IX

Гамина устраивалась в своем домике. Старый крестьянин и его две невестки так тщательно вычистили новое жилье, что от прежнего домика остался только остов. Комнаты его, оклеенные новыми обоями, украшенные светлыми занавесками, новой мебелью, пушистыми коврами и этажерками, заставленными цветами, — стали красивы и уютны. Компаньонка уже более не ворчала. Только шоферу прибавилось много работы, так как Гамина то и дело посылала его за покупками в город. Надо было купить садовые инструменты, цветочные семена, переговорить с торговцами и рабочими о кроличьем садке и птичнике. Сторожевая собака, купленная и привезенная шофером, прогуливалась по заросшему травой двору; котенок играл на солнышке. Садовник приглашен был за дорогую плату разделать сад. Деревенских жителей очень интересовала вся эта суматоха, но они не подавали и вида, что это их занимает. С равнодушными лицами они прогуливались около фермы, искоса поглядывая на произведенные улучшения и смеясь над восторженными восклицаниями «барышни», не обращавшей ни на кого внимания.

— Бонн (так она называла компаньонку), — посмотрите-ка на это облако! Бонн, вы слышите пение жаворонка? Бонн, как зелена трава!

Когда земля в саду была взрыта, Гамина вооружилась граблями, устроила клумбы и посадила цветы. Вставая с зарей, она с наслаждением вдыхала аромат земли. Приходила собака требовать ласки, котенок, мурлыча, терся у ее ног. Накормив их, она шла к курам и кроликам, любовалась своим маленьким мирком, слушала веселое щебетание птиц и взор ее подолгу с удовольствием останавливался на этом уютном гнездышке, созданном ею самою. Жизнь текла безмятежно и тихо. Только посещения почтальона пробуждали Гамину, напоминая ей, что скоро придется покинуть это очаровательное убежище и возвратиться в суетный мир.

— Но после недели празднеств, мы опять вернемся сюда, да, дорогая? — спрашивала она у компаньонки.

Компаньонка соглашалась охотно; и ее завлекла прелесть сельской жизни. Никаких забот: две невестки старика разделили всю работу между собой. Мария стряпала, а Полина убирала комнаты и стирала. Компаньонка без конца поглощала романы — каждые два дня шофер ездил их обменивать.

Однажды утром Гамина увидела с радостью, что ее семена дали ростки. Ей захотелось их полить. В конце сада был небольшой пруд, но дорожка, ведущая к нему, была нерасчищена. Кругом рос терновник; боясь исцарапаться, Гамина взобралась на невысокую стенку, заросшую мхом, и медленно стала по ней продвигаться. Неосторожно оступившись, она потеряла равновесие и упала в густую траву по ту сторону стены. Придя в себя, Гамина нервно рассмеялась, встала и оглянулась; она была в соседнем саду, окруженном стеной, которую нужно было перескочить или обогнуть, чтобы добраться до дома. Второе было сделать легче. Идя вдоль стены, она очутилась среди густых деревьев. Вдруг Гамина испуганно вздрогнула.

Прямо перед ней сидел человек и пристально смотрел на нее. Он не походил на крестьянина; вокруг него были разбросаны книги и бумаги; он был молод, но довольно некрасив. Собрав свои бумаги, он сунул их в карман, встал и почтительно поклонился:

— Сударыня?

В голосе незнакомца слышалось любопытство.

Гамина пробормотала:

— Извините меня, мосье, я свалилась со стены… Это очень глупо… Я ищу, как пройти домой.

Он казался удивленным.

— Домой?

— Ну да, в соседний сад.

— Вот как!

— Вы мне не верите? — спросила молодая девушка, чувствуя, как к ней возвращается самоуверенность.

— Я никогда бы не позволил себе этого, сударыня, — возразил незнакомец, — но я не знал, что там живут…

— А мы не знали, что у нас есть близкие соседи…

— Сосед, — поправил собеседник, с любопытством оглядывая Гамину, грубый передник которой плохо гармонировал с шелковыми чулками и открытыми туфельками.

— Увы, — сказала она, — я бы должна была носить шерстяные чулки и деревянные башмаки, в качестве крестьянки!

— У вас слишком острый ум, сударыня.

— Но ведь и вы грядкам с овощами предпочли книги и бумаги. И вместо лопаты у вас стилограф.

Он улыбнулся.

— Я и не говорил вам, что я земледелец.

— Вы поэт?

— Это зависит от того, что вы подразумеваете под этим словом.

— Поэт — тот, кто пишет стихи.

— Тогда я не поэт.

— Но вы можете сказать, как пройти в мой сад?

— Я могу подставить вам спину.

— Разве нет дорожки?

— Она заросла травой и терновником.

— Покажите мне ее все-таки, я попытаюсь пробраться.

Незнакомец повернулся и пошел. Идя за ним, Гамина ломала себе голову: «Где она видела это лицо?» Она не решилась спросить об этом самого незнакомца и молча смотрела, как он старался проложить для нее дорогу. Наконец они подошли к небольшому, тихому пруду.

— Мой пруд! — вскрикнула Гамина.

— Наш, — поправил ее сосед. — Он общий. Но я не был здесь около 15 лет.

— Все же я могу брать из него воду для поливки моих всходов?

— Ваших всходов?

Господин со стилографом (как окрестила его про себя Гамина) насмешливо улыбнулся. Улыбка промелькнула в его глазах и исчезла. В эту минуту раздался приближающийся звук автомобильного рожка, прервавшийся у самой стены сада… Незнакомец удивленно взглянул на Гамину.

— Это мой шофер возвратился из города, — пояснила она. Он снова улыбнулся.

— У вас и всходы и шофер…

— Ну что ж? — сказала сердито Гамина.

— Большинство девиц имеют только шофера.

— Странный вы человек, — продолжала Гамина, — но вы так любезно доставили меня домой, что заслужили мою глубокую благодарность. Когда вы соскучитесь в вашем саду, приходите к нам пить чай. Моя компаньонка мастерица его приготовлять, а я позволю вам смеяться надо мной.

— Мне кажется, что это вы смеетесь надо мной, — возразил незнакомец.

— Ни капельки, — запротестовала Гамина и пошла по дорожке, ведущей к ее саду.