Глава 18

– Ну что, Верен, подумал?

Мой зеландский сосед варяг Верен Байкович пригладил тёмно-русый чуб, оглядел заснеженный овраг, в котором мы стояли, и ответил:

– Да, Вадим, я продам эту землю, раз ты просишь. Однако хотелось бы знать, зачем она тебе.

– Интересно? – улыбнулся я.

– Очень. – По губам бывалого воина, с которым мы в Саксонии убивали крестоносцев, тоже пробежала усмешка, и он пояснил: – Как только ты предложил купить кусок моей землицы, я сразу решил, что это неспроста. Ты человек серьёзный и ничего наобум не делаешь, об этом всем известно. Вот я и насторожился. Сначала решил, что здесь клад или россыпь золотая имеется, и ради такого случая даже рудознатцев сюда привозил. Но они ничего не нашли. Тогда стал данов расспрашивать, которые ещё уцелели, а они всё одно твердят, что это недоброе место, в котором люди пропадают. Мол, здесь раньше было капище богини Гевьон, которая создала Зеландию, и в этом овраге на границе наших с тобой владений неоднократно видели тёмных альвов. В общем, считай, что ничего не узнал, потому и спрашиваю.

Верен замолчал, и я подумал, что всё правильно, есть в моём предложении некая странность. У меня своей землицы необжитой немало, и тут неожиданно я предлагаю боевому товарищу продать примерно девять квадратных километров его территории, большую часть которой занимает сумрачный овраг с крутыми склонами. Это, понятно, варяга насторожило, и надо дать ему ответ. Однако истину ему знать не стоит, так что ограничусь полуправдой.

– Понимаешь, дружище, – я положил на плечо варяга ладонь, – есть вещи, о которых лучше никому не знать. Но ты требуешь ответа, а потому слушай. Место здесь в самом деле необычное, и в этом овраге я построю храм, который будет посвящён Яровиту…

– Ещё один? – удивился Байкович.

– Да. Однако не такой, как в Рароге. Городской – для всех, а тот, который будет стоять на этой земле, – я слегка притопнул ногой, – особый. Знаешь, как христиане скиты строят?

– Ну, – варяг кивнул, – выберут место уединённое, где никто не бывает, и обживаются, богу своему молятся и тело умерщвляют.

– Правильно, и я хочу такой возвести, чтобы можно было посидеть вдали от людей и силой природной напитаться.

– И всё?

«Вот же упрямый», – прислушиваясь к душе Верена, подумал я и ответил:

– Нет. Ещё в этом святилище будут жить вароги, удел которых в том, чтобы убивать наших врагов не в бою, а у них дома.

– Теперь всё ясно, – сосед качнул головой, и сам для себя произнёс: – Непростое место. Храм Яровита. Школа для убийц.

– Верно.

Я протянул назад руку, и один из моих воинов вложил в неё увесистый мешочек, в коем находилось тридцать серебряных гривен. Я протянул казну варягу. Сделка происходила при свидетелях и никаких бумаг подписывать не надо. Байкович серебро не пересчитал, значит, доверяет, и практически сразу покинул меня. А я прошёлся по оврагу, нашёл скрытый полутораметровым слоем подтаявшего снега и глины камень входа на тропу Трояна и приказал его раскопать. Мои дружинники взялись за работу, и вместе с ними остался Орей Рядко. Порядок. Работа пошла, и уже сегодня я смогу прогуляться по древней транспортной ветке. Но перед этим следовало немного отдохнуть и перекусить.

Понаблюдав за дружинниками, которые на время превратились в землекопов, я отошёл и подсел к ближайшему костру. Сразу же рядом появился Торарин, который принёс ковровую сумку с моими вещами, и я достал из неё глубокую кружку. Командир варогов смотался за медным котелком с чистой водой и провизией. И пока закипал взвар, я взял чистую тряпицу, в которую было завернуто копчёное мясо, хлеб, чесночок и лучок, развернул её и вынул нож.

Остро заточенная стальная полоска аккуратно срезала пахнущие травами ломтики, и я закидывал их в рот. Вкусно и сытно. Обед на природе, вокруг тишина. Молчат птицы, молчат и наши лошади. На душе как-то необычайно спокойно, всё кажется простым и понятным, и я знаю, в чём причина.

Древняя истина гласит: «Кто ищет, тот всегда найдёт», и она подтверждается тем, что происходит сейчас. Я искал портал, и вот в самом конце зимы нашёл его, а дальше дело техники. Поставлю святилище и пришлю сюда парочку волхвов, несколько бывалых воинов и варогов, которые станут моими вестниками смерти. Блин! Прям Старец Горы. Вот только ассасины по сравнению с моими ребятками будут выглядеть слабаками. Ведь кто они такие, в большинстве своём? Вчерашние крестьяне, которым показали райские кущи и подсадили на наркоту, а у меня всё гораздо серьёзней. Обработка сознания, религиозная составляющая, относительно неплохое по нынешним меркам образование и превосходная боевая подготовка по системе спецназа. В этом году начнёт учиться первый десяток, в следующем – ещё два добавим, а через три-четыре годика птенцы этого учебного центра, мои соколики, вылетят на свободу, и полетят они, наверное, в Европу. Да, пожалуй, именно так и будет. А то простых варогов как киллеров использовать можно, однако только в самом крайнем случае. Ведь у них основной упор на прямой бой, а самые талантливые воспитанники задействованы в разведке.

Короче, всё просто и ясно. Свои дальнейшие действия я вижу чётко и сворачивать с выбранного пути не собираюсь. Правда, есть некоторое сомнение в правильности того, что делается. Но это вызвано тем, что я один, а дорог вокруг много. Ведь можно было бы сосредоточиться исключительно на Диком поле или Европе? Да, конечно. И это обязательно дало бы результат, поскольку у крестоносцев сейчас царит неразбериха, а в степи на мой призыв откликнулось гораздо больше родов, чем я предполагал. Так что шанс стать новым Валленштейном, полководцем, который жил войной и гулял по Европе с войском из бродяг и разбойников, или занять пока вакантное место степного кагана имеется. Однако основной упор я сделал на Русь, и если сейчас бросить Изяслава Мстиславича и Климента Смолятича, то мои труды могут пойти прахом.

– Вождь, – прерывая мою трапезу, нарушил тишину Торарин, – взвар готов.

– Хорошо.

Я принял из рук Торарина кружку, сделал глоток, и в это время появился Орей Рядко, который сел рядом и доложил:

– Откопали камень.

– Вот и славно, – откликнулся я. – Сейчас пообедаю – и в путь.

Волхв кивнул Торарину. После чего, поняв, что у нас намечается разговор не для его ушей, покинул костёр, а я сделал очередной глоток ароматного напитка и спросил Орея:

– Что-то не так с порталом?

– Нет, всё, как ты сказал. Есть камень с рунами, и от него веет потусторонним холодом. Просто спросить хочу… – Рядко замялся, и я его поторопил:

– Говори, не тяни.

– Вадим, я никак понять не могу, почему тебе так везёт. Отчего так?

– А что именно ты подразумеваешь под таким понятием, как везёт?

– Ну, как так вышло, что Яровит почтил тебя своим вниманием? Как так получается, что все твои дела спорятся? Ведь я помню день, когда мы впервые встретились. Тогда у тебя сил было не больше, чем у меня. А теперь ты в несколько раз мощнее и ходишь по тропам Трояна, словно по обычной дороге. А другие ведуны и волхвы, если и решаются на путешествие, потом долго болеют и ни за какие награды не желают вновь выходить на древние пути.

– А-а-а, вот ты о чём, – протянул я. – Непонимание рождает сомнение, и ты желаешь получить разъяснения. Но сдаётся мне, друг Орей, что тебя гложет обида. Так?

– Есть немного, – признал волхв. – Я ведь потомственный служитель Яровита, а ко мне он не приходил, и у меня не получается служить ему так, как это делаешь ты. Хочу быть полезным сородичам нашим и делаю многое, о своих заслугах знаю. Но хотелось бы стать таким, как ты, резким, быстрым и не знающим страха и сомнений человеком, который прозревает будущее не сердцем, а разумом, да вот только не получается. Из-за этого в душе неудовлетворённость, и потому я начал такой разговор.

– Это ясно. Но дело здесь не в везении. Просто мы из разных времён и думаем по-разному.

– Не понял. Поясни.

– Запросто. Помнишь, как мы с тобой разбирали книги, которые я с Руси привёз?

– Да, конечно.

– Сколько времени ты на одну книгу тратил, чтобы разобраться, где ей место и какова её цена?

– Много. С утра и до полудня я только семь книг просмотрел.

– Вот, а я за это же время с тремя десятками управился. А почему так? Да потому, Орей, что в моё время люди всё делали быстро. Открыл текст, основу выхватил и следующую взял. А ты во всём ищешь скрытый смысл и тайный подтекст, даже там, где его нет. Вот и выходит, что я быстрее. Определился в том, что мне нужно сделать, и пошёл к цели без оглядки на чей-то авторитет или мнение общества и без долгих раздумий. Но это не главное. У меня за плечами уже есть одна жизнь, которую я прожил не так, как мне хотелось бы. Был период в жизни, когда я много мечтал и немало читал. Мне хотелось изменить жизнь к лучшему и сделать что-то великое. Однако я постоянно откладывал осуществление планов на потом, и так проходил день за днём. Затем я служил, женился, получил тяжкие увечья и понял, что жизнь в общем-то окончена. Всё! Приехали! Конечная остановка! Мне оставалось только иллюзия существования, ибо цели уже никакой не было, и все мои близкие умерли. Но случилось чудо. Я получил возможность прожить новую жизнь, и не использовать шанс было бы величайшей глупостью. И вот я здесь, дышу полной грудью, молод, здоров, и то, что не сделано в моём родном веке, может быть осуществлено здесь. Меня ничто не сдерживает и не стесняет. Я иду вперёд и, хотя случается, что сомневаюсь в собственных силах, не останавливаюсь. Яровит, наверное, понял, что я готов идти до конца, и потому Вадим Сокол стал тем, кого ты видишь перед собой сейчас.

– Это я понимаю.

– В таком случае, Орей, пойду я. Возможно, меня не будет весь день, это нормально. Ну а ты плохого не думай.

– А я и не думаю, – откликнулся волхв.

Допив взвар, я направился к порталу. Площадка вокруг входа была расчищена, и, успокоив дыхание, я начал своё путешествие.

На дороге древних чародеев всё было неизменно. Глухая тишина возле камня и выкрики из тумана на тропе. Относительно спокойно я добрёл до Руяна и там вышел. Караул из витязей Яровита и волхвов встретил меня, и я оставил записку Лебедяну, который должен был знать, что реанимирован ещё один портал. Затем продолжил путешествие и выбрался в реальный мир уже в степи, точнее, в одной из комнат деревянного острога на реке Саксагань, где на страже находились чёрные клобуки и сотник Юрко Сероштан. Охранники портала проводили меня в просторную горницу. Один из них принёс кубок подогретого вина – это именно то, что нужно после ходки на тропу Трояна, и я упал в удобное глубокое кресло, которое было привезено из Переяславля. Это, конечно, не трон, но мне и не надо. Главное, чтобы удобно было. Спустя пару минут появился Юрко Сероштан, а вслед за ним в горницу вошли Гэрэи, Кулибин и Аслан-бильге. Мы обменялись приветствиями, и, когда они сели рядом, я сказал:

– Рассказывайте, как живёте и что нового в степи.

Чёрный клобук и Гэрэи переглянулись, и первым доложился сотник, который, как обычно, был краток:

– Острог, как видишь, построили. Припасов привезли столько, что можем тысячу человек целый год кормить. Под моей командой сто девяносто воинов, а вскоре из Макотина и Зарубина ещё полусотня подойдёт. Серебро на исходе, и, если будет нужно, как ты и велел, вождь, обратимся к приказчикам ладожан в Киеве. Нас пока никто не тревожит, но половцы насторожились и весной наверняка попробуют напасть.

Сероштан замолчал, и его сменил Кулибин:

– В нашем кочевье всё хорошо, вождь. Люди не голодают, скотина не болеет, и еды хватает. Воинов четыре десятка бывалых и три десятка молодых.

Глава рода Гэрэй слегка кивнул, и настала очередь Аслана-бильге, который в затеянной мной степной авантюре стал главным дипломатом:

– Зимой мы посетили сорок шесть старых родов, которые бедствуют, и многие готовы встать под знамя Сокола. Поэтому уже в конце весны они придут сюда. Вожди хотят встретиться с тобой, Вадим, и только после этого примут окончательное решение.

– Списки родов, о которых я тебе говорил, сделаны? – спросил я старика.

– Да. – Аслан достал из-за пазухи бумажные свитки и протянул их мне: – Вот они.

Я раскатал листы, и взгляд заскользил по тюркским рунам, которые были поразительно похожи на славянские и скандинавские. Но это и понятно, ведь корни у нас общие, и пусть современные потомки тюрок обликом больше смахивают на дагестанцев из моего времени, лично мне они гораздо ближе, чем монголоидные половцы. Впрочем, половцы тоже разные бывают: среднеазиатские кипчаки сильно смахивают на калмыков или уйгуров, а осевшие в пределах Дикого поля племена, смешиваясь с местными народами, всё больше походят на европейцев и славян. А всё почему? Степь хоть и бескрайняя, но народа в ней живёт гораздо меньше, чем на землях осёдлых. От Волги, Дона и Кубани до Днепра во всех ордах, вместе взятых, не более девятисот тысяч человек вместе с женщинами и детьми. Своего производства практически нет, одна кустарщина, больших продовольственных запасов тоже не имеется, детская смертность зашкаливает, и нет единого вождя (вроде Бату-хана или Аттилы), который бы собрал мощь Дикого поля в кулак. Отсюда слабость степняков, которые могут налетать на Русь, Кавказ, Среднюю Азию или Византию. Но толку с этого мало, и они регулярно получают по башке, а затем поступают на службу к более богатым соседям, в основном венграм, русским, ромеям, персам и грузинам, которые их ассимилируют. Правда, иногда половцам и другим кочевникам кое-что перепадает и удаётся урвать жирный кусок: где-то набег удачен, а где-то правители ведутся на банальный шантаж. Вот только добычу можно найти лишь там, где царит смута и нет крепкой власти.

Однако что-то меня занесло. Я сосредоточился на списке Аслана-бильге и постарался в него вникнуть. Род. Общая численность людей. Количество воинов и лошадей. Имя вождя. Строка в строку, мелкий аккуратный почерк. Все чётко и ясно. И если хотя бы половина указанных в списках родов из трёх разных орд, Лукоморской, Приднепровской и Заорельской, придёт на Саксагань, то это будет двадцать пять тысяч человек, из которых минимум три тысячи воины. Да, большую работу проделал Аслан, и это достойно награды. Ничего подобного я не ожидал, хотя знал, что старейшины рода Гэрэй взялись за выполнение моего задания всерьёз, и это значит, что мне в очередной раз придётся менять свои планы.

«Так-так, и что же мне делать? – сам себя спросил я, не поднимая взгляда на Гэрэев и сотника, которые ждали от меня одобрения. – Что-что, гостей ждать и готовиться к войне с Бачманом? Я-то рассчитывал на пять-шесть мелких родов и дружину в три-четыре сотни сабель, так сказать, для начала. И это не должно было насторожить хана, который водит за собой полный тумен в десять тысяч бойцов, ибо я для него не соперник. А тысяча клинков, а тем более три – это уже сила и неизбежный конфликт. Значит, потомок хана Боняка должен отреагировать. Самое лучшее для этого время – конец весны, когда степняки сойдутся на берегу Саксагани, и хан соберёт ближних к нему воинов, а потом придёт сюда. Остановить его в прямом бою практически невозможно, ибо воины, которые встанут под мой стяг, ребята хоть и храбрые, но каждый сам за себя. Поэтому придётся навестить Бачмана в его походном шатре и выкрасть, а после этого деяния поговорить с ним по душам и действовать по обстановке. Договоримся, хай живёт, я не кровожадный. Тем более что можно вместе с его воинами огнём и мечом пройтись по союзникам Юрия Долгорукого из Заорельской орды. А если упрётся хан, тогда ножиком его по горлу – и удар по войску противника, которое лишится военачальника. План нехитрый и чрезвычайно опасный, понятно. Однако ничего другого не придумаешь. Вот разве только Изяслава Мстиславича о помощи попросить, но великий князь воинов не даст, потому что Гюрги с Ольговичами под боком, и он не может рисковать Киевом. Так что самому придётся выкручиваться».

– В общем, так, – приняв окончательное решение, поднял я голову, – мне нравится, как вы подошли к порученному вам делу. Я доволен, и вот как мы с вами поступим. Юрко, пошлёшь доверенных людей в Киев и к чёрным клобукам. В столице возьмёте у ладожских приказчиков серебро, и на него наберёте воинов, сколько сможете. Кулибин, на тебе подготовка к встрече гостей, поэтому побеспокойся заранее, где и какой род встанет и какое пастбище им выделишь. Аслан-бильге, продолжай рассылать по степи посланцев, и если вожди станут спрашивать, не боюсь ли я Бачмана, отвечай, что северный ведун Вадим Сокол не боится никого и любого врага в землю по самые уши вгонит. Всё ясно?

– Да, – коротко кивнул Сероштан.

– Что велено, исполним, – добавил Кулибин.

– Слово Вадима Сокола услышано, – добавил Аслан.

На мгновение в горнице воцарилась тишина, и я, почувствовав, что силы возвращаются ко мне, поднялся. Степняки и сотник сделали то же, и я кивнул на выход:

– Чего стоим-то? Пойдёмте острог осматривать и по степи проедемся, должен же я увидеть, как здесь всё устроено.