Итак, очередной сюрприз России преподнесла смерть Анны Иоанновны: на престол взошел новорожденный император Иоанн Антонович Брауншвейгский. В сенатской типографии напечатали указ о регентстве Бирона.

Родителями Иоанна были: 22-летняя Анна Леопольдовна и 26-летний светлейший принц Антон Ульрих, герцог Брауншвейг-Люнебургский.

Страной стал править Э.И.Бирон. Даже иностранцы, вновь приехавшие в Россию, не могли не заметить, что на лице каждого из россиян была написана горесть. Все ожидали волнений.

В высших дворянских кругах началось движение против Бирона. Решался вопрос: кому быть регентом при малолетнем Иоанне. Одни склонились о пользу его матери Анны Леопольдовны, другие — в пользу его отца Антона, третьи вспомнили, наконец, о Елизавете Петровне — дочери Петра I.

Легко понять, с каким чувством воспринял Бирон движение против его регентства. Брауншвейгские были его врагами, так как Анна Леопольдовна ранее отказалась выйти замуж за сына Бирона — Петра. Армия поддерживала Анну и ее мужа.

Произошла ссора Бирона с Антоном и Анной. Был схвачен и допрошен адъютант Антона Ульриха — Петр Граматин. Бирон стал выживать из России Брауншвейгских. В конце октября он пригласил на чрезвычайное собрание кабинет-министров, сенаторов, генералитет. На этом собрании Бирон потребовал от Антона рассказать о действиях против законного правителя. Антон во всем признался, расплакался, сообщив, что он задумал провести переворот и завладеть регентством. С «назиданием» выступил А.И.Ушаков, затем Э.И.Бирон.

Б.Х.Миних тоже не любил Антона, поэтому фельдмаршал сочинил бумагу от имени того же Антона с отказом от всех воинских чинов. Антон подписал и это прошение. Его «добровольную просьбу» удовлетворили.

Людей неблагонадежных, действовавших против Бирона в пользу принца Антона или принцессы Анны, — Яковлева, Пустошкина с товарищами били кнутом в Тайной канцелярии, давали по 15 — 17 ударов.

Появились также доносы на приверженцев цесаревны Елизаветы Петровны. Первым пострадал капрал Хлопов, на которого донес капрал Гольмштрем. За Елизавету Петровну пострадал также матрос Максим Толстой, которого сослали в Оренбург. Пошли слухи, что Бирон хочет женить своего сына Петра на Елизавете Петровне. Был повод: Бирон часто встречался с цесаревной.

Первая вспышка гнева против Бирона была потушена, но возмущение в народе осталось. Не доверяя гвардии, в столицу призвали шесть армейских батальонов и 200 драгун. 24 октября ночью стал быстро собираться народ, но драгуны его разогнали.

Миниx рассчитывал на большее, чем имел. Он надеялся получить звание генералиссимуса, а оставался генерал-фельдмаршалом. Но Бирон всячески старался оттеснить Миниха от власти. Тогда фельдмаршал задумал действовать в пользу Анны Леопольдовны и ее мужа более решительно. Сделав ставку на них, Миних хотел свалить с регентства Бирона и встать на его место. Миних встретился с Анной 7 ноября. Она ему жаловалась на тяжелую жизнь, на Бирона, фельдмаршал обещал помочь ей. Анна предложила включить в эту борьбу Рейнгольда Густава Левенвольде, но Миних отказался от этой услуги и решил действовать самостоятельно.

8 ноября Миних обедал у Бирона. Регент в этот день был задумчив и чем-то обеспокоен. Вместе с Минихом в гостях у Бирона был и Левенвольде, который вдруг спросил фельдмаршала: «А что, граф, во время ваших походов вы никогда не предпринимали ничего важного ночью?». Миних сначала смутился этим вопросом, но вскоре оправился и ответил: «Не помню, чтоб я когда-нибудь предпринимал что-нибудь чрезвычайное ночью, но мое правило пользоваться всякими благополучными случаями».

Регент и фельдмаршал расстались в 11 часов вечера. Миних немедленно стал распоряжаться «чрезвычайным ночным предприятием». В 2 часа ночи он вызвал своего адъютанта полковника Кристофа Германа Манштейна. Оба сели в карету и поехали в Зимний дворец, где жил малолетний император с отцом и матерью. Вскоре Анна вышла на зов Миниха. После непродолжительных переговоров, взяв 80 солдат, фельдмаршал отправился к Летнему дворцу, где жил регент.

Охрана Бирона с радостью приняла сторону Анны и Миниха. Фельдмаршал отдал приказ арестовать или убить в случае сопротивления Бирона. Это поручили Манштейну. Еле-еле нашли спальную комнату регента. Бирон и его жена спали крепким сном. Их разбудили. Бирон хотел спрятаться под кровать. Но Манштейн сильно ударил регента. Повалив Бирона, ему засунули в рот носовой платок, связали руки офицерским платком, завернули в одеяло и в таком виде вынесли во двор. Здесь на него набросили солдатскую шинель, посадили в карету Миниха, куда с ним сел офицер. Арестованного повезли в Зимний дворец. В то время как солдаты управлялись с Бироном, жена его выбежала из дворца в одной рубашке и, видя, как увозят мужа, бросилась за ворота на улицу. Здесь ее схватил солдат и доставил к Манштейну, спросив, что с ней делать. Тот дал указание отвести во дворец, но солдату не хотелось возиться с женой арестованного. Он закатал ее в ковер и в таком виде поставил в сугроб, а сам ушел. Манштейн настоял на том, чтобы женщину доставили во дворец. Тот же Манштейн арестовал брата регента Густава Бирона, а другой адъютант Миниха — кабинет-министра А.П.Бестужева-Рюмина. К 6 часам утра все было закончено, и Миних явился с докладом к принцессе Анне.

Возвратившись домой после переворота, Миних призвал к себе своего сына Иоганна и барона К.Л.Менгдена, председателя Коммерц-коллегии, и велел сыну написать список для представления к наградам. Анне Леопольдовне он «пожаловал» регентство и орден Св. Андрея Первозванного, себе же хотел присвоить воинское звание генералиссимуса. Сын заметил, что этого звания добивается и принц Антон, поэтому решили, что Миниха следует назначить первым министром. Фельдмаршал согласился, но, подумав, спросил: «Как же Остерман будет терпеть над собой первого министра?». Вспомнили, что еще в 1732 г. Остерман высказывал мысль быть великим адмиралом. Так и порешили: Остермана назначили великим адмиралом — должность почетная, но не опасная. Можно было Остерману отдать должность великого канцлера, но Миних сам хотел управлять иностранными делами. После некоторых раздумий на эту должность назначили А.М.Черкасского, а вице-канцлером — М.Г.Головкина, человека близкого к новой правительнице, но не опасного. Анна Леопольдовна на все новые перемещения дала согласие.

По приезде Миниха, Остермана и цесаревны Елизаветы во дворце началось большое совещание. В результате совещания Бирон с семейством был перевезен в Александро-Невский монастырь. Здесь он переночевал и был отправлен в Шлиссельбург. А.M.Бестужева-Рюмина (бывшего кабинет-министра) сначала заключили в Нарвскую крепость, а затем перевели в Копорье. Двух братьев регента — Карла и Густава Биронов и генерала Бисмарка отправили в ссылку в Сибирь.

На другой день, 9 ноября, Анна Леопольдовна провозгласила себя регентшей-правительницей. Никто не возражал. От имени малолетнего императора Иоанна VI издали манифест.

11 ноября 1740 г. вышел указ о присвоении звания генералиссимуса Антону Ульриху Брауншвейгскому. Б.Х.Миних был назначен первым министром, А.И.Остерман — генерал-адмиралом и кабинет-министром, A.M.Черкасский — великим канцлером, М.Г.Головкин — вице-канцлером и кабинет-министром. Р.Г.Левенвольде была дана «знатная сумма» на оплату долгов. Генерал-фельдмаршал князь И.Ю.Трубецкой был освобожден от взыскания 10 тысяч рублей и получил пенсион. Генерал-лейтенант Степан Васильевич Лопухин освобожден от взыскания 12 тысяч рублей; А.И.Ушаков, М.Г.Головкин и А.Б.Куракин получили орден Св. Андрея Первозванного.

Предсказывали, что это не последний переворот. Хотя Миних и сверг Бирона, но он не мог провозгласить себя регентом, поэтому отдал «свою ночную добычу» матери императора с тем, чтобы под именем первого министра управлять Россией. К этому были все основания: у Анны не было никаких способностей к управлению. Она целыми днями сидела во внутренних покоях с неразлучной своей фавориткой фрейлиной Юлианой Магнусовной Менгден.

С Анной Леопольдовной и Менгден Миниху было легко ужиться, так как последняя была родственницей первого министра. Ни один из русских вельмож теперь не был опасен Миниху.

Иностранцы предполагали, что Остерман все сделает для свержения Миниха и будет действовать в пользу цесаревны Елизаветы. Остерман мог убрать Миниха и с помощью Анны Леопольдовны, которая хоть и была обязана Миниху властью, но не была с ним крепко связана. Знаменитый фельдмаршал —  покоритель Данцига, Очакова и Хотина, свергнувший всесильного регента Бирона, не имел ни в ком и не в чем опоры. Он был бессильнее Бирона, ибо не был правителем, не имел в своих руках верховной власти. Вся сила Миниха основывалась на расположении к нему Анны Леопольдовны, но не больше.

Иностранцы не ошиблись. Остерман все-таки решил убрать с политической сцены Миниха. И у него нашелся единомышленник — принц Антон (муж Анны Леопольдовны), который чувствовал неприязнь к себе со стороны Миниха. Бывший фельдмаршал не хотел подчиняться Антону.

С Остерманом заодно действовал обер-гофмаршал Р.Г.Левенвольде. Из русских Минихом был недоволен вице-канцлер Головкин. На свою беду Миних заболел тотчас же после своего торжества — подвел желудок.

Год 1741-й начался борьбой троих — Антона, Остермана и Левенвольде против Миниха. Хитро действовал Остерман. 28 января вышел указ, ограничивавший власть Миниха. Обидевшись, Миних потребовал отставки, думая, что без него не обойдутся и отставки Анна Леопольдовна не даст. Но случилось непредвиденное: 3 марта просьбу Миниха удовлетворили.

Антон радовался больше всех. На улицах Санкт-Петербурга после барабанного боя народу торжественно читали указ об отставке первого министра. Анна Леопольдовна сочувственно отнеслась к Миниху. Ходили слухи, что поводом его падения послужили показания Бирона. Но старания Бирона сложить всю вину на Миниха нисколько не облегчили его собственной участи. Была создана генеральная комиссия, которая приговорила Бирона к смертной казни (четвертованию) с конфискацией всего имущества. Однако 14 апреля был издан указ от имени императора, по которому Бирон отправлялся на вечную ссылку в Пелым (Западная Сибирь). Сосланы были его братья, а также зять генерал-майор Рудольф Август Бисмарк. А.М.Бестужев-Рюмин был приговорен к четвертованию, но его участь облегчили, сослав в отцовскую пошехонскую деревню. Миних был прощен. Не знали, что с ним делать. Боялись и выслать его за границу, и оставлять в России.

Итак, регент Бирон был сослан, Миних уже не был первым министром, и фельдмаршалом он был лишь только по званию. Бестужева-Рюмина сослали. Кто же остался? Опять тот же самый Остерман. Никогда еще он не был так могуществен, как в первое время после падения Миниха.

Но вскоре и его положение пошатнулось. Возмездие неожиданно пришло со стороны Елизаветы Петровны. Она понимала всю опасность своего положения. Это подтвердил также разговор Елизаветы с Анной Леопольдовной, состоявшийся 23 ноября. Инстинкт самосохранения заставил дочь Петра I действовать. Правительство попыталось отослать гвардейские войска к границам Финляндии. Близкие к цесаревне люди — Михаил Илларионович Воронцов, Алексей Григорьевич Разумовский (фаворит Елизаветы), братья Александр и Петр Ивановичи Шуваловы, Иоганн Герман Лесток (лейб-медик Елизаветы) — поняли этот маневр Остермана и начали настаивать, чтобы Елизавета немедленно с помощью гвардии произвела переворот. Елизавете Петровне трудно было решиться на это. Но все-таки, поборов страх, она уступила настойчивым требованиям гвардии.

Между 11 и 12 часами ночи 24 ноября 1741 г. явились гренадеры, которые поклялись на верность Елизавете. Она плакала, обещала, что отменит все смертные приговоры. После молитвы она взяла крест, вышла к гренадерам и привела их к присяге, сказав: «Когда Бог явит милость свою нам и всей России, то не забуду верности вашей, а теперь ступайте, соберите роту во всякой готовности и тихости, а я сама тотчас за вами приеду». Был уже второй час ночи 25 ноября, когда Елизавета, надев кирасу на свое платье, села в сани и отправилась в казармы Преображенского полка в сопровождении Михаила Воронцова, Иоганна Лестока и Шварца — своего старого учителя музыки. Прибыв в казармы, Елизавета еще раз поклялась в верности гвардии, гвардейцы, в свою очередь, ей, и все отправились в Зимний дворец. По пути арестовали генерал-фельдмаршала Миниха, графа Головкина, барона Менгдена. Под домашний арест были посажены Левенвольде и его друг, генерал-лейтенант Степан Лопухин. 30 гренадеров ушли арестовывать Остермана. В конце Невского проспекта, когда уже стали приближаться к Зимнему дворцу, гренадеры посоветовали Елизавете, во избежание шума, выйти из саней и идти пешком. Но быстро она шагать не могла. Тогда гренадеры понесли ее на руках. Пришли прямо в караульное помещение. Охрана присягнула Елизавете. Однако четыре офицера отказались это сделать, тогда их арестовали. Во дворце никакого сопротивления никто не оказал. Войдя в комнату Анны Леопольдовны, в которой обычно спала также ее фрейлина и подруга Юлиана Менгден, Елизавета сказала Анне: «Сестрица, пора вставать». Правительница, проснувшись, сказала ей: «Как, это вы, государыня!». Увидев за Елизаветой гренадеров, Анна Леопольдовна догадалась, в чем дело, и стала умолять цесаревну не делать зла ее детям и подруге Менгден. Елизавета отправила ее в свой дворец. За нею в двух других санях отвезли туда же маленького Иоанна Антоновича с новорожденной сестрой Екатериной.

Рассказывали, что Елизавета, взявши на руки спеленутого императора, целовала его и говорила «Бедное дитя, ты вовсе невинно, твои родители виноваты».

Дворец цесаревны наполнился «гостями». Привезли принца Антона Ульриха вместе с фрейлиной Анны Леопольдовны Юлианой Менгден. Прибыли также Миних и Остерман. Им обоим досталось от солдат: Миниху за то, что его не любили солдаты, Остерману — за попытку к сопротивлению. Избили также президента Коммерц-коллегии Карла Людвига Менгдена и его жену. В домах под арестом остались: граф М.Г.Головкин с женой и ее сестрой — графиней А.Г.Ягужинской, жена Остермана с детьми и другие.

Елизавета приказала призвать принца Гессен-Гамбургского и поручила ему ведать военными силами Санкт-Петербурга.

Во дворец к Елизавете сразу же прибыли с готовностью служить генерал-фельдмаршал П.П.Леси, генерал-фельдмаршал князь И.Ю.Трубецкой, генерал-адмирал Н.Ф.Головин. Явились и статские чины: канцлер князь А.М.Черкасский, сенатор князь А.Б.Куракин, генерал-прокурор Сената князь Н.Ю.Трубецкой, член Коллегии иностранных дел, тайный советник Карл Бреверн — самый доверенный человек Остермана, но теперь не желавший разделять его участь, а также Алексей Петрович Бестужев-Рюмин. Сочинили манифест.

К 8 часам утра манифест, форма присяги и титулов — все было готово. Елизавета надела Андреевскую ленту и объявила себя полковником трех гвардейских полков, Конной гвардии, Кирасирского полка и приняла поздравления. Она вышла на балкон и была встречена громким ликованием народа.