ГЛАВА 15
А часом позже, когда первый голод был утолен, я стала свидетельницей занятной картины… Лежа на сильно измятом алом покрывале, наблюдала, как его величество спрыгивает с постели и окидывает пространство цепким взглядом. Затем отходит, подхватывает с пола расшитую золотом и серебром куртку и запускает руку во внутренний карман. А достав два очень знакомых листка, отбрасывает куртку и устремляется к тумбе, стоящей близ кровати…
Правитель Накаса присел на корточки и приложил к углублению в резном узоре свой перстень. После этого перед ним открылся сейф, в котором оба наших списка и исчезли.
Момент слегка удивил, но объяснение оказалось совсем не романтичным. Никаких «хочу сохранить на память о твоем чувстве юмора, милая» не прозвучало. А просто:
— Чтобы Визо случайно не отыскал.
Я вновь удивилась, но тут же поняла: в том, что Визо роется в карманах Ринара, нет ничего особенного. Ведь заниматься одеждой величества — его работа, только и всего.
Учитывая характер слуги и его интриганские наклонности, поступок короля вызвал прилив благодарности. А Ринар эту благодарность точно почувствовал и незамедлительно таким настроением воспользовался.
— Как насчет совместного приема ванны? — щуря свои голубые глазища, хитро предложил он.
Я испытала толику смущения, но, подумав, отказываться не стала. Ну а спустя еще три часа…
Уже чистая и бесконечно расслабленная я лежала в кровати, чувствовала тепло расположившегося рядом мужчины и понимала — нет, не уйду. Даже если станут выгонять и выпихивать, вцеплюсь клещом, но этот мир не покину.
В том же, что касается Ринара — если в процессе совместной жизни он будет хоть изредка вести себя так же, как сегодня вечером, то я согласна на любые условия. И ответных ультиматумов не предъявлю. Хотя…
— Дорогой, — потянувшись, позвала я.
Потом повернулась на бок и, водрузив ладонь на широкую мужскую грудь, принялась выводить пальцами узоры. Ринар точно ничего против склонности к таким вот художествам не имел, но руку мою все-таки поймал. Поднес к губам, поцеловал пальчики и лишь после этого откликнулся:
— Да, дорогая.
Мм… Слово «дорогая» прозвучало в его устах так, что я невольно начала таять. Но от главной цели не отвлеклась и выдохнула:
— Одно маленькое условие с моей стороны все-таки будет.
— Да?
Я улыбнулась наигранному скепсису, который в голосе его величества прозвучал и, будучи на двести процентов убеждена, что в таком пустяке Ринар не откажет, сказала:
— Первый храм. Он останется там, где стоит.
Спальню заполнила тишина — тяжелая и гулкая. А через минуту я услышала:
— Нет.
Ринарион был спокоен, но абсолютно непримирим. Вопрос сохранения Первого храма был не просто решен — он даже не обсуждался. Но…
Я вздохнула поглубже, аккуратно выдернула руку из королевского захвата и приподнялась на локте, чтобы заглянуть в глаза. Спальню освещал свет настенных бра, так что лицо величества я видела неплохо.
Никаких кривляний или желваков на скулах в данном случае не наблюдалось, однако чутье подсказывало — правитель Накаса реально уперся. Вот только…
— Ринар, это святыня, — сказала я мягко.
— Нет, — с прежней непримиримостью отрезал король.
— К тому же храм связывает меня с домом.
На сей раз король промолчал, а я поспешила этим моментом воспользоваться.
— Если ты разрушишь храм, я потеряю связь с родными.
— Не разрушу, а перенесу, — парировал Ринар.
— Разрушишь, — не пожелала согласиться я. — Там же еще фундамент, какие-то подземные строения, которые являются неотъемлемой частью…
— Первый храм — не единственный, — не желая принимать аргументы, процедил его величество. — А связь с твоим миром осуществляют не камни и не статуи. Связь осуществляет Богиня.
— Да, но ты уверен, что Богиня захочет помогать той, чей мужчина разрушил ее обитель?
— Не разрушил! — гаркнул монарх. — Перенес!
Он сел, причем весьма резко. Потом бросил недобрый взгляд на меня и вообще вскочил. Подхватив со спинки кровати пижамные штаны, натянул их, скрыв наготу, и сделал несколько нервных шагов по спальне.
— Света, я все понимаю, но в данном случае помочь не могу. Проси что угодно, только не это!
В миг, когда величество вскочил, я тоже села и за неимением сорочки прикрылась одеялом. Проводила забег монарха взглядом и попробовала воззвать к разуму:
— Ринар…
— Нет, — перебил мое намерение король. — Храм будет перенесен, и точка.
Чувствуя прилив раздражения, я сцепила зубы, а голубоглазый самодур…
— Я не могу и не желаю отступиться от этого решения, Света. Это вопрос принципа! Никто не имеет права шантажировать короля. Никто не имеет права диктовать мне условия, причем в таком тоне. Старая интриганка перешла границы дозволенного. Мало того что вмешалась в мою личную жизнь, так еще и…
Он замолчал, а я сощурила глаза и шумно выдохнула. И хотя все жесты, да и сам настрой собеседника четко свидетельствовали, что спорить опасно, не отступилась.
— Ринар, я очень люблю свою семью, — сказала спокойно, но достаточно жестко. — Я оказалась отрезанной от привычного мира, в окружении совершенно чужих людей. И в мою личную жизнь тоже вмешались. Эти письма — единственное, что у меня осталось. Если лишусь и этого…
— Света, нет! — рыкнул король.
Я вперила в Ринара гневный взгляд, но он все равно не проникся.
— Первый храм — не единственный, — сделав еще один нервный шаг, повторил он. — В том же, что касается Богини…
Он точно хотел продолжить, но я слушать не стала — упала на подушки и уставилась в потолок. Хорошо, дорогой. Я тебя поняла!
— Света, — позвал Ринарион, только я не ответила. Его величество молчанием не удовлетворился, и через пару минут, наполненных раздраженным сопением, в тишине спальни прозвучало требовательное: — Света!
Вот теперь я таки откликнулась. Выпалила:
— Да поняла я!
— Что ты поняла?
В голосе Ринара послышалась строгость, и вот она-то и добила. Я снова села, одарила собеседника убийственным взглядом и сказала:
— Что тебе глубоко плевать на мои чувства. Что чувство собственной важности для тебя несоизмеримо ценней. Конечно, ведь с момента принятия этого решения ничего не изменилось! Ведь у тебя нет ни малейшей причины это решение изменить!
Да, я скатилась до иронии, и Ринар, разумеется, понял. Только все равно не проникся…
— Света, нет.
Стало бесконечно жаль, что бокалы, равно как и бутылка из-под вина, остались в ванной. Точно знаю — вот сейчас я бы не промахнулась!
— Хорошо, дорогой. — Слово «дорогой» прозвучало поистине издевательски. — Я тебя услышала.
С этими словами я вновь упала на постель и тут же повернулась на бок — спиной к королю. Подгребла под себя одеяло, закрыла глаза и…
— Света, — отлично сознавая, что все эти маневры значат, процедил Ринар.
Пришлось вытащить руку из-под одеяла и показать жест. Да, неприличный и, как выяснилось, вполне его величеству понятный.
Ночь, как и ожидалось, прошла фигово — я ворочалась до самого рассвета, никак не могла уснуть. Виновник моей нервозности тоже ворочался, но недолго. Прошло меньше часа, прежде чем Ринар… нет, не захрапел, но почти.
Его ровное дыхание стало дополнительным поводом для бешенства. Очень хотелось взять подушку, накрыть ею красивое аристократичное лицо и, да-да, придушить!
Поглощенная этими мыслями, а также размышлениями о доме, Богине и том, как справиться с желаниями, которые навевает поставленная Богиней метка, уснула я лишь под утро. И проспала, если верить ощущениям, не больше пяти минут.
А проснулась от настойчивого стука в дверь и понимания, что Ринар подскочил и направился встречать визитера. Визитером оказался Визо, и это ничуть не удивило, а вот слова… Несмотря на разделяющее нас пространство и тихий шепот слуги, я услышала…
— Матушка Лария, — сказал интриган в белом камзоле. — Она очнулась.
Спальню накрыла оглушительная тишина. Затем раздался стук прикрытой двери и легкие, едва различимые шаги. Глаз я не открывала, но точно знала — его величество не идет, а прямо-таки крадется.
Потом матрас слегка прогнулся, а ощущение теплого тела, которое исчезло в момент, когда Ринарион из-под одеяла выбрался, вернулось.
Несколько секунд я продолжала притворяться спящей — хотела выяснить, станут меня будить или нет. Однако сон «божественного дара» оказался важнее новостей, что, впрочем, никак на настроение этого «дара» не повлияло. А оно из-за всех событий и пятиминутного сна было не самым оптимистичным.
Наконец, когда притворяться надоело, я показательно заворочалась и зевнула. Перевернулась на спину, открыла глаза и очень нехотя повернула голову, дабы взглянуть на растрепанного монарха.
— Доброе утро, — вежливо, хоть и хмуро, сказали мне.
Начинать день со ссоры не хотелось, но память о вчерашнем вечере подстегнула…
— А оно точно доброе? Ты уверен?
Король ожидаемо скривился, однако промолчал. Затем, выждав с пару секунд, потянулся в явном намерении подмять под себя и… ну поцеловать как минимум.
Только я, несмотря на привычный прилив жара, не далась — резво отползла и вперилась недобрым взглядом. И, дабы отвлечь величество от всяких мыслей, спросила:
— Кто приходил?
— Ты слышала? — чуть удивился король.
Я кивнула, а Ринар сказал:
— Визо, кто же еще.
— И чего хотел? — так как продолжения не последовало, «полюбопытствовала» я.
А в ответ услышала несколько неожиданное:
— Ну чего может хотеть Визо? Сказал, что твоя помощница пришла и что завтрак подан.
Мм… И все?
Мои брови непроизвольно поползли вверх, но взять себя в руки и скрыть удивление я все-таки успела. Может, почудилось? Или Ринар посчитал сообщение о пробуждении Ларии слишком стрессовым, чтобы озвучить его вот так, с ходу?
Как бы там ни было, но раскрывать свою осведомленность я не стала. Вместо этого кивнула на дверь ванной и спросила:
— Я первая?
— Как всегда, — улыбнувшись уголками губ, отозвался король.
Встреча с Тиной прошла без эксцессов. Присланная Сантой помощница втягивала голову в плечи и точно ждала выволочки, однако я упрекать не стала. Но вовсе не потому, что одобряла проявленную Тиной болтливость, просто в данный момент меня занимал совсем другой вопрос.
За завтраком тоже ничего выдающегося не случилось. Все прошло совершено буднично. Визо прислуживал, Ринарион пытался вести светские беседы, а я сидела, кривилась из-за вчерашнего и послушно ждала новостей.
Только никаких новостей не прозвучало! И это добавило хмурых ноток к моему и без того недоброму настроению. Дождь, которым разродились висевшие два дня подряд тучи, радости также не добавлял, поэтому из-за стола я вышла не слишком довольная.
А когда покинули покои и зашагали предельно знакомым маршрутом, терпение кончилось. Только спрашивать в лоб я опять-таки не стала, для начала другой, наводящий вопрос задала:
— Куда мы идем?
— Как это — куда? — хмыкнул король, помедлив. — Туда же, куда обычно. В кабинет.
А вот теперь я сказала:
— А Лария? Неужели мы несчастную старушку не навестим?
Величество слегка споткнулся и остановился, заставив остановиться и меня.
— Откуда знаешь? — посмурнев, поинтересовался он.
Я пожала плечами и, несмотря на некоторое желание помучить, сказала:
— В твоей спальне что-то со слышимостью.
— Да неужели? — недоверчиво протянул Ринарион. Тут же замолчал и сильнее нахмурил брови, а через миг скривился и выдал: — Ах да… — И после короткой паузы, причем не мне, а так, в воздух: — Я же лично просил магов повесить заклинание, чтобы не нужно было кричать.
Вот оно, оказывается, как…
Я плотнее сжала губы и уставилась вопросительно. А через полминуты услышала:
— К Ларии мы пойдем позже. Старушка только очнулась, она еще не в состоянии принимать гостей.
Осознавая, что пробуждение Ларии от меня вообще скрыли, я таким ответом не прониклась — сложила руки на груди и приготовилась топнуть ногой.
— А смысл к ней идти? — видя это настроение, спросил Ринар. — С твоим возвращением все уже решено, и существование зеркального обряда ничего не изменит. Да и вообще какая разница, очнулась Лария или нет? Что из того?
Я опять-таки не прониклась, продолжила стоять и сверлить взглядом. Через пару минут этого молчаливого бунта Ринар сдался.
— Хорошо, — сказал он. — Только за зонтом зайдем.
С этими словами меня схватили за руку и потащили дальше, к кабинету. Вот только все вышло немного не так, как думалось.
Едва мы миновали пост стражи и переступили порог, Ринар гаркнул:
— Сарс, Бирис, взяли зонты и за мной!
Помощники, которые к моменту нашего появления, как всегда, в бумажках копались, резко подскочили с мест, а после некоторой заминки дружно направились к одному из шкафов. В итоге к двери, выводящей в парк, мы шли уже не вдвоем, а вчетвером.
И хотя разговаривать с Ринаром не хотелось, я все-таки уточнила:
— А помощники зачем?
— На случай, если попробуешь сбежать, — хмуро сообщили мне.
Ответ… нет, не огорошил, но почти. Сбежать? Учитывая, что Лария сейчас, вероятно, лежит трупом? Впрочем, чем черт не шутит? Но… а Сарс с Бирисом в случае чего точно сумеют помочь?
В сознании мигом вспыхнула картинка, как эти двое пытаются заловить меня, тающую в воздухе, и губы дрогнули в улыбке. И, невзирая на то, что разговаривать с одним самодуром по-прежнему не хотелось…
— Будь я на месте Богини, то перенесла бы твой «дар» обратно без всяких Ларий и обрядов.
Король резко остановился и довольно болезненно сжал мою руку.
— Еще хоть звук услышу, и мы никуда не пойдем, — процедил он.
Я поморщилась и попыталась руку у его величества отобрать, но не тут-то было.
— С… Света, — уже не процедил, а прямо-таки прорычал Ринар.
— Проблема моего отношения к происходящему решается одним твоим словом, — продолжая морщиться от боли, напомнила я.
А в ответ услышала закономерное:
— Нет. Сказал, что перенесу, — значит, перенесу!
Угу. А вариант, что Богиня разгневается и вернет меня в родной мир без всяких обрядов, голубоглазый самодур все-таки не рассматривал. В противном случае он бы точно и близко к храму не подпустил, а так…
В общем, да. Да, путь мы все же продолжили! Миновав последний коридор, прошли мимо очередного караула и окунулись в наполненный прохладой и сыростью мир. Ринарион забрал у Сарса один из зонтов, и мне пришлось прижаться к величеству теснее. И руку под королевский локоть подсунуть, и вообще язык прикусить.
Последнее — от излишней сосредоточенности. Просто помнила, сколько раз на этой дорожке спотыкалась, а сейчас, в дождь, падать не хотелось никак. Остаток пути мы прошли почти в обнимку и в молчании. Только сопели довольно громко, причем оба.
А дальше — по знакомому сценарию. Едва поднялись по широким ступеням и оказались возле массивной двери, его величество резко дернул за шнурок, а после распахнул дверь. Проявляя галантность, позволил даме войти первой, передал раскрытый зонт Сарсу и стремительно последовал за мной.
Оказавшись рядом, по-хозяйски водрузил руку на талию и притянул максимально близко. После обернулся к просочившимся в храм помощникам и подал тем какой-то знак.
Еще минута, и в первый зал вошла столь нелюбимая монархом Фивия…
— Ваше величество, леди Светлана, — кланяясь на ходу, доброжелательно приветствовала она. — Вы к Ларии? Проходите, матушка настоятельница ждет.
Лария нас ждала — учитывая изначальную настойчивость Ринара, интерес короля был, вероятно, первое, о чем вышедшей из летаргии настоятельнице сообщили. А вот общее состояние старушки стало поводом тихонечко присвистнуть…
Просто от бледности, достойной замороженного трупа, не осталось даже следа. Более того, на морщинистых щеках играл румянец, а сама Лария в момент нашего появления сидела на своей аскетичной кровати, весело болтала ногами и попивала что-то из большой кружки. А увидав вторгшихся к ней визитеров, широко улыбнулась и с живейшим интересом уставилась на меня.
Такая доброжелательность стала еще одним сюрпризом, а нескрываемый интерес заставил чуточку смутиться. Скорее инстинктивно, нежели осознанно, я присела в реверансе и пробормотала:
— Доброе утро.
— Ой, какая ты, — щуря глаза в явной попытке разглядеть метку на ауре, ответила Лария.
А вот Ринарион здороваться не спешил. Вместо этого король одарил хмурым взглядом сопровождавшую нас Фивию, и лишь когда женщина вышла, буркнул:
— Здравствуйте, матушка. Как самочувствие?
Сарс с Бирисом также остались за дверью, то есть с уходом Фивии мы оказались втроем. Это дарило надежду на откровенный разговор, впрочем… а о чем говорить, если все уже решено? Если все точки и так расставлены?
— Прекрасно, — отвечая на вопрос короля, прямо-таки пропела Лария. — Гораздо лучше, чем раньше. — И встречный вопрос озвучила: — А вы?
Ринарион традиционно скривился, а я, глядя на такую реакцию, подумала и скривилась тоже.
— Неужели так плохо? — вопросила Лария, ничуть нашим физиономиям не веря.
— Вы перешли границу дозволенного, — пробормотал король. На удивление спокойный, кстати.
Я же ответила более конкретно:
— Неплохо, но очень бы хотелось знать, какова вероятность вернуть меня домой?
На Ринара в этот миг не смотрела, но почувствовала — король напрягся. А храмовница окинула веселым взглядом и спросила:
— А что, сильно хочется?
Желание кивнуть было продиктовано вредностью, но я все-таки сдержалась. Ринарион тоже не шелохнулся, а Лария расплылась в новой улыбке и выпалила почти счастливо:
— Никаких!
Я опять-таки сдержалась, а кое-кто, не будем показывать пальцем, шумно выдохнул.
— Зеркала у этого обряда нет, — продолжила Лария. И подтверждая, что ей действительно обстановку доложили, добавила: — Вы зря моего пробуждения дожидались. Народ тоже взбаламутили зря.
— Народ баламутили не мы, — пробормотал его величество, только храмовница внимания на реплику не обратила. Старушка опять глядела на меня и… да-да, улыбалась!
Это был очередной повод для смущения, и я им, конечно, воспользовалась. Одновременно зацепилась за упоминание народа и подумала — интересно, а как люди к переносу Первого храма отнесутся?
— Матушка Лария, — не желая умалчивать эту мысль, позвала я. — У нас с его величеством возник некоторый спор, и… Как думаете, народ решение о разрушении этого храма поддержит?
— Не о разрушении, — тут же зашипел Ринар. — О переносе!
Я отреагировала на поправку гримасой, а Лария… Понятия не имею почему, но настоятельница смехом залилась.
— А еще Богиня, — продолжила я, когда Лария успокоилась. — Полагаю, что она может обидеться и отомстить.
— Богиня не мстительна, — вновь зашипел король. — А прецеденты переноса храмов уже были, и ничего ужасного ни в одном из случаев не произошло.
Вот теперь Лария таки ответила…
— Да, но те храмы посвящались младшим богам и были относительно новыми.
Голос старушки прозвучал мягко и доброжелательно, словно она нисколечко не настаивает, но…
— Нет, — припечатал Ринарион.
Опять-таки понятия не имею почему, но Лария вновь расхохоталась. А когда правитель Накаса отвесил едва заметный поклон и сообщил, что нам пора, отставила кружку и заявила, что намерена проводить.
Слова о том, что провожатые у нас есть, а самой настоятельнице лучше отдыхать, матушку не впечатлили. Она довольно бодро спрыгнула с кровати, натянула нечто похожее на халат и пихнула ноги в мягкие меховые туфли.
Сарс и Бирис, поджидавшие снаружи, очень явлению Ларии удивились, но дружно согнулись в почтительных поклонах. А Фивия, которая ожидала здесь же, восприняла происходящее как нечто само собой разумеющееся и, учитывая, что ее услуги стали не нужны, неспешно удалилась прочь.
Ну а мы, собственно, пошли. При этом я смогла вывернуться из захвата Ринариона и зашагала рядом с настоятельницей. Хотела сказать Ларии о том, что пытаюсь отстоять храм и что очень боюсь потерять связь с родным миром, но все-таки промолчала. Просто матушка и сама мою позицию видела…
К тому же еще не вечер. В том смысле, что бульдозеры под стенами храма еще не стоят. Но вот вопрос — что делать, когда «бульдозеры» таки приедут?
Когда прошли через массивные двери и очутились на увенчанном козырьком крыльце, Лария остановилась. Я, подумав, тоже притормозила, пропуская Ринара и его помощников вперед. А те задерживаться не стали — сошли по ступеням, раскрыли зонты…
— Мне нужно пару минут, — обращаясь к его величеству, сказала я.
Мое желание пообщаться с ушлой старушкой тет-а-тет монарха точно не порадовало, однако запрещать он все-таки не стал. Приняв из рук Сарса зонт, король неспешно зашагал по парковой дорожке. Остановился шагах в десяти и, повернувшись к помощникам, начал что-то вещать.
Я же, пронаблюдав эту картину и убедившись, что величество не слышит, повернулась к Ларии и сказала для начала о главном:
— Спасибо вам.
Старушка недоуменно заломила бровь, потом глянула на стоящего в отдалении Ринара и выдала чудесное:
— Не за что!
Я шутку оценила и улыбнулась, но тут же к следующему вопросу перешла:
— Чем я могу помочь?
— Если ты о храме, то поверь, ты уже помогла, — ответила Лария. — Ты посеяла в сердце Ринариона сомнения, а это, учитывая упрямство нашего короля, немало.
— Сомнения? — удивилась я. — Разве вы не слышали его «нет»?
— Его величество умеет выглядеть категоричным, — заявила настоятельница. — Но поверь, это уже не та уверенность, которая была вначале.
Мои брови непроизвольно устремились вверх. Не та уверенность? В таком случае даже боюсь представить, что в том самом начале было!
— Но если он все-таки решится? — не удовлетворившись ответом, уточнила я.
— Мы что-нибудь придумаем, — заверила старушка.
Ее убежденность в том, что Первый храм все равно устоит, показалась не слишком обоснованной. Однако возражать женщине, сумевшей устроить Ринару настолько веселую жизнь, я не стала. Посчитав, что разговор окончен, приготовилась присесть в новом реверансе и распрощаться, но Лария остановила.
— Это не все, что тебя волнует, — проницательно сказала она.
Я опустила глаза и, кажется, слегка покраснела. Но повода умалчивать не было, поэтому…
— Да, не все, — помедлив, сказала я. И, сделав глубокий вздох, призналась: — У меня к его величеству чувства. Но я сомневаюсь, что чувства настоящие, а не наведенные меткой. И что в такой ситуации делать — не знаю. Я не хочу быть жертвой приворота, понимаете? Я хочу… влюбиться самостоятельно.
Губы храмовницы вновь дрогнули в улыбке, на сей раз очень теплой и ласковой.
— Метка не может внушить любовь, — сказала Лария. — Богам подобное тоже неподвластно. Только человек решает, открывать сердце этому чувству или нет.
Я невольно напряглась, ибо слова настоятельницы с моими выводами не очень-то совпадали. А Лария продолжила:
— Случаи появления меток описаны в исторических хрониках и изучены довольно хорошо. Вопрос любви ученые тоже поднимали. Доподлинно известно, что влюблялись далеко не все. Значительная часть подобных союзов основывалась на уважении и взаимной выгоде.
— То есть… — попыталась осознать я.
— Да, твои чувства отношения к метке не имеют, — подтвердила Лария. И добавила: — Единственное, что могла сделать метка, — создать условия для того, чтобы вы с его величеством узнали друг друга получше. Чтобы не смогли проигнорировать возникшую между вами связь. Чтобы не смогли от этой связи убежать.
Тут же вспомнилась телепортация с ее нестабильным радиусом и сексуальное желание, которое, по крайней мере, вначале точно навязанным было… М-да, уж с чем-чем, а с созданием условий метка точно справилась.
Но если чувства любви божественная магия не навевает, значит, Ринарион… точно меня не любит. Ну а я сама… Черт! Как все-таки неприятно сознавать, что твои чувства безответны.
Сердце кольнула иголочка боли, а вспорхнувшее было настроение снова рухнуло вниз. Я повернула голову, чтобы взглянуть на того, кто не испытывает ничего, кроме внушенной меткой страсти, и поймала очередной хмурый взгляд голубых глаз.
Выдача указаний Сарсу с Бирисом уже закончилась, и теперь монарх просто стоял и ждал. И, судя по всему, начинал из-за моей медлительности раздражаться.
Заметив, что смотрю на него, величество кивнул в сторону дворца, поторапливая. Но в свете полученной информации идти совершенно не хотелось. Поэтому я махнула рукой, предлагая его самодурству подождать еще чуть-чуть. Только король жестом не проникся — пожал плечами, развернулся и зашагал прочь.
А я застонала, понимая, что сейчас будет! Поспешно кивнула Ларии и уже приготовилась поймать ощущение провала и оказаться прижатой к королевской груди, но…
Ринар сделал несколько шагов, и радиус действия связующего нас заклинания точно оказался превышен. Только никакого переноса не случилось. Ничего не произошло!
Такой поворот вызвал закономерный шок, причем не только у меня — Ринарион резко остановился и, круто развернувшись, замер.
Нас разделяло не меньше двадцати шагов, но изумление, отразившееся на лице короля, я видела преотлично. И не могу сказать, что оно порадовало, просто…
— Что-то не так? — встряла в наше недоумение Лария.
— Телепортация, — помедлив и все так же глядя на величество, пояснила я. — Она почему-то не сработала.
— Ах это… — вздохнула настоятельница. — Так это вполне закономерно. Храм есть убежище. Телепортировать кого-либо с территории храма невозможно.
Я невольно нахмурилась и, бросив взгляд на приоткрытую дверь, озвучила очевидное:
— Но мы не в храме.
— Как это? — Удивилась в свою очередь старушка. И, указав на каменные ступени, добавила: — А это что?
Вспомнилось последнее посещение — то самое, когда я об отмене телепортации просила. В тот раз заклинание все-таки сработало, но… в тот раз, прежде чем начать эксперимент, я с этих ступеней сошла.
— А… — начала я, но запнулась. Сделала судорожный вздох, и вот теперь сформулировала: — А в исторических хрониках про это пишут?
— Может быть, — нахмурившись, сказала Лария. — Хотя о чем тут писать? Про данное свойство храма все знают. Это совершенно очевидно.
Совершенно очевидно? Блин, ну как всегда. Все, что элементарно, не помнится и вообще забывается. Зато остальному придается самое большое значение.
— А что? — вновь встряла настоятельница.
— Ничего. Просто в первые дни эта телепортация ужасно раздражала, и если бы кто-то вспомнил про храм…
В этот миг, учитывая предыдущие выходки, возникло подозрение, что о храме Ринарион все-таки помнил. Однако король подозрение развеял — он развернулся и сделал еще с десяток шагов. Вновь остановился, развернулся и посмотрел озадаченно. Затем жестом приказал оставаться на месте и в сопровождении помощников поспешил в сторону дворца.
Лария наблюдала за происходящим с недоумением, а я смотрела напряженно. Ринар, безусловно, пытался проверить, что будет, если на большее расстояние отойти.
Вот только итог предпринятого королем эксперимента лишний раз доказал, что настоятельница права. То есть ничего не произошло. Телепортационного скачка не случилось!
Я видела, как король остановился и опять повернулся. Судя по всему, вот сейчас он таки вспомнил о защите храма. Прищурившись, я смогла различить — величество машет, безусловно, предлагая сойти с крыльца. И я даже занесла ногу, чтобы шагнуть на следующую ступеньку, но…
— Что опять? — видя, как застываю на половине движения, спросила Лария.
— Нет. Ничего.
Я вернулась обратно и опять застыла. Просто очень хотелось посмотреть, что дальше будет.
И продолжение в самом деле последовало. Спустя пару минут от застывшего на очень приличном расстоянии трио отделился Бирис и бодренько помчался к нам. А очутившись возле первой ступеньки и чуточку отдышавшись, поклонился и сказал:
— Леди Светлана, будьте добры, спуститесь, пожалуйста, на дорожку.
— Извини, Бирис, но нет, — выдержав приличную моменту паузу, выдохнула я. Потом повернулась к сильно озадаченной Ларии и прошептала: — Кажется, я знаю, как спасти ваш храм.