Глава 10

Седрик фон Зальх посмотрел на протопопа Исаака Комита, неестественно худого пожилого брюнета в мирской одежде – перетянутой ремнём длинной рубахе и славянских штанах, и, слегка поморщившись, спросил:

– Значит, нападение на венедов произойдёт сегодня ночью?

– Да, – подтвердил Исаак. – А вы против?

– Деньги разбойникам и душегубам платите вы. – Зальх пожал плечами. – Значит, именно вы решаете, когда они должны отработать своё серебро. А я пока рядом постою, и если у ваших хвалёных наёмников ничего не выйдет, то Вадимом Соколом займёмся мы. Кстати, хотелось бы узнать: почему вы хотите убрать его именно сейчас.

– Этот варяг снюхался с незаконным киевским митрополитом Климентом, и есть признаки того, что Смолятич прислушивается к его мнению.

– Ясно. Мои паладины тоже имеют желание вскрыть череп Вадима Сокола. Но мы уступим честь прикончить этого беспокойного венеда вам. Разумеется, если вам это удастся.

– Странно, что вы до сих пор сами на него не напали. – Тонкие губы ромея скривились.

– Нам торопиться некуда. Впрочем, разговор не о нас. – Рыцарь увёл разговор в сторону. – Зачем вы меня позвали?

– Я хочу, чтобы вы, Зальх, проконсультировали меня по предстоящему делу и проконтролировали нападение наёмников на венедов. А то я человек не военный, поэтому, возможно, что-то упускаю.

– Ха! – усмехнулся рыцарь. – С вами рядом спафарий Вран, и я слышал, что он весьма опытный воин, который хорошо проявил себя в стычках с антиохийскими крестоносцами и мусульманами. Вот пусть он этим и занимается.

Протопоп тяжко вздохнул:

– Молодой спафарий считает, что это ниже его достоинства. Да и вообще, в последнее время поведение этого молодого человека вызывает у меня серьёзные опасения.

– Не поделитесь ими?

– Это не тайна, так что можно и рассказать. – Исаак оглядел небольшую комнату, которую он занимал на постоялом дворе восточных имперцев, сел за стол, снизу вверх взглянул на Зальха и спросил рыцаря: – Вы продолжаете изучать язык местных варваров?

– Конечно, – кивнул Седрик.

– А вы знаете, что такое Вран на языке славян?

– Кажется, ворон.

– Верно. Так что первый вывод можете сделать самостоятельно.

Зальх удивлённо приподнял правую бровь:

– Спафарий Андроник Вран – русич?

– Точнее, его прапрадедушка, который поселился в империи и породнился со старыми римскими родами, был русичем, так что славянской крови в Андронике немного. Однако здесь, в Киеве, она даёт о себе знать.

– Ну и при чём здесь это?

– Может, и ни при чём. Только спафарий всё больше отдаляется от посольских дел и начинает забывать, зачем его сюда прислали. Вран почти всё время находится при великокняжеском дворе, общается с местными дружинниками, половина из которых по крови варяги, крутит любовь с барышнями из свиты великой княгини и внушает себе, что живёт по законам рыцарской чести и доблести. По этой причине я ему не доверяю.

– Думаете, он предупредит венедов, ибо посчитает ваш поступок бесчестным?

– Не напрямую, ибо он незнаком с Соколом, а через киевлян. Это возможно.

– Плохо, что вы не можете доверять спафарию.

– Да.

– А если его отослать обратно в Константинополь?

– Не получится. У Андроника такие же полномочия, как и у меня, и именно он официальное лицо нашего посольства. Поэтому польза от него всё-таки есть. Ну и, кроме того, путь по Днепру опять перекрыт лукоморскими половцами.

– Ладно, – Зальх сел напротив протопопа, – оставим Врана в покое. Давайте обсудим предстоящее дело. Венеды ожидают нападения?

– Нет. Они ведут себя спокойно, и часть воинов Сокола, как обычно, ушла в город.

– Сколько при нём дружинников?

– Три десятка молодняка и полсотни бывалых вояк.

– Маловато. Но это и понятно. Часть на отдыхе или охраняет корабли, чёрные клобуки в Макотине, и Берладник со своими ветеранами сейчас семью устраивает. Но всё же взять венедов будет не просто. Какие силы вы против них собрали?

– Ударный кулак – это два наёмных отряда. Первый – из разбойников, которые при помощи надёжного священника проникли в Киев. Душегубов четыре десятка, и они ударят в лоб. Вторая группа состоит из мужчин степного рода Гэрэй. Они прибыли в столицу русичей, чтобы наняться в войско великого князя или в охрану каравана, но попали в неприятную ситуацию и оказались должны киевскому тысяцкому полсотни гривен. Я их долг выкупил, и теперь они служат мне. Не напрямую, конечно…

– И сколько степняков в отряде?

– Сорок пять воинов.

– А откуда они ударят?

– С тыла.

– Ха-ха! – рассмеялся паладин. – Венеды, даже если их застать врасплох, расколотят ваших наёмников без особого труда. Вы что, Исаак?! Как можно бросаться в эту авантюру?! Смех один.

Ромей был спокоен и, дождавшись, пока Зальх прекратит смеяться, сказал:

– Вы не дослушали меня, рыцарь.

– Хорошо. – Рукавом рубахи Седрик смахнул с глаз набежавшие слёзы и вновь посмотрел на Комита.

– Разбойники и степняки – расходный материал, они должны только отвлечь венедов. Основную работу, устранение Вадима Сокола, возьмут на себя приставленные к нашему посольству шпионы.

– И сколько людей вы пошлёте?

– Троих и ещё одного.

– Почему такой странный счёт?

– Потому что один из них стоит всех остальных, вместе взятых.

– Я его знаю?

– Нет. Он находился в Киеве ещё до нас, и первоначально планировалось нацелить его на другого человека.

– На великого князя?

Исаак Комит полуприкрыл глаза:

– Возможно.

– Как знаете, не хотите отвечать – не надо. Наёмникам известно, кто посылает их на убой?

– Нет.

– А как они должны уйти из города?

– Никак, потому что их перебьют.

– А почему вы не хотите убить Сокола в городе?

– Это вызовет ненужную шумиху, и подозрение наверняка сразу же падёт на нас. А если варяга убьют сегодня ночью, то всё будет выглядеть иначе. Воры и степняки сговорились, а потом решили ограбить богатого венеда, который пал в бою. После этого всех преступников, кто уцелеет, схватят городские стражники, а затем мерзавцев казнят, об этом мы позаботимся. А когда Изяслав Мстиславич вернётся в город, то не найдёт никаких концов.

– Ваша мысль ясна. Но что именно должны делать мои паладины?

– Пусть ваши рыцари дадут толчок степнякам и лесным разбойникам, а затем понаблюдают за ними со стороны. Разумеется, если вы одобряете мой план.

Ваш план, – Зальх усмехнулся, – по моему глубокому убеждению, дерьмо. Но другого нет, и вас не переубедить, а мои братья рыцари ничем не рискуют. Поэтому мы вам поможем, и я буду рядом с вами. А когда у вас ничего не выйдет, мы сами достанем Сокола, и я стану рассчитывать на вашу поддержку.

– Вот и ладно. – Протопоп кивнул на дверь: – Идёмте?

– Да, – поднялся паладин. – Смеркается. Пора.

От ворот постоялого двора раздался звон столкнувшегося металла, а затем чуткий слух Валентина Кедрина уловил чей-то предсмертный вскрик. Потом на мгновение в округе воцарилась тишина, но вскоре она была разорвана громким окриком:

– К бою! Враги!

Потомственный наёмный убийца, чьи предки-даки служили ещё великому вождю Децибалу, а затем римлянам, антам, болгарам и ромеям, посмотрел на выделенных ему в помощь имперских шпионов. Три человека прижались к высокой ограде и стояли без движения, и, хотя внешне они были спокойны и собранны, Валентин чувствовал их страх и неуверенность, ведь его обоняние, зрение и чутьё на опасность были словно у волка, поскольку этот талант передавался в роду Кедрина из поколения в поколение.

«Мясо, – подумал потомок дакийских людей-волков, отводя взгляд от ромеев и поправляя перевязь с пятью ножами. – Это всего лишь презренное тупое мясо, хотя готовили шпионов неплохо. Впрочем, других помощников нет, так что придётся работать с теми, кто есть под рукой».

– Пошли. – Кедрин махнул рукой, подпрыгнул, зацепился руками за ограду и подтянулся.

Наверху он замер и, отметив, что варяги, уже вооружённые мечами и арбалетами, бегут к воротам, которые были атакованы лесными разбойниками, удовлетворённо оскалился. Они явно ожидали нападения, но пока всё шло согласно задумке протопопа Исаака, и если хитрый священнослужитель не ошибся, то жертва, венедский вождь, кинется в драку, и он его подловит на выходе из комнаты, а затем скроется.

Валентин спрыгнул вниз, и рядом с ним один за другим приземлились ромеи. Новый взмах рукой: вперёд! Четвёрка убийц, держась в тени, быстро проскочила открытое пространство и подбежала к заднему фасаду жилого здания. Невдалеке от них через забор перебирались степняки, но убийцы не обращали на них внимания. Они, подобно кошкам, ловко цепляясь за выступы в бревенчатой стене, полезли наверх, добрались до распахнутого окна на хозяйской половине просторного двухэтажного терема и проникли внутрь.

– Кто здесь?! – раздался испуганный женский вскрик из тёмного угла.

Один из ромеев метнулся к женщине, возможно поварихе или служанке, и Кедрин уловил характерный звук входящего в тело клинка. Чпок! Хрип умирающей был заглушён рукой имперского шпиона, и Валентин приблизился к двери. За ней было тихо, и убийцы выскользнули в коридор. В соседних комнатушках кто-то шевелился и слышался шёпот. Это обслуга и хозяин постоялого двора с многочисленными домочадцами услышали шум во дворе и проснулись. Однако Кедрина и ромеев эти люди, которые, скорее всего, останутся в своих постелях, не интересовали. Убийцы двинулись по коридору, вышли на половину гостей и остановились. Вождь венедов должен был выскочить из своей спальни, расположение которой убийцам было известно, и оставалось лишь дождаться его, а затем выполнить приказ протопопа.

Валентин приготовил пару метательных ножей, а ромеи обнажили короткие мечи. Шансов на спасение у венеда не было, спросонья, ошарашенный неожиданным нападением и с длинным мечом в руке в узком полутёмном коридоре он станет лёгкой мишенью. Так говорил Валентину его разум, и опыт с ним соглашался. Но что-то было не так. Душа опытного наёмного убийцы на службе императора Мануила Комнина трепетала, словно ему предстояла встреча с чем-то необыкновенным, а интуиция, которая никогда его не подводила, шептала: «Беги отсюда! Этот враг тебе не по зубам». Однако Валентин не мог повернуть назад, ибо он уже взял деньги ромеев, которые за неисполнение заказа могли покарать его семью. Поэтому, постаравшись задавить внутреннее волнение, Кедрин собрался, а затем ноздри убийцы втянули окружающие запахи.

Пот от тел ромеев, липкий, мерзкий и острый. Приятные вкусные ароматы с кухни, которая находилась внизу: жареного мяса, рыбы и приправ. Кровь убитой шпионом жертвы, оставшейся позади, и снова пот. Оружие и смазанные маслом доспехи постояльцев, морская соль и сосновые доски. Всё это было привычно и ожидаемо. Вот только Кедрин не чуял запахов жертвы, которая находилась совсем рядом, и Валентин попробовал нащупать венеда.

Ноздри его опять расширились, и в этот раз в голове дака моментально сложился образ врага. Спокойного и уверенного в себе воина, который уже был одет, готов выйти из своей спальни и держал в руках обнажённый меч. Непонятно как, но вожак варягов знал, что его ждут, и чувство опасности опять взвыло: «Уходи, Валентин! Ещё не поздно! Уходи!»

Ноги дака дёрнулись, но он не отступил, заставил себя остаться, а спустя миг дверь комнаты распахнулась и на фоне лунного света в коридоре промелькнула тень.

«Помоги мне, Залмоксис!» – мысленно воскликнул Валентин, поминая имя древнего божества своего народа, и метнул в направлении венеда один из своих ножей.

Дзан-гг! – стальной клинок, который никогда не подводил убийцу, отбитый мечом, ударился об стену, и Кедрин выкрикнул:

– Убейте его!

Ромеи повиновались Валентину и бросились на венеда, а тот, вместо того чтобы отступить, продолжил своё движение на имперцев и двигался настолько стремительно, что глаз Кедрина едва успевал фиксировать его фигуру.

Мечи противников скрестились, и звон стали разнёсся по второму этажу постоялого двора. Оружие венеда, прямой меч, с виду такой неуклюжий, скользнул вниз и вонзился в живот первого ромея. Варяг перепрыгнул через падающего на пол мертвеца, ловко приземлился на ноги и полоснул клинком по бедру второго шпиона. Ромей взвыл от боли и отшатнулся назад, после чего венед вонзил меч ему в грудь. Хруст костей вызвал у Валентина приступ страха, а тело действовало само по себе. Взмах правой рукой – и второй кинжал полетел в жертву, а рука сорвала с нагрудной перевязи запасные клинки.

«Ну же! – мысленно воскликнул Кедрин, следя за стремительным полётом клинка. – Порази его! Убей! Ведь ты никогда не подводил меня!»

Однако нет. Венед пригнулся, и кинжал пролетел над его головой. Третий имперский шпион в это время рванулся на противника и замахнулся своим мечом. Он должен был сразить жертву, которая тянула на себя клинок из пронзённого тела. Должен. Но фортуна или милость Господа, кому как, видимо, парили над другими людьми. Вожак варягов со странным варварским именем Вадим и не менее странной приставкой Сокол не стал вытаскивать клинок из поверженного имперца. Он поднырнул под руку третьего убийцы и чётким наработанным ударом в челюсть свалил его.

Бум-м! – тело потерявшего сознание и пару зубов ромея рухнуло между Кедрином и венедом, и Валентин метнул очередной клинок, а за ним ещё один. Ножи летели рядом, и Сокол не мог уклониться. Кедрин это знал. Вот только противник это сделал. Венед словно чувствовал полёт клинков, потому что смог перехватить один из ножей, а второй пролетел мимо.

«Как так?! – пронеслась мысль в голове Валентина. – Как так?! Кто он?! Мольфар, не иначе. И что делать?! Бежать?! Поздно! Принять бой с колдуном?! Невозможно! Но иного выхода нет, и значит, надо погибнуть, иначе моя семья пострадает!»

Последний нож оказался в руке Кедрина, и, полусогнув ноги, убийца замер на месте. Сокол, поигрывая трофейным клинком, приблизился к нему и тоже остановился. Он молчал, и Валентин не проронил ни слова. Мгновения утекали, словно песчинки в часах, и дак не выдержал первым. Он обрушил на противника серию чётких, смертельно опасных ударов. Убийца работал безошибочно, каждый взмах клинка мог принести венеду гибель. Однако мольфар встречал клинок Валентина своим или уклонялся, и наёмник с ужасом подумал о своей смерти, которая была близка. Кедрин уже чувствовал холодок, исходящий от костлявой старухи с косой, но продолжал бой. Взмах! Удар! Сталь блестит, и клинок перескакивает из правой руки в левую. Выпад в живот! Он неотразим, однако венед отбивает клинок дака. Новый замах! Ещё один! И ещё! И опять неудача. Колдун был чуточку быстрее и просто играл с ним, а когда ему это надоело, он сам атаковал Валентина.

Совершенно неожиданно Сокол поймал его на очередном замахе и рукоятью ножа ударил по кисти дака. Верный клинок выскочил из ладони, а рука на время онемела. Кедрин завыл, словно его предок волк, и навалился на венеда всем телом. Валентин хотел смерти и надеялся, что сейчас стальное жало в руках венеда вонзится в его грудь и пробьёт ему сердце. Но мольфар обманул его. Он отбросил нож и ушёл в сторону, а когда убийца по инерции проносился мимо, кулаком ударил его в висок. Не настолько сильно, чтобы проломить слабую кость, но достаточно, чтобы разум дака погрузился во тьму…

Убийца с внутренней сутью волка упал, а я опустился рядом на одно колено и приложил ладонь к шее. Пульс есть, это хорошо. Значит, мы с ним ещё пообщаемся, точно так же, как и с предыдущим киллером. Но это потом, а пока надо посмотреть на бой во дворе.

Я встал. Вытащил из тела мёртвого убийцы свой окровавленный меч, заметил скользнувшего по полу живойта, и в этот момент на этаже появился один из моих телохранителей, который произнёс:

– Вождь, на нас напали.

– Знаю. – Я ухмыльнулся и кивнул на тела убийц: – Разберись тут. Мёртвых обыскать и раздеть, а беспамятных связать и в подвал, но раздельно.

– Понял.

Варяг остался на этаже, а я по лестнице бегом спустился в общий зал. Там при свете масляных лампад несколько воинов перевязывали друг другу раны, и я на ходу спросил:

– Кто против нас?!

Мне ответил Поято, появившийся в дверях:

– Вадим, нас какие-то разбойники пытались атаковать и степняки. Мы их отбили, кого на меч насадили, а других постреляли, немногие ушли. Но несколько человек встали спиной к дому и держатся. Хорошие бойцы, подступиться трудно. Думаю, надо их из арбалетов положить.

– Пойдём посмотрим, кто это такие, – бросил я и выскочил наружу.

Весь двор был завален трупами. Наших я не видел, а вот чужаков, простых бородатых мужиков с длинными ножами и дубьём да степняков с саблями и луками, хватало. Знатно мои дружинники поработали. Следовательно, не зря я их гонял и не просто так денежку исправно плачу. Впрочем, с их профессионализмом всё ясно, теперь бы с последними налётчиками разобраться.

Мы с Поято остановились перед прижатыми к стене степняками. Девять человек, загорелые скуластые мужики от тридцати до сорока пяти лет и один юноша. Типичные тюрки. Все вооружены и одеты одинаково: стёганые халаты, войлочные шапки, штаны-шаровары и потёртые сапоги. Сабли, не кривые, ближневосточные, а прямые, на кавказский манер, смотрят в сторону моих дружинников, которые окружили степняков стеной из щитов и зажжённых факелов. В глазах налётчиков отчаяние и решимость умереть, в душах то же самое. Сильные люди, не какие-то там лесные безродные бродяги, а значит, они достойны уважения.

«И что же мне с вами делать? – спросил я сам себя, разглядывая степняков. – Уничтожить? Это запросто. Один щелчок пальцами – и вас истыкают арбалетными болтами. Сдать стражникам, которые наверняка уже бегут сюда? Смысла нет. Повязать, допросить и продать в рабство? Тоже можно. Но вряд ли вы что-то знаете, непрофессионала видно сразу, а вы именно таковы. Степные бойцы, не хуже моих чёрных клобуков, но не разбойники и не воры. Решено. Смерть вам, ребята. Прощевайте».

Моя рука приподнялась, чтобы дать отмашку стрелкам, но один из уцелевших степняков, юноша, обратился к своему соседу, седому крепкому воину:

– Вот и всё, отец. Мы поляжем, и погибнет весь род Гэрэй.

В словах молодого воина, которые я перевёл, была такая тоска, что невольно мне стало его жаль. Но ещё больше я заинтересовался названием рода, который он упомянул. Гэрэй по-тюркски значит «достойный», и это не просто клан, а гвардейский род, который поставлял бойцов для династии Ашина, некогда правившей Великой Степью. А помимо этого в записках Всеслава Брячиславича говорилось, что, по слухам, Гэрэй знают расположение нескольких порталов тропы Трояна, которые не активированы. Однако непонятно, что они делают здесь, в Киеве. Ведь не ради меня они сюда прибыли? Конечно же нет. Значит, придётся разбираться. И потому я сказал Поято и окружавшим меня дружинникам:

– Этих возьмём живыми. Попробуем договориться.

– Зря, – просипел Ратмирович. – Они четверых наших поранили, а если бы мы не в броне были, то мёртвых поутру на тот свет отправляли бы.

Я ничего ему не ответил, а шагнул к степнякам и поймал взгляд мужика, к которому обращался юноша. Если среди них и был вожак, то это только он. Воин взгляда не выдержал и опустил голову. А я произнёс на его родном языке:

– Сдавайтесь. Сохраните жизнь, и появится возможность вернуться назад в родные степи.

– Нет, – покачал головой вожак, – я давал слово и не отступлюсь от него.

– А если ты умрёшь? – Я сразу понял, к чему он ведёт.

– Клятва потеряет силу.

– Тогда выбирай. Или твоя жизнь, или всем конец. Времени на раздумья нет, скоро здесь будут стражники.

Степняк посмотрел на сына, кивнул ему и передал украшенную серебряными насечками саблю. Затем выхватил из-за пояса длинный прямой кинжал и недрогнувшей рукой вонзил его себе в сердце. Красиво всё сделал. Один удар – и моментальная смерть. Куда там самураям!

Вожак упал, а его сын молча опустился передо мной на колени и положил наземь две сабли, свою и отцовскую. Его примеру последовали остальные степняки. Я кивнул на них Поято:

– Разоружить и обыскать. Вязать не надо. Всех в подвал. Стражникам не выдавать. Нет у нас пленников, и всё тут. Кто и зачем напал, не знаем.

– Понял.

Поято занялся степняками, а я вместе с охраной вышел к воротам. Паладины Бернара из Клерво были совсем близко, я это чувствовал. Один. Два. Три. Четыре и пять. А рядом протопоп Исаак, которого я пару раз встречал в Софийском соборе. Гнаться за ними смысла не было, они ребята ушлые и вёрткие, оторвутся. А беготня по ночному Киеву ничего, кроме неприятностей, не принесёт. Но это ничего. Мы ещё встретимся.

Шаг вперёд – и вокруг меня смыкаются щиты. Я поворачиваюсь на знакомый фон, который принадлежит Зальху, и кричу:

– Седрик фон Зальх! Выходи! Не бойся! На этот раз я убью тебя быстро! Твой проклятый учитель погиб на моих глазах, так последуй его примеру! Сдохни, и мир станет чуточку светлее и чище!

Ответа нет, но я чувствую ярость и ненависть моих врагов. Ну-ну, позлитесь, гамадрилы крестоносные. Может, совершите опрометчивый поступок, и я этим воспользуюсь. Шакалы! Здесь вам не Европа. Здесь вы на моей родине, а не я на вашей. Так что всё равно найду, где вы прячетесь. Найду и прикончу.