После того как «демократические» силы в Москве не сумели в 1989 году получить власть в Верховном Совете СССР, они взяли курс на «демократический» национализм и «суверенизацию» в советских республиках. В ответ депутатская группа «Союз» стала поддерживать линию «суверенизации» регионов внутри тех республик, где к власти пришли реакционные силы.

Осенью 1989 года в республиках Прибалтики и Молдавии началась всеобщая политическая забастовка против национализма и сепаратизма Народных фронтов. Она была организована оппозиционными Горбачёву Интернациональными движениями республик, тесно связанными с депутатами от «Союза».

Забастовками на промышленных предприятиях руководили так называемые Советы трудовых коллективов, организованные либо активно взаимодействовавшие с Интердвижениями. В то время их философия заключалась в восстановлении избирательной системы Советов, существовавших в СССР до 1934 года, то есть проведении выборов не по территориальному принципу – не по проживанию населения, а по производственному – по месту работы. Эта идея тогда широко дискутировалась в московской прессе.

В Латвии и Литве забастовка в целом провалилась. В Эстонии, которая являлась главном центром антигорбачёвской оппозиции и Интернационального движения СССР, она удалась только частично. В Молдавии в это время Народный фронт был значительно слабее аналогичных прибалтийских структур. Как деструктивные процессы, так и сопротивление здесь только начинались. Однако именно в Молдавии неожиданно для всех забастовка удалась. Её поддержали некоторые директора промышленных предприятий союзного подчинения, особенно Левобережной Молдавии. Эти забастовки и положили начало созданию Приднестровской Молдавской Республики (ПМР).

О населении. На территории нынешней ПМР молдаване составляют 35–40 % населения. На территории правобережной Молдовы они составляют около 2/3, но распределены неравномерно. На юге в сельской местности компактно проживают гагаузы и болгары. В городах, особенно больших, много русских и евреев (в столице Кишинёве около половины населения не являлось молдаванами). На севере республики, в районе города Бельцы, в селах проживает много украинцев. Молдаване в массе своей говорят по-русски без акцента, а украинцы и русские в смешанных сёлах зачастую говорят по-молдавски. Везде множество смешанных браков, национальность в этом регионе понятие очень условное. Хочу особо подчеркнуть, что происходившие здесь события носили чисто политический, а не национальный характер.

Во время забастовок Чаушеску всё ещё находился в Румынии у власти и был нейтрален по отношению к процессам, происходившим в СССР и соседней Молдавии. Через несколько недель после забастовок в Румынии произошел государственный переворот, Чаушеску был свергнут, и ситуация в Молдавии сразу резко ухудшилась. Народный фронт стал получать не только поддержку Запада и «демократических» сил в Москве, но и значительную материальную и организационно-техническую помощь румынской разведки. Часть правящей в Молдавии бюрократии стала тайно поддерживать Народный фронт, увидев возможность приватизировать с его помощью государственную собственность. Он стал использовать идеологию и практику существовавшей до 1944 года румынской нацистской организации «легионеров». Заимствованием идеологии и объясняются знаменитые антисемитские лозунги Народного фронта, отличавшие его от прибалтийских аналогов, в частности: «Утопим евреев в русской крови» и «Евреев в Днестр, русских за Днестр».

Цель Народного фронта, точнее, стоящих за ним иностранных государств, состояла не в независимости республики, подобно Народным фронтам Прибалтики, а в присоединении Молдавии к Румынии.

Одновременно с усилением Народного фронта происходило усиление и радикализация оппозиционного Интернационального движения «Единство» и его филиалов в Восточной Молдавии (будущей Приднестровской Молдавской Республике – ПМР) и Южной Молдавии (будущей Гагаузии).

Начались избиения и убийства граждан немолдавских национальностей по политическим мотивам. Даже в случаях убийств ни одно дело не было доведено до судебного решения. Были проведены тотальные этнические чистки чиновников министерств, милиции, врачей, учителей и руководящего состава предприятий от «некоренных» национальностей.

Особенно крайние и совершенно дикие формы эта политика приняла в столице республики Кишинёве. Машины «Скорой помощи» зачастую не выезжали к больным, если заявку по телефону давали не на молдавском языке. Русских, украинцев, евреев, болгар и гагаузов охватили ужас и паника. Население начало бежать из города. Однако приезжавшие в республику иностранные международные организации продолжали говорить, что в Молдавии «all right!», несмотря на многочисленные факты репрессий, информацию о которых предоставляло им руководство Интердвижения. Руководство Израиля упорно молчало даже о массовых фактах антисемитизма, одновременно подстрекая евреев к выезду в Израиль. Руководство Молдавии начало требовать передачи в состав республики входящей в состав Украины причерноморской территории в междуречье Днестра и Дуная, так называемого Буджака. Напомню, что в двадцатые и тридцатые годы Молдавия, включая Буджак, но не включая нынешнее Приднестровье, была оккупирована Румынией.

В свете этих фактов у представителей Интердвижения были все основания считать, что Молдавия, а также территория украинского Буджака, были негласно «сданы» горбачёвским руководством Румынии в рамках общей стратегической уступки Восточной Европы Западу. Создание Приднестровья и Гагаузии спутало Западу все карты.

Интердвижение намечало создать ряд автономий по всей Молдавии, в том числе в Северной Молдавии со столицей в городе Бельцы, а в Кишинёве объявить «особый статус», оставив, таким образом, под властью нацистского руководства Молдовы «рога и копыта». В этих регионах также были проведены оппозиционные «съезды депутатов всех уровней» и другая подготовительная и организационная работа.

Необходимо отметить, что сложная и многоплановая организационная схема «суверенизации» автономий внутри республик была разработана мозговым центром антигорбачёвской оппозиции в Эстонии. Она первоначально предназначалась для прилегающего к Нарве восточного региона этой республики. Эту эстонскую схему оппозиционные силы скоординированно стали проводить в жизнь и в других регионах (Абхазия, Южная Осетия, польские районы и регион города Клайпеды в Литве, населённые русскими территории Латвии и т. д.). Одновременно шла подготовка к вооружённой борьбе и готовились тайные склады оружия. Революционные события в Таджикистане произошли вне этого централизованного и спланированного процесса.

В различных регионах политические процессы шли с разной скоростью. В Северной Молдавии, как и в Восточной Эстонии, где обстановка ещё не была накалена, они запаздывали. Кроме того, трусил и тянул резину несостоявшийся президент несостоявшейся Северной Молдавской Республики. Его можно понять – в то время было неясно, чем это закончится – то ли президентским креслом, то ли пулей в затылок, то ли удавкой на шею. В августе 1991 года события в СССР развернулись по наихудшему из возможных вариантов. Если бы ГКЧП не состоялся вовсе, то через короткое время власть на местах явочным порядком стала бы переходить в руки антигорбачёвской оппозиции. После провала ГКЧП там, где подготовительная работа зашла далеко, было объявлено уже не об автономии или суверенитете, а о независимости регионов. Успех обеспечила дерзость и неожиданность этой политической схемы. «Мировая закулиса» и её ставленники на местах на первом этапе не восприняли всерьёз возможность «суверенизации» внутри союзных республик СССР.

Наиболее досадным поражением оппозиции явилось то, что ей не удалось создать органы власти в Восточной Эстонии: «нам не хватило несколько месяцев». Референдум о русской автономии в Эстонии некоторое время спустя явился лишь запоздалой и комической реакцией местного населения, которое, наконец, «проснулось». После войны с Приднестровьем в 1993–1994 годах в Правобережной Молдове начался экономический хаос и голод. Это угасило разгул молдавского национализма и влияние Народного фронта.

Маленькая и слаборазвитая в промышленном отношении Гагаузия (в её состав до августа 1991 года не успели ввести город Кагул) постепенно отказалась от независимости, распустила свои вооружённые силы и согласилась на статус широкой автономии. Затем реакционное руководство Правобережной Молдовы, используя финансовые рычаги и личные связи, сумело провести в её выборные органы власти своих ставленников. После этого часть бывшего руководства Гагаузии была вынуждена покинуть собственную автономную республику. В ПМР разрешено двойное гражданство. Граждане, желающие получить заграничный паспорт, могут одновременно принять гражданство Украины, Молдовы или России, обычно это определяется тем, где именно у них есть родственники.

Политическая схема власти ПМР оказалась крайне неудачной. Создавшие Приднестровье Советы трудовых коллективов в настоящее время не имеют почти никакой реальной власти, от действительного управления республикой народ фактически отстранён. С другой стороны, реальная и зачастую неограниченная власть сосредоточена в руках президента.

Если экономика Правобережья погрузилась в экономический хаос, то в ПМР нормально функционирует сельское хозяйство и, частично, промышленность. Гиперинфляция, которая в середине девяностых годов приняла в Приднестровье особенно крайние формы, в настоящее время в основном остановлена.

Хотя ПМР и сохранилась как маленький осколок СССР, но внутренние порядки и система управления республики, к сожалению, нуждаются в реформировании.