ГЛАВА 17
Момент, когда в свободной руке Фивии появился кинжал, я упустила. Впрочем, никакой роли эта невнимательность не играла. А вот осознание того, что откровения закончились, а помощи до сих пор нет, было подобно удару хлыстом.
Я дернулась, до боли в пальцах вцепилась в сотканный из тьмы ошейник, но сделать ничего не смогла. В следующую секунду стало ясно — вот и все, моя история закончилась. И отнюдь не хеппи-эндом.
Словно подслушав эти мысли, кинжал плавно поднялся в воздух и завис четко напротив солнечного сплетения. От смертоносного лезвия меня отделяло больше десятка шагов, но это ничего не меняло.
Я не просто видела, я знала — храмовнице стоит лишь шевельнуть пальцем, и кинжал сорвется с места, чтобы… убить. Чтобы залить священную статую кровью божественного дара и уничтожить не только меня, но и Ринара, и весь Накас.
И только сейчас догадалась, что следовало не спрашивать, а молиться! Ведь это Первый храм, и Богиня могла услышать! Вот только времени на молитвы не осталось.
— Тебя поймают, — бессильно прохрипела я. — Ринар, он…
— Не волнуйся, — расплываясь в предельно счастливой улыбке, перебила Фивия. — Твой король не успеет. Я уйду раньше.
— Хм… Уверена?
Голос Ринариона прозвучал тихо и до того неожиданно, что я непроизвольно вздрогнула. Фивия тоже дернулась и тут же замерла. Я видела, как побледнело и вытянулось ее лицо, а вот король где-то вне зоны видимости находился. Он был внизу, рядом со статуей, где-то подо мной.
— Как вы… — начала Фивия.
— А вот так! — жестко прервал храмовницу Ринар. И добавил тоном, от которого даже у меня мурашки побежали: — Кинжал опустила. Немедленно!
Но Фивия не послушалась — вновь дернулась, а зависший в воздухе кинжал движение повторил. Этого оказалось достаточно, чтобы…
Впрочем, нет. В тот момент я мало что поняла. Картина произошедшего сложилась позже, когда появилась возможность вздохнуть и чуть-чуть успокоиться. Это потом я осознала, что к Фивии устремилась волна алого света, а здесь и сейчас видела лишь вспышку. Вспышку, которая в мгновение ока превратила бледную женщину в почерневшую, иссушенную до состояния мумии статую.
На этом действие призванной королем магии не закончилось. Накрыв Фивию, волна пошла дальше и разбилась о стены. И эти стены, и столь похожий на саркофаг алтарь, которого алая магия также коснулась, почернели и оплавились.
Но и об этом я узнала чуточку позже. Просто в момент вспышки было не до этого — сотканный из тьмы «поводок» исчез, а я рухнула вниз.
И вот падение в сознании как раз отразилось, причем очень ярко! Доли секунды, но они растянулись на целую жизнь! Еще до того как начала падать, стало очевидно — и все-таки это конец. Да, высота не так уж велика, но сгруппироваться не успею. К тому же подо мной основание статуи, то есть на удачное падение рассчитывать не приходится. Я, безусловно, останусь калекой, если не убьюсь.
Вслед за пониманием пришла паника, а сердце сжалось в комок. Вот только… нет. Все сложилось совсем не так.
В миг, когда я должна была удариться ногами о живот статуи, падение прекратилось. Что-то поддержало. Вернее, схватило и дернуло вверх. Мне потребовалась секунда, чтобы оглядеться и… пронзительно завизжать. Просто огромная бронзовая «Мадонна» ожила, и это именно она меня поймала.
Она все так же сидела, опираясь на пятки, и держала меня на вытянутых руках. Не знаю почему, но клянусь, это было гораздо страшнее, нежели висеть в воздухе под прицелом острого кинжала!
Или дело в другом? Может, в том, что на меня весь ужас последних минут накатил?
Как бы там ни было, но визг оказался громче всех рыков Ринариона, вместе взятых. Как позже выяснилось, именно он перебудил спавших праведным сном храмовниц…
Слышала ли этот визг статуя? Полагаю, что да. По крайней мере держать дольше положенного не стала — наклонилась и довольно аккуратно поставила на пол. Краем глаза я видела, как огромная «Мадонна» выпрямляется, а ее ладони возвращаются на бронзовые колени, как статуя расправляет плечи и застывает в прежней позе. А вот видение мчащегося навстречу Ринариона было куда более осознанным и внятным.
Еще секунда, и я оказалась в прямо-таки железных объятиях и услышала тихое, но отчего-то полностью перекрывающее визг:
— Света, не кричи.
И все. Кричать действительно перестала. Бросила быстрый взгляд на статую, взглянула на Ринариона и, крепко вцепившись в ворот расшитой золотом куртки, спрятала лицо на монаршей груди.
Сердце после пережитого стучало бешено, ноги подгибались, тело била сильная дрожь… И хотя к любопытству такое состояние не располагало, я все-таки спросила:
— Чем ты ее?
Его величество ответил не сразу.
— Чем-чем… Королевской печатью, разумеется.
С невероятным усилием я отлепилась от широкой мужской груди и, заглянув в голубые глаза, задала поистине идиотский вопрос:
— То есть этот перстень не только от незапланированных беременностей защищает?
Губы Ринариона дрогнули в улыбке, а я услышала:
— Нет.
Секунда на осознание, и я выдохнула. Потом повернула голову и уставилась на статую Богини. Ужас, охвативший в момент, когда статуя ожила, странным образом отступил, а сердце затопило чувство благодарности.
— Спасибо тебе, — прошептала я.
Ринар тоже на статую посмотрел и тоже прошептал, только его слов я разобрать не сумела. Но не расстроилась. Просто повернулась и всецело сосредоточилась на короле.
Правитель Накаса выглядел несколько уставшим и слегка помятым. А еще он, в кои-то веки, не кривился, но не в этом суть…
— Откуда ты появился? — спросила я. — Тебя же здесь не было.
— Ну как это не было? — По губам его величества новая улыбка скользнула. — Был.
Я вопросительно изогнула бровь, а король хмыкнул и признался:
— Я стоял за статуей.
Пришлось изогнуться и вытянуть шею, чтобы увидеть — между беременной «Мадонной» и стеной действительно есть пространство, причем довольно приличное.
— Но как ты там оказался?
— Как… — В голосе монарха послышались нарочито ворчливые нотки. — Просто пришел в зал, встал и…
— Когда пришел? — не удовлетворилась объяснением я. — И как? Ведь ночь на дворе, и двери храма заперты.
— А вечером были не заперты. Я просто не стал звонить в колокол, вошел, что называется, без стука. Хотел пройти в жилую часть, а потом подумал и отправился сюда. По пути, как ни странно, никого не встретил. Видимо, все на ужине были.
Я нахмурилась, припоминая. Пусть я совсем незнакома с жизнью храма, но, когда входила в столовую, действительно возникло ощущение, что на ужин пришли абсолютно все. Вот только…
— А зачем? — уточнила осторожно. — Зачем ты в жилую часть хотел?
Ринарион пожал плечами и выдал:
— Да так…
Вопреки напряжению, пережитому страху и боли от удара, которая только сейчас начала проявляться, я улыбнулась. И задала другой, не менее интересный вопрос:
— А почему ты решил остаться здесь?
— Ждал, — с явной неохотой и после долгой паузы пояснил его величество.
— Кого?
Вместо ответа Ринар наклонился и легонько укусил за нижнюю губу. А отпустив, встречный вопрос задал:
— Так понятно?
Все. Боль, страх и прочие ужасы отступили, а я расцвела глупейшей из улыбок. Только любопытство на этом не закончилось!
— Но почему именно здесь?
— Тебе же понравилось общаться с Богиней. Вот и подумал, что сюда ты обязательно придешь.
— А если бы не пришла? — Ведь я действительно не собиралась!
— Я как раз подумывал о том, чтобы… выйти и отправиться в жилую часть. На поиски.
Слова прозвучали ворчливо, но вполне серьезно, и это стало поводом рассмеяться. Просто представила себе этот поиск: ночь, спящие монашки, весьма темпераментный и настойчивый король…
— Но как? — не выдержав, уточнила я.
— Не знаю, — буркнул Ринарион. — Как-нибудь.
Он действительно не шутил, и это убивало! Добавить сюда мои метания по келье, и картина превращалась в истинный абсурд!
— А просто так, без всех этих сложностей и пряток прийти не мог?
— Наверное, мог, — после ну очень долгого молчания сказал монарх. — Но сомневался, что ты захочешь меня услышать.
Невольно вспомнились слова матушки Ларии о том, что у Ринариона подобное впервые и ему простительно. Это вызвало новую улыбку — все-таки есть вот в таком истинно мальчишеском поведении нечто бесконечно притягательное.
И хотя раскрывать собственные карты не очень-то хотелось, я сказала:
— А я тебя ждала…
В глазах Ринара мелькнуло недоверие, потом удивление. Он даже хотел что-то спросить, но не успел. Просто именно в этот миг до зала добрались разбуженные храмовницы, и мы услышали… нет, не стук, а удар, за которым последовал самый настоящий грохот!
Это потом стало понятно, в чем соль. Это потом я догадалась, что примененная Ринаром магия не только оплавила стены, но уничтожила еще и дверные петли, и тот самый засов. А здесь и сейчас все выглядело очень своеобразно — просто дверь рухнула, открывая взгляду стоящую за ней хрупкую сморщенную старушку в ночной сорочке и распахнутом халате. Едва очнувшуюся от летаргического сна Ларию с занесенным для удара кулаком.
Настоятельница посмотрела на упавшую дверь. Потом подняла глаза, судорожно вздохнула и попыталась заговорить:
— Что здесь… — начала она, но запнулась. Сделала несколько торопливых шагов и остановилась, переводя ошарашенный взгляд с застывшей в центре зала черной мумии на нас и обратно.
Затем снова вздохнула и, указав на мумию, спросила нервно:
— Это кто?
— А вы угадайте, — крепче прижимая меня к своему телу, съязвил Ринар.
Лария застыла и вытаращилась, а я лишь сейчас обратила внимание на то, что настоятельница явилась не одна, что на пороге и другие храмовницы толпятся. Только они, в отличие от главной, в зал войти не решались. Просто стояли, смотрели и тоже испытывали шок.
— Но… почему? — сообразив, выдохнула старушка. Вновь заозиралась и добавила: — И что здесь произошло?
— Ваша протеже пыталась прирезать мою леди, — сказал король недружелюбно, и глазами сверкнул так, что Лария инстинктивно качнулась назад.
— Но… — вновь попыталась заговорить она, только осеклась. Перевела взгляд на оплавленный алтарь, затем на бронзовую статую…
В следующий миг лицо старушки вытянулось, а глаза округлились еще сильней. Такая реакция стала поводом проследить за взглядом и вздрогнуть.
Поворачивая голову, я рассчитывала увидеть, что бронзовая «Мадонна» вновь ожила, но все оказалось иначе. Возле статуи стояла очень красивая миниатюрная женщина в светлом струящемся платье и с улыбкой взирала на нас.
Осознание, кем именно эта женщина является, пришло лишь после того, как храмовницы дружно ахнули, а Лария грохнулась на колени. Впрочем, данная подсказка требовалась лишь мне — его величество понял сам.
Он разжал объятия и отступил на полшага, дабы согнуться в предельно почтительном поклоне. И хотя я уже догадалась, что перед нами та самая Богиня, из ступора вышла лишь сейчас.
Тоже поклонилась. Но тут же вспомнила, что в этом мире так не принято, и присела в самом глубоком реверансе. Он получился бесконечно корявым, но хочется верить, что божественный смех зазвенел по какой-то иной, не связанной с моей неуклюжестью причине.
А когда Богиня отсмеялась, мы услышали:
— Как у вас интересно…
Ринар мгновенно согнулся в новом поклоне, Лария опустила глаза, ну а я… Увы, но после первого реверанса боль от ушиба о статую стала нестерпимой! Поэтому я ограничилась робкой болезненной улыбкой.
Несмотря на мою непочтительность, Богиня не разозлилась, а совсем наоборот — опять просияла. Однако заговаривать вновь эта миниатюрная, совсем не похожая на бронзовое изваяние и, кстати, ни разу не беременная женщина не спешила.
Полагаю, именно поэтому его величество осмелился заговорить сам.
— Позвольте поблагодарить вас за сделанный мне дар, — отвешивая третий, не менее низкий поклон, сказал король. — И за помощь, которую вы только что оказали.
Богиня озарила мир новой улыбкой, а Ринар продолжил:
— Если бы не вы…
— То ты бы все-все потерял… — прямо-таки пропела гостья.
Тут же сделала шаг вперед и завертела головой, осматривая зал. Потом картинно надула губы и, бросив пристальный взгляд на меня, опять к королю обратилась:
— Я мчусь по всем доступным мне мирам, нахожу для тебя ту, в которую ты можешь по-настоящему влюбиться, доставляю ее сюда и награждаю меткой. А что делаешь ты? — И не дожидаясь ответа: — Начинаешь кривиться и выспрашивать, как бы от моего дара избавиться!
Богиня не обвиняла, просто констатировала факт, но правитель Накаса все равно потупился и виновато опустил глаза.
— Я делаю все, дабы доказать девочке, что твой характер не так уж скверен и что бояться тебя не нужно, — продолжила Богиня. И по прежнему сценарию: — А что делаешь ты? Доводишь ее до слез и вынуждаешь сбежать.
Ринар опять потупился и возразить не решился.
— Я собственноручно спасаю сделанный тебе дар от смертельного падения… — выделив последние слова голосом, добавила высокая гостья, — а что делаешь ты? — И уже с обидой, хоть и… какой-то слегка наигранной: — Ты намереваешься разрушить мой храм!
Вот тут король все-таки не выдержал. Правда, на Богиню, в отличие от нас с Ларией, рявкнуть не пытался. Сказал почти смиренно:
— Не разрушить, а пере…
Нет! Наглости, чтобы договорить, Ринару все-таки не хватило! Просто столь непохожая на бронзовое изваяние женщина скривила губы в усмешке, и его величество поспешил одуматься.
— Простите, — после короткой паузы выдохнул он. — Простите, я был не прав. Первый храм, разумеется, остается на месте.
Богиня, помедлив, кивнула. И снова повернулась, дабы оглядеть зал.
Вот только теперь, проследив за взглядом высокой гостьи, я в полной мере осознала, что часть стен, равно как и столь похожий на погребальный саркофаг алтарь, оплавились и почернели. Смотреть на такое без грусти было совершенно невозможно, поэтому лично меня следующая реплика не удивила:
— И новый построишь. Только не в какой-нибудь глуши, а на дворцовой территории!
Правитель Накаса не раздумывая кивнул и опять согнулся в поклоне. А моя спасительница развернулась и внимательно уставилась на посвященную ей статую…
Нет, схожестью тут даже не пахло! Причем беременность была отнюдь не главным из отличительных элементов. Просто женщина, которая стояла перед нами, обладала поистине миниатюрной фигурой и напоминала скорее легкомысленную танцовщицу, нежели Богиню-Мать.
— И статую в том храме… посовременнее сделай, — кивнув каким-то своим мыслям, заключила она.
— Как скажете, — отозвался Ринар.
Новый поклон монарха был исполнен особенного почтения, а я, глядя на это, невольно улыбнулась. Просто лично мне планы строительства нравились гораздо больше, нежели стремление разрушить.
— Не разрушить, — сказала Богиня ехидно. А я слегка вздрогнула, сообразив, что она мысли прочла. — Перенести.
Кое-кому это передразнивание не понравилось, и этот кое-кто даже засопел — но так, слегка. А Богиня залилась звонким смехом, одновременно погрозив его величеству пальцем.
Уж не знаю почему, но Ринар принял этот шутливый жест всерьез, и в следующий миг я оказалась собственнически прижата к королевскому телу.
— Да не бойся ты, — совсем развеселилась Богиня. — Не отберу!
Стало приятно… Вот просто очень-очень! А высокая гостья окинула нас с величеством новым взглядом и добавила:
— А если будете хорошо себя вести, даже телепортацию отменю.
Памятуя, сколько неудобств данный элемент нашей связи доставлял, я воспрянула и исполнилась самых радужных надежд. Неужели наступит момент, когда смогу ходить в ванную самостоятельно, без караульного под дверью?
— Наступит, — вновь прочитав мысли, сказала Богиня. И тут же снова пальцем погрозила: — Но как только начнете ссориться, все вернется!
— Не начнем, — с горячностью заверил король.
Гостья снова рассмеялась и, кивнув, повернулась спиной. Этот жест подсказал, что она собирается уйти, но…
— Подождите, — окликнула я. Вопреки сопротивлению Ринариона, вывернулась из его объятий и, сделав полшага вперед, продолжила: — Простите, а можно вопрос?
И услышала благосклонное:
— Конечно.
Понимая, что говорю с силой, которой подвластны совершенно немыслимые вещи, я, невзирая на боль, присела в новом реверансе, а едва Богиня повернулась лицом, сказала:
— Связь с моим миром… Она сохранится?
— Беспокоишься о родных?
Собеседница не спрашивала, а скорее утверждала, но я все равно ответила:
— Да, очень. — Потом опустила глаза и пояснила: — Последнее письмо вызвало не ту реакцию, на которую я рассчитывала. Родители и сестра с ума сходят, обратились в полицию, чтобы объявить меня в розыск…
— С полицией помочь не могу, — протянула глава пантеона задумчиво, — а в том, что касается взаимопонимания… Писем им, как понимаю, недостаточно? Хочешь, я устрою вам встречу?
Вот это было действительно неожиданно, и я слегка опешила. А Богиня, оценив мое удивление, продолжила:
— Но только одну. И на один день. Завтра. Нет, послезавтра утром приходите сюда, и я открою для вас дверь. Но вечером верну обратно, и после этого будут исключительно письма. Увы, но переходы между мирами слишком затратны. В том же, что касается объяснений для родных — придумайте их сами. Полагаю, вместе вы с этой задачей справитесь.
— Вместе? — осторожно переспросила я. Ну и еще кое-что: — Вы откроете дверь «для нас»?
— А ты разве не хочешь познакомить будущего мужа с родителями? — парировала Богиня хитро.
Я вновь растерялась и оглянулась, дабы посмотреть на Ринариона. И слегка вздрогнула, услышав:
— Хочет.
Реплика принадлежала Ринару, и прозвучавшая в ней решимость вообще-то порадовала, но…
— Но? — опять подглядев мысли, подтолкнула Богиня.
Пришлось сказать:
— Он, конечно, аристократ, но временами ведет себя настолько невоспитанно…
— Что-что? — искренне возмутился кто-то. Кто-то коронованный, с печатью правителя Накаса на руке.
Богиня снова рассмеялась, я тоже улыбнулась, ну а потом…
Был еще один вопрос, совсем уж личного характера. И учитывая, что телепатией высокая гостья не брезговала, этот вопрос я задала мысленно, про себя.
Я сказала о том, что Ринарион дважды забывал надеть перстень во время… ну понятно чего. А так как перстень — наш единственный контрацептив… В общем, меня интересовало, наступило или нет.
— Еще нет, — уловив вопрос, сказала Богиня. И добавила со смешком: — Но если так пойдет и дальше, то наступит обязательно.
— Наступит что? — тут же встрял Ринар. Очень заинтересованный и крайне этим перешептыванием недовольный.
Только я не призналась, а Богиня так и вовсе — опять рассмеялась и, махнув рукой, растаяла в воздухе. Храмовый зал мгновенно погрузился в тишину, в которой слышалось только шумное, по-настоящему возмущенное дыхание.
Нет, вы только посмотрите, как его задело!
Не в силах сдержать улыбку, я развернулась и шагнула к Ринару. Тут же оказалась в крепких, бесконечно желанных объятиях и почти стребовала долгий и безумно сладкий поцелуй, вот только…
— Кхе-кхе, — напоминая, что мы не одни, сообщила Лария.
Пришлось опомниться и обратить внимание на настоятельницу, которая неспешно поднималась с колен и отряхивала ночную рубашку.
Уж не знаю, почему она провела все это время в такой позе и ни слова не сказала той, которой служит, однако интересоваться данным моментом я не стала. Впрочем, возможности спросить все равно не было, ибо в следующий миг Лария некультурно ткнула в монарха пальцем и заявила:
— Я же говорила, что Богиня пусть иногда, но все-таки приходит в наш храм. А вы…
Ринарион поджал губы и на шпильку не ответил. Вместо этого собственную воткнул…
— А я объяснял, что верить Фивии нельзя. А вы? Матушка, такая наивность в вашем возрасте просто неприлична.
Вот теперь уже Лария губы поджала, но, как ни странно, не сдалась.
— Да, насчет Фивии я ошиблась. Зато приглядитесь, как все получилось. Если бы не Фивия, то не было бы никакого покушения. А если бы не было покушения, Богиня бы не пришла. А если бы Богиня не…
— Хватит, — не выдержав, перебил король. — В любом случае больше никаких «бывших» преступниц. Хотите заниматься перевоспитанием «раскаявшихся», можете перебраться в храм при одной из тюрем!
Прозвучало по-настоящему жестко, и Лария неожиданно потупилась и послушно кивнула. Ну а Ринарион притянул меня поближе и озвучил еще один момент:
— Касательно безопасности. Матушка Лария, вы не находите странным, что кто-то прошел в главный зал вашего храма незамеченным? А если бы это был не я, а какой-нибудь злоумышленник?
— Да, кстати, — оживилась настоятельница. — Как вы…
— Молча! — рыкнул король. — Через двери!
— Кажется, все в этот момент ужинали, — желая помочь старушке, подсказала я.
Лария глубоко вздохнула и снова кивнула. Но все же пояснила:
— Дворцовая территория в данный момент закрыта для посторонних, вот мы и расслабились.
— Значит, я все-таки поставлю у дверей храма стражу, — явно ссылаясь на какой-то старый спор, заявил Ринар. — И что в этом храме служат только женщины, меня не остановит.
Настоятельница точно хотела возразить, но, видя настроение его величества, ввязываться в очередную перепалку все-таки не стала. Вежливо кивнула и, вздернув подбородок, направилась к выходу, к поджидающей на пороге толпе из наряженных в ночные сорочки соратниц.
И хотя последнее слово осталось за королем, точно считала себя победительницей. Ведь как бы там ни было, а Первый храм устоял.
В том же, что касается меня… вот теперь мне все же достался долгожданный поцелуй. Бесконечно волнующий и настолько страстный, что я обо всем, включая ноющую боль в спине, позабыла.
А когда этот поцелуй прервался, в тишине храмового зала прозвучало:
— Значит, я невоспитанный?
Очень хотелось сказать правду, но, учитывая недавний опыт Ларии и явный настрой Ринара выиграть и этот спор тоже, поступила умней. Скромно опустила ресницы и сказала:
— Ты очень воспитанный. Ты самый воспитанный король во всем мире.
Правитель Накаса в мою искренность не поверил и подарил предельно подозрительный взгляд. Я же улыбнулась и добавила:
— И характер у тебя великолепный. Просто замечательный характер!
Ринар иронию опять-таки учуял, но все-таки не выдержал и улыбнулся в ответ. А в следующий миг выпустил меня из захвата и, отступив на полшага, сунул руку во внутренний карман своей куртки.
Еще секунда, и на мой безымянный палец надели крупный перстень, который, как ни странно, оказался впору. Впрочем, нет — эта странность была не главной. Куда больше удивила схожесть перстня с тем, который носил сам Ринарион.
Разумеется, я спросила:
— А это что?
— Печать королевы, — пояснил монарх. А увидев мое изумление, добавил: — Перстень, конечно, только после свадьбы надевают, но я предлагаю не рисковать. Это ведь не только символ власти, но и защита.
Сразу вспомнилась вспышка, которая уничтожила Фивию и, кстати, сработала невероятно быстро, гораздо раньше, чем храмовница успела обратиться к собственной магии и швырнуть кинжал.
— То есть теперь в случае нападения я тоже смогу…
— Я сделаю все, чтобы сегодняшнее нападение было первым и последним, — перебил Ринар. — Но в случае чего ты действительно сможешь ударить. Однако смысл перстня не только в этом. Печать защищает практически от всего, включая яды и магическое воздействие вроде того, которое применила Фивия.
Я тихонечко присвистнула и благодарно улыбнулась. И только после этого обратила внимание на слова о свадьбе…
— Думаешь, мы поженимся? — спросила тихо.
— А ты думаешь, что нет? — вмиг напрягся Ринарион.
Вообще я ждала несколько иного ответа. Да и вспоминать эпизод, который на вопрос натолкнул, не хотелось. Вот только…
— Когда тебя спросили о свадьбе, ты скривился, — все-таки озвучила я.
— Ну да, — не стал отпираться король.
И так как продолжения не последовало, я внутренне поежилась и подтолкнула:
— Почему?
— Я представил, как ты будешь упираться. Ты же неправду в том письме написала. Ты же меня не…
— А ты? — перебила я осторожно.
— А вот я как раз люблю.
Голос Ринара прозвучал тихо и предельно серьезно. Так, что сердце замерло, потом снова застучало и замерло еще раз. Воздух в легких тоже внезапно закончился, и ноги начали подгибаться… Но я все-таки устояла и спросила:
— Сильно?
Ответом стал поцелуй — только не сладкий, а какой-то жесткий и совершенно отчаянный. Памятуя все финты его величества, признаваться не хотелось, но едва Ринар отстранился, я выдохнула:
— А может, и не лгала…
Правитель Накаса резко замер и впился хищным взглядом. Я же улыбнулась и, скромно потупившись, решила — нет, сейчас точно не скажу! Пусть помучается. Ведь как ни крути, а наказание он действительно заслужил.
— Значит, послезавтра идем в твой мир, — выдергивая из коварных мыслей, сказал Ринарион. И в его интонациях тоже нечто очень похожее на коварство прозвучало…
Я тотчас напряглась, а через секунду услышала:
— Хорошо. Когда вернемся, быстро закончу текущие дела и отправимся к южному морю.
— Куда? — еще не веря собственному счастью, переспросила я.
Король мой восторг, разумеется, подметил и улыбнулся.
— Рад, что идея тебе нравится, — сказал он. И вот теперь добил: — Резиденция моих родителей расположена на самом берегу в очень живописном месте.
— Резиденция кого?!
— Родителей, — мягко, но не без ехидства, повторил Ринар. — Кстати, они о тебе уже наслышаны и жаждут познакомиться. Погостим у них, пока здесь все к свадебным торжествам приготовят. Впрочем, если ты хочешь поучаствовать в приготовлениях, можем остаться. В этом случае мои родители приедут сюда, а мама, конечно, поможет построить слуг и выбрать все эти салфетки, ленты, столовые приборы…
Да, наше знакомство длилось всего несколько дней, но зараза голубоглазая откуда-то знала, как подобные новости на меня подействуют! И в данный момент Ринарион искренне происходящим наслаждался!
А я слушала и с каждым словом убеждалась в одной простой мысли: когда речь об этом мужчине, коварство лучше оставить. Кажется, Богиня единственная, кто может его переиграть.
Вот только слов, которых Ринарион добивался, я все-таки не сказала. Ведь знакомство с его родителями все равно неизбежно, а раз так, то какой смысл свои позиции сдавать? Правда, учитывая методы и арсенал, больше двух дней точно не продержусь. Но два дня — тоже срок! Хоть маленькая, но все же возможность отыграться!
Придя к этой мысли, я шагнула к королю и, пристав на цыпочки, обвила руками его шею. И потянулась к губам, чтобы подарить очень скромный, почти целомудренный поцелуй.
Только его величество такой малостью не удовлетворился — прижал к себе, чтобы поцеловать как следует и… Вот тут-то ушибленная спина окончательно «сломалась», а из моей груди вырвался исполненный боли стон.
— Что? — тут же насторожился Ринар.
Я, конечно, призналась. В этот миг шутки кончились, а мой будущий муж лишний раз доказал склонность к тирании.
— Почему раньше не сказала? — строго вопросил он. А после того как я виновато пожала плечами, закатил глаза и отстранился, дабы… сходить за зонтом.
Было больно, но тот факт, что правитель Накаса спрятал зонт за священной статуей Богини, спровоцировал приступ смеха. Просто вообразила, как король с зонтом сидит в засаде, поджидая меня…
Зато Ринар веселья не разделил и, ухватив за локоть, потащил к выходу из храма. Мне предстояла первая встреча с местной медициной — очень неплохой, если верить словам пронырливого личного слуги.
Ну а на следующий день…
На следующий день я лежала в гигантской кровати под легким мягким одеялом и искренне наслаждалась жизнью!
Причин для радости было несколько. Во-первых, медицина и впрямь оказалась хорошей — после примочек, которые в ночи наложил личный лекарь короля, и боль, и проступившие синяки как рукой сняло. А во-вторых…
Богиня, конечно, обещала, что уберет связывающую нас телепортацию, но я даже вообразить не могла, что это случится так скоро!
Хотя, может, дело не в божественной воле? Высокая гостья намекнула, что если будем ссориться, то телепортация вернется — значит, длина поводка от наших мыслей и настроений зависит? Ведь изначально радиус заклинания был довольно большим, а когда мы с его величеством начали упираться и отбрыкиваться, радиус сократился. И уменьшался до тех пор, пока мы свою связь не признали.
Выходит, исчезновение телепортации связано с тем, что мы друг друга наконец поняли?
А отсутствие поводка обнаружили совершенно случайно… Утром я нежилась в постели, а его величество забылся и вышел в гостиную, дабы позвать Визо. А потом вернулся и, глядя на меня круглыми глазами, спросил:
— Свет, мне показалось или заклинание не сработало?
Я тоже глаза округлила, и…
В общем, следующие полчаса были посвящены проверке. При том что все придворные, повинуясь приказу короля, по-прежнему по своим покоям сидели, мне даже одеваться не пришлось — так, халат накинула, и все.
Однако повода прогуляться по дворцу в халате мне не представилось. Ринарион уходил все дальше, а заклинание все равно не срабатывало. В итоге его величество вернулся в спальню, наградил долгим поцелуем, уложил обратно в постель и ушел в кабинет. Но даже теперь, несмотря на очень значительное расстояние, телепортационного скачка не случилось.
И это было настолько чудесно, что хотелось петь! Просто все эти внезапные перемещения действительно утомили, а еще добавились перипетии минувшей ночи, и мне безумно хотелось отлежаться. Да и постоянное сидение в кабинете, мягко говоря, достало. Так что да, я радовалась безмерно!
Завтрак, поданный опять-таки в постель, тоже порадовал. Час сна после завтрака стал еще одним поводом для улыбки. Самостоятельное посещение ванной комнаты — вообще за счастье было! И возвращение в постель. И отблески яркого солнца на потолке…
Но при всем при этом что-то все-таки беспокоило. Вернее, даже не беспокоило, а заставляло хмуриться и внутренне ерзать… Я очень долго пыталась понять, что именно вызывает эти поистине странные чувства, а когда взглянула на безымянный палец, догадалась.
Сегодня ночью, когда уже проваливалась в сон, сознание посетила шальная мысль: если мой перстень так похож на перстень Ринара и имеет те же свойства, то… что, если с его помощью можно открыть один сейф?
Мысль была настолько яркой, что я даже хотела вскочить и немедленно проверить, но осознание того, что его величество рядом и еще не спит, заставило это желание задушить. А потом я уснула и о своей догадке забыла. Зато теперь вспомнила! И так как в данный момент Ринариона в покоях не наблюдалось…
В общем, да! Да, я выскользнула из-под одеяла, аккуратно соскочила с кровати и огляделась. Потом, привстав на цыпочки, воровато направилась к той самой тумбе. Присела на корточки, присмотрелась к резному узору, который украшал дверцу, и, обнаружив углубление, приложила к нему перстень. А через миг расплылась в довольной улыбке — сейф действительно открылся.
Несколько шкатулок и стоика перевязанных синей лентой бумаг никакого интереса не вызвали. Зато два листка, лежащие поверх содержимого, заставили улыбнуться шире.
Я протянула руку, взяла оба и тут же развернула первый. Оказалось — это мой. А вот второй листок…
Его разворачивала с трепетом и затаенным коварством. Нет, ну а что? Зная повадки одного величества, информация о его желаниях и требованиях может стать неплохим козырем. Припомнит мне перечень дополнительных выплат, пирсинги и ограничения скорости, а я тоже — р-раз и вверну.
Да и просто интересно. Он же мой список видел, а свой так и не отдал!
Вот только… все оказалось немного не так. Вернее, совсем не так, как думала.
На плотной желтоватой бумаге красивым почерком короля было выведено: «Список обязанностей леди Светланы», а вот дальше всего один пункт. Причем пункт, который мне уже озвучивали.
Прочитав это требование, я прикрыла глаза и поняла, что я — самая счастливая. Просто единственное, о чем просил Ринарион, — называть… любимым.
