Таиса стояла на капитанском мостике корвета «Дельфин», флагманского и самого мощного корабля своего отряда. Солнце уже коснулось кромки океана, окрасив воду и небо в багровые тона, словно предвещая беду, сама Таиса в подобные приметы не верила и просто любовалась закатом. Отряд лёгких сил командора Ланик шёл двумя кильватерными колоннами. Её «Дельфин», возглавлявший одну колонну, вырвался немного вперёд и опережал корабль, возглавлявший вторую. Отряду сначала было поручено такое же рутинное задание, что и «Дельфину» во время капитанства на нём Таисы, – патрулирование с целью предотвращения продолжения работорговли. Двумя днями раньше в кают-компании корвета происходило совещание капитанов отряда.

– О как загнули! – высказался один из капитанов корветов, когда та зачитала приказ. – Патрулирование с целью предотвращения!.. Они там, в адмиралтействе, что? Думают – мы с десятью корветами сможем обеспечить то, что безуспешно пытается сделать самая сильная эскадра Альбиона, эскадра метрополии?

– Эскадра метрополии действует гораздо севернее путей работорговцев, её основная задача – защита берегов Альбиона. Если кого там и ловят, то контрабандистов, возящих товары без пошлины непосредственно в Альбион, – ответила Таиса, обведя взглядом капитанов кораблей своего отряда, собравшихся в кают-компании «Дельфина», продолжила: – Работорговцев ловят патрульные корабли, выделяемые каранской эскадрой. Мы, кстати, тоже в подчинении у адмирала Претти, формально в подчинении, потому что наш отряд выделен адмиралтейством как самостоятельная боевая единица.

– Самостоятельная боевая единица из десяти лёгких кораблей, которой поручают задания полноценной эскадры, – хмыкнул майор Доугберри, командир батальона десанта, чьи люди были расквартированы на кораблях отряда Таисы. Майор Доугберри, один из героев уже ставшей легендой битвы при каргорах, именно он командовал десантом отряда Таисы. После того знаменитого боя его повысили до капитана, но поскольку выслуга у него уже была довольно большая, то в скором времени присвоили и очередное звание, теперь уже майора. Узнав о том, что Талиас Ланик назначен командиром отряда лёгких сил и должен выполнить какое-то сложное задание, Доугберри подал рапорт о переводе в этот отряд. В свою очередь, узнав о желании друга, Таиса поспособствовала этому переходу. Увидев при личной встрече со своим новым командиром, что он – девушка, майор не удивился, сказав, что от его друга вполне можно было ожидать чего-то подобного, потому что тот постоянно всех изумлял.

– Знаешь, Талиас… Таиса, если бы ты оказалась не девушкой, а морским жителем с хвостом, я бы воспринял и это как должное, недаром же тебе поручают такие задания, – сказал тогда при встрече Доугберри, Таиса усмехнулась – хвост-то у неё действительно был, хотя она не была морским жителем. В ответ на реплику командира десантного батальона Таиса отшутилась:

– Хвост к заданиям отношения не имеет, а если такие сложные поручают именно нам, значит, уверены в наших силах. Но сейчас получен ещё один приказ. Вот он, – Таиса достала толстый пакет и показала своим подчиненным, пакет был вскрыт, так как сама командор уже ознакомилась с содержимым. Не доставая приказ, Таиса сообщила содержимое своими словами:

– Приказ из министерства иностранных дел и колоний прикрыть конвой, идущий в Хунду. Наша зона ответственности – Кискайский залив и побережье халифатов.

– Какое количество кораблей в этом конвое? – поинтересовался один из капитанов, Таиса пояснила:

– Больше сорока транспортов и пятнадцать боевых кораблей. Лютенцы и карберийцы вряд ли открыто нападут, но устроить диверсию под покровом темноты могут, скорее всего, так и сделают. Несколько летучих отрядов… Вполне достаточно, чтоб устроить в переполох в колоннах конвоя. А груз очень важен для наших колоний, поэтому нам и приказано: прикрыть конвой. Не охранять, а именно прикрыть!

Увидев удивление и даже недоверие своих капитанов: как это можно прикрыть десятью кораблями несколько колонн транспортных кораблей? Командор предложила свой план:

– Мы нападём сами. Если увидим попытку диверсии против нашего конвоя – атакуем! Но так, чтоб только обозначить свои действия, то есть в бой вступать не будем, по возможности.

Произнося это, Таиса многозначительно улыбнулась. Грентон понятливо кивнул, нечто подобное его командир, тогда ещё капитан, уже проделала у этих же берегов как с лютенцами, так и с карберийцами:

– Постреляем издали? Но такой манёвр довольно сложен, а выполнять его ещё и в темноте…

Мнение Грентона разделяли и другие капитаны, Таиса улыбнулась:

– Согласна, то, что я предлагаю, сложно выполнить, но и подпустить вражеские корабли к нашему конвою нельзя! Поэтому, джентльмены, я надеюсь на ваше умение как капитанов и выучку ваших экипажей. Постарайтесь меня не подвести!

И вот Таиса с удовлетворением смотрела на строй своего отряда, корабли шли под всеми парусами, чётко соблюдая дистанцию и не рыская по курсу. Стоящий рядом командир «Дельфина» (лейтенанту Грентону ещё не присвоили звание капитана, хотя соответствующее представление Таиса уже подала) заметил:

– Хорошо идём! Но уже темнеет, ещё час, и не будет ничего видно. Как в этих условиях нам удастся выполнить возложенную на отряд задачу? Не представляю.

– Ранс, вы высказались, словно рапорт пишете, – улыбнулась Таиса, – словно оправдываясь, почему возложенную, как вы сказали, задачу выполнить не удалось.

– Кискайский залив славится своими капризами, внезапные шквалы здесь не редкость, – возразил Грентон, – а под берегом это правило! А мы сейчас прижимаемся к берегу, ещё пару миль и его будет видно! Но скоро стемнеет, и мы можем его не увидеть и подойти слишком близко! Впереди Кордоба, порт Иртарии на побережье, правда, там сейчас хозяйничают лютенцы…

– Ранс, если лютенцы что-то задумали против нашего конвоя, то корабли для этой диверсии выйдут из Кордобы. Вы же сами сказали – опасность шквала здесь очень велика, вряд ли они будут лежать в дрейфе, поджидая наш конвой. Контр-адмирал Гронни, опытный и осторожный, постарается пройти этот опасный район ночью, вдали от берегов. Лютенцы это прекрасно понимают, поэтому они выйдут из порта, когда стемнеет, и постараются перехватить наши корабли на встречном курсе, но не сразу, а уже у карберийских берегов. Лютенцы не ставят себе задачей – разгромить конвой. Только потрепать, нарушить строй, а основное нападение сделают карберийцы, уже завтра на рассвете. Наши боевые корабли будут препятствовать неизвестному противнику, хотя почему неизвестному, – усмехнулась Таиса, Грентон согласно кивнул – понятно, что корабли лютецкие, у карберийцев таких нет, а иртарийцы не отважатся атаковать альбионцев. Таиса продолжила: – Мы же сделаем диверсию против лютенцев, пристроимся к их колонне и сорвём их атаку.

Грентон кивнул, это всё Таиса изложила на совещании капитанов отряда. Всё было ясно и понятно, только вот откуда командор знала, что собираются именно предпринять лютенцы? Если бы были какие-либо сведения о движении сил лютенцев, то можно было бы делать выводы и планировать такую сложную операцию, но Грентон знал, что разведка не проводилась и его командир всё спланировала, опираясь на что-то, только ей одной известное. Таиса искоса глянув на Грентона, чуть заметно улыбнулась, то, как она спланировала операцию, вызывало удивление не только у командира «Дельфина», другие капитаны пребывали в ещё большем недоумении, их сомнения были более чем понятны. А Таиса знала, что делала: все её действия опирались на очень подробные результаты разведки, только эту разведку провела она сама.

Вахтенный заметил, что большой иллюминатор в каюте командора (вообще-то это была капитанская каюта, на корветах не было предусмотрено адмиральских помещений) широко открыт, ну что ж тут странного, любит командор Ланик свежий морской воздух. Но если бы кто заглянул в это время к Таисе в каюту, был бы сильно удивлён, никого там не обнаружив, а если бы ещё и проследил, что делает командор, открыв иллюминатор… Девушка, сняв свой мундир, аккуратно вешала его на плечики, а затем, вместо того чтоб лечь в постель, проскальзывала в иллюминатор! Конечно, есть много любителей ночных морских купаний, но делать это в океане? Прыгая в воду с быстро идущего корабля? Да и иллюминатор был тесен для Таисы, несмотря на всю её миниатюрность, но тёмная тень, оттуда выскользнувшая, без всплеска уходила под воду. Под водой миниатюрная фигурка становилась большим силуэтом стремительно двигавшегося неведомого зверя. Уже не командор Таиса, а дракон Тайша сплавала на разведку, хоть Тайша и не выныривала из-под воды, её движение больше напоминало полёт, столь быстрым оно было. Тайша не только разведала состав сил лютенцев, но сумела подслушать совещание на их флагманском корабле. Вот так Таиса и узнала, что задумали лютенцы и какими силами это будут осуществлять.

Уже почти совсем стемнело, когда на «Дельфине» замигал сигнальный фонарь. Корабли отряда Таисы перестроились в кильватерную колонну и убрали часть парусов. Наступил тот самый момент, когда самый замечательный план может рухнуть. Планы задумывают одни, а выполняют другие, и теперь всё зависело от экипажей альбионских корветов, идущих кильватерной колонной с погашенными огнями в полной темноте. Фонари горели только на корме, но так, чтоб их свет видели на корабле, идущем следом, ориентируясь по слабому лучу и поддерживая заранее оговоренную дистанцию. Эти фонари не только позволяли держать строй, но и должны были послужить для передачи команд с «Дельфина». Хотя ночь была безлунная, а время от времени закрываемые облаками звёзды давали лишь скудный свет, Таиса всё прекрасно видела и надеялась, что задуманное ею удастся.

Лютецкие корабли, загодя вышедшие на рейд Кордобы, начали движение, когда судовые колокола отбили первую склянку. Таиса, знавшая о планах лютенцев, подгадала так, что её отряд пристроился за колонной начавших движение кораблей.

– На что они рассчитывают? – спросил Грентон, кивая на кормовые огни идущего впереди лютецкого фрегата. – Их не так уж и много. Меньше, чем у Гронни, а у него три линкора, остальные – тяжёлые фрегаты. Транспорты хоть и слабо, но тоже вооружены. А у этих… Фрегаты!

– На внезапность, да и кораблей тут двадцать пять. Они собрали и те, что были в Кордобе, иртарийские… Не знаю, что за экипажи на них, иртарийцы или лютенцы, а может, и смешанные, – ответила Таиса, прекрасно видевшая в темноте. Предваряя следующий вопрос командира «Дельфина», предположила: – Скорее всего, иртарийцы, наёмники, а вот командуют – лютенцы.

Колонна лютенских кораблей и следующий за ней отряд командора Ланик шли почти до рассвета. Нельзя сказать, что альбинские корабли невозможно было заметить, но с идущих последними иртарийских, видно, не вели наблюдение за тем, что делается за кормой. Вероятно, решили, что это свои корабли, присоединившиеся в последний момент. Уже начало светать, когда Таиса произнесла:

– Пора, начинаем!

Команда была передана по цепочке альбионских корветов, и они, поставив все паруса, начали обгонять сборную колонну лютецких и иртарийских кораблей. На иртарийских кораблях к такому манёвру отнеслись равнодушно, посчитав, что это ещё один лютецкий отряд выполняет какой-то свой манёвр. А вот на лютецком флагманском корабле, когда «Дельфин» с ним поравнялся, замигал сигнальный фонарь.

– Командующий выражает нам неудовольствие и требует, чтоб мы заняли своё место в походном ордере, – прочитал сигналы Грентон.

– Ответьте ему, а я пока пушки наведу, – Таиса направилась на батарейную палубу, Грентон растерялся:

– А что отвечать?

– Потанцевать пригласите, только вежливо.

Грентон проводил своего командира глазами и скомандовал сигнальщику:

– Передавай: Приглашаю вас потанцевать! Отказы не принимаются, в случае несогласия будут приняты решительные меры!

На лютецком флагмане ответили не сразу, видно, растерялись, пытаясь понять, что ж имеет в виду этот наглец, обгоняющий головной корабль. Когда там снова замигал сигнальный фонарь, ответом был бортовой залп «Дельфина», бомбы превратили флагманский фрегат лютенцев в костёр. Остальные корабли отряда Таисы, если и запоздали с открытием огня, то лишь на несколько секунд. Промахнуться с такого расстояния было невозможно – и десять лютецких фрегатов повторили судьбу своего флагмана. Потерявшие ход горящие корабли беспомощно закачались на волнах, к тому же в последний горящий корабль врезался идущий следом за ним, уж очень была мала дистанция между ними (боялись потерять друг друга в темноте). А корабли Таисы, продолжавшие двигаться кильватерной колонной, развернулись и, заняв позицию напротив ещё не обстрелянных кораблей, разрядили в них пушки правого борта. Дистанция в этот раз была больше, поэтому не все выстрелы были удачны, но ещё четыре корабля загорелись, остальные получили повреждения, кто более значительные, а кто – менее. Но даже эти мелкие повреждения оказали психологический эффект, и только два корабля открыли ответный огонь, не причинивший кораблям альбионцев никакого вреда, остальные отвернули и, ломая строй, постарались уйти от снова развернувшихся фрегатов отряда Таисы как можно дальше и как можно скорее.

– Славно постреляли, – удовлетворённо отметила Таиса, появляясь на капитанском мостике. Грентон согласно кивнул – горящие лютецкие корабли были хорошо видны, даже в лучах восходящего солнца.

Контр-адмирал Гронни стоял на мостике «Полуночной грозы», флагманского линкора своего отряда, там же был капитан корабля, его помощник и весь адмиральский штаб, и это несмотря на поздний час. Конвой, сопровождаемый или охраняемый отрядом Гронни, проходил Кискайский залив, вернее, уже почти прошёл и теперь находился на траверзе пролива, отделявшего Западный континент от Южного. Попутный ветер позволял держать максимально возможную скорость, на какую были способны транспортные корабли. Этот участок маршрута контр-адмирал Гронни старался пройти как можно быстрее, так как именно об этом отрезке пути, как о наиболее опасном, предупреждал лорд Галарикс, посетивший штаб конвойного отряда накануне, о чём и заметил один из штабных чинов:

– Разведка предупреждала о возможности нападения на конвой именно на этом участке…

– Разведка всегда предупреждает, – жёлчно заметил контр-адмирал, – чтоб потом в случае неудачи сказать – мы ж вас предупреждали! Нет, чтоб дать конкретные рекомендации, как этой опасности избежать! Предупреждают они… Галарикс говорил, что нас прикроет отряд командора Ланик, которому даны соответствующие распоряжения, не только из адмиралтейства, но и из министерства иностранных дел и колоний, а также и из его ведомств. Вот не могу понять – каким боком его тайные ведомства относятся к флотскому отряду?

– Возможно, командору Ланик переданы разведданные о намерениях и дислокации вероятного… – начал штабист, но Гронни не дал ему договорить, продолжив высказываться тем же недовольным тоном:

– Разведданные столь же расплывчаты и туманны, как и их предупреждения! А вот отряд лёгких сил командора Ланик нам бы очень был кстати, хотя бы как дальнее охранение!

– Вы думаете, что…

– Именно это и думаю! – резко прервал контр-адмирал попытку высказать своё мнение одного из штабистов. – Ланик неплохой офицер, но получив противоречивые рекомендации и туманные разведданные, любой хороший исполнитель может растеряться и сделать совсем не то, что должно! Отсутствие отряда командора тому свидетельство! Ещё раз повторю: наилучшим решением было бы присоединение кораблей Ланик к нашему конвою! – ещё более жёлчно, чем раньше проговорил контр-адмирал Гронни, понимающий, что в случае даже не нападения, диверсии он не в силах будет полностью прикрыть конвой своими тяжёлыми кораблями. Атакуют-то растянувшуюся колонну транспортов лёгкими и быстрыми кораблями и не с целью захватить, а нанести как можно больший урон! Это и было источником плохого настроение адмирала, масла в огонь подлил тот же штабист:

– А не лучше ли было, сэр, выстроить конвой двумя колоннами? Компактный строй, легче охранять.

– Не лучше! – совсем разозлился контр-адмирал, – не лучше! Посмотрите, как они держат дистанцию! Как рыскают по курсу! Транспорты собрали, где только можно! Корабли разные! Да они, выкатываясь из своей колонны, таранили бы суда в другой или налетали друг на друга! Мы и так задали максимально возможную дистанцию между кораблями в колонне! А боевые корабли держатся от этой колонны на значительном расстоянии именно по этой причине! Именно это определяет, что в случае внезапного нападения будет трудно его отразить!

На некоторое время на мостике замолчали – возразить было нечего, многие и так понимали справедливость слов контр-адмирала. Тишину нарушили вспышки выстрелов, разрывающие предрассветные сумерки, и отдалённый гул канонады впереди по курсу.

– Нападение? – произнёс штабист, капитан корабля согласился:

– Похоже, только непонятно – кто на кого напал. Могу только сказать, что атакуют не нас. Хотя… Бой нешуточный, вон смотрите! Это точно корабли горят!

Контр-адмирал приказал взять мористее, чтоб обойти район непонятного боя. Колонна конвоя нехотя, словно объевшаяся змея, стала поворачивать. Навстречу конвою, из района неизвестного боестолкновения, стремительно двигались уже различимые силуэты кораблей, идущих под всеми парусами.

– Похоже, боя нам не избежать! – забеспокоился тот же штабист, другой добавил, указав на пылающие корабли на горизонте и приближающиеся силуэты:

– Хорошо идут и без видимых повреждений, похоже, быстроходные корветы. Работорговцы? Хотя нет, уж очень дерзко действовали. Пираты?

– Что гадать, похоже, собираются напасть, – произнёс контр-адмирал, внимательно глядя на приближающиеся корабли, похожие на едва различимые тени, и решительно произнёс: – К бою!

Замигали сигнальные огни (флажки не поднимали, так как их ещё нельзя было ещё различить), разлились трели боцманских дудок, а транспортные корабли конвоя стали как будто больше рыскать, вызвав неодобрение адмирала. Но он же это всё и прекратил, скомандовав:

– Отставить тревогу!

Так как прочитал сообщение, переданное с головного корабля идущей навстречу колонны:

– Командор Ланик приветствует контр-адмирала Гронни.

– Свои! – снимая общее напряжение, выдохнул один из офицеров, находящихся на мостике. – Отряд командора Ланик!

– Запросите обстановку и что там произошло? – потребовал у сигнальщика контр-адмирал.

– Предотвращена диверсия, направленная на конвой со стороны лютенцев, – замигал сигнальный фонарь с головного корабля отряда командора Ланик в ответ на запрос Гронни.

– Даже так! – удивился кто-то из офицеров штаба контр-адмирала, сам Гронни промолчал. А офицер, глядя на пылающие корабли лютенцев и суету на тех, что были повреждены, многозначительно заметил: – Лихо предотвращена! Решительно и основательно!

В этот момент снова замигал сигнальный фонарь с «Дельфина»:

– Предлагаю взять мористее, возможна атака карберийцев.

– А вот и они, – прокомментировал сообщение с головного корабля отряда командора Ланик капитан «Полуночной грозы», показывая подзорной трубой, в которую до этого разглядывал горизонт, в направлении невидимого берега, там появилось множество точек.

– Лихо! – снова сказал тот же офицер штаба, непонятно что имея в виду: взорвавшийся лютецкий корабль (видно, огонь добрался до крюйт-камеры) или слаженный разворот корветов отряда командора Ланик. Теперь корабли командора шли параллельным курсом с конвоем, но при этом заслоняя его от приближающихся карберийцев. Те, идя от берега, но как бы встречным курсом быстро приближались. Вот на «Дельфине» рявкнула носовая пушка, что сразу вызвало комментарий на «Полуночной грозе»:

– Ого! На корвете длинная пушка! Ого! – второе «ого» относилось к попаданию в шекку, шедшую головной, на её месте вспухло белое облако взрыва. Сразу за первым выстрелом последовал второй, уничтоживший второе карберийское судёнышко. Корабли отряда Ланик, чётко выполняя манёвр, перестраивались из кильватерной колонны в линию фронта, при этом все открыли огонь из погонных пушек. Их стрельба была не столь удачна, как у флагмана, но ещё пять шекк было потоплено. Снова рявкнули перезаряженные носовые пушки «Дельфина», и ещё две шекки превратились в белые облака. Когда было потоплено полтора десятка карберийских кораблей, надо сказать – безнаказанно потоплено, так как стрельба велась с предельного расстояния даже для длинных пушек, карберийцы отвернули к берегу. Если бы они все навалились на отряд командора Ланик, то неизвестно, кто одержал победу, всех шекк потопить просто не успели бы, и они смогли сцепиться с корветами в абордажной схватке, но из карберийских капитанов никто не хотел вот так просто гибнуть, да и много ли добычи можно взять на военном корвете? Вот они и отвернули в сторону, не дожидаясь команды своего капитана-ахши. Корветы командора Ланик снова слаженно перестроились в кильватерную колонну и, убавив паруса, уравняли скорость с конвоем, по-прежнему идя параллельным курсом.

– Лихо! – на этот раз действия отряда лёгких сил прокомментировал капитан «Полуночной грозы». – Ланик не собирался вступать с карберийцами в бой, только их напугать возможностью этого. Но, джентльмены, командор Ланик, по примеру своего флагманского корабля, сменил пушки на всех кораблях своего отряда! И надо сказать, сделал это с прицелом именно на такие сражения!

– Да, выучка поставлена у командора Ланик на отлично, тут ничего не скажешь, – кивнул офицер штаба, – и когда вот так безнаказанно издали расстреливают, тут самый отчаянный трижды подумает – стоит ли атаковать!

– Передайте командору Ланик моё удовлетворение, она вовремя подоспела и её помощь пришлась как нельзя кстати, – к Гронни вернулась уверенность, и он отдал такое распоряжение сигнальщику. Хотя Таиса ему не подчинялась, но он был старше по званию и мог высказать своё мнение о действиях младшего, а в данном случае, почему бы и не высказать? Тем более что это похвала!

– Она?! – удивился капитан «Полуночной грозы», адмирал кивнул:

– Она, командор Ланик – женщина, вернее, очень красивая девушка! И я рад, что не подписал прошение на имя короля, приготовленное первым лордом адмиралтейства, – не присваивать ей звание командора только потому, что она женщина и это нарушает традиции! Она показала себя как умелый и опытный флотоводец, да что говорить, джентльмены, вы сами всё прекрасно видели!

Сейрасбир аб Гутам – капитан-ахши флота Фахдараба, в данный момент, командующий объединенным карберийскийм флотом, давно понял, что что-то пошло не так, совсем не так, как обещали эмиссары неверных из Лютеции. Гореть должны были альбионские корабли, их строй должен быть расстроен и они стали бы лёгкой добычей отважных воинов Единого! Но почему-то их колона продолжала движение, мало того, она уходила в океан, где достать её лёгким корабликам карберийцев не было никакой возможности! Конечно, это увеличит альбионцам и путь и время, но и обезопасит от правоверных! А тут путь к атаке отважным карберийцам преградили альбионские боевые корабли, пусть и не большие, как в конвое, но вооружённые мощными пушками, стреляющими очень далеко. Да и стоило ли атаковать конвой, идущий строем? Там ведь были большие боевые корабли, вооружённые такими же мощными пушками, причём этих пушек было больше, чем на малых, преградивших путь шеккам. Когда была потоплена шестнадцатая шекка, капитан-ахши дал команду отвернуть к берегу (с флагманского корабля конвоя альбионцев, этого сигнала не заметили и решили, что карберийские шекки действуют самостоятельно). Незачем губить отважных воинов Единого в бессмысленной атаке.

– Добыча уходит! – шекка одного из капитанов приблизилась к кораблю капитан-ахши, тот прокричал в ответ:

– А стоит ли кусать то, что не сможем укусить? Только зубы обломаем. И ты видел? Головным шёл корабль, один раз устроивший разгром правоверным, но тогда он был один, а сейчас у его командира таких кораблей десять! Единый вовремя меня просветил… А добыча? Вон корабли неверных – это будет достойная награда для нас, обманутых обещанием, что альбионский конвой не окажет сопротивления. Кто нас обманул, тот и вознаградит! Вперёд, воины Единого!

Пламенная речь капитан-ахши упала на благодатную почву, и слышавшие её карберийские капитаны передали на те шекки, экипажи которых не знали о новой установке своего адмирала. Выстроившиеся клинья шекк устремились к потерявшим ход, потушившим или ещё тушившим пожары кораблям лютенцев, грабить-то можно и горящий корабль, тем более что его экипаж занят борьбой с огнём и серьёзного сопротивления не окажет. В итоге из двадцати пяти кораблей вышедших из Кордобы, обратно вернулись десять, относительно целыми – восемь.

В большом кабинете царил обычный полумрак, его хозяин на этот раз был один. Привычный собеседник отсутствовал, но его письмо лежало перед человеком, сидящим за столом с письменным прибором в виде парусного корабля. Прочитав письмо, одетый в роскошный костюм мужчина поднял глаза и обратился к невидимому собеседнику:

– Да, Петерс, возможно, вы были правы, настаивая на устранении этой девицы! Даже не давая ход тем документам, а я сомневаюсь, были ли они, она нам вредит как может, постоянно срывая планы и не только наши! Можно сказать: Ланик мстит нам за своего отца, всеми доступными способами! Она стала прямо-таки нашим злым гением! Сорвать просчитанную и хорошо подготовленную операцию, надо уметь! Нет, надо обладать недюжинным талантом! И это в такой неподходящий момент! С этим решительно надо что-то делать! Вы, Петерс, подали хорошую идею – поручить её отряду заведомо невыполнимую задачу! Но кто ж мог знать, что она её выполнит!

Мужчина замолчал и, отодвинув первое письмо, взял другое, ранее прочитанное. Пересмотрев его ещё раз, он недовольно хмыкнул:

– Что ж, благородный дукес, возможно вы правы, что приостановили очередную выплату. Но не стоит перекладывать всю вину на другого, ведь с карберийцами договаривались ваши люди! И то, что в итоге они напали на ваш флот – не моя вина. Поэтому отвечать вам, тем более оправдываться перед вами я не буду! Вы получили более чем полную информацию о пути и сроках движения конвоя, а то, что вы не сумели… Нет, благородный дукес, возвращение лютецких колоний в Хунду – это теперь ваша забота. А вот Петерсу следует написать, пусть он предложит этой Ланик выполнить… Об этом же организуем приказ из адмиралтейства. Если эта девица не сломает себе шею, пытаясь это сделать, то, не сделав, репутацию испортит! А там можно будет дать ход рапорту королю!

Мужчина удовлетворённо хмыкнул, глянул в сторону потухшего камина, невидимого в темноте, так как там не было огня, решительно, протянул руку с письмами к пламени свечи. Но, видно, посчитав, что сжигать такие письма, объёмистые и написанные на толстой бумаге, в пламени свечи неудобно, мелко их изорвал и бросил в корзину для бумаг. После чего поднялся и вышел из кабинета.

Через некоторое время в кабинет вошёл другой человек и отдёрнул тяжёлые шторы. Дневное солнце осветило кабинет, огромный и обставленный с аляповатой роскошью. Мужчина, одетый в роскошную ливрею, под стать кабинету, принялся за уборку, но резко остановился, увидев обрывки в корзине для бумаг. Оглянувшись, слуга достал из корзины обрывки и спрятал их во внутренний карман своей ливреи, из другого кармана вынул исписанный лист бумаги и мелко порвал его в корзину. Внезапно вошедший хозяин кабинета первым делом бросил взгляд в сторону корзины, подошёл к ней и высыпал её содержимое в камин, потом, словно в задумчивости, перемешивая потухшие угли кочергой, произнёс:

– Затопите камин, друг мой, что-то меня немного знобит.

– Будет исполнено, сэр! – невозмутимо ответил слуга, позволивший себе слегка хмыкнуть, когда хозяин кабинета опять вышел. Слуга глянул в окно, там ярко светило солнце, хотя до полдня был ещё час, день был жарким. На лице слуги, продолжившего уборку, не отразилось никаких чувств, не дрогнул ни один мускул.

– Прошу высказать свои предложения, – Таиса, постукивая по столу только что зачитанным и небрежно свёрнутым в трубочку приказом из адмиралтейства, обвела взглядом собравшихся в кают-компании «Дельфина», присутствовали капитаны и их помощники с кораблей её отряда. Кроме них был ещё и командир батальона морской пехоты, размещенного на десяти корветах и тоже входящего в отряд. Вместо предложений посыпались возмущённые реплики присутствующих:

– Они там в адмиралтействе, что, совсем с ума сошли? Такое поручать отряду лёгких кораблей?!

– Командор! Они думают, что после разгрома лютенцев и карберийцев вы и наш отряд справится с задачей непосильной полной эскадре!

– О каком разгроме вы говорите? – улыбнулась Таиса одному из своих капитанов. – Полтора десятка потопленных шекк и пара взорванных лютецких фрегатов – это не победа. А то, что карберийцы потом напали на лютенцев, нашей заслуги нет.

А капитаны, хотя они все были не согласны со своим командиром в оценке минувших событий, продолжили возмущаться:

– Для выполнения такой задачи и нескольких эскадр не хватит! Да и то, все пути перекрыть не получится!

– Наших десяти корветов даже для полноценного патрулирования мало!

Таиса с улыбкой выслушала возмущённые высказывания своих подчинённых и прекратила бесцельное обсуждение взмахом руки. Глянув на молча сидевшего командира морских пехотинцев, спросила:

– Доугберри, а ты что думаешь?

Теперь же, ухмыльнувшись, майор произнёс:

– Таиса, зная тебя, я могу предположить, что ты уже придумала план, как осуществить эту безнадёжную затею. И могу только сказать, что бы ты не предложила, следует, не задумываясь и не рассуждая, выполнять. И я готов! Приказывайте, командор!

Доугберри обращался к Таисе на «ты», как впрочем и она к нему. Если остальных офицеров отряда это сначала удивляло, то потом узнав, что и Доугберри, и Ланик служили вместе на «Неустрашимом» и были среди тех немногих уцелевших в том последнем легендарном бою фрегата, восприняли такое положение вещей как должное – дружба, скреплённая пламенем сражения, самая крепкая.

– Есть план, – улыбнулась Таиса, – не менее сумасшедший, чем то, что нам поручено. А подобные безумные приказы можно выполнить, только совершив что-то не менее безрассудное. Поэтому, джентльмены, не удивляйтесь.

Таиса обвела взглядом выжидательно смотревших на неё офицеров, многие уже знали, что недавно совершила эта пепельноволосая хрупкая с виду девушка, затянутая в командорский мундир. То, что она сделала, не удалось бы всему королевскому флоту. Сейчас ей, вернее, подчинённому ей отряду поручили перекрыть пути доставки рабов с Южного континента в Артарику (многие тамошние плантаторы не приняли новых веяний и продолжили хозяйствовать по-старому, для этого активно восстанавливая поголовье рабов). Но при этом командование совершенно не учитывало, что в отряде Таисы было всего десять корветов и батальон морской пехоты. А количество кораблей, занимавшихся работорговлей, было не меньше нескольких сотен, и многие из капитанов не гнушались пиратством, соответственно, их корабли как по вооружению, так и водоизмещению не уступали, если не превосходили корветы отряда Таисы. Вопреки предупреждению своего командира, офицеры пребывали в недоумении – насколько безумен должен быть план, чтоб гарантировать выполнение поставленной перед отрядом лёгких сил такой непосильной задачи. Таиса, видя изумление своих подчинённых, усмехнулась, вспомнив подобное недоумение на лице адмирала Пальмэрстоуна, зачитавшего приказ. Он думал, что девушка сразу откажется или начнёт спорить, требуя увеличения своего отряда или доукомплектования его более тяжёлыми кораблями. Таиса только козырнула и спросила, когда будут доставлены необходимые припасы, чтоб можно было поскорее выйти в море для выполнения поставленной задачи. Хитрый адмирал смотрел на девушку с таким же недоумением, как сейчас смотрели её подчинённые. Выдержав паузу, Таиса произнесла:

– Мы не будем гоняться за работорговцами, не будем пытаться блокировать побережье, сами понимаете – это невозможно. Мы устроим засаду у их базы. Сейчас начинается сезон штормов и работорговцы если почувствуют опасность, уйдут в ближайшую, хорошо защищённую бухту, а это может быть только Палана, но этого мы им не дадим. Шторм застигнет их на открытом рейде, а там довольно сложный фарватер, чтоб пройти его нужно время, а вокруг скалы. Нас тоже потреплет, но мы уйдём в море, избегая опасности быть выброшенными на рифы у берега.

– Но как мы сможем это сделать? – задал вопрос один из капитанов. – Я понимаю – работорговцев заставят поспешить в Палану только признаки надвигающегося сильного шторма, очень сильного, иначе они постараются его переждать в других местах. Но как мы сможем угадать, когда такой шторм будет? И он должен быть действительно сильным, ведь иначе они могут попытаться переждать бурю в море. И как мы перекроем фарватер? Если поставим там свои корабли, то сами окажемся у прибрежных скал в преддверии шторма! Мало того, мы потеряем свободу манёвра, а если, спасаясь от бури, туда придёт много кораблей работорговцев, то и преимущество в огневой мощи будет на их стороне! Нас просто расстреляют!

– Я же говорю – план безумен, – улыбнулась Таиса, – но именно поэтому есть шанс его выполнить. Поэтому, джентльмены, курс на Палану. Ляжем в дрейф, но так, чтоб с острова заметить нас нельзя было. А шторм… Я скажу, когда будет.

– Таиса, всё же, что ты задумала? – спросил Доугберри, они стояли у носовых пушек «Дельфина» и рассматривали дымку на горизонте. Корабли отряда Таисы уже неделю лежали в дрейфе у Паланы, ожидая непонятно чего.

– Скоро увидишь, – улыбнулась девушка в мундире командора. Показав на горизонт, удовлетворённо сказала: – Вон видишь? Через неделю будет сильный шторм, можно сказать – ураган, его предвестников уже видно на всём побережье южного континента. Все, кто в течение пяти дней могут добраться до гавани Паланы, устремятся сюда. А мы завтра начнём выполнять первую часть моего плана.

– Но откуда ты знаешь, что шторм будет через неделю? Не раньше и не позже? – спросил Доугберри, Таиса очень серьёзно ответила:

– Помнишь богиню, чью статуэтку принёс Глантэн?

– Ты хочешь сказать, что она существует и поможет тебе? – Доугберри был более чем удивлён, Таиса улыбнулась:

– Помогала же она «Неустрашимому», причём делала это неоднократно, почему бы ей не помочь теперь «Дельфину»?

– Ты что, можешь её попросить? Как? Как ты это сделаешь?

– О великая Тайшаваланикатиона, помоги нам! – серьёзно произнесла Таиса, а затем, лукаво глянув на майора морских пехотинцев, торжественно добавила: – Она услышала меня и поможет нам! Ладно, пошли спать, в ближайшем будущем увидим, поможет ли нам великая богиня.

Последние слова Таиса произнесла самым обыденным тоном, ещё и зевнув при этом. После чего направилась к себе в каюту. Доугберри долго смотрел ей вслед, пытаясь понять – серьёзна ли была девушка или так пошутила? А Таиса, войдя в каюту, разделась и выскользнула через иллюминатор. Нормальный человек вряд ли смог такое проделать, девушка же не была нормальным человеком, она-то и человеком не была. В воду вошло без всплеска ещё человеческое тело, а под водой поплыл уже неизвестный в этом мире зверь. Этот же зверь взлетел, отплыв от кораблей, так чтоб его нельзя было с них разглядеть. Если бы этого зверя увидела Сишта, она бы признала в нём одно из воплощений своей богини.

Пепельный дракон парил высоко в небе. Тайша упивалась полётом, только летающий может понять: какое это наслаждение – вот так парить в небе! Несколько раз перекувырнувшись в воздухе, Тайша полетела к началу дуги побережья южного континента, откуда в пятидневный срок можно достичь Паланы. Нет, она и не думала создавать бурю, да и не получилось бы у неё такое – элементарно не хватило бы сил, разве что признаки надвигающейся бури создать или чуть подправить зарождающуюся, а уже бушующим штормом управлять не вышло бы. Поэтому, а надо было обхватить как можно большую площадь, Таиса задумала сделать иллюзию надвигающегося природного катаклизма и не над всем побережьем, а так, чтоб это видели только с каждого из семидесяти кораблей работорговцев, пребывающих у побережья южного континента. Что Таиса и проделала, ещё нашла место зарождающегося тайфуна и задала ему нужное направление, но и только, а силу он сам наберёт. Эти действия заняли Тайшу до утра и забрали немало сил, почти все. Утром на палубу «Дельфина» Таиса поднялась, чуть пошатываясь, с кругами вокруг глаз. Одета она была не в мундир, а в жакет и просторную юбку, скрывавшие не только фигуру, но и то, что могло быть под этой одеждой спрятано.

– Таиса, если я бы тебя не знал, то решил бы, что ты всю ночь пила. – Майор Доугберри бесцеремонно разглядывал своего раскачивающегося командира.

– Если ты такой наблюдательный, то должен определить: от радости я это делала или от горя? – усмехнулась Таиса. Доугберри улыбнулся в ответ:

– Если судить по твоему довольному виду, то от радости, у тебя такое выражение, словно ты целишься во вражеский корабль из длинной пушки, заряженной бомбой.

– Целюсь, и не в один, и уверена, что попаду!

– А вот в этом я ничуть не сомневаюсь! – утвердительно кивнул майор, а Таиса, морщась, начала командовать, матросы забегали, солдаты стали грузиться в шлюпки. Не только на «Дельфине», а на остальных кораблях тоже, куда команды передавались флажками. Когда шлюпки с «Дельфина» были загружены, Доугберри подал Таисе руку:

– Прошу вас, леди!

Спускаясь в шлюпку, Таиса приподняла юбку, и стали видны ножи, ножны которых были закреплены на ногах ниже колен, и две сабли, тоже в ножнах, на бёдрах.

– Леди, а сколько у вас пистолетов? – галантно поинтересовался Доугберри. Таиса кокетливо похлопала ресницами:

– Я настоящая леди, поэтому меньше шести пистолетов с собой не беру!

Капитан Хорх Вантула, по прозвищу Хромой, с тоской смотрел на своего боцмана, тот, в отличие от капитана, пил ром, причём пил прямо из горлышка бутылки, вознаграждая себя за четыре дня воздержания. На этот раз они не отмечали покупку и эти дни провели на приобретенном корабле – Вантула боялся сойти на берег, а вдруг и этот корабль украдут?

– Ну что, так и будешь сидеть на «Скромнице Мери»? – спрашивал Дроб своего капитана. – Так у причала и останешься, без команды в море-то не выйдешь. А чтоб нанять команду – на берег сойти надо!

Но капитан только упрямо мотал головой, не желая оставлять своё судно, а боцман его уговаривал:

– Ну посмотри сам – название корабля поменяли, так что старые несчастья должны от нас отстать, теперь у нас будут новые… В смысле, новые удачи! Наша «Скромница» нам принесёт её, в смысле, удачу! Пора команду набирать и на промысел выходить. Хотя боюсь, не успеем, сезон штормов скоро!

– Так и команду тогда набирать не надо, – сделал вывод капитан.

– Надо, – возразил боцман, – надо! Вахтенные нужны? Нужны! А палубу, что? Сам драить будешь? Я точно не буду!

Так Дроб уговаривал Вантулу несколько дней, наконец уговорил. Но как только сошли на берег, боцман где-то раздобыл бутылку рома, и набор команды был временно отложен. Вантула забрал у Дроба бутылку и тоже приложился.

– Ты чё, Хромой?! – возмутился боцман, капитан ответил:

– Ещё купи, меня может тоже жажда мучит!

Боцман купил сразу две бутылки – а как капитан снова отберёт – и обратил внимание Вантулы на приближающиеся шлюпки:

– Смотри-ка, никак крушение потерпели.

– С чего ты взял? – Вантула выкинул пустую бутылку, взял у Дроба полную и сразу выпил почти половину. Хоть язык бравого капитана начал немного заплетаться, глаз был по-прежнему верен, хотя логика засбоила: – Вон видишь, у них баба, а с бабой ничего путного не может…

– Самые удачные кораблекрушения и случаются! Баба – она несчастье всегда притягивает, неудача ведь тоже женского рода! – не то поддержал, не то возразил своему капитану боцман, непонятно что имея в виду – удача ведь тоже женщина. Язык у него тоже изрядно заплетался. Сделав большой глоток, наверное, чтоб язык лучше ворочался и мысли не путались, глубокомысленно заметил: – Корабля не видно, а плывут на шлюпках, значит, крушение! Но вот что странно – корабль потеряли, а бабу спасли. Не к добру это!

Тем временем шлюпки дошли до берега, и баба, оказавшаяся молодой девушкой, легко выпрыгнула на мостки пирса. Увидев Вантулу и Дроба, почему-то заулыбалась. Подойдя к капитану, вежливо поинтересовалась:

– Уважаемые, а где ваша «Красотка Сью»?

– Украли, – честно ответил Вантула, и польщённый тем, что эта симпатичная девушка знает его и название корабля, некогда ему принадлежавшего, всхлипнув, пожаловался: – Угнали мою «Красотку» прямо отсюда!

– Ай-я-яй! – посочувствовала девушка и участливо поинтересовалась: – Кто же теперь вместо неё?

– Вот! – гордо махнул рукой капитан, задев по носу своего боцмана. – Вот! «Скромница Мери» вместо неё!

– Ай-я-яй! – сокрушённо покачала головой девушка и, посмотрев на корабль, спросила: – Что же теперь делать?

– Выпить! – вмешался в разговор Дроб. Пока длилась эта беседа, остальные шлюпки тоже подошли к пирсу, девушка оглянулась и сказала своему спутнику (он вылез из той же шлюпки, что и сама девушка):

– Доугберри, твоя левая сторона. Грентон пусть берёт правую, по десятку на каждый отходящий корабль.

– А ты, Таиса? – спросил тот, кого девушка назвала Доугберри.

– А я возьму этот, хоть они и поменяли название, но традиции нарушать нельзя!

Вантула ничего не понял, опомнился только тогда, когда десять матросов со шлюпки побежали на его корабль.

– Куда?! – закричал возмущённый капитан и попытался преградить дорогу захватчикам, но был остановлен коротким, но сильным тычком. Остановившая его девушка сказала:

– Это большое упущение, что вы назвали корабль по-другому. Я так привыкла к «Красотке Сью», но ничего не поделаешь, придется брать «Скромницу Мери».

Второй тычок опрокинул капитана навзничь, он с трудом сел, тупо глядя на катящийся в стороны от его корабля вал неизвестных наглецов, захватывающих стоящие у пирса корабли. Не везде это происходило гладко, на некоторых кораблях были команды, отчаянно защищающиеся, но нападающие были более умелые. На помощь тем, кто остался нести вахту на кораблях, пришли их товарищи, отдыхавшие в припортовых кабаках. Послышались выстрелы. Девушка тоже стреляла из пистолетов, а потом сбросила юбку и пустила в ход сабли, спрятанные под ней. Дралась она мастерски, а её товарищи тем временем подняли паруса, и корабль отошёл от причала. Девушка длинным, нечеловеческим (человек на такое не способен) прыжком перемахнула на уходящий корабль, после чего послала капитану Вантуле воздушный поцелуй.

– Теперь я знаю, кто воровал наши корабли, – глубокомысленно произнёс Дроб, делая очередной глоток. Показав на отходящий корабль, уверенно заявил: – Баба! От бабы все беды, в том числе и угоны кораблей! Вот она даже юбку сняла! Она всегда её снимает, когда корабль угонит! Снимает, потому как там у неё сабли, а баба с саблями гораздо страшнее, чем без них!

Неизвестные захватчики угоняли не только «Скромницу», а ещё два десятка кораблей. Возможно, работорговцы и контрабандисты, чьи корабли так нагло похитили, смогли бы дать отпор, а скорее всего бы и дали, если бы были готовы к подобному повороту дел. Но кто бы мог подумать, что подобное случится в Палане! Можно сказать, в пиратском гнезде! Прямо среди белого дня, когда честные моряки уже разбрелись по кабакам! А эти суперразбойники (а как ещё можно назвать людей, ограбивших пиратов? И не просто ограбивших, а угнавших самое дорогое – их корабли.) едва вывели свою добычу из гавани, остановились и стали её топить. И не просто топить, а так, чтоб перекрыть фарватер, запирая оставшиеся корабли в гавани. «Скромница», отчалившая одной из первых, пропустила остальных, теперь с размаху налетела на образовавшуюся баррикаду, увенчав её, словно памятник самой себе.

– Мой корабль! – чуть не плача произнёс Вантула. – Они посадили его на мель!

– Баба! Я же говорю – все беды от них, – невозмутимо произнёс Дроб, прикладываясь к третьей бутылке, которую сумел раздобыть во время заварушки на пристани. Сделав несколько больших глотков, боцман с видом философа заметил: – Бабы, они ничего не умеют, а тем более корабли… Ик!..

Попытавшись сфокусировать взгляд на капитане, Дроб развил свою мысль, начало которой потерял:

– Корабль… Ик! Я и говорю, хороший был кораблик!

– А-а-а-а! – закричал Вантула, бросаясь к одной из шлюпок, оставленных захватчиками, оттолкнув её от берега, он с натугой погрёб к своему кораблю, угнанному и теперь сидящему на искусственной мели.

– Кораблик, кораблик мой! Я тебя не брошу! – приговаривал Вантула, Дроб посмотрел вслед удаляющемуся капитану и с тем же философским видом заметил:

– Совсем спятил, куда он в море на шлюпке. Говорил я ему – одной бутылкой ограничиваться нельзя! А где вторая, там и третья!

– Итак, джентльмены, первая часть нашего плана выполнена. Теперь отходим в море, шторм надвигается, – произнесла Таиса, глянув в иллюминатор на абсолютно ясное небо.

– С чего вы это взяли, командор, – спросил один из капитанов отряда Таисы, тоже посмотрев в иллюминатор.

– Сейчас ещё незаметно, – кивнула девушка в мундире командора, – но через три дня здесь будет такое… Нам лучше отойти мористее, а через четыре дня вернёмся и добьём тех, кто уцелеет. Заодно и разберёмся с теми, кто остался в гавани.

– Но всё же, Таиса, откуда ты знаешь, что будет шторм с ветром, дующим в нужном направлении, только не рассказывай, что тебе об этом нашептала туземная богиня! – поинтересовался Доугберри, остальных присутствующих это тоже интересовало, и они согласно закивали. Командор обвела своих подчинённых серьёзным взглядом и пояснила:

– Интуиция, джентльмены, интуиция!

Не объяснять же, что накануне, ночью, Таиса слегка подправила зарождавшийся шторм, чтоб он пошёл в нужном направлении, потому она и имела такой измученный вид, почти полностью выложившись как физически, так и магически.