Глава 36

Пастор Расс Эдди не без труда съехал с дороги и направился к невысокому холму, за которым можно было спрятать пикап. Ночь была ясная: светила выпуклая луна, и мерцали серебристые звезды. Пикап, двигаясь по голой каменистой почве, подпрыгивал и грохотал, надоедливо дребезжал задний бампер. «Если не возьму у кого-нибудь из Блю-Гэп инструменты и не закреплю его, тогда он и вовсе отвалится», – раздумывал Эдди, стыдясь, что все время берет у навахо взаймы то одно, то другое, да еще и не платит за бензин. Однако его утешала мысль, что он несет этим людям величайшее благо – спасение. Те, кто хотел, принимали его.

Целый день Рассу было не отделаться от мыслей о Хазелиусе. Чем дольше он слушал слова физика, проигрывая их снова и снова в своей голове, тем больше стихов из Первого послания Иоанна являлось ему на ум: «…Вы слышали, что придет антихрист… Это антихрист, отвергающий Отца и Сына… Это дух антихриста, о котором вы слышали…»

Перед его глазами вдруг возник Лоренцо, распростертый на земле, и сгустки его еще теплой крови, не желавшие впитываться в песок. Эдди моргнул. Почему эти ужасные картинки до сих пор всюду преследовали его? Издав стон, он попытался прогнать видение, завел пикап за холм, так, чтобы его не увидели с дороги, и заглушил мотор. Тот кашлянул и умолк. Поставив машину на ручной тормоз, Расс вышел и обложил колеса камнями. Потом спрятал в карман ключи, глубоко вздохнул и пошел назад к дороге. Луна светила так ярко, что не требовалось ни ламп, ни фонариков.

Никогда прежде Эдди не чувствовал себя настолько значимым. Бог призвал его на помощь, и он ответил: да. Все, что ни случалось раньше, все нескончаемые жизненные перипетии, оказывается, были лишь прелюдией. Господь испытывал его, и Эдди выдержал все испытания. История с Лоренцо поставила точку в череде проверок. Умертвив индейца на глазах пастора, Бог предупредил его о том, что грядет нечто важное. Крайне важное.

И в Пиньон несколькими часами ранее Эдди направил не иначе сам Господь. Там пастору бесплатно наполнили бак, потом один турист, спросив, как попасть в Флагстафф, отблагодарил его десятидолларовой купюрой. Потом работник автозаправки поведал ему, что, по мнению Биа, ученый с «Изабеллы» не сам ушел из жизни, а стал жертвой убийцы. Убийцы!

Где-то вдалеке взвыл койот. Ему ответил второй. Их крики казались воплями одиноких проклятых. Дойдя до группы холмов, Эдди осторожно спустился по тропе в долину Накай. Справа от него, точно горбатый демон, темнела Накай-Рок. Поселение внизу горело желтыми огнями. Старая фактория смотрела во тьму квадратами света.

Эдди, держась холмов и прячась в тенях тополей, бесшумно двинулся к фактории. Что он ищет и как это узнает, он еще не знал, но не сомневался в единственном: настанет час, и Господь пошлет ему знак и укажет верный путь.

Ночной воздух наполняли звуки фортепиано. Расс спустился вниз, пересек рощицу, бегом пробежал по траве и прижался к стене фактории. Сквозь старые балки и штукатурку до него донесся приглушенный разговор. Эдди с предельной осторожностью подкрался к окну и заглянул внутрь. Некоторые из ученых сидели за столом, пили кофе и разговаривали на повышенных тонах, будто споря. Хазелиус играл на фортепиано.

Увидев человека, который, по-видимому, был антихристом, Эдди почувствовал приступ страха и гнева. Затаившись под окном, он стал вслушиваться в беседу, но Хазелиус играл так громко, что Эдди не мог уловить почти ничего. Вдруг сквозь оконные стекла, фортепианную мелодию и осенний воздух до него донеслось единственное слово: Бог.

Его же мгновение-другое спустя произнес и кто-то другой.

Бог.

Хлопнула решетчатая дверь. Эдди расслышал удаляющиеся за угол два голоса: один высокий и напряженный, второй негромкий, настороженный. С бешено бьющимся сердцем пастор подполз ближе и затаил дыхание.

– …Хотел задать тебе одни вопрос с глазу на глаз, Тони… – Человек заговорил тише, и Эдди не расслышал окончания фразы, но подкрадываться еще ближе не осмелился.

– Не-ученые здесь только ты и я…

Говорящие вошли в тень деревьев, и их беседа стала совсем неясной. Эдди видел две темные фигуры на тропе и выжидал время. Потом, собравшись с духом, пронесся через открытое пространство, нырнул в рощу и вдавился в шишковатый ствол дерева.

Его лицо обдало ветерком. Должно быть, это Святой Дух, решил он, доносит до меня куски беседы.

– …О возбуждении уголовных дел, но ведь я даже не прикасаюсь к «Изабелле».

– Не дурачь самого себя, – ответил более низкий голос. – Я уже сказал, ты понесешь такую же ответственность, как и все остальные.

– Я всего лишь психолог.

– Но правду скрывал вместе со всеми…

Скрывал правду? Эдди тихо перебежал к другому дереву.

– …Как так вышло, что мы по уши погрязли в этой путанице? – спросил более высокий голос.

Что ответил низкий, Эдди не услышал.

– Но ведь это немыслимо: чертов компьютер заявляет, будто он Бог! Как в фантастической книге, честное слово!

Ответ снова прозвучал слишком тихо. Расс так старательно напрягал слух, что почти не дышал. Беседовавшие приближались к домам, в которых горел свет. Эдди следовал за ними, как паук, а ветер доносил до него лишь обрывки фраз.

– …Бог в проклятой машине… Волконский съехал в овраг… – произнес высокий голос.

– …Разглагольствовать – только терять время… – ворчливо ответил низкий.

Разговор продолжился еще тише. Оттого, что Эдди ничего не слышал, ему казалось, он вот-вот сойдет с ума. Психолог и его собеседник остановились под фонарем в конце подъездной дороги. Эдди набрался смелости и подбежал ближе. Более высокий из разговаривавших выглядел раздраженным и как будто хотел избавиться от второго. Теперь их голоса звучали отчетливее.

– …Выдает такие вещи, которые в уста Бога никто никогда не вкладывал. Все это – чистой воды бредни «нью эйдж». «Все, что есть во вселенной, все, что происходит, – это просто мои раздумья». Где это слыхано? Странно, что на эту дешевую удочку попался Эдельштайн… Впрочем, он же математик. Ему положено быть со странностями. Нормальные люди не держат в доме гремучих змей… – Человек с высоким голосом говорил все громче, будто боялся, что собеседник вот-вот махнет на него рукой и уйдет.

Тот повернулся так, что Эдди увидел его лицо и узнал в нем охранника. Последний тихо сказал что-то вроде «пройдусь, проверю окрестности, и на боковую». Они пожали друг другу руки. Психолог направился к своему дому, а охранник внимательно посмотрел в одну сторону, потом в другую, где высились тополя, по-видимому, решая, откуда начинать проверку.

Пожалуйста, Господи, пожалуйста! Сердце Эдди билось так неистово, что в висках оглушительно пульсировала кровь. На его счастье, охранник двинулся в противоположную сторону. Расс же, ступая предельно осторожно, чтобы под ногами не хрустели ветки, устремился через рощу к темной тропе, ведущей прочь из долины.

Издать ребячески-победный вопль он позволил себе, лишь когда ехал назад по Дагуэй. Ему удалось раздобыть именно то, что требовалось Спейтсу. В Вирджинии была уже ночь, однако Эдди намеревался разбудить преподобного и немедленно сообщить ему все, о чем он узнал. По такому случаю тот будет только рад прервать сон. Да, будет даже рад.