— Осторожно! — кричал орк, возбужденно подпрыгивая. Пользы от криков было немного, он больше мешал, но гнать его было нельзя. Мало того что старейшина городка, так еще и честно заплатил немалые деньги. Для работы над очередным сильно продвинутым проектом собрали целую бригаду техников. Там были люди, оборотни и гномы. Орки использовались все больше там, где требовалась физическая сила. Доцент только место показал и теперь с интересом наблюдал за процессом, сидя в стороне. Иногда роль координатора была совсем неплоха, постоянно в курсе разных интересных событий. Иногда страшно доставали указаниями, и он жалел о наличии «Телефона». Без него было бы проще жить.

С другой стороны, гораздо лучше сидеть в горах, пока Клан устраивает локальный геноцид по Левой реке. Крысы объединились и хорошо порезали передовые отряды переселенцев. Теперь туда перебрасывали мобилизованных и младших из Клана в большом количестве. Не слишком приятное занятие — жечь деревни и выселять, да и у противника оказалось и огнестрельное оружие в немалом количестве. Долго это продолжаться не может, но смертей еще будет немало. Потом начнут делить землю и выстраивать отношения с переселенцами. Они теперь тоже кровью повязаны, но это еще не значит, что все будет гладко. Непременно начнут выяснять, кто здесь кому подчинен. И Доценту совсем не хотелось вмешиваться в эти разборки. Гораздо приятнее заниматься своими прямыми обязанностями, чем бегать с автоматом. Лучше уж такими делами заниматься…

Гном собирался влезть в карман множеству разнообразного народа, как в горах, так и в Треугольнике, путем электрификации дальних районов. Тянуть провода с острова или из Города на озере в дальние края было невыгодно и сложно. Простейший ветряк всем был прекрасно известен. Следующим логичным шагом было предложение об установке местных ветряных электростанций.

Скорость ветра возрастает с высотой. Данные за два года имеются, недаром старались, и где ставить — прекрасно известно. Поэтому ветряк возводят на вершине холма, тщательно следя, чтобы деревья и другие холмы его не загораживали, а генераторы устанавливают на башне высотой шестьдесят метров.

Все очень просто. Сам ветрогенератор. Инвертор, вернее, одновременно несколько, преобразовывающие постоянный ток из «Накопителей» в переменный и подающие его в дома. Немного проводов. В первом приближении больше ничего и не требуется. Разве что тяжелая подъемная техника с выносом стрелы более пятидесяти метров, так как гондолы устанавливаются приблизительно на такой высоте.

Кстати, очень интересный вопрос — откуда машина с краном взялась на острове. Кран не покупали — все, что приобреталось в Зонах, Доцент прекрасно знал, именно он специализировался на таких покупках, а в числе трофеев такая техника не числилась.

Ну, еще по мелочи. Подготовить площадку, привезти с острова восемнадцатиметровую мачту, композитные лопасти диаметром десять метров, турбину, крепления, тросы, поворотный механизм, датчик ветра и еще кое-что необходимое весом в несколько тонн. Совсем не просто при отсутствии нормальной дороги. Зато, если все пойдет как надо, двадцать тысяч ватт обеспечат энергией весь поселок при минимальном обслуживании. Теоретические расчеты дают пять тысяч шестьсот киловатт в месяц при средней скорости ветра восемь метров в секунду, а здесь часто бывает и до двенадцати. Специально место выбирали, чтобы иметь красивый пример и толпы покупателей, сжимающих в потном кулаке жизняк.

Обычная проблема таких ветряков заключается в том, что скорость ветра неодинакова, и потому аккумуляторы или не наполняются, или не справляются. «Накопитель» дает прекрасную возможность избавиться от этого недостатка. Существовали варианты размером и производительностью поменьше, но позволить себе генератор исключительно для своего дома могли только князья. А вот на весь поселок — имело смысл. Кто сказал, что орки дураки? Овец огромное количество, вот они и собирались открывать прядильно-ткацкую фабрику, а потому остро нуждались в электроэнергии для станков. Кстати, не земных, а вполне местных. Ничем не хуже умудрились сделать. Размерчик поменьше, количество тоже, так и страна пока не такая огромная. Населения в котловине — на средний провинциальный российский город наберется. Понятное дело, фабрика пока планировалась не слишком большого размера, но, если дело пойдет, будет и расширяться.

Пять дней, и монтаж почти закончен. Потом загорятся «лампочки Ильича» вместо стандартных керосиновых и завертятся приводные ремни станков. Человеческая цивилизация залезет и сюда. Ведь что такое промышленное производство на самом деле? Это изготовление вещей не для собственного потребления, а на продажу. В результате на вырученные деньги приобретается то, что раньше делали сами, и то, что в прежние времена считалось предметом роскоши и позволить себе никак не могли.

— Едут, — трогая за плечо Доцента и показывая вниз, сказал Старейшина. Возле поселка, подымая пыль, полз джип с далеко заметной эмблемой в виде ладони.

Доцент встал, подобрал свой верный вещмешок и винтовку и, поблагодарив орка, неторопливо пошел вниз, встречать. Никаких грузов больше доставлять не требовалось, все уже было на месте, и это явно ехали к нему.

— Садись, — радостно заорал Рафик в открытое окно. — Здесь без тебя прекрасно обойдутся! С вещами, — крикнул он, правильно поняв заминку. — Есть для тебя работа. Начальство приказало, клановец ответил «есть!».

— И что это значит? — забираясь в кабину, поинтересовался Доцент.

— Мы едем в гости к индейцам, — сообщил Рафик, разворачиваясь назад от поселка. — У них началось большое переселение. Эльфы выкинули к озеру почти три тысячи навахо.

— А мы при чем? — не понял Доцент.

— Очень даже при чем, — сказал Рафик, искоса глянув на приятеля. — Мы тут вдвоем… Щас военную тайну расскажу…

— А тебе не надоело, — спросил Доцент, дослушав про земные контакты, — что нам все время врут?

— Почему врут? — удивился Рафик. — Недоговаривают.

— А есть разница?

— Есть. И очень серьезная. Есть разный уровень информированности. Я человек Вожака, ты человек Гнома. Бегаем по их поручениям. При этом нам кажется, что они нам друзья, — глядя на дорогу, пояснил Рафик. — Это не совсем так. Мы с тобой в армии, где приказы не обсуждаются. Не каждый лейтенант знает, что там задумал полковник, отправляя его взвод занять очередную высоту. Солдат — тот вообще без понятия про замыслы командования. Иногда лейтенант даже думает, что полковник дебил, подставляющий его солдат под пулеметы. Бывает и такое… Только чаще в это время остальная рота идет в атаку туда, где их не ждали, сосредоточив все внимание на твоем взводе. За счет взвода вся рота выиграла. Это не хорошо и не плохо. Это армия, где посылают на смерть, потому что твой взвод имеет совершенно случайно номер первый. Или командир хорошо тебя знает и уверен, что лично ты — лейтенант — не подведешь и сделаешь все по приказу. От начала до конца.

— И где связь?

— Как ты думаешь, — спросил Рафик, — если Гном твоей жене скажет… ну например, вон того, — он кивнул на пастуха-орка, перегоняющего отару овец, — пойти и убить? Она будет задавать вопросы типа «А зачем?» или просто уточнит, каким способом?

Доцент не ответил.

— Вот именно, — подтвердил Рафик. — Совсем не обязан он объяснять причины. Достаточно более высокого положения. И где такое возможно, кроме дисциплинированной армии? Причем очень агрессивной и не стесняющейся в свободное время набить морду вышестоящему начальнику на Суде чести. Жаловаться они тоже не стесняются. Слово «западло» в Клане даже русские не сумели внедрить. Если достоинство рядового задето некомпетентным начальником или он считает отношение к себе несправедливым — моментально пойдет выше. В каком-то смысле, — помолчав, сказал он, — нам очень повезло. Вместо того чтобы просто набивать себе карманы, они оба, что Леха, что Гном, ставят на первое место интересы Клана. Выгодно это для всех или нет? Даже воруют целенаправленно. Наверное, это то, что называется патриархальностью. Интересы общества важнее интересов отдельного… гы… разумного. Я уже тоже не могу сказать «человека», — пожаловался он. — Надо будет — элементарно подставят под пулю и тебя, и меня, если это выгодно Клану. Демократией тут и не пахнет. Но мы ж ее, — с усмешкой сказал он, — с Земли недолюбливаем? Вот и имеем в чистом виде «сильную руку» и «эффективных менеджеров», отдающих приказы, не заботясь при этом о твоем хорошем самочувствии и глубоком моральном удовлетворении. Так что обижаться тут не на что. То, что я рассказал тебе, знают всего несколько разумных. Обсуждать это с женой глупо, она без понятия, и ей не положено. И про мою говорю, — пояснил Рафик, — и про твою тоже. Гном своим ближайшим помощникам из семейства в глаза врет, а ты недоволен, что сразу не сказали. Гордись, знаешь отныне вещь, за которую замочат моментально все. Легче от этого стало?

Тут машина подскочила на очередном камне, и он, чуть не прикусив язык, замолчал.

— Ну хорошо, — сказал через несколько минут Доцент, — а какого черта нам понадобились индейцы?

— Есть вещи, которые на Земле можно купить официально. Как раз слева сложнее и опаснее. Армия продает или же фирмы, работающие на армию, отправляющимся к нам группам. Вот только все это стоит запечатанным на складе до последнего момента, чтобы не уехало в какую Гамбию за приличные денежки. Завозят ящики через портал, мы их меняем на разное необходимое добро, которое тащить сюда не имеет смысла или проще приобрести на месте. Те же продукты, грузовики и скот. Да мало ли что! Тебе дается три попытки угадать, что именно можно купить, чтобы вес был небольшой, но при этом имело смысл затевать подобный обмен.

— Комплектующие для компьютеров, — предложил Доцент.

— Хорошо, но их и так купить можно в обычном магазине. Еще.

— Армия… Образцы современного оружия.

— Это обычно называется техникой двойного назначения. В армии используется, но не стреляет.

— Сдаюсь, — подумав, сказал Доцент. — Я не «эффективный менеджер», и даже не слишком хороший вор. Всего-навсего работаю по указаниям.

— Очень большой набор. Несколько видов передвижных и стационарных РЛС — ближнего радиуса действия, среднего, малого. Документация на выдвижные телескопические мачты, устанавливаемые на машинах, система наблюдения за местностью, лазерный дальномер со встроенными — дневной и ночной — камерами. По размерам близок к полевому биноклю. На Земле только в будущем году должен поступить на вооружение в больших количествах, на уровень командиров взводов. Системы охраны объектов с датчиками и прочими причиндалами. Десятки армейских радиостанций. Портативные, носимые и размещаемые на транспортных средствах. Все они имеют встроенный модуль засекречивания связи и могут использоваться для формирования как радиотелефонных сетей, так и каналов передачи данных. В теории, после дополнительного экранирования, не будет проблем со связью. Тем более все это идет в Междуречье и на сами реки, а там помех минимум.

— Зачем, если имеется «Телефон»?

— «Телефоны»-то есть, но всего один-два на поселок, и они привязаны к владельцу. Почему бы не поставить отдельную общую связь для всех. На корабли наши торговые тоже имеет смысл. Опять же радары для судов разного радиуса действия — от восьми до пятидесяти миль. Специально для морских и речных судов. Гидролокаторы, эхолоты для промера глубин и телевизионно-оптические системы, системы ночного видения, чтобы не подловили очередные пираты на Дунае, в отместку за наши подвиги, тоже не помешают. А еще в США проводились испытания по программе «Пехотинец». Опытный образец включает в себя пять подсистем: подсистему головного шлема, подсистему индивидуальной связи, объединенную с портативным компьютером, подсистему интерфейса оружия, подсистему защиты и подсистему микроклимата. Пока все это на стадии разработки и нормально работает не больше полутора часов. Туда же входят два портативных компьютера, две радиостанции для индивидуальной связи и общего разговора, шлем, выдерживающий прямое попадание 9-миллиметровой пули и обеспечивающий защиту глаз от лазерного излучения. А еще в него встроены переговорное устройство, видеокамера, приборы ночного видения, тепловизор и оптическая система прицеливания. И еще масса всяких примочек имеется — вроде возможности по ведению прицельного огня из личного стрелкового оружия с закрытых огневых позиций, не подвергаясь риску обстрела. Десять комплектов для изучения лично для нас. Вряд ли полностью скопировать удастся, но направление развития и улучшения вполне возможно понять. Вот этому абстрактному пехотинцу приходится таскать на себе четыре батареи по килограмму весом. При установке «Накопителя» можно добиться часов тридцати работы вместо двух с половиной.

— Откуда у индейцев такие деньги? — недоумевая, спросил Доцент. — Это миллионы долларов. Не один, а именно много миллионов.

— До тебя не дошло. Это не деньги какого-нибудь Торпа или Соколиного Глаза. Это деньги Клана. Они купят и нам отдадут. А мы отдадим им их собственное добро, которое они из-за превышения разрешенного веса провезти не могли. Там на складе у Гнома стоят, если я правильно помню, полсотни армейских американских пятитонных грузовиков М939, набитых ящиками. Они проектировались для использования в условиях бездорожья — со специальными шинами. Эти машины в разных модификациях много лет в армии использовались, и сейчас их заменяют новой моделью, так что они достаточно дешевы. Не больше девяноста тысяч. Грузим на баржи и привозим краснолицым. Навахо получат намного больше, чем могли бы провезти с Земли, а мы получим то, что нам необходимо. Со стороны смотрится как красивый обмен, и проверить точно, сколько и чего мы и они получили, невозможно. Потом под это дело что-то еще всплывет, и никто не удивится.

— Пусть так, но откуда у Гнома миллионы долларов? Это ведь не украсть машину с грузом! В это я верю, но подломить банк в одиночку или даже вдвоем, а потом расплачиваться наличными — бред!

— Ну захочешь — сам спросишь, — миролюбиво ответил Рафик. — Может, и соизволит ответить. Ты как маленький, ей-богу. Мало у нас здесь всякого добра, которое можно загнать на Земле? Тут основное — не нарваться на кого-то, кто машинально оторвет вместе с руками, в самом прямом смысле. Они очень долго готовились, — задумчиво сказал Рафик. — Не меньше двух лет, а может, и больше. Все тщательно прикинули: куда, к кому и зачем — и только потом действовать начали. Расспрашивали вроде бы случайно разных разговорчивых о том о сем. — Он ухмыльнулся. — Тебя, между прочим, тоже. Про старых знакомых, про то, как выйти на вполне добропорядочных внешне деятелей, но имея на них убойный компромат. Напрягись, наверняка что-то да вспомнишь. Так, под рюмку и соленый огурчик разговор ни о чем, но о прошлой жизни. Кого ловил и кому помогал.

Доцент скривился.

— А чем ты лучше меня? — с вызовом спросил он.

— А ничем, — легко согласился Рафик. — Гном вначале как раз на тебя виды имел. Все-таки от бывшего мента больше пользы может быть. Он ходы и выходы должен знать, где документы купить и как легенду слепить для бдительных патрульных. Опять же ты имеешь понятие о методах слежки и тому подобной лабуде. А потом они все переиграли. Что-то там по паучьей части про предсказания. Не то нарвался бы ты на знакомого, моментально бегущего стучать, не то еще что-то не слишком приятное со стрельбой. Я толком не знаю, от таких, как Койот, прямого ответа в жизни не добьешься, но меня спросили: «Андрюша, ты хочешь миллион? А еще кучу приключений на то место, что ниже спины?» И я, не падая со стула, сказал: «Да!» «А что можно и не вернуться к жене и дочке — это тебя не смущает?» — спрашивают. «Никто не знает, что нас ждет на другом конце портала». Если честно — не очень. Даже интересно. Оттуда сюда приходят, а наоборот — такого еще не было. Первооткрыватели, блин. Исследователи неведомых земель, где можно собирать разное полезное добро прямо на улицах. Гном еще ходит и старательно выбирает, — хохотнул Рафик, — состояние шин, пробег и марка грузовика. Что попало не возьмет — например, легковушки ему ни к чему. Все должно работать и приносить максимальную пользу. Я подозреваю, что у него весь нижний этаж в подземелье забит ворованными машинами, а милиция роет носом землю, разыскивая большую банду угонщиков. Очень долго искать будут. Он опять хохотнул.

— Так зачем все-таки понадобился я?

— Есть там такой дядечка на должности Вождя. Очень ушлый тип, хоть и выглядит как божий одуванчик. С ним все перетерто, и лишних вопросов не будет. Вот только он не в вакууме проживает. Вокруг разные родственники и подрастающее поколение трется. Кто-нибудь узнает нашего любимого Гнома при посещении племени, и пойдут совершенно нелепые слухи. Кому это надо? Поэтому ты все вопросы будешь решать за трубкой мира.

— Только не это! — воскликнул испуганно Доцент.

— Ну покашляешь немного для пользы дела, — отверг возражение Рафик, — нечего было так резко бросать… Это твоя работа — связь и торговля с общинами в Федерации и вообще со всей котловиной. Придется потрудиться, ничего не поделаешь. А я все равно только сосед и от лица Клана говорить не могу. Да и отправляюсь на днях на Левую. Там еще неспокойно, но уже требуется пройтись и карты уточнить, чтобы потом разборок не было. Приходишь, — объяснил он, — вежливо просишь проводить к Охотнику на гуков. Не ошибешься, такой старый пень с бельмами на глазах. Говоришь ему на чистом американо-аглицком языке: «Я от ходящего в шкуре наалоши, и черного языка у них нет». Хоть недаром учил в свое время — пригодится. Этот самый «наалоши» вроде тот, кто ходит на четырех ногах. Остальным этого слышать и знать не положено.

— То есть он знает про оборотней? — настороженно спросил Доцент.

— Если еще не знает, то скоро услышит. Я тебе просто пароль даю, и все. Вполне могли бы и без меня обойтись, по «Телефону» отдав приказ, да некому. Твой начальник пропадает неизвестно где, а мой сильно занят разборками на реке. Даже домой не выбирается. Больше никто не только права не имеет, но остальные без понятия о происходящем. Не в курсе, что они там с Гномом терли и кто чего знает. С чужаком Вождь говорить не будет и имущество просто так из рук не выпустит. Очень дорого оно ему как память о прошлом. Так что тянуть со знакомством не надо, осмотрится и поймет, что изрядно продешевил. Кроме того, остались у дедушки хорошие контакты на Земле и, возможно, сотрудничество продолжится. Походишь еще к нему в гости неоднократно.

Темной полосой блестело вдалеке озеро. Вдоль дороги, петляющей между холмами, на склонах попадались отары овец. Местные, так называемые домашние свиньи, тощие и со злым взглядом, неторопливо убирались с дороги. Колеса оставляли сзади пыльное облако, и снижать скорость даже на ухабах не стоило, все равно моментально догонит, и дышать будет нечем. Нормальная дорога появится не раньше чем часа за два до города. Асфальт с неба не падает, и люди вовсе не стремились облагодетельствовать всех и каждого бесплатным строительством. Тем более что многие общины и прямо этого не хотели, запрещая прокладывание нормальных дорог по своим землям. Догадаться, что они прекрасно подходят для переброски войск, совсем несложно.

Зато можно не дожидаться, пока стадо неторопливо пройдет, лениво подгоняемое пастухом, и освободит путь. Джипы для того и сделаны, чтобы ездить по бездорожью, огибая мычащие и просто лежащие препятствия. Перевернуться можно, только если тупо ехать прямо в гору. Машины специально сделаны очень широкими и устойчивыми.

— А как тебе вообще… Россия? Земля? — спросил Доцент после долгого молчания. Неудобства при паузах в разговоре они не испытывали, слишком давно друг друга знали, чтобы что-то изображать перед зрителем.

— Я только Москву и видел, — ответил Рафик. — Ну еще чуток Питер и трассу. Так что про Землю не скажу, а город вроде бы родной, но нет… как в чужую страну по туристической приехал. Смотреть интересно, а постоянно жить не хочется. Все более-менее знакомое, никаких проблем с общением, язык родной, но не то… Уже не мое… Месяц прошел — и хочется домой. К знакомым рожам, к собственной семье и к тем, с кем можешь нормально говорить, не боясь, что с языка что-то лишнее сорвется или брякнешь что-то, отчего посмотрят как на полоумного. Одеваемся не так, ходим по-другому. Гному на Земле и то проще, ему не надо изображать, он прекрасно знает, что косит под местного, а я должен думать, как себя вести, чтобы не обратить на себя внимание.

Доцент слушал с интересом, не прерывая Рафика. А тот продолжал:

— В Клане не лгут прямо и не станут обманывать, заключив договор. Никто после этого не будет иметь с тобой дело. Моментально слух пойдет, да и в морду можно легко огрести. На Земле все держатся за карман и непременно подозревают собеседника в попытке «кинуть на бабки». Это… неприятно. И мы незаметно для себя подстраиваемся под общее поведение в Клане. Неважно, чем ты занят, все должно быть сделано в срок и качественно. «Я приду в интервале от двенадцати до четырнадцати» — так сказать немыслимо, а сдать халтуру вместо работы никому в голову не придет. Так, как здесь работают, наверное, нигде увидеть нельзя. Уж не знаю, как это назвать… культура воспитания, что ли… Спать не будут, пока не выполнят задачу. А в мастерских ужас… Каждый обязан знать все смежные работы и безжалостно загоняется на соответствующие курсы в нерабочее время. Станочник должен уметь разобраться в любом станке. Сам себе готовит место и инструмент, не постесняется спросить у начальника подробности и тонкости, и потом даже не смей ему мешать, хоть ты кто. Когда надо, начальники к станку становятся и ничего зазорного в этом не видят. У них производительность труда выше любого человека намного — и не за счет силы и выносливости, а исключительно из добросовестного отношения. Мне уж как-нибудь на побегушках с ненормированным рабочим днем… И жизнь интереснее, и жопу рвать не надо. Иногда убить могут, но это привычно. Помнишь, как дома ставили?

Доцент усмехнулся.

— Вот именно, бетонный фундамент за два-три дня, потом поминутный завоз. Две недели с начала строительства. Два этажа, хозяйственный сарай, конюшня и двор с обязательной травкой и деревьями. Каждая бригада занимается делом по графику, и не будет непременного: «Налей, хозяин!» Вот после работы могут, но никогда до или во время. Никакого сравнения с прошлой жизнью. Любопытно бы на здешние Зоны в этом смысле посмотреть, но такого я нигде не видел, а кроме нашей у горцев и во французской был. У нас даже язык уже не вполне такой. Некоторых общеупотребительных слов не понимаем, зато все дружно говорим «ладно» на Языке. Даже те, кто толком разговаривать не умеют, вечно вставляют разные слова не по-русски. Лет через двадцать в таких, как мы, с первого взгляда и второго слова будут иностранцев определять. Всех детей наш супермудрый Гном загнал на общие детские площадки, и они скоро будут лучше взрослых на Языке говорить. Уже некоторые при необходимости приводят детишек в качестве переводчика. Щенки многие на трех языках совершенно спокойно разговаривают. И если б только мы. Клановцы на глазах меняются. Когда каждый день видишь — не замечаешь, а если месяцы дома не был — сразу в глаза бросается. Другой климат — изменилась одежда. Изменилось хозяйство, другие сезоны, надо даже растения не те выращивать или скрещивать с местными видами. Животные другие, и для них нужны слова, которые заимствуют у соседних народов. Ты с этим дела не имеешь, а они старательно подгонят растения и животных под здешнюю климатическую зону. Бесконечно скрещивают породы, добиваясь лучшего результата. Потом — раз! — и не подходящие под какие-то стандарты идут под нож, а те, что признаны улучшенными, — на развод… И начинается новая замечательная порода. Это незаметно, но уже от породистых производителей сперму во «Флягах» таскают каждый раз, когда с Земли возвращаются. И полное ТТХ разной скотины в приложении. Особенно с южных районов. Оно все мимо острова уплывает, но в каждом поселке работают, а потом результаты сравнивают. Вроде каждое семейство отдельно, но сотрудничество такое плотное, что и не понять — где кто. Результат важнее. Для технических терминов вообще аналогов в Языке нет, а для некоторых артефактов в русском, так используют людские совершенно машинально и не задумываясь, или наоборот. Вся система жизни меняется. Мы берем у них, они у нас. На самом деле мы берем больше в психологическом смысле, а они вбирают от нас исключительно технические знания. А больше всего мне нравится сама система. Семья — центр всего, но выжить она может только с подобными же. Если мне плохо — сосед непременно поможет. Если наоборот, помогу я. Это в подкорке у всех сидит, и нет необходимости обращаться с просьбами. Не то что на Земле, где никому ни до кого нет ни малейшего дела. Тут никто не скажет: «Я сделал, как другие». Сплошь индивидуалисты. Пока заняты одним делом, никаких разногласий. Сделали — разбежались. Но если угроза извне, никто не станет кричать: «Моя хата с краю». Мне это по душе гораздо больше, чем: «Что, больше всех надо?» Ты даешь Клану, но Клан не срет на тебя, а дает в ответ, иначе быстро устроят перевыборы Вожаку или Вождю, невзирая на прошлые заслуги. Меня Ленка пилит проситься в Клан официально…

Он тяжко вздохнул и сказал после продолжительной паузы:

— Посмотрел на родителей со стороны, а подойти побоялся. Денег им перевел, якобы какие-то старые долги. С них станется помчаться выяснять, кто там проснулся через столько лет и откуда меня знает. Тоска. Когда не можешь — мечтаешь. А как появилась возможность — опасаешься. Им-то еще хуже будет, они ничего не понимают. Лучше бы не ходил и не смотрел! — махнул он горестно рукой. — Ладно, давай лучше о чем-то более веселом. О бабах, например. Чем оборотневые отличаются от человеческих. У тебя жена счет на жизняке проверяет? А карманы по утрам?