Расставшись с тиуном и Залкой, Илья перебрался на кораблик Акибы. Тот сам предложил, а Илья был не против. Спустятся вместе до Итиль-реки, а там видно будет.

Лодья у Акибы хороша. Пять пар весел, дубовый сплошной киль. На такой и по морю ходить можно.

Кроме Акибы, Стрижа и угра, на палубе еще семь человек. Холопы. Не для продажи, а для всяких купеческих дел. Акиба ими помыкал, хоть они тоже были хузары. Однако даже не «черные», язычники, а бохмичи. В магометанство они обратились, чтоб выйти из рабства. И глупо поступили, как оказалось. Хозяин их был – из волжских булгар. Строгий, но не жестокий. Рабами-то они быть перестали, поскольку ислам запрещает держать в рабстве единоверцев, однако пить-есть надо. И трудились они на того же хозяина, только теперь за еду, одежду и кров им приходилось из собственных заработков платить. В общем, отработав вольными год, они оказались должны булгарину восемь сотен дирхемов. То есть примерно столько, сколько и стоили семь крепких рабов на Семендерском рынке…

…Откуда их и выкупил у булгарина Акиба, которому понадобились гребцы.

Плыть с хузарами было весело. Илья научил их нурманской игре «в ножики». Это когда игроки рассаживаются просторным кружком и бросают друг в друга нож. Причем не обычный, а швырковый. Ловить можно хлопком или одной рукой, но тут уж только в рукавице. Играли сначала в броне и шлемах, потом, когда наловчились – без всего. Как, собственно, и играют нурманы. Вскоре хузары Илье уже ни в чем, кроме силы броска, не уступали. Еще с голыми руками боролись. Тут уж расклад был: три к одному. Когда Режей, объявивший себя умелым борцом, вышел против Ильи один на один, тот его скрутил вмиг, сжал до реберного хруста, и угр всё понял.

Но втроем у них противостоять Илье получалось, поскольку сражаться вместе эти трое умели, и даже невероятная сила Ильи не всегда помогала, когда они вцеплялись в него все разом.

Правда, по условиям борьбы, нельзя было бить. Не то Илья раскидал бы соперников, как щенков.

Впрочем, он и без того сдерживался. Сила в нем кипела неимоверная – девать некуда. Он и на руках по палубе прыгал, и мешок в четыре пуда подбрасывал и ловил. Сначала это был не мешок, а бочонок с медом, но когда Акиба увидел, как этот бочонок взлетает на семь локтей, то обеспокоился, что будет, если Илья бочонок упустит и тот грохнется на палубу.

Хоть Илья и заверял, что игрушку не уронит, однако Акиба настоял, и бочонок, упаковав в две овечьи шкуры, засунули в мешок.

Еще Илья влезал на руках на мачту, рвал в клочки специально для этого купленные ремни и еще много чего делал, казавшегося хузарам для воина ненужным. Но посмеивались они ровно до тех пор, пока на одной из стоянок Илья не предложил Акибе поиграть с оружием. Акиба отказался, но согласился Режей… И Илья вышиб у него саблю на третьем ударе сердца.

Угр вскипел и потребовал реванша. С бронью и щитами, как в настоящем бою.

Илья охотно согласился, но вместо щита взял второй меч. Тоже управился, но уже не так быстро. Затем к угру присоединился Стриж, и тут уже Илье и пришлось повертеться. Стриж с Режеем бились слаженно и очень хорошо. Илья им, пожалуй, проиграл. Но подумал, что в настоящем бою вышло бы иначе, ведь тогда Илье не пришлось бы сдерживать ни удар, ни силу. Бились они незащищенным оружием, а в таком поединке, если он не шутейный, не покалечить соперника важней, чем победить.

Но окончательно Илья сразил новых товарищей, когда расчехлил лук.

До того они не видели лука Ильи. А когда увидали…

Стриж завистливо цокнул языком.

– Зря я тебя убить не дал, – проговорил он, восхищенно глядя на оружие. – Мне бы это чудо досталось. И мне оно подошло бы!

Илья засмеялся:

– Думаешь, я управляюсь с ним хуже, чем ты? Хочешь проверить?

Они в этот раз встали на ночевку на обширном лугу, траву на котором высоко оценили и Голубь, и хузарские лошади. До лесной опушки было примерно двести шагов. Отличное расстояние для стрелка.

Мишень сделали из старой овчины, повешенной на вбитые в землю колья. За ними – невысокий холм с мягкой землей. Чтоб стрелы не портить. На овчине нарисовали кружок размером с бычий глаз.

Били тупыми стрелами, чтобы не портить и наконечники.

Били и по три стрелы, и по пять, и по семь, подвешивая их в воздухе одновременно. Вскоре место «глаза» на шкуре образовалась сквозная дыра.

Били стоя, с разворота, с колена. И никто не уступал, пока Илья не предложил стрелять, лежа на животе.

Не совсем честно, зато он наконец-то обошел Стрижа, который не попал ни разу. Даже в овчину. Более того, ни одна из его стрел не пролетела и сотни шагов.

Проиграл и обиделся. Заявил: стрелять лежа – это вообще ни к чему!

Илья немедленно доказал: неправда. Предложил разойтись, спрятаться и устроить поединок. Тупыми стрелами.

И выиграл, дважды приложив Стижа по шлему. Один раз – когда тот высунулся из травы оглядеться. Второй раз, когда Стриж встал на колено, чтобы выстрелить. Причем выстрелил он не туда, потому что Илью он так и не обнаружил, хотя трава была ниже колена.

В общем, был посрамлен. Илья его утешил: у хузар так никто не стреляет. Ему специально пришлось выучиться.

– Зачем? – спросил Стриж.

– Пришлось, – уклонился от ответа Илья.

Тем не менее Стриж вызов принял и уже через пару дней совсем неплохо бил из положения лежа. Правда, лежал при этом на боку, а не на животе. Выгнуть спину так мощно, как Илья, да еще и лук при этом удерживая, у него не получалось.

А еще Илья заметил вот что: каждый вечер Акиба что-то записывал на пергаменте, который после прятал в небольшую шкатулку.

Это еще больше укрепило подозрения Ильи в том, что хузары – не просто купцы.

Конечно, одни только записи ничего не доказывали. Но в сочетании с изумительными боевыми навыками всех троих…