Воскресенье
Инна приехала, как и всегда, к восьми утра. Она работала без выходных, это было оговорено с самого начала и учитывалось в отнюдь не маленьком размере зарплаты.
– Когда гости уедут по делам, нужно проверить гостевой кабинет, – распорядился Ворожец.
– Конечно, Петр Сергеевич.
Она всегда отвечает «конечно» и всегда выполняет его поручения, хотя как помощница это делает – для Ворожца так и осталось загадкой. Проверка компьютера после того, как им воспользуется кто-то посторонний, была делом обычным, Инна кому-то звонила, приезжал на стареньком раздолбанном джипе паренек, его провожали в гостевой кабинет, и через непродолжительное время Инна докладывала Ворожцу результат. Куда она звонила и кто такой этот паренек, Петр Сергеевич не знал и знать не хотел.
Из окна его кабинета хорошо видны ворота, Петр Сергеевич, отрываясь от бумаг, то и дело бросал взгляд в ту сторону. Вот заезжает паренек на раздолбанном джипе, Инна выходит ему навстречу… Значит, уже совсем скоро он узнает, чем москвичи занимались вчера вечером. Вечно Игореха всех подозревает и перестраховывается, нет в этой парочке ничего опасного, он, Ворожец, нутром чует. Но раз Игорь с Костиком попросили – надо сделать. Сегодня Вербицкий драмтеатр празднует семидесятипятилетие, запланирована торжественная часть с речами и награждениями, как положено, потом что-то вроде веселого «капустника» примерно на часок, потом фуршет. Ну а потом уже, конечно, банкет для самых-самых. Петр Сергеевич – в числе приглашенных, ну а как же, он ведь спонсор! Разумеется, будут и мэр, и начальник УВД, да все руководство города придет. Костик, небось, опять сделает вид, что знает Ворожца только понаслышке… Да и ладно, не в том суть, Петр Сергеевич все понимает. Главное – можно будет пересечься с Игорем и сказать ему, чтобы выбросил из головы всякую дурь про москвичей, они нормальные ребята, простые и понятные, без второго дна. Впрочем, посмотрим еще, что вызванный Инной паренек скажет…
Он снова бросил взгляд в окно и с удивлением заметил, что дверь ворот начала отодвигаться. Это еще кто? Он ни с кем не договаривался и никого не ждал. Но, увидев маленькую серебристо-голубую малолитражку, улыбнулся: Лорик пожаловала, Костина дочка. Наверняка с какой-нибудь просьбой. Зачем же еще приезжать в воскресенье к доброму дяде Пете, если не с намерением попросить разрулить очередной конфликт с родителями? Чуть что не так – сразу бегом к дяде Пете или к дяде Игорю: выручайте, спасайте, помогайте! Вот правильно он сделал, что не женился и детей не завел. Зачем нужны такие дети, которые не у родителей помощи и совета просят, а наоборот, спасаются от мамы с папой у их же друзей? Может, кому-то, конечно, такие дети и нужны, но только не ему, Петру Ворожцу.
Лорик, грациозная как лань, выскочила из машины и помчалась к крыльцу. Петр Сергеевич запер кабинет и спустился вниз. Инна вместе с пареньком-компьютерщиком находилась в гостевом кабинете.
– Скажи Наде, пусть подаст кофе с десертами. Лорик приехала.
– Конечно, Петр Сергеевич.
Ворвавшаяся в дом Лариса с разбегу бросилась на шею Ворожцу и заверещала:
– Дядя Петечка! Как я соскучилась! Вы совсем перестали к нам приезжать!
Ворожец приобнял девушку и чмокнул в висок.
– А ты, можно подумать, в курсе, приезжаю я или нет, – насмешливо отозвался он. – Ты же в резиденции не живешь.
Лариса обиженно надула губки.
– Ну и что? Мама всегда говорила: приезжай вечером, дядя Петя придет на ужин. И я почти всегда приезжала. А теперь она уже давно так не говорит. Значит, вы у них не бываете.
– Соскучилась, стало быть? – Ворожец недоверчиво прищурился.
– Ага, – подтвердила она, – соскучилась просто ужасно.
– Понятно. Пошли кофейку с пирожными выпьем. Расскажешь, что стряслось.
– Да ну вас, дядя Петя… – расстроенно проговорила Лариса.
– Не «ну вас», а «вы, как всегда, правы, дядя Петя», – поправил он с улыбкой. – Так в чем проблема?
По заведенному порядку кофе с пирожными подавать полагалось не в столовой, а в гостиной. Если, конечно, это не являлось заключительной, десертной, частью трапезы. Ворожец уселся на диван, Лариса тут же забралась с ногами в кресло и свернулась клубочком.
– У вас такие вкусные десертики всегда, – мечтательно протянула она. – Ну, короче… В общем, папа требует, чтобы я привела к ним своего ухажера познакомиться.
– Ну так приведи. В чем проблема?
– Ну дядя Петя!
Ему нравилось поддразнивать ее. Лорик была еще такой молоденькой! И далеко не всегда умела отличить шутку от сказанного всерьез. Почему-то Ворожец испытывал удовольствие, глядя, как она нервничает и сердится, не понимая, что все происходит «понарошку». А может, это было не удовольствие, а умиление? Он не знал и разбираться в этом тонком вопросе не собирался.
– Сегодня юбилей драмтеатра. Отец с мамой собираются туда? – спросил он.
– А как же! Уже неделю меня долбают, чтобы я купила приличное платье и пошла с ними.
– И как? Купила?
– Да вы что, дядя Петя?! – Лариса возмущенно округлила глаза. – И не собираюсь. Чего я не видела на этих сходняках? Без меня отлично сходят.
– Вот тут ты не права…
Ворожец прервался, пока Надя ставила на низкий широкий стол чашки, кофейник, блюдо с пирожными, тарелки и приборы. Лариса сразу протянула руку и утащила с блюда ванильный эклер. Она обожала сладкое.
Когда Надя вышла, Лариса быстро дожевала эклер, вытерла губы ладонью и облизнула испачканные кремом и глазурью пальчики. Петр Сергеевич укоризненно покачал головой.
– Салфетки же есть!
– Да ладно! – небрежно отмахнулась она. – И так сойдет. Почему я не права?
– Потому что на юбилее театра будет огромное количество журналистов, все внимание будет приковано к мэру и его семье. И все увидят тебя в компании с молодым человеком. Завтра об этом будет написано в газетах, появится информация в интернете и по телевидению покажут репортаж. И все, Лорик. Все сразу успокоятся, никто не будет ничего про тебя выдумывать, строить догадки и предположения. Тебя оставят в покое.
– Меня и так никто не беспокоит, – буркнула она.
– Тебя – нет, а отца – очень даже беспокоят. Подумай о нем и о маме. Да и сами они переживают, их можно понять. И их тоже имеет смысл успокоить. Все равно это придется сделать рано или поздно, и лучше сегодня, чем потом.
– Почему? Почему лучше сегодня?
– Потому что сегодня мероприятие. Много народу. Папа будет занят, у них с мамой просто не будет возможности вцепиться в твоего парня мертвой хваткой. И вы сможете уйти в любой момент. А если ты притащишь его к родителям в дом, то он станет единственным объектом внимания. И уйти вы уже не сможете, это невежливо, вам придется досиживать до конца. В общем, Лорик, слушай умного дядю Петю, и все будет нормально. Дядя Петя плохого не посоветует.
– Ну дядя Петя!!! – в отчаянии воскликнула Лариса. – Ну вы же все понимаете!
– Само собой, – довольно улыбнулся Ворожец.
Он неторопливо положил в десертную тарелку фруктовую корзиночку и весьма ловко управился с ней при помощи десертной вилки и чайной ложечки. Сделал три глотка крепкого кофе, поглядывая на девушку, которой явно было не по себе.
– Ничего не бойся, девочка, – с неожиданной мягкостью проговорил он. – Я буду рядом, помогу, если что. Я же главный спонсор юбилейного торжества, без меня никак. А вот если ты привезешь своего приятеля в резиденцию, то там меня точно не будет. И никто тебя, глупышку, не спасет. Я все устрою. Инна! – крикнул он во весь голос.
Помощница появилась через несколько секунд.
– Слушаю, Петр Сергеевич.
– Долго там еще?
– Уже заканчиваем.
– Отлично. Позвони, куда там надо, пусть подберут несколько вечерних платьев для Лорика. И позвони Гале, пусть съездит вместе с Лориком и поможет ей выбрать. Объясни, что ребенка нужно одеть для участия в торжественном мероприятии.
– Конечно, Петр Сергеевич, сейчас все сделаю.
И сделает. Ворожец в этом не сомневался. Помимо исполнительности и четкости у этой женщины есть еще одно поистине бесценное качество: она начисто лишена любопытства. Ничего лишнего не спрашивает и никуда не лезет. Цены ей нет. Изначально Ворожец планировал взять Инну только на время, пока он подыщет себе другого надежного помощника, разумеется, мужского пола. Именно поэтому и был поставлен вопрос о хорошо оплачиваемой работе без выходных, ведь Петр Сергеевич был уверен, что все проблемы быстро разрешатся и можно будет в короткие сроки найти того, кто займет место погибшего в аварии помощника. А два-три месяца можно и без выходных поработать. Однако месяцы шли, а проблема не разрешалась. И найти нового помощника, отвечающего всем чрезмерным требованиям Ворожца, оказалось не так-то просто. Может быть, имеет смысл подумать о том, чтобы взять Инну на постоянную работу? Нет, не получится. Ему нужен мужик без семьи, чтобы жил здесь же, в домике для персонала, и был всегда под рукой. А у Инны муж и сын. Сын, правда, большой уже, учится в институте в Кемерове и в мамке не особо нуждается, но все равно: семья. И Инна ни за что не согласится на такой график работы, который устраивал бы Петра Сергеевича, какие бы огромные деньги он ей ни предложил. А жаль.
Лариса сидела насупившись и молча поглощала пирожные одно за другим. Петр Сергеевич молчание не прерывал, пил кофе и предавался размышлениям до тех пор, пока снова не появилась Инна.
– Ларису ждут в магазине «Принцесса» на Северном проспекте, дом восемьдесят девять, – доложила она. – Подберут платье и все аксессуары. Галина Евгеньевна будет там через час и поможет. Прическу, маникюр и макияж она устроит.
– Хорошо, – кивнул Ворожец.
Лариса сидела с видом овцы, которую сейчас поведут на заклание.
– Как же не хочется… Дядя Петя, а может, как-то обойдется, а?
Он строго посмотрел на девушку.
– Не обойдется. Надо, Лорик, надо. Я же сказал: я все устрою. Ни о чем не беспокойся. Поезжай в магазин, потом Галя тебя отвезет куда надо. И позвони мне через… – Он посмотрел на часы, что-то прикинул. – Через два часа. Я скажу, что делать дальше.
– Но как же… – Она растерянно посмотрела на Петра Сергеевича. – Он же…
– Поезжай, я сказал! – прикрикнул Ворожец. – И через два часа позвони мне. Если я обещаю, что все будет в порядке, значит, все будет в порядке.
Лариса поплелась к двери. От той стремительной грациозной девочки, которая буквально час назад влетела сюда как на крыльях, не осталось и следа. Ворожцу на какое-то мгновение даже стало жаль ее. Но мгновение это оказалось весьма коротким.
Из окна гостиной он наблюдал, как садилась в машину и выезжала за ворота дочь его друга Кости Смелкова. Потом достал телефон и сделал один звонок. Еще через несколько минут на крыльце показались Инна и паренек-компьютерщик. Снова открылись и закрылись ворота. Негромко стукнула входная дверь, вернулась помощница.
– Ну и что там оказалось? – спросил Ворожец как можно равнодушнее.
– Карты города, прилегающих территорий, области. Сайты Водоканала и энергетиков, разделы перспективного планирования. Сайт Кадастровой палаты. Подборка материалов по поисковым словам «раздел сфер влияния в Вербицке» и «криминальные войны в Вербицке».
– Больше ничего?
– Ничего, – коротко подтвердила Инна.
– Выход в почтовый ящик? В скайп? В соцсети?
– Ничего, – твердо повторила она. – Только то, что я перечислила.
Похоже, эти московские ребята действительно провели вчера вечером «производственное совещание» и обсудили план действий на ближайшие дни. Пока что все в точности укладывается в ту легенду, которую они изложили Игорю Баеву, а потом и ему, Ворожцу. Значит, это, скорее всего, никакая не легенда, а самая настоящая правда. Ну и славно. Именно так он и скажет Игорехе сегодня вечером, когда они встретятся в театре. И Костику скажет. Уж сегодня-то Косте придется на глазах у всех пожать руку Ворожцу и пообщаться с ним, никуда не денешься: Петр Сергеевич – главный спонсор торжества. Но Костик и будет разговаривать с ним как со спонсором, а не как с личным другом.
А может… Петр Сергеевич улыбнулся неожиданно пришедшей в голову мысли. Он же главный спонсор и пригласительными билетами распоряжается по собственному усмотрению. Ему выделена ложа дирекции, куда он может пригласить кого угодно. Сам директор будет находиться вместе с мэром в другой ложе, «губернаторской».
– А позвони-ка нашим гостям, – обратился он к Инне, – и предложи им посетить наше мероприятие. Может быть, им это интересно. Все-таки культурная программа, как-никак. Весь цвет города будет присутствовать.
– Конечно, Петр Сергеевич, – последовал вполне ожидаемый ответ.
* * *
День выдался прохладным, солнечным и ветреным. Настя Каменская любила такую погоду, поэтому с удовольствием прогуливалась вдоль дороги, пока Коротков обходил и осматривал предполагаемые участки. Водитель Володя сладко подремывал в машине под воркование голосов, доносящихся из радиоприемника.
Она остановилась и с наслаждением окинула взглядом открывающуюся панораму. Если бы строить пансионат нужно было ей и если бы не существовало финансовых ограничений, то она выбрала бы именно этот участок на берегу окруженного таежным лесом огромного озера. Красиво так, что больно смотреть. Но Юрка говорил, что за эту землю уже сейчас, когда еще нет ни трассы, ни даже утвержденного проекта, просят слишком много. Впрочем, возможно, брату такая покупка окажется вполне по карману. Она никогда не пыталась выяснить, насколько состоятелен Александр Каменский и насколько богат его банк «АПК», так что реального представления о его финансовых возможностях не имела совсем.
– Алё, гараж! – послышался сзади голос Короткова. – Кончай мечтать, поехали.
Настя обернулась.
– Красиво здесь, – сказала она. – Я бы на месте Сашки купила этот участок. Ничего лучше мы наверняка не найдем.
– Ну почему? – возразил Коротков, закуривая. – С северной стороны еще два участка, примыкающие к водоемам, мы как раз сейчас и поедем их смотреть. Они, конечно, дальше от города, но зато и подешевле. Мне только что звонила эта тетка, которая типа секретаря у Ворожца, Петр Сергеевич приглашает нас с тобой сегодня вечером посетить юбилейный вечер в их Вербицком драмтеатре. Что думаешь?
Настя удивленно посмотрела на него. Как это: что она думает? Да понятно же что! Какой может быть юбилейный вечер, если у них с собой только самая обычная одежда в диапазоне «поездка в лес – деловой обед или ужин в дорогом ресторане». Хотя…
– А кто там будет?
– Все руководство, включая мэра. А Ворожец наш – главный спонсор. Он у нас, оказывается, еще и меценат.
– То есть те, с кем придется иметь дело в ходе переговоров о покупке участков, там тоже будут?
– Думаю, да, – кивнул Юра.
– А узнать поточнее?
– Не вопрос.
Он вынул телефон и вызвал номер последнего абонента.
– Как ее звать-то? – шепотом спросил он у Насти, слушая длинные гудки. – Забыл уже.
– Инна, – подсказала она, вытаскивая из сумки блокнот с записями. – И громкую связь включи.
Инна перечисляла фамилии приглашенных, а Настя смотрела, есть ли эти имена в ее списках, и при каждом совпадении молча кивала. Когда количество совпавших имен перевалило за двадцать, она захлопнула блокнот, демонстративно дернула себя за полу ветровки и ткнула пальцем в кроссовки, покрытые пылью и хвоинками.
Коротков понимающе кивнул и спросил:
– Дресс-код обозначен? Спасибо, мы с коллегой подумаем, посмотрим наши графики и сообщим свое решение.
– Деловой ты – аж страшно, – со смехом заметила Настя, когда Юра закончил разговор. – Коллеги, графики, решения… Прям как у больших.
– А что поделать? – Он картинно развел руками. – Должность обязывает. Когда опером бегал – все проще было. А теперь сплошные политесы. Я и сам еще не все слова выучил. Например, вот это… как его… каж… кежу… Нет, не выговорю. Но это то, в чем надо быть на торжестве в театре.
– Casual elegant?
– Во-во. Я уж постеснялся у Инны спрашивать, что это такое. На тебя понадеялся. Так что это?
– Это нормальное, – успокоила его Настя. – Примерно то, что мы с тобой взяли для деловых ужинов. Покатит. Ну что, звонить Саше? Пусть даст команду, чтобы не получилось, что мы самовольничаем.
– Звони. И поехали уже, Настюха, время идет, у нас еще четыре участка на сегодня запланированы.
Александр Каменский идею посещения торжества одобрил: личное знакомство всегда полезно, особенно если удастся оказаться представленными и действующему мэру, и его конкурентам на выборах. Кто-нибудь из них станет первым лицом и будет руководить городом во время строительства пансионата, и не грех расположить их к себе заранее.
– Если нужно купить что-то из одежды для вечера – не стесняйтесь, – сказал на прощание брат. – Все должны видеть, что вы люди не бедные. Посол – лицо страны.
– Обойдемся, – хмыкнула Настя.
* * *
После обзора участков Настя и Коротков направились в гостиницу, посидели в ресторане и поднялись в свои номера, чтобы выбрать одежду для посещения театра. Пожалуй, она погорячилась, гордо заявив брату Саше, что они «обойдутся». Ее темно-серый брючный костюм имел вид вполне деловой и строгий, но ничего торжественного в нем не было. К нему бы украшения, хоть какие-нибудь… Но украшений она в эту поездку не взяла, ей такое даже в голову не пришло. Только обручальное кольцо, которое Настя никогда не снимала. Ситуацию мог бы спасти правильно подобранный шарфик или платок. Но где его взять в воскресенье во второй половине дня? В выходные дни обычно работают только бутики, цены в которых заставляют Настю содрогнуться и заплакать от горестного осознания того, что тридцать лет верной службы государству ничего в глазах этого самого государства не стоят. Магазины эконом-класса в воскресенье, как правило, закрыты. Дело даже не в том, что у нее нет денег, у нее и зарплата сейчас неплохая, и Александр перевел на их с Коротковым карточки более чем достаточную сумму, сказав, чтобы его посланники ни в чем себе не отказывали. Деньги у нее есть. Но и обида тоже есть. И эта обида не позволяет ей радостно тратить деньги на то, что, на ее взгляд, является избыточным и не жизненно необходимым.
Достав косметичку, она нанесла легкий макияж. Общий вид стал лучше, но ненамного.
Она постучалась в дверь, ведущую в номер Короткова.
– Юр, как у тебя?
– На похороны можно, – послышался из спальни его угрюмый голос. – Или в суд на скамью подсудимых.
Он появился в темном костюме и строгом галстуке. Светлая сорочка в едва заметную полоску положения не спасала.
– Мрачно и серьезно, – констатировала Настя. – И я не лучше. Что будем делать? Плюнем? Или попробуем что-то предпринять?
– Придется предпринимать, – вздохнул Коротков. – Мы должны произвести впечатление адекватных людей, с которыми можно иметь дело.
Они спустились вниз и нашли на стоянке свою машину. Водитель Володя, выслушав их просьбу, задумался ненадолго, потер мочку уха, потом радостно кивнул:
– Есть такое место! В воскресенье открыто и цены нормальные.
Он не ошибся: магазин, в который он привез Настю и Короткова, действительно работал, и цены в нем были более чем приемлемые. Коротков, первоначально нацелившийся только на галстук, раздухарился и купил вместе с галстуком вполне подходящую к случаю сорочку, Настя же обошлась на редкость недорогим, но необыкновенно элегантным шарфиком. Теперь оба выглядели достойно: в меру деловито – в меру празднично. Да и времени на дальнейшие улучшения внешнего вида уже не оставалось, они и без того опаздывали.
К театру подъехали на четверть часа позже, чем договаривались с Инной. Помощница Петра Сергеевича с невозмутимым видом ждала их у входа и сразу же проводила в просторное фойе и подвела к Ворожцу, оживленно беседующему с небольшой группой мужчин и нарядно одетых дам. Началась процедура представлений и знакомств, мелькали лица, имена, должности и регалии… Начало торжественной части откладывалось: ждали мэра. Наконец, к Ворожцу подлетел полный невысокий мужчина в смокинге и что-то шепнул на ухо.
– Господа, прошу в зал, – широко улыбнулся Ворожец. – Константин Кириллович приехал, будем начинать.
В сопровождении Петра Сергеевича Настя и Юра прошли в ложу дирекции, оценили вазу с фруктами и бутылки с напитками на столике в аванложе и заняли места в первом ряду. Ворожец извинился за то, что вынужден их покинуть:
– Мое место, к сожалению, в президиуме. – В его голосе звучал нескрываемый сарказм. – Мне будут говорить спасибо, а я буду с умным видом кивать и улыбаться.
Зрительный зал быстро заполнялся, и людей, одетых весьма обычно, оказалось больше, чем тех, кто принял во внимание пресловутый дресс-код. В их ложе расположились еще четверо приглашенных, но сразу же после вступительного слова, произнесенного директором театра – тем самым полным мужчиной в смокинге, они переместились в аванложу и что-то бурно обсуждали.
Директор предоставил слово мэру Вербицка Константину Кирилловичу Смелкову, и Настя с интересом принялась наблюдать за главой города. Очень привлекательный. Моложавый. Отличная осанка. Легкий шаг. Густые волосы. Гладкое лицо. Неужели ему пятьдесят три года? Или пятьдесят два? Он не может быть моложе Ворожца, они ведь одноклассники. А выглядит мэр Вербицка лет на сорок пять максимум. Хорошо поставленный голос. Обаятельнейшая улыбка. Говорит без бумажки, от души. Или из головы? Впрочем, это не важно. Важно, что без бумажки. И слова произносит человеческие, добрые, а не докладывает с дежурным пафосом об успехах и достижениях в деле развития культуры. О том, что такое театр в нашей жизни. О своих первых театральных впечатлениях, когда бабушка приводила его на детские спектакли. О самоотверженном труде всех тех, кто в экономически непростой период поддерживал и поддерживает жизнь сцены.
Глядя на этого человека и слушая его выступление, как-то трудно представить Константина Кирилловича строительным рабочим…
Она бросила взгляд на Короткова, сидящего рядом: хороший костюм, запах дорогого парфюма.
– Юр, – шепотом спросила она, – ты до школы милиции чем занимался?
– В армии служил, – тоже шепотом ответил он. – А что?
– А до армии? Между десятым классом и армией?
– В гараже слесарил, у меня ж ПТУ было… Да я тебе сто раз рассказывал. Забыла?
– Забыла, – виновато призналась она. – Теперь вспомнила.
Мальчик из ПТУ. Слесарь в гараже. Молоденький лейтенант в новеньких погонах с двумя сияющими звездочками. Полковник милиции. Директор пансионата, имеющий возможность позволить себе дорогие костюмы и разбирающийся в проблемах водоснабжения и электросетей… Сорок лет – долгий путь. Через сорок лет ты уже не изменившийся человек. Ты просто другой человек. Совсем другой. Почему-то вспомнился фильм по роману «Побег из Шоушенка» Стивена Кинга. Герой Моргана Фримена, отсидевший сорок лет из пожизненного срока за преступление, совершенное в далекой юности, на комиссии по условному освобождению отвечает на вопрос, перевоспитался ли он: «Перевоспитался ли я? Сожалею ли я о том, что сделал? Вспоминаю, каким я был молодым глупым пацаном… Мне жаль, что я не могу поговорить с ним, я бы попытался вразумить его… сказать ему, что его ждет в будущем. Но я не могу. Этого мальчика уже нет. Остался только этот старик».
И мэр Смелков теперь другой, совсем не похожий на того парнишку с лопатой, который строил Вербицкую звероферму. Того парнишки уже нет. Интересно, какие слова сегодняшний уверенный и успешный Константин Кириллович мог бы сказать себе семнадцатилетнему?
Мэр говорил вдохновенно, много шутил, гости одобрительно смеялись и аплодировали. Когда он сошел с трибуны, Насте стало скучно: все последующие выступающие не шли со Смелковым ни в какое сравнение. Она вспомнила, что в аванложе на полочке видела бинокли. Не проявившие интереса к торжественной части гости – трое мужчин и женщина – с деловым видом поедали виноград, пили вино и обсуждали что-то насчет налога на добавленную стоимость. На Настю они не обратили ни малейшего внимания. Она тихонько взяла бинокль, вернулась на место и начала искать среди сидящих в партере и в ложах тех, с кем успела познакомиться. Закончивший выступление мэр не остался в президиуме, ушел за кулисы, и через несколько минут Настя увидела его в «губернаторской» ложе рядом с супругой. В соседней ложе она приметила главного соперника мэра – Горчевского, которому их с Коротковым любезно представил Петр Сергеевич. До окончания торжественной части ей удалось найти почти всех новых знакомых и даже прикинуть, кто именно сидит рядом с ними: члены семьи, любовницы или деловые спутники. Жаль, что сам Ворожец сидит на сцене в президиуме… Хотя сейчас начнется представление, он пересядет в зрительный зал и можно будет… Нет, не получится. Во время торжественной части свет в зале включен, и это позволяет прекрасно рассмотреть зрителей. Во время спектакля, который директор театра почему-то назвал «капустником», свет будет погашен. Ну, ничего, впереди самое главное – фуршет, и уж там-то непременно выяснится, с кем именно Петр Сергеевич явился на юбилей.
Она рассматривала гостей торжества и параллельно продолжала обдумывать все ту же мысль: как меняется человек с годами и как изменилась она сама. Получается, что той девочки-девятиклассницы, в которую влюбился Леша Чистяков, тоже нет. И самого Лешки, рыжего, вихрастого, насмешливого, тоже нет. А есть два совершенно других человека, непонятно каким чудом удержавшиеся друг возле друга. Думать об этом было неприятно. Интересно, какие слова она, пятидесятичетырехлетняя пенсионерка, сказала бы теперь той девочке? Не ходи работать в милицию? Не выходи замуж за одноклассника? Нет, нет и нет. Таких советов она не давала бы. Ни одной минуты в своей жизни она не пожалела ни о первом, ни о втором. Тогда что? Неужели она за все эти годы не поумнела и не помудрела и сказать той девочке ей совершенно нечего? Нет ни одной мысли, которой хотелось бы поделиться?
Когда перед началом «капустника» в ложе появился Ворожец, Настя мысленно обругала себя за невнимательность: о чем она вообще думала? Ведь ясно же, что если Ворожец усаживает своих гостей в ложе дирекции, значит, и он сам будет находиться там же. А где еще может сидеть главный спонсор праздника? Или в «губернаторской» ложе, или здесь. Кстати, а почему он не рядом со Смелковым? Ведь сколько разговоров было об их многолетней дружбе…
Петр Сергеевич появился в сопровождении необыкновенно красивой синеглазой брюнетки в длинном темно-красном платье с глубоким декольте, которую представил как Галину, свою подругу. Представление, подготовленное к юбилею, оказалось действительно очень веселым: десять пятиминутных безумно смешных пародий на самые известные спектакли Вербицкого драмтеатра за все годы его существования. Сначала двухминутная сцена из спектакля «в оригинале», потом три минуты пародирования. Настя оценила оригинальность замысла и виртуозность исполнения. Тем, кто это придумал и воплотил, следовало бы поставить высший балл! Особенно развеселила ее сцена из спектакля «Платон Кречет»: для обыгрывания был взят эпизод, в котором главный герой, Платон, задумчиво играет на скрипке, вслух размышляя над чем-то сложным, связанным с работой. В пародийную часть вплели мотивы из «Скрипача на крыше», а в финале перешли к Шерлоку Холмсу, закончив знаменитой музыкой из сериала и репликой с упоминанием Ватсона. Зал грохнул. Получилось действительно очень изящно и ужасно смешно.
– Пошли работать, – с искренним сожалением сказала Настя, когда представление закончилось.
Да, в данном случае фуршет – это именно работа. Знакомиться, производить впечатление, налаживать связи, получать информацию… Из всего перечисленного Настя Каменская любила делать только последнее. Но все остальное являлось необходимой частью, без которой ничего не получится. Кто будет иметь дело с человеком, которого не знает или который не симпатичен?
В центре фойе в окружении беспрерывно фотографирующих корреспондентов стояли мэр с супругой и хорошенькая девушка в вечернем платье. Рядом с девушкой – молодой человек в смокинге. Дочка мэра с женихом? Или парень – его сын? Вроде Петр Сергеевич упоминал только о двух дочерях, когда рассказывал о своем друге Смелкове. Молодой человек, единственный, кроме директора театра, кто счел необходимым надеть действительно «торжественный» костюм, улыбался чуть смущенно, при этом излучая полное спокойствие и уверенность. Девушка же была, как показалось Насте, то ли напряжена, то ли чем-то испугана, то ли просто недовольна.
– Жена Кости, Верочка, – тихонько пояснил идущий рядом Ворожец. – Лариса, Лорик, их дочка. И ее молодой человек. Наконец-то Лорик нам его показала.
– Он кто? – с нескрываемым любопытством спросила Галина, крепко державшая своего кавалера под руку. – Чем занимается? Где она с ним познакомилась?
– Понятия не имею, – ответил Петр Сергеевич. – Сам впервые его вижу. Подозреваю, что Костя с Верочкой тоже только сегодня с ним познакомились. Во всяком случае, они постоянно жаловались, что Лорик не показывает им своего бойфренда. Пойдемте, друзья мои, – обратился он к Насте и Короткову, – я представлю вас нашему мэру.
– А ничего, что там фотографы? – забеспокоился Коротков. – Мы не помешаем?
– Да брось ты! Эти фотографы весь вечер будут вокруг мэра крутиться. Так что ж теперь, ему и пообщаться ни с кем нельзя? Пойдемте-пойдемте, а то Верочке скучно, она хотя бы с вами поговорит.
Знакомство состоялось легко и приятно, Смелков источал доброжелательность и всячески демонстрировал приязнь, горячо поблагодарил Ворожца за гостеприимство, оказанное гостям из Москвы, представляющим такой уважаемый и пользующийся хорошей репутацией банк… Короче, сказал все нужные слова и даже немного сверх того. При этом называл Ворожца «Петр Сергеевич» и обращался к нему на «вы». Настя с трудом удерживалась, чтобы не прыснуть. Через пару минут путем нехитрых манипуляций удалось разделиться: вниманием мэра полностью завладел Коротков, а Настя оказалась в компании супруги мэра, ее дочери, молодого человека в смокинге и Ворожца с Галиной. При этом Вера Смелкова и Галина начали обсуждать каких-то общих знакомых, а Настя и Ворожец пытались завязать беседу с Ларисой и ее спутником, представившимся Олегом. Лариса в разговор втягивалась неохотно, и Насте показалось, что она то и дело бросает на Петра Сергеевича умоляющие взгляды. А вот Олег ей понравился. Он не был скован, говорил свободно, в то же время не допуская никакого панибратства. Умело держал дистанцию и демонстрировал хорошее знание театральной классики, с удовольствием обсуждал с Настей только что увиденный пародийный спектакль, и наблюдения и оценки его были умными и точными. Настя порадовалась, что ей достался столь знающий собеседник, ведь ни с Коротковым, ни с Ворожцом, ни тем более с незнакомой супругой мэра ей вряд ли удалось бы так интересно поболтать. Хотя ее задача на данном мероприятии – располагать к себе «нужных» людей, а вовсе не бойфрендов молоденьких дочерей этих самых людей, но ведь приятный собеседник это такая редкость…
Дочь мэра настороженно прислушивалась к их разговору, но участия в нем не принимала. Ворожец тоже слушал, но не настороженно, как девушка, а с нескрываемым интересом, переводя взгляд с молодого человека на Каменскую, при этом Настя готова была голову прозакладывать, что уважаемый Петр Сергеевич не является специалистом в обсуждаемых вопросах и даже не пытается вникнуть в смысл сказанного, а изучает и оценивает Олега. И ориентируется при этом на ее, Настину, реакцию. Московская гостья одобрительно и согласно кивает? Значит, кавалер Ларисы сказал что-то умное. Смеется? Значит, удачно пошутил. Настя рассказывает что-то малопонятное? Стало быть, видит в Олеге понимающего знатока. Почему этот парень так заинтересовал бизнесмена?
«Все ясно, – мелькнуло в ее голове, – Ворожцу небезразлична жизнь девочки, дочери его друга, он тоже беспокоится, как и ее родители. И, наверное, недоумевает, почему Лариса раньше не познакомила маму с папой с таким славным юношей. Таким кавалером можно только гордиться. Хотя… все может быть. Например, он женат. Родители точно не одобрили бы этого. А если там еще и ребенок маленький, тогда обструкция обеспечена и в семье, и в прессе».
Между тем на самом интересном месте такой увлекательной беседы компоновка групп переменилась. Коротков удалился в противоположную часть фойе в компании двух солидных мужчин, с которыми его познакомил Смелков, а сам мэр присоединился к ним, ласково обнял жену, шутливо дернул за локон дочь и одарил всех остальных лучезарной улыбкой. Тут же снова засверкали вспышки фотокамер. Настя заметила, что Петр Сергеевич занял такую позицию, при которой трудно было бы сделать снимок «Мэр и бизнесмен Ворожец – дружба навеки», где оба персонажа получились бы анфас и чуть ли не в обнимку. И поймала быстрый благодарный взгляд мэра, брошенный им в сторону друга. Что ж, между друзьями существует договоренность, и Петр Сергеевич ее соблюдает. Без обид.
А действительно ли без обид? Как знать…
Смелков, не обращая внимания на серьезного вида людей, похожих на чиновников или бизнесменов, норовящих попасться ему на глаза и завести беседу, направил всю мощь своего обаяния на Олега, буквально бомбардируя его вопросами. И снова Настя перехватила тревожный и просительный взгляд, брошенный Ларисой на Ворожца. Петр Сергеевич начал довольно ловко отвлекать мэра, умело втягивая в разговор его супругу Веру.
Все это было мило и даже увлекательно, но надо не забывать, зачем она здесь находится. Настя мысленно вздохнула и переключилась на Галину. Ворожец говорил, что организовал ей сеть СПА-салонов. И грех этим не воспользоваться.
Уже минут через пятнадцать, прогуливаясь с Галиной по фойе и поедая тарталетки (правда, с чем они – Настя определить так и не смогла), выяснилось, что на первом месте по степени обсуждаемости среди жительниц Вербицка стоит убийство Милы Милановской, работавшей на ток-шоу «Персона». Саму Милановскую, занимавшую должность шеф-редактора, телезрители не знали, но когда ее убили, стало известно, что в ходе подготовки программы с мэром Смелковым вылезла какая-то информация про его соперника Горчевского. Вот из-за этой информации Милановскую и убили.
– Гена Лаевич сказал, что рейтинг Горчевского сразу пошел вниз, – говорила Галина, то и дело прикасаясь к Настиной руке, словно стараясь привлечь к себе еще больше внимания. – Все только и судачат, что Горчевский заказал Милановскую.
– Кто такой Лаевич? – терпеливо спрашивала Настя.
Подруга Петра Сергеевича, несомненно, не была глупа, даже напротив. Но дисциплина устной речи явно не была ее сильной стороной. Есть такие люди, которые, едва познакомившись с вами, могут брякнуть: «Ленка разводится с Васей из-за этого Коли». Не понятно ровным счетом ничего. Хотя вполне можно было сказать: «Моя бывшая однокурсница разводится с мужем, у нее роман с коллегой по работе, и она решила уйти к нему». Просто и понятно. Галина сыпала именами и фамилиями, как будто Настя была ее давней знакомой, жила в Вербицке и прекрасно знала всех этих людей. Приходилось постоянно останавливать ее и уточнять, о ком идет речь.
– Гена Лаевич руководит у Кости предвыборным штабом. Они там опросы чуть ли не каждый день проводят. Симпатии населения все больше склоняются к Косте, но если это из-за разговоров о Горчевском и Милановской, то это плохо. Игорь весь извелся, аж почернел, ему с убийствами экологов покоя не дают, а тут еще Горчевский… Знаете, как на него наезжают!
Игорь – это, по-видимому, полковник Баев. А то, что на него наезжают, – вполне понятно. Баев – друг Смелкова. Горчевский – соперник Смелкова. Даже если улики против Горчевского окажутся более чем весомыми, все равно противники нынешнего мэра будут кричать о том, что Баев фальсифицирует материалы дела, чтобы помочь другу в предвыборной борьбе. И Баев попадает между двух огней. Ему сейчас не позавидуешь.
– Вас Петя с Игорем уже познакомил?
– Да мы как-то… сами, – усмехнулась Настя. – Не сказать, чтобы Игорь Валерьевич был очень рад нас видеть.
– Ой, да перестаньте. – Галина сделала очаровательную смешную гримаску. – Игорек очень милый, только бука немножко, потому что у него служба тяжелая. А пойдемте, я вас с Алисой, его женой, познакомлю, вон они с Игорем стоят.
В цивильном костюме начальник УВД полковник Баев выглядел еще более угрюмым. Рядом с ним, с кислым выражением лица и бокалом шампанского в руке, стояла молодая женщина, которую Настя сперва приняла за его дочь. Но это оказалась жена Игоря Валерьевича.
Заметив Настю, Баев окатил ее таким взглядом, что ей стало не по себе. Господи, ну что они с Коротковым ему сделали? Чем так насолили, что он их воспринимает как кровных врагов? Поняв, что подруга Ворожца целенаправленно двигается в их сторону и собирается знакомить московскую гостью с его женой, Баев заблаговременно отвернулся и отошел якобы в поисках каких-то знакомых.
Через несколько минут общения с молодой женой полковника Настя почувствовала, что у нее сводит челюсти. Глупость и апломб барышни показались ей невыносимыми. Галина заметила, что Настю тяготит разговор, и быстро увела ее под предлогом «ой, я совсем забыла, мы же обещали…», за что Настя была ей искренне благодарна.
– Видите, что делается? – говорила Галина, ловко лавируя в толпе и прокладывая путь к столу с закусками. – Самые лучшие мужики достаются самым дурацким дурам. Я специально вас познакомила, чтобы вы поняли, почему Игорек такая бука. А каким еще станешь с такой женой? Она ему весь мозг вынесла. Когда они познакомились, ей было двадцать два года, муж был, правда, гражданский, но все-таки, жили вместе, она ребенка родила. Малышу еще годика не было, когда Игорь Алиску встретил, и у него крышу сорвало. Вот буквально! Совсем ничего не соображал – так влюбился! А она его не любила совсем, просто на погоны повелась, на должность, на возможности. Ну и заморочила ему голову. Сам развелся, ее от мужика увел, женился на ней, годика через три она ему тоже родила. И после вторых родов из нее такая дурь поперла, что хоть стой, хоть падай, хоть в тайгу в тапочках беги. А Игоря жалко… Ну чего там, любовь – она ведь кого хочешь накроет, она не спрашивает. Он хороший, умный, дело свое знает. И вот так попал…
Стол с закусками заметно опустел, но разжиться фруктами и какими-то десертами все же удалось. Галина с легкой завистью смотрела, как Настя беззаботно поглощает крем-брюле.
– Вот бы мне так, – вздохнула она. – А нельзя. Каждый грамм сахара немедленно откладывается на боках. Мне фигуру надо беречь, у меня же возраст… Ну, сами видите. Еще чуть-чуть – и наступит «вторая свежесть», а мне надо товарный вид сохранить, чтобы мужа найти. И родить, пока еще годы позволяют. Жаль, Петенька у нас убежденный холостяк и детей не хочет, а то я бы за него вышла. Но я детей хочу. И в браке, а не просто так. Я б за кого угодно вышла, лишь бы детей родить и вырастить нормально. Даже за старика, если он еще… ну, способен.
– А роль молоденькой жены при старом муже вас не смущает? – улыбнулась Настя, подивившись такой внезапной откровенности. – Вы же сами только что весьма критично отзывались о супруге полковника.
– Меня-то? – усмехнулась Галина и сунула в рот тоненькую дольку яблока. – Меня вообще ничего не смущает. Петя меня давно приучил к тому, что надо быть тем, что ты есть, и не фиг притворяться. Он мою позицию в этом вопросе знает, свою от меня тоже не скрывает, у нас все по согласию, мы обо всем договорились. И вообще, в таких браках, где между мужем и женой большая разница в возрасте, лично я не вижу ничего плохого. Любовь – она и есть любовь, это несчастье с кем угодно может случиться, как кирпич на голову. Вот Алиска Баева и такие, как она, всем глаза мозолят и заставляют осуждать мужиков в возрасте, которые женятся на молоденьких. И самих молодых жен тоже осуждают. Дескать, расчет, корысть и все такое. А почему обязательно расчет и корысть? Может, у нее тоже любовь! Из-за таких, как Алиска, люди вообще в любовь перестали верить.
– А вы верите?
– Я-то? Верю, а почему нет? Не факт, конечно, что она случится со мной. Но с другими-то случается. Вот у Игоря же любовь… Значит, она есть.
Галина покрутила головой, оглядываясь.
– Ну что? С кем еще вас познакомить? Подавайте заявки, – весело предложила она. – Могу устроить вам практически любую даму из здешнего высшего света, почти все они пользуются услугами моих салонов.
Подруга Ворожца была Насте ужасно симпатична своей искренностью. Когда Петр Сергеевич назвал ее дамой сердца и сказал, что она – владелица сети СПА-салонов, в голове сразу возник образ хитрой и цепкой щучки, непременно крашеной блондинки, с силиконовым бюстом и непомерно раздутыми при помощи пластической хирургии губами. Галина этому образу совершенно не соответствовала, красота ее была природной и абсолютно натуральной, если не считать макияжа, но весьма умеренного. Она была умной и хваткой, но не по-щучьи, а по-деловому. Несмотря на вечер воскресенья, ее телефон то и дело звонил, и Настя краем уха улавливала слова, свидетельствующие о том, что Галина не с подружками сплетничает, а принимает какие-то решения и дает указания, касающиеся работы ее салонов. Поставщик краски для волос сообщил, что товар застрял на таможне и вовремя не прибудет… Сломался массажный стол, мастер выходной, а на сегодня в этот кабинет записаны еще три клиента… Дама, недовольная качеством педикюра, пригрозила, что будет разбираться с самой хозяйкой, администратора салона ей было недостаточно… Другая дама дала аллергическую реакцию на состав для обертывания тела и пригрозила натравить на Галину горздрав и санэпиднадзор… Галина не злилась и не нервничала, спокойно разруливала ситуацию и объясняла, с кем нужно связаться, что сказать, что сделать.
Воспользовавшись ее любезностью, Настя познакомилась еще с несколькими дамами-чиновницами и почувствовала, что хочет выйти на улицу. Музыка внезапно показалась ей слишком громкой и навязчивой, воздух спертым, гул голосов и толпа – невыносимыми. «Я устала, – подумала она грустно. – Возраст. Никуда не денешься».
Она пробралась к выходу и вышла на широкое крыльцо с колоннами, откуда открывался вид на площадь перед театром. Зябко поежилась: вечера здесь холодные, если днем примерно плюс 16 – плюс 18 градусов, то к ночи температура опускается до плюс 8. Прислонилась к колонне, закурила, постаралась расслабить мгновенно напрягшиеся от холода мышцы.
Дверь здания театра распахнулась, мимо Насти быстрым шагом прошли Лариса Смелкова и Олег. Настя была уверена, что они сбежали со скучного, такого «немолодежного» мероприятия и сейчас сядут в машину и уедут. Это было бы логично и объяснимо. Но молодые люди, едва спустившись по ступеням, разошлись в разные стороны: Лариса села в серебристо-голубую малолитражку, стоящую прямо возле ступеней, Олег прошел значительно дальше, и Насте не удалось рассмотреть, в какую именно машину он сел. Но в любом случае поехали они не в одно и то же место, потому что следом за Ларисой не проследовала вообще ни одна машина. Значит, Олег выехал с парковки и направился совсем в другую сторону.
Никаких поцелуев, никаких объятий. Они даже на секунду не остановились, чтобы попрощаться. Ни единым словом не обменялись. Просто два незнакомых человека, случайно одновременно выходящие из одного и того же здания. Неужели поссорились? Настя попыталась восстановить в памяти облик Ларисы: вот девушка выходит из дверей, доходит до ведущих вниз ступеней, спускается, открывает машину, садится в нее, закрывает дверь, трогается с места… Да, движения быстрые, кажется, что она бежит и даже летит, но все они спокойные и точные, в них не чувствуется ни нервозности, ни злости, ни отчаяния, ни с трудом сдерживаемых слез. Дверь автомобиля Лариса открыла, а не рванула на себя, как поступили бы девяносто девять процентов обиженных женщин, и именно закрыла, а не захлопнула в ярости. И выезжала она неторопливо и уверенно, тщательно вымеряя каждый сантиметр, чтобы не задеть припаркованные рядом машины.
Нет, на ссору между влюбленными все это никак не походило.
Это вообще ни на что не походило.
Это было необъяснимо и нелогично.
