Глава 8
На сей раз брат Тод встретил меня прямо в Ангаре. Если быть точным — то я пересёкся с ним в широком коридоре, ведущим от ангаров вглубь станции, к жилым и административным отсекам.
Я было начал рассказывать о своих похождениях, но он прервал меня взмахом руки.
— В курсе. Детали потом, сейчас более важные дела есть. Следуй за мной.
Пришлось подчиниться и последовать за ним. По пути всё же решил задать один, мучавший меня всё это время вопрос:
— Как там Ариша?
— Ариша? С ней всё в порядке. Через пару дней вернётся в строй, сейчас в отпуске, — всё так же отрывисто проинформировал он меня, не снижая темпа ходьбы.
Сделав несколько поворотов и спустившись на уровень ниже, мы оказались в просторном грузовом отсеке — множество таких расположено под ангарными платформами. Сюда транспортники сгружают свои конты, которые после проверки распределяются по соответствующим складам.
На сей раз отсек был практически пуст — только около входа лежало в ряд около 8 — 10 контейнеров.
— Нашли? — Обратился Тод к сидевшим на контах грузчикам.
— А чего искать-то? — Поднялся со своего места их старший. — Вот он, Ваше преподобие. И маркировка на нём соответствующая — личный груз Ком 3 УФ.
— Хорошо, — довольно потёр руки Тод. — Доставьте ко мне в кабинет.
И — уже ко мне:
— На адмирала посмотреть хочешь?
Отрицательно качаю головой — чего я не видел-то?
— Зря… зря. Очень! — Он сделал паузу. — Очень поучительное зрелище. Но не буду настаивать. Идём.
— Куда?
— Ко мне, куда же ещё. В дознавательную тебе ещё рано — потечёшь.
Неопределённо пожимаю плечами — может потеку, а может и нет.
Ещё немного плутания по станции, и мы заходим к нему — конт уже доставили и он лежит на полу, практически перегораживая всю комнатку.
Ну-с… приступим. — Он протягивает мне пару рабочих перчаток.
— Открывай и передавай мне по одному, — командует он.
Натягиваю перчатки и начинаю отщёлкивать замки конта.
— Ваше высокопреосвященство, — решаю применить лесть. — А мои деяния как оцениваются?
— Не преосвященство, брат. Просто брат Тод, — поправляет он меня. — А деяния твои, сын мой, зачтутся тебе, не переживай.
— Спасибо, брат. А в более материальном эквиваленте?
— Алчность — грех, сын мой. И давай уже, доставай. Вознаградим. Не переживай.
Хмыкаю — в том смысле что грешен и, распахнув створки конта, начинаю доставать разнокалиберные коробочки. Их в там много и когда я извлекаю последнюю, стол оказывается заполненным полностью. Оттираю пот со лба.
— И что дальше, брат?
Тод склоняет голову набок и прищурившись спрашивает меня:
— У тебя желания присоединиться к нам не возникло ещё?
Стать инквизитором? Мне? Да ну нафиг. Наверное все эти мысли отразились на моём лице, так как он вздохнул и протягивая руку к одной из коробок произнёс нейтральным тоном:
— Жаль, жаль. Вы производите впечатление достойного ревнителя Веры. Ах, да — совсем забыл сказать. Ты же понимаешь, что всё увиденное тобой тут должно умереть вместе с тобой?
При этих словах он потянулся за платком в карман брюк и откинувшаяся пола плаща недвусмысленно обнажила висевшую на его бедре кобуру.
— Да, конечно понимаю, — поспеши заверить его.
— Вот и славненько. Теперь к делу. Я открываю коробку и осматриваю артефакт. Потом передаю его тебе — ты его осматриваешь. Если замечаешь что либо, похожее на символы Древней Империи — даёшь мне знать. Доступно?
Киваю.
— Хорошо. Люблю понятливых. — Он тянется к первой коробочке и открывает её, извлекая на свет какой-то сплавленный кусок метала.
— Брат Тод, — прерываю его, поражённый только что пришедшей в голову мыслью. — А это не опасно? Ну, голыми руками? Я вон, — поднимаю свои ладони, всё ещё облачённые в перчатки, — коробки и то в перчатках брал. А вы — голыми руками.
— Не надо недооценивать силу Веры, — всё ещё держа железяку в руке говорит он мне.
Недоверчиво хмыкаю. Угу — сила веры. А так же Нади и Любы. Вот подцепит заразу какую…
— Кроме того, — всё тем же пасторским тоном продолжает он, — они давно мертвы и полностью безопасны. Держи. — И протягивает артефакт мне.
Верчу его в руках. И это — артефакт? Более всего похоже на кусочек двутавра, попавшего под пресс. Осматриваю внимательно — но никаких маркировок не нахожу и возвращаю назад. Тод аккуратно укладывает его назад и перемещает коробку на пол.
— Знаешь, чего это было? — Спрашивает меня.
— Не, железка какая-то, со свалки.
— Чему вас только в ваших академиях учат? Это кусок башни с Земли. Была такая — решётчатая, в середине Европы стояла — почти три тысячи лет назад.
Пожимаю плечами — железка она и есть железка.
Теперь уже он хмыкает и открывает следующую коробочку.
За последовавшие несколько часов я видел прозрачные, желеобразные кристаллы, которые прикольно дрожали, стоило их встряхнуть, ещё много разных железяк — останков древней техники, пару редких жемчужин — они пели, точнее издавали мелодичные посвистывания, стоило их согреть в ладони. Нечто похожее на плоскую консервную банку со сложенными с одной стороны палочками-ножками — как объяснил Тод, это некое псевдоживое существо, вроде как бывшее домашним животным у некогда сгинувшей расы. Несколько свёрнутых в трубочку калек с то ли узорами, то ли текстами — как по мне, то просто кривульки, закорючки и щербины.
Ещё было несколько явно техногенных объектов абсолютно непонятного назначения. Вот представьте себе плитку макарон быстрого приготовления. Представили? Теперь врастите в неё пупырчатую сферу, причём — при нажатии на пупырышки сфера бесшумно проворачивается, хотя эти выросты на её теле явно должны цепляться за макароны. Что это не знал и Тод. Или вот ещё: два с лишним десятка квадратных пластин с ноготь мизинца. Между собой не соприкасаются, но держат форму прямоугольника. Если нажать пальцем на одну из пластин — она может встать торчком или опуститься вниз — как люк, или начать вращаться вокруг своей диагональной оси. И что это? Головоломка? Кусок брони? Фильтр? Ещё запомнился синий прозрачный крокодильчик, или что-то иное — сильно смахивающее на обычного крокодильчика. Когда мы после осмотра его положили в коробку — коробка лежала неровно, уперевшись краем в стенку, он резво пополз вверх по наклонной стенке. Проведённые эксперименты показали, что крокодильчик полз вверх по любой наклонной поверхности, оставаясь абсолютно мёртвым в руках или на горизонтальной плоскости.
Проверив больше трёх четвертей, мы наконец наткнулись на искомое — небольшая пластина, явно шильдик. К тому моменту мы уже серьёзно вымотались и Тод меланхолично передал мне пластинку, мазнув по ней взглядом — после всех виденных диковинок она не производила никакого впечатления. Я тоже мельком посмотрел на неё, машинально отметив, что изображённый в её верхней части символ очень похож на Имперского орла, только на какого-то неправильного. Ниже птички с растопыренными лапами и распушённым хвостом, шла надпись — символы были выписаны какой-то наклонной вязью, состоящей из символов, отдалённо похожих на современный алфавит. Слова, если это были слова, конечно, были разделены уменьшенными копиями верхней курицы и больше напоминали замысловатый узор, а не текст.
Повернув пластину к свету я прищурился и вгляделся, пытаясь понять, что меня так удивило.
— Брат Тод, — привлёк я внимание инквизитора. — Тут что-то вроде нашего Орла, но мутант какой-то, двухголовый.
— Угу, — безразлично ответил он, продолжая вертеть в руках брусок жёлтого метала с рядом разнокалиберных дырок.
Приблизил пластинку к глазам и постарался прочитать:
— Ээээ… тут вроде надпись есть… ээээ… герб, ну птичка… в… эээ… год… птичка… вроде триста сорок семь написано… птичка… дина… династии…
Хоп! — Тод резким рывком вырвал у меня из рук пластину.
— Ты чего? — Опешил я, но он не ответил, внимательно разглядывая шильдик.
— Оно! Есть! — Он оторвался от пластины и посмотрел на меня. — Нашли!
Киваю и спрашиваю:
— А что там написано-то?
— Меньше знаешь…
— Понял, — киваю я. — Ну что — всё, закончили тут?
— Ага. Пакуем назад. — И он начал передавать коробки мне, для укладки их в конт.
— А что, дальше смотреть не будем? — Спрашиваю. — Интересно же.
— Времени нет, — отвечает он, протягивая мне очередную упаковку, уже со стола — из числа так и оставшихся неоткрытыми. Вздыхаю, принимая и размещая её в контейнере.
— А их, — киваю на конт, — куда теперь?
— В запасник, — он неудачно протягивает мне очередную коробку и я роняю её на пол. Из картонки вываливается непонятная, сопливо-зелёного цвета загогулина.
— Ну ты аккуратнее не можешь? — Накидывается на меня Тод. — Коробку порвал. Эх… растяпа.
Я не обращаю никакого внимания на его слова — эта хреновина выглядит как родная сестра той, что подарил мне Урфин при прощании. Видя мой ступор, Тод моментально подбирается, кладя руку на кобуру:
— Что? Ты в норме?
Поднимаю загогулину с пола.
— Слышь, Тод, я такую уже видел.
— Где? — Он взволнован и не обращает внимания, что я не поименовал его братом.
— Ну, мне подарили похожую.
— Кто? Когда?
— Несколько месяцев назад. Знакомый один.
Он задумывается на короткий миг.
— Отложи в сторону. Потом разберёмся, — протягивает мне очередную коробку, — и будь повнимательнее.
Без происшествий загружаем оставшиеся упаковки в конт и я защёлкиваю замки. Зеленоватая хрень одиноко лежит на столе.
Закуриваю, сидя прямо на конте.
— Тут курить нельзя, — Тод показывает на плакат с перечёркнутой сигаретой на стене.
— Ну, оштрафуй меня, — отвечаю ему, выпуская струю дыма в плакат.
— Ладно, — он присаживается рядом. — Сей грех отпускаю тебе, ибо грешны мы от создания своего.
Он тоже достаёт пачку и присоединяется к моему занятию. Увидев мой ехидный взгляд поясняет:
— Я же сказал — мы.
Докурив, он не вставая вызывает грузчиков и когда те приходят, отдаёт им конт с наказом передать его брату Петру.
— Пошли, — он провожает грузчиков с контом взглядом.
— Куда?
— Покажешь свой артефакт, — Тод забирает со стола загогулину. — Где она?
— Так это… подарок! Мой. Мне.
— Не отберу, не переживай. Мне просто интересно.
— В моих вещах, — отвечаю, понимая что от показа не отделаться.
Идём в мою каюту — там я вытаскиваю полученный от Урфина артефакт и кладу его на стол.
— Как любопытно, — Тод склоняется над столом. — Действительно, как с одного завода.
— А если вот так? — Он достаёт из кармана адмиральский артефакт и подносит его к моему.
Хлоп! Адмиральский кусок выскальзывает у него из пальцев и присасывается к подскочившему на столе куску. Теперь это единое целое, напоминающее неправильный, кривой, перекошенный овал.
— Как интересно, — растягивая слова говорит Тод, беря в руки овал. — И следов стыка нет. Хм… а если так? — Он просовывает пальцы внутрь овала и пытается разъединить детали.
— Не идёт, — спустя несколько секунд, проведённых в безуспешных попытках разделить артефакты, сообщает он мне. — И что делать будем? Как мне свой забрать?
Беру в руки новый артефакт — монолит, даже узоры перетекают по всей поверхности без каких либо разрывов, стыков.
— Ну, — набычиваюсь я. — И что теперь — отберёте?
— Только свою часть. — Он забирает овал у меня из рук. — Но так как разделить их я не могу…
— Эххх…, а ведь я вам верил!
— Но я же не могу их разделить! А у меня отчётность! Накладная! ГТДшка! Ведомость Торг-2-21-12, в конце концов!
Молчу и смотрю как он крутит на пальце зелёное нечто. Не то, чтобы было жалко — всё одно неясно что это и зачем, но всё же — как память та загогулина была мне дорога. Точнее — было приятно чувствовать себя обладателем артефакта, ощущать причастность к чему-то непонятному и загадочному. И было очень обидно так, по глупому, с этим расстаться. Ну вот кто меня за язык тянул? Вздыхаю и отворачиваюсь от Тода, запихивая вещи обратно в свой баул.
Закончив паковать вещи поворачиваюсь к Тоду, взвалив баул на плечо.
— Как я понимаю, — максимально холодно говорю ему, — моя служба в инквизиции закончена? Я на свой корабль.
— И куда двинешь? — Он всё так же играется с артефактом.
Пожимаю плечами.
— Галактика большая, уж найду куда.
— Не кипятись, — он кладёт мне руку на плечо. — Ты же понимаешь, что иначе я поступить не могу.
Не отвечаю и, сбросив его руку с плеча, покидаю каюту, направляясь к ангару.
— Да погоди ты! — Он придерживает меня за ремень сумки. — Пойдём, на дорожку пропустим.
— Пропустим? — Передразниваю его. — Да я с вами… — задыхаюсь от негодования. — Да я с… с… Да и пить — грех, это грех — алкоголизма!
— Такого греха нет, сын мой. Есть чревоугодия. Но мы по чуть-чуть с маленькой с закуской. А это — дело благое и богоугодное!
— Я. Не. Ваш. Сын. — Разделяя слова выдёргиваю ремень баула у него из рук.
— Ну как хочешь. — Он разводит руками. — Тогда… — он прищуривается, — я не прощаюсь, свидимся ещё.
Ничего не отвечаю и резко отвернувшись ухожу к ангару.
Свернув за угол и сменив несколько уровней останавливаюсь — на душе слишком тоскливо и погано. Да, лох — это диагноз. А всё так хорошо начиналось. На глаза попадается вывеска бара с оригинальным названием «Причал», ну да — что ещё можно ожидать около ангарной палубы? Поправляю сумку на плече и захожу.
День — будний, народу — средне. Кидаю сумку около стойки и усаживаюсь на высокий табурет, стоящий на углу — остальные уже заняты.
— Пива. И орешков. — Заказываю у бармена.
Потягивая пиво предаюсь невесёлым размышлениям. Вопросы всё те же — что делать. Куда податься? Перефитить анаконду в торговца и опять каботажить? Скучно. Вернуться к друзьям и продолжить славную карьеру капера? А нахрена? Кому марки-мериты сдавать? Этой — новой Императорше? А смысл? Может руду пойти копать — говорят с новыми дронами стало вполне прибыльно. Сидящие рядом мужики ведут свою беседу довольно громко и я невольно слышу их беседу.
— Точно тебе говорю, — горячится один. — Инквизиция совсем озверела. — Он снижает тон и я с трудом разбираю слова. — Новый отряд создали.
— Брехня. — Уверенно отвечает ему второй. — Ты что, сам их видел?
— Нет, но говорят…
— Да мало ли чего брешут.
— А ты послушай — слух пошёл, мол они особый карательный отряд создали. Вообще звери — груз незаконный не берут — уничтожают на месте.
— Ну и что?
— А то! Договориться с ними невозможно.
— Пффф… да с любым инквизитором невозможно договориться. Они ж отмороженные все. Ничего нового.
— Но эти — особо! И ходят они на Анакондах. Золотых!
— Каких-каких?
— Золотых, говорю тебе. И молятся в эфире — при атаке.
— Бред. Не верю.
— Ну как знаешь. Я тебе только вот что скажу — увижу я Анаконду золотую, сразу в дрейф лягу.
— Тебе-то чего бояться? Ты же только рыбу и возишь?
— Ну мало ли… Это же каратели. Они не разбираются — чуть что и аминь!
— Без суда? Брехня…
Эх… и тут инквизиция. Ни где спокойно не посидеть! Не, валить с этой станции надо. Валить немедленно — в пространстве придумаю, чем заняться.
Расплачиваюсь с барменом и подхватив баул выхожу, направляясь к своему ангару.
Вот и родной ангар. Как там Бродяга? Поди соскучился? Прохожу процесс биосканирования и двери разъезжаются в стороны, давая мне проход внутрь.
Внутри — темень. Нет, на этой станции точно — одни гады, могли бы хоть дежурку оставить. Скидываю баул на пол и шарю рукой по стене в поисках сенсора освещения.
Внезапно ангар заливает ярким светом и нестерпимая жёлтая вспышка заставляет мне скорчиться, зажимая глаза рукой — голову пронзает боль и всё затопляет багровая пелена.
С трудом проморгавшись поворачиваюсь в сторону вспышки, всё ещё продолжая закрывать глаза ладонью. Медленно отвожу ладонь, чтобы тут же снова зажмуриться — в лицо бьёт ослепительный жёлтый свет.
— Эй, с тобой всё в порядке? — Слышу я мелодичный женский голос. — Ну вот, я же говорила, что с освещением мы перестарались!
Открываю глаза, продолжая болезненно щуриться. Это же моя анаконда! Только — что они с ней сделали? Привычного, шарового цвета нет — весь корпус, практически все внешние детали, за исключением опорных лап, всё покрыто золотом. Или позолотой. И все это сверкает как… как гигантская ёлочная игрушка. Ко мне подходит Ариша:
— Ну как, нравится?
— Ну… аааа… а зачем? — Начинаю приходить в себя. — Какого чёрта! Нахрена вы мне корабль испортили? Кто разрешил? — Накидываюсь я на неё.
— Мы думали тебе понравится. — От моего натиска она даже отступает назад на пару шагов. — Ведь же красиво получилось, да? Ну скажи что тебе это понравилось — мы все так старались…
— Вы? Старались?!
— Да, все мы — и я и брат Тод и даже твой Бродяга.
— Да, да, да — раздаётся знакомый голос из внешних динамиков корабля. — Привет, кстати.
— Угу, и тебе не хворать, — отвечаю Бродяге.
— Не дождётесь, — весёлым тоном заявляет он. — Ты себе не представляешь, как долго мы над этим, — в его голосе проскальзывают горделивые нотки, — работали. Хорошо же получилось, так?
Отрицательно качаю головой.
— Вы хоть подумали — что вы натворили? Теперь за мной все бандюганы галактики охотиться будут! Это ж надо — чего учудили… Золотая Анаконда. Меня же в первом же порту на кусочки растащат!
— Не растащат, — смеётся Ариша, — у тебя легенда прикрытия есть.
— Чего?
— А… ты не слыхал ещё. — Она понимающе кивает. — Мы слух пустили, что в Инквизиции создан новый карательный орган — в нём все только на таких летают.
— Запомни. Я. НЕ. Состою в вашей… Инквизиции. И никогда, слышишь — никогда не буду!
— Ты чего? — Она действительно удивлена. — После всего что было? Не, задний включать поздно, ты теперь один из нас.
— Никогда! Особенно после того, что твой Тод со мной сделал.
— А что он с тобой сделал? — Влезает в разговор Бродяга, несомненно направивший на нас все свои микрофоны. — Он тебя что? Девственности лишил? По пьяни или как? Приятно было? Мне этот аспект не ясен и очень интересен. Рассказывай. С подробностями.
Чувствую что начинаю краснеть.
— У него и спроси! — Рывком закидываю на плечо баул, неудачно — что-то больно впивается мне в бок, добавляя озлобленности. — Бродяга! — Рычу я. — Корабль к взлёту! Ноги моей тут больше не будет!
— Да что с тобой? — Ариша пытается заступить мне дорогу, он я молча обхожу её.
— Да постой ты! — Она снова заступает мне дорогу. — Что случилось?
Невежливо отпихиваю её плечом и поднимаюсь по трапу. Слава Древним Богам — внутри ничего не поменялось. Скидываю сумку в каюте и иду в рубку.
— Корабль готов?
— К взлёту готовы, — рапортует Бродяга.
— Взлёт! Выводи отсюда нахрен!
— Хорошо-хорошо, только не злись, — он замолкает, выполняя мои указания. Спустя пару минут тишины, когда корабль отделился от платформы и убрав опоры направился к шлюзу Бродяга вновь подал голос:
— Куда летим?
— Не знаю. Не думал ещё. Карту открой.
— Ага… сейчас… шлюз проходим.
Выйдя со Станции он отполз в сторону и сбросил тягу до нуля, оставляя корабль висеть в неподвижности около шлюза.
— Куда лететь?
Просматриваю карту. Куда ж податься? Назад к принцессе? Может и примут, но получится что я обратно с поджатым хвостом вернулся. Пойти вступить в Альянс — можно, но там китайцы… если только к другим каким-то… В другой Имперский дом? Нет, не хорошо, получится что я между Домами Империи мотаюсь как… как… эх, чего перед собой-то врать — как дешёвая девка. К Федералам? Хм… возможно. Да и новый корабль у них скоро будет — покрупнее и, как надеюсь, позлее анаконды. А может просто забить на политику, послать их всех и… и чего? Торговать? Скучно. Смотаться к центру галактики? К ядру? Вариант. Еда есть, на несколько месяцев хватит. А потом? Ну слетаю, наоткрываю кучу новых систем. А кому сдавать?
Так ничего и не придумав сворачиваю карту, продолжая пялиться в лобовой иллюминатор. А у станции обычная рабочая движуха. Корабли снуют туда-сюда. Только странно как-то — меня по большой дуге облетают, хотя и так — в стороне от шлюза. Странно.
— Бродяга, — обращаюсь к напарнику, — дай локальный эфир.
Он выполняет мою просьбу и кабина наполняется переговорами пилотов.
— Транспорт, Тип-7, прошу посадки.
— Тут курьер, срочно требую посадки! У меня срочный груз — прерывает его другой пилот.
— Освободите коридор, я на девятке, захожу в шлюз!
— Говорит патруль! Всем принять в стороны от шлюза!
— Семёрка, ждите, — это уже диспетчер. — Курьер на Сайде, заходите за Девяткой, как Патруль пройдёт.
— Ждать? — У пилота семёрки очень недовольный голос. — Я тут уже с пол часа висю… то есть вишу… болтаюсь короче.
— Требую срочной посадки! — По кабине разносится вопль очередного спешащего: — Имею повреждения! Воздух на исходе!
Замечаю, как к шлюзу, игнорируя вопли остальных кораблей быстро приближается потрёпанная Кобра. Щита нет, броня висит кусками. Кое где по корпусу пробегают всполохи разрядов. Один из двигателей работает с явными перебоями и кораблик движется рывками, по дуге.
— Кобра! — Это снова диспетчер. — Ожидайте очереди! У нас большой поток, вы что — не видите?
— Родная! У меня воздуха на пять минут!
— Ждите! — диспетчер неумолим.
— Но…
— Ждите!
— Да, — бормочу я себе под нос, — добродетель сострадания явно покинула галактику.
Внезапно в эфире все замолкают, только шорохи от сдвигаемых гарнитур.
— Это же инквизитор… золотой! — Слышу чей-то сдавленный шепот.
— Где? — Вполголоса интересуется неведомый мне пилот.
— Да вон же, у шлюза, выше красных габаритов. — Всё так же шепотом продолжает первый. — А я-то дурак, думал это байки.
И совсем тихо добавляет:
— Сегодня же Мэтью проставлюсь.
Оживает диспетчер.
— Кобра, кхм… да, следуйте на площадку 6, экстренные службы уже на месте.
— Спасибо, диспетчер! — Радостно кричит пилот с Кобры и корабль боком начинает протискиваться в шлюз.
— Лихо ты, — обращается ко мне Бродяга. — Я микрофон выключил, не услышат. Так куда летим?
Пожимаю плечами.
— Ну, ты тогда отдохни, кофе выпей, подумай короче.
В каюте натыкаюсь, точнее — спотыкаюсь о валяющуюся у входа сумку. Поднимаю — пока кофе заваривается заодно и разберу, разложу вещи. Открываю и вытряхиваю содержимое на койку.
Бельё — в одну сторону, пару комбезов в стирку, походный мыльно-рыльный комплект — в шкафчик ванной. Встряхиваю очередную вещь и из неё на кровать вываливается непонятной формы свёрток. Что-то я не помню такого среди своего барахла.
Разворачиваю тряпку и у меня в руках оказывается тот самый, отобранный Тодом артефакт-кольцо.
В растерянности сажусь на койку. Это что ж получается — значит он мне вернул мой артефакт? Когда? Вспоминаю своё бегство от него — он же даже и не прикасался ко мне. Разве что — когда сумку за ремень брал? Но как? Продолжаю бессмысленно вертеть артефакт в руках.
— Занят? — Прерывает мои раздумья Бродяга.
— Что?
— Тут тебя спрашивают. Подойдёшь в рубку или транслировать в каюту.
— Иду.
Поднимаюсь и продолжая держать в руке кольцо, направляюсь в рубку.
— Ты что это себе позволяешь? — С экрана на меня смотрит красный и злой брат Тод. Он находится в своём кабинете, за столом.
— Чего? Я тут это… ну… — начинаю готовиться к извинениям я.
— Я нормальной ориентации! — Он приближает лицо к камере, заполняя собой весь экран. — Но, если ты настаиваешь, то я согрешу. С тобой! — Он отдаляется от камеры и теперь я вижу его кабинет.
— Это… ну я… да я просто так сказал! Зол был… а вот не надо чужое отбирать!
— Чужое? — Он удивлён. — Ты про…
Я поднимаю руку с артефактом так, чтобы он попал в поле действия камеры.
— Нашёл, — он немного смягчается. — Но то, что ты официально заявил про меня, требует расследования. Ибо обвинение было выдвинуто в присутствии двух свидетелей.
— Так там кроме Аришы никого и не было?
— А Бродяга твой?
— Так он же искусственный, не живой!
— Это я-то не живой? — Взрывается возмущением Бродяга. — Да я живее всех живых! Вот отключу жизнеобеспечение и посмотрим — кто живее будет!
— Ты выдвинул серьёзные обвинения против Ордена, — угрожающе направляет на меня палец Тод. — За свои слова отвечать нужно, ибо сказано, — он складывает ладони на груди в молитвенном жесте. — Ибо сказано — не лжесвидетельствуй!
— Был не прав, каюсь, беру свои слова назад. — Резво врубаю задний. Отчего-то мне совсем не хочется устанавливать близкое знакомство с отцами-дознавателями.
— Увы, друг мой, увы, — Тод выглядит удовлетворённым моим видом. — Сказано было в присутствии двух свидетелей и… — он переводит взгляд в сторону и на экране появляется Ариша. Она устраивается за его креслом, облокотившись на спинку.
Ясно.
— Ариша, обращаюсь к ней. — Ты же ничего не слышала в ангаре, да?
— Ну, не знаю, — она начинает устремляет взгляд поверх камеры и начинает потирать своё плечо и руку. — Кое что слышала.
— Аришенька…
Внезапно картинка пропадает и вместо неё появляется изображение плитки шоколада — на несколько секунд, исчезает, и я снова вижу Тода и Аришу.
— С меня шоколадка!
Она продолжает смотреть мимо камеры.
— Две и…
Вместо их на экране сменяют друг друга картинки с бутылкой шампанского и букетом цветов.
— И шампанское, оно хорошо ушибы снимает. И букет! И романтический ужин, при свечах и…
— Ты что? — Она перебивает меня. — Типа подкатить ко мне решил?
— Я не, что ты? Я совсем…
— То есть я тебе совсем не нравлюсь?! — Она перестаёт гладить руку и упирает их в бока.
— Нет конечно, то есть да! — Чёрт, запутался. На выручку приходит, как ни странно Тод:
— Так скажи, сестра — слышала ты что-то непристойное в ангаре или нет?
— Ну, я не знаю… — она мнётся. — Там вентиляция гудела сильно, мне могло и показаться.
— Ты не уверенна, что сей Рыцарь хулил брата нашего? — Он переходит на официальный тон.
— Не уверена, брат.
Тод кивает:
— Зафиксировано. Теперь второй свидетель. Разумный, именующий себя Бродягой.
— Я! — С готовностью проявляется он.
— Хоть ты и не человек, но разумен, следовательно, можешь свидетельствовать. Что ты слышал?
— Мне сложно судить, внешним микрофонам мешал посторонний шум.
Картинка с камеры из комнаты Тода снова пропадает и на экране возникает таблица с перечнем каких то деталей. Приглядываюсь — ого! Да из этого можно целого андроида собрать. Не жирно ли? На экране снова Тод.
— Мы ждём, Бродяга.
— Хорошо, шепчу я мимо микрофона. — Будет тебе всё это.
— Ты только первую страницу видел, обещаешь всё купить?
— А там их сколько? Страниц?
— Семь. Ну?
Киваю.
— Брат Тод, я провёл аналоговый анализ шумов, записанный в ангаре в интересующий вас временной отрезок и должен сообщить, что обвиняемый…
Вот гад! Это я что — уже обвиняемый?! Ну, погоди…
— Обвиняемый не произносил ничего предосудительного, предусмотренного положениями морали цивилизации людей.
— Разумный, именуемый Бродягой. Вы можете переслать нам для анализа звуковую запись?
— Не могу, она была утрачена при проведении анализа.
Тод хлопает обоими ладонями по столешнице.
— Я вынужден буду ходатайствовать о приостановке данного дела в связи с отсутствием достоверных данных для обвинения. На подозреваемого будет наложена епитимья. Дело закрыто. Конец записи.
Он откидывается в кресле.
— И что теперь? — Немного помолчав спрашиваю его.
— Теперь паркуй корабль и иди ко мне — задание получишь.
Он отключает связь.
— Бродяга, заводи нас назад.
— Я занят.
— Чем?
— Корпус выбираю. Ты обещал. Забыл? Там, на шестой, в самом низу было.
— Ладно-ладно, я сам.
Беру управление в свои руки и отвожу корабль от станции, разворачиваясь к шлюзу.
— Диспетчер, прошу посадки.
— Анаконда, вам на сороковую платформу. — Моментально, будто того и ждал, отвечает диспетчер.
Стараясь ничего не зацепить провожу корабль сквозь шлюз.
В эфире слышу явное облегчение.
— Ушёл, — говорит кто-то очень тихим голосом.
— Ага, на станцию. Не буду я из корабля выходить, сдам груз и сразу на выход, — отвечает ему кто-то ещё.
— Бродяга, — спрашиваю напарника я, когда анаконда замирает на платформе. — А зачем тебе корпус? Да ещё андроидного типа?
— Буду с тобой ходить, а то — бросил меня тут. Все приключения мимо прошли. Теперь — только со мной с корабля выходить будешь. Сейчас тебе счёт вышлют, не тяни с оплатой.
Обещаю не тянуть, встаю с пилотского кресла и направляюсь к брату Тоду — отрабатывать епитимью.
