Глава 67
Нельсон Бегей и Уилли Беченти лежали ничком на холме у долины Накай. Отсюда, с самой высокой точки, была прекрасно видна вся гора и пустыня вокруг.
На дороге Дагуэй образовалась серьезная пробка. Сотни или даже тысячи автомобилей поневоле стояли на месте и не могли продвинуться вперед. Люди бросали их с включенными фарами и открытыми дверцами, пешком взбирались на гору и неостановимым потоком, минуя поворот к долине Накай, стекались на огороженную территорию проекта «Изабелла», туда, где на краю горы творилось нечто невообразимое.
Бегей следил за происходившим в бинокль. Ангары полыхали. Горели и остатки вертолета, на котором прилетели солдаты. Языки пламени поднимались на сотню футов в ночное небо. Кругом валялись трупы убитых в перестрелке, которую Бегей наблюдал несколько минут тому назад. Большинство неистовствующих спускались вниз. На ВПП оставалась лишь небольшая группа, которая при помощи экскаватора разбивала бетонные плиты.
Бегей посмотрел в другую сторону. Там, на самом краю, за снесенной оградой толпилось невообразимое множество людей, быть может, целая тысяча. Часть из них взбирались вверх по гигантской опоре линий электропередачи; другие устанавливали на верху одного из зданий самодельный крест и осатанело крушили башню сотовой связи.
Бегей медленно опустил бинокль.
– Что, черт возьми, происходит? – спросил Беченти.
Бегей покачал головой.
– Что это? Сходка куклуксклановцев? Или «Арийских наций»?
– В толпе есть и черные, и латиноамериканцы, и даже индейцы.
– Дай-ка взгляну…
Пока Беченти смотрел в бинокль, Бегей переваривал все, что увидел. Сначала он думал, что толпа людей – некое сборище по поводу религиозного возрождения, какие в Стране Навахо проводились нередко. Однако когда безумцы подожгли вертолет, заключил, что ошибается. Быть может, это представление было неким образом связано с призывами телепроповедника, выступавшего против «Изабеллы»… О нем болтали тут и там.
Беченти, не убирая от глаз бинокля, выругался.
– Надо же! Столько убитых…
– М-да, – протянул Бегей. – Готов поспорить, это лишь начало. Рано или поздно последует реакция властей. Что-то не хочется, чтобы нас тут поймали, когда начнется самое «веселье».
– Давай побудем еще немного. Посмотрим, что они еще выкинут. Не каждый день наблюдаешь, как Bilagaana истребляют друг дружку. Мы-то всегда знали, что такой день настанет, верно? Помнишь то предсказание?
– Уилли, довольно. Пойдем, разыщем остальных и смоемся с этой горы.
Они поднялись и отправились назад в долину.
* * *
Рэнди Доук стоял на капоте «хамви», скрестив загорелые ручищи, и наблюдал за теми, кто взбирался на опору высоковольтных линий электропередачи. Верхние едва-едва добрались до самого конца. Провода гудели и потрескивали.
Никогда прежде Доук не чувствовал себя столь полным сил и вдохновения. Как-то раз, вдрызг напившись, нанюхавшись кокаина и обдолбавшись героином, он, весь в дерьме, валялся в канализационной канаве на окраине Белена, штат Нью-Мексико. Вдруг в его памяти возникла молитва, которой еще ребенком его научила мать (чуть погодя ее сожитель-пьяница пристрелил ее и себя). Волшебные строчки зазвучали в голове Доука, как песня: «Иисус любит меня, так говорит Библия…» В ту же минуту Иисус спустился к вонючей канаве и спас никчемную жизнь Доука. С тех пор Рэнди считал себя Иисусовым должником. И ради Него был готов на что угодно.
Он поднес к глазам бинокль. Верхний доброволец остановился прямо под изоляторами, привязал ноги к опоре, снял с плеча помповое ружье и передернул затвор.
Великолепно.
Доук неотрывно наблюдал. Доброволец тщательно прицелился. Те, кто ползли за ним следом, остановились и задрали головы. Блеснула вспышка, и по барабанным перепонкам Доука ударил грохот выстрела. На землю посыпались грозди искр, провода задрожали. Толпа разразилась ликующими воплями.
Стрелок опять щелкнул затвором и прицелился. Вновь сверкнула вспышка, и прогремел выстрел. Провод изверг тысячу искр и изогнулся, как гремучая змея. Толпа взорвалась новой волной одобрения.
После третьего выстрела по темному воздуху разлетелся фонтан огненных капель. Провод со звенящим звуком, от которого завибрировало все вокруг, разорвался. Горящие загнутые концы, роняя частицы огня, будто в режиме замедленного воспроизведения стали падать вниз. Мигнуло несколько новых вспышек, что-то грохнуло, запахло дымом. Толпа с визгом отшатнулась.
Потрясающе.
Доук взглянул вверх. Стрелок вновь прицеливался. Люди внизу что-то кричали ему. «Хотят, чтобы он прекратил? – хмурясь, подумал Доук. – Нет же, пусть действует!»
Вновь прогремел выстрел. Вниз, в облаке искр и огня, полетели осколки изолятора. Разорванный провод, угрожающе щелкнув, упал на саму опору. Та, будто зажженная рукой невидимого гиганта, вспыхнула, точно спичка. Люди стали в панике спрыгивать, шлепаясь на землю с глухими ударами.
Второй конец провода, извиваясь и гудя, как огромная струна электрогитары, полетел прямо на Доука. Рэнди спрыгнул вниз в то мгновение, когда кабель, шипя и брызгаясь искрами, ударил по «хамви». В отчаянной попытке спастись, Доук врезался в объятую паникой толпу и стал продираться сквозь стену падающих людей. «Хамви» охватило пламя. Мгновение спустя взорвался топливный бак, порождая ударную волну и озаряя все вокруг.
Отброшенный в сторону Доук приподнял голову и огляделся. Огонь разнесся по всей территории. Полыхала лифтовая башня и сухие кедры. Земля вокруг горящего «хаммера» была усеяна мертвыми и тяжелоранеными.
На небеса вознеслась очередная партия душ, подумал Доук. Господь забрал их к себе.
