа есть.

Итак, что же меня ожидает? Ближайший месяц я безвылазно проведу в Зеландии. Затем перейду в степь, посмотрю, как и чем живёт орда, дам по башке тем, кто не примет моих законов (такие несознательные вожаки наверняка появятся), и объявлю о том, что ищу невесту. Далее отправлюсь в Киев, где к тому времени будет созван сход Рюриковичей. Кстати, надо бы туда и Берладника отправить, так что придётся вызвать его из Норланда. Князья будут долго спорить и драть друг другу бороды, а возможно, что и подерутся. Но Изяслав Мстиславич с митрополитом Климентом наведут порядок, и начнётся деловой разговор. Великий князь своих родственников знает хорошо и подход к ним найдёт. Кого-то купит, кого-то запугает, а иных станет шантажировать, и в конце концов большинством голосов они признают его царём Всея Руси. После чего состоится венчание (коронация), на которой русское духовенство и аристократию будет ожидать масса сюрпризов, каких, пока промолчу. И к началу зимы я опять окажусь в Диком поле, в очередной раз женюсь и до весны буду бродить тропами Трояна, кочуя между домами – неделя в юрте и седмица в Рароге.

«Эх! – Глоточек вина. – Классно всё придумал. Ай да я, Вадим Сокол. Умный, спасу нет. Всё-то вижу и везде-то поспеваю. Красавчик!»

Я посмотрел на бокал. Блин! Сам не заметил, как бутылку приговорил, а винцо-то молодое и коварное. Вроде бы и алкоголя немного, а развезло… Впрочем, вскоре отпустит. А пока в теле лёгкость и мир кажется простым и понятным, продолжаю.

Своим чередом наступит новый шесть тысяч шестьсот пятьдесят восьмой год от Сотворения мира в Звёздном Храме, в русских княжествах он идёт просто от Сотворения мира, а чтобы было более понятно, то одна тысяча сто пятидесятый год от Рождества Христова, и передо мной встанут новые стратегические задачи.

Первое: колонизация севера силами дружины Корнея Жарко и вербовка поморов, лапонов и биармов, которые не избалованы благами цивилизации. Это значит, что денег им платить много не надо, разве только новгородцам, но и сражаться они будут слабо. Впрочем, наём будет вестись не ради битв. Мне нужны люди, которые могут вести разведку севера, дабы они сопровождали волхвов и варогов, которые станут составлять карты и вести поиск выходов на тропу Трояна.

Второе: колонизация Норланда силами дружины князя Ивана Ростиславича Берладника, разгром всех, кто против нас выступит, постройка крепостей и, если получится, союзный договор с венделями. Хотя какой там договор? Если судить по той информации, которая у меня есть сейчас, толку с них нет, выродились вендели. Но кто знает, глядишь, договоримся, и коли волхвы дадут добро, то можно будет ввести в венедский пантеон ещё и Великую Чёрную Мать. Ей-то и так поклоняются, но неорганизованно, ибо нормальные адекватные люди по природе своей не любят и опасаются тех, кто якшается со смертью и потусторонними силами, которые можно назвать тёмными.

Третье: создание форпоста на Гебридских островах. Разумеется, если Ранко Самород набил контакт с вождём Сомерледом. Коли нет, то и не надо, а если варяг и гэлло-норвежский воитель сговорятся (мне кажется, что так и будет), то появится у нас в тех краях крепость, порт и свой гарнизон.

Четвёртое: необходимо реформировать моё войско, которое, по идее, должно быть разделено на пять частей. В Зеландии останутся линейные части. В степи – кочевники и чёрные клобуки. В осваиваемых землях – колониальная пехота. На вражеской территории – шпионы. А рядом со мной конечно же гвардия из варогов, воспитанники Кедрина и ученики волхвов.

Пятое: придётся влезать в политику Венедии и готовить почву для избрания меня великим князем. Возможно, не в ближайшие несколько лет. Но готовиться надо, потому что вес у Вадима Сокола уже имеется и меня поддержат жрецы. По большому счёту, влезать в это дело не интересно. Однако я хочу ввести несколько серьёзных изменений в уклад жизни нашего государства и провести десяток кардинальных реформ, которые может протолкнуть только великий князь. Поэтому придётся пахать.

Шестое: каракк построен, а весной будет готов второй, и я наконец отправлю в Винланд первую самостоятельную экспедицию. Назначу на это дело Андроника Врана, который пока ещё только до Новгорода добрался. Дам ему тех, кого мне не жалко, и дополню экипажи пленниками из христиан, рабами и провинившимися воинами. После чего приставлю к Андронику варогов, и пусть он плывёт себе в Новый Свет и строит там колонию. Где именно, я ему укажу, и это будет ещё один задел на будущее.

Кажется, всё? Нет, это только часть всего задуманного.

Седьмое: моя орда в Диком поле должна разрастаться и вбирать в себя всё больше племён, кланов и родов. Рано или поздно мне понадобятся степные воины, и, значит, оставлять орду без присмотра нельзя. Поэтому придётся воевать. На первых порах с ослабленными заорельцами помогут мне в этом киевляне, которые не должны забыть, как я сдерживал Владимирко Володаревича Галицкого. А затем, через пару-тройку лет, когда я переварю новые завоевания, придёт черёд Бачмана или Донецкой орды. И вот тут надо быть крайне осторожным. Ведь если половцы объединятся против меня, то задавят в два счёта, и не быть Вадиму Соколу новым Чингисханом, по воле которого конные тумены готовы обрушиться на Европу, Кавказ, Ближний Восток или Среднюю Азию.

Восьмое: уже весной надо отправить в Европу собственную разведку и усилить агентурную сеть в Константинополе. Мне не хватает мастеров и умельцев, а ещё я хочу создать на территории потенциального противника террористические организации и мафиозные структуры, которые могли бы взять под свой контроль ресурсы католиков и ортодоксов. Конечно, сразу ничего из этого не выйдет. Но с чего-то надо начинать, и если мои вароги хапнут серебряные рудники в Гарце, то это окупит все растраты. А ведь есть ещё свинцово-оловянные рудники в Корнуолле, оружейные мастерские в Милане, корабельные верфи в Венеции, торговые компании во Фландрии, железо Рудных гор и много иных привлекательных целей, которые через подставных лиц могут принадлежать мне.

В общем, такие вот планы. Грандиозные и дикие, порой сумасбродные и с налётом авантюры. Но основа одна – не стоять на месте и двигаться только вперёд, ибо остановка и стагнация равносильны поражению.

Я поднялся из-за стола. Хмель отступил, и захотелось перекусить. Время как раз подходящее, скоро ужин. И всё бы ничего, но мне придётся сообщить любимым женщинам, что вскоре у меня появится новая семья. Как они на это отреагируют? Без понятия, но явно не обрадуются, ибо делить меня между собой они согласны, но соперницу, которая будет находиться далеко и неизвестно, что станет нашёптывать мне ночами, возненавидят. Правда, можно утаить от них этот факт, но рано или поздно он всё равно всплывет. Ведь мы не в закрытом обществе живём, и купцы с воинами, которые бывают в Рароге, меня сдадут. Так что лучше сразу всё решить, так нужно для дела, и точка. Что-что, а этот довод они должны понять и принять.