Мне никогда не снятся Франция или Бельгия, где я жил, работал, путешествовал, где у меня есть друзья, где после рабочего дня тихим сельским вечером симпатичные девушки-француженки пели нам песни под гитару на французском, моём втором родном языке, знакомом с детства. По ночам я вижу Таджикистан, где голод, нищета и нестабильность, где люди за несколько месяцев зарабатывают столько, сколько во Франции на сборе винограда можно заработать за день.

Позавчера по почте мне пришла газета «Содружество НГ (независимых государств)». Где-то там, в архивах московских патриотических организаций, которые когда-то приглашали нас на патриотические съезды и форумы, остались адреса, и о нас вспомнили через несколько лет. Видать, дело идёт к новым российским выборам, нужна тусовка в виде очередного съезда «российских» соотечественников. А пока, чтобы их вспомнили, нам прислали по газетке. На первой же странице размазывают по стенке таджикские власти, призывая США повлиять на их своенравного президента. Помои в таком концентрированном виде о каких-либо нынешних властях СНГ мне читать не приходилось уже давно. Это о самой пророссийской республике СНГ в течение последних восьми лет, более пророссийской, чем даже Белоруссия, в газете, присылаемой одними «российскими патриотами» другим.

Таджикистан – это наша родина, может быть, даже в большей степени, чем Приднестровье или Абхазия. Здесь народное восстание и революция осенью 1992 года против демоисламистов смыла с территории республики национальный позор горбачёвской чумы, который позорным клеймом нашего бездействия висит над всеми нами. Здесь больше, чем даже в Приднестровье, чувствуется имперский дух нашей страны, здесь при разговоре со мной, журналистом, все начинали со слов: «Когда же мы восстановим СССР?» Там было плохо и голодно, но там было чувство свободы. Там я был у себя дома. На Украине я живу в логове врагов.

Будучи в республике, я всё время вспоминал давний спор Ленина и Троцкого: сумеет ли революционная республика устоять во враждебном окружении. Жизнь дала ответ: да, сумеет, но только отгородившись от остального мира железным занавесом. Увы, «вторая редакция октябрьской революции» в отдельно взятой республике, похоже, переживает не лучшие времена. В своё время китайские дипломаты предложили таджикскому руководству рассмотреть вопрос о вводе китайских войск для охраны границы с Афганистаном: «там птица не пролетит». Вместо них сейчас границу «охраняют» коррумпированные до мозга костей российские «пограничники».

Именно потому, что Таджикистан остался осколком СССР и не стал при этом государством прокитайским, Россия и «мировое сообщество» ломали об колено советскую власть в республике. Я был потрясён, как разносторонне, целенаправленно, с самых неожиданных сторон республику и президента прижимают к стенке – моей фантазии журналиста не хватало даже вообразить подобное. Негласная экономическая блокада, перебои железнодорожного сообщения с Москвой, финансовая удавка, давление со стороны ООН, прямой запрет со стороны России разгромить озверелые остатки демоисламистских террористических банд – вот только малая часть того, что я видел и слышал. Все республики СНГ получили оружие для армии из бывших советских арсеналов. А вот Таджикистан, которому оно больше всего было нужно для борьбы с демоисламистскими террористами, не получил ни автомата! В результате российской блокады (в частности, была перекрыта поставка зерна, которое там никогда ранее не выращивали) республика стала самым бедным государством СНГ, а нищета приняла неописуемый характер. Офицерам в армии не платили в срок даже их нищенскую зарплату. «Я перевозил родственникам трупы заключённых, умерших от голода в тюрьме. Республика не может прокормить уголовников», – рассказывал мне в своё время шофёр.

Россия загнала президента в угол, и он пошёл на страшный шаг, согласившись на немыслимое – принять остатки ненавидимых народом демоисламистских банд в армию и дать им один из постов в силовом министерстве. Ни порядка, ни стабильности это не принесло – наоборот.

У так называемого «мятежного полковника» Махмуда Худойбердыева я был дома, в Курган-Тюбе. Полутаджик, полуузбек, женатый на русской, – он типичный представитель советского народа. Он был любимец народа, и его авторитет был рождён не из-под палки.

«Если президент примет условия так называемой оппозиции – всем нам смерть», – говорил он тогда в интервью. То, что воистину армия не останется, в отличие от России или Украины, слепым исполнителем любых президентских решений, всем было абсолютно ясно. Наиболее просоветская часть таджикской армии – базирующаяся в западных и южных регионах республики, особо пострадавших от демоисламистских зверств, выступила против новых «миротворческих» инициатив президента – и проиграла.

Понимает ли наша окопавшаяся в Москве оппозиция, что их город сейчас отнюдь не центр политических сил в масштабах некогда великой страны, что в республиках идут свои политические процессы, по своей напряжённости, политизации, интенсивности намного превосходящие московские, а центры политического сопротивления сосредоточены зачастую не в пыльных и малолюдных кабинетах «обновлённых и возрождённых» компартий?

Там, в Таджикистане, я видел своими глазами результаты революции 1992 года, которая смела как демоисламистов, так и правящий номенклатурный слой. Настоящая революция делается отнюдь не так, как учили нас тупоголовые обществоведы, и весь народ отнюдь не кричит от восторга, видя её результаты. Напротив, довольных в республике нет. И самая недовольная, самая агрессивно злобствующая по поводу нынешней власти прослойка в республике – это русские.

Пусть приезжают к нам на Украину и от имени национального меньшинства публично выскажут о наших властях то, что они беспрепятственно говорят о своих, таджикских – они быстро узнают, как наша Служба безопасности Украины умеет укорачивать языки болтунам. Или пусть покрасят для эксперимента волосы в чёрный цвет, наденут таджикский халат, тюбетейку и галоши и в таком виде прогуляются по центру Москвы. Думаю, вооруженная автоматами звероподобная московская милиция через несколько минут объяснит им, что по улицам в Москве имеют право беспрепятственно гулять только лица московской национальности, а все прочие национальности должны знать своё собачье место и не поганить своим вонючим видом светлые очи наших московских владык.

Зато московские корреспонденты очень хорошо знают, кого надо «лупить». Слушая телепередачи и репортажи о Таджикистане, я воспринимаю их не как невинных овечек, которых вечно обижают то белорусские власти, то чеченские. Они – упыри, обезумевшие от выпитой человеческой крови, они постоянно, с высоким профессионализмом и тонким подходом разлагают, разрушают, натравливая на всё, что хоть боком, хоть издали напоминает о народной власти. Кровавое демоисламистское зверьё, взращённое на иранские и пакистанские деньги, в их изложении это оппозиция, а народный герой Худойбердыев – мятежник. Чувствуете по терминологии, с кем надо вести переговоры, а кого давить? Любимая их тема – разборки между региональными кланами и мафией в Таджикистане. Да, местнические трения там есть, как и в России или на Украине. Есть и мафия, хотя нашей киевской или московской она в подмётки не годится. Но надо обладать чисто сатанинским изуверством, чтобы объяснять этим таджикскую революцию 1992 года или создаваемую нынешними российскими властями нестабильность в республике.

Как гласят народные легенды, с упырями можно справиться только одним путём – раскопав их могилы и вбив осиновый кол в спину нечистой силе. Кто вобьёт этот кол?

Меня снова тянет в Таджикистан, а не во Францию. И в моих снах смешалось всё. В них украинские повстанцы под руководством полковника Худойбердыева, расконсервировав танковые и орудийные склады бывшей Советской Армии в таджикском городе Куляб, после массированной артподготовки штурмуют Московский Кремль, а сторонники правящей думской фракции «Яблочное единство», которым не помогло ни срочное принятие ислама, ни обрезание, ни наспех пристроенные к бывшему храму Христа Спасителя минареты, спасаясь, переплывают вплавь Амударью, чтобы добраться до близлежащего Гондураса. Там их уже ждут бородатые талибы, сгоняя бывших демократов в лагеря перевоспитания посреди кишащих крокодилами болотистых малярийных джунглей, чтобы сделать из них террористов для диверсий против «великого сатаны» – США.