Глава 21,
в которой герой все время делает неверные выводы

– Спасибо огромное, да только я еще и те вкусняшки не доела, – удивленно сказала Вика. – Там их так много было, что даже мне не под силу столько съесть. А вы друг Кифа?

– Можно сказать и так. Я вообще друг всем добрым и хорошим людям, и вам тоже, уж простите меня великодушно за невольную пафосность. Меня зовут Ерема, да, вот такое несовременное имя. – Ерема улыбнулся, заметив удивление Вики, – имя у него и впрямь нестандартное. – Надеюсь, вы будете не против, если я присоединюсь к вам?

– А у нас есть выбор? – усмехнулся я, вытирая рот салфеткой.

– Разумеется, – совершенно серьезно ответил любитель Востока, одетый по причине непогоды в серый длинный плащ, под которым виднелся черный костюм, да еще и вооруженный старомодным серым же, в тон плащу, зонтом. – Выбор есть всегда и у всех, просто кто-то ленится его сделать, а кто-то и боится.

– А может, просто не хочет? – показал я Ереме рукой на свободный стул. – Если и так все хорошо, зачем что-то из чего-то выбирать?

– А это лень. – Ерема положил ногу на ногу и прислонил зонт к столу. – Этому человеку просто лень думать, тем ли он занимается и тем ли, чем нужно, занимается. И чем в результате это для него может кончиться, он тоже думать не хочет.

– Звучит мрачно, как угроза. – Я откусил от сэндвича с курятиной хороший кусок. – Я прямо сейчас аппетит потеряю.

– Ни в коем разе, что вы! – замахал руками Ерема. – Что вы, какая угроза? Это просто продолжение нашего недавнего разговора, не более того.

Вика переводила взгляд с меня на Ерему и обратно, ее брови были похожи на домик, на лбу появилась морщинка.

– Милая леди, не волнуйтесь, все в порядке, просто мы с вашим супругом любим поспорить на философские темы. – Голос Еремы обволакивал и убаюкивал. – Да и стоит ли вам нас слушать, вам же такие темы наверняка неинтересны? Вы ведь хотели пойти посмотреть новую коллекцию платьев вон в том салоне, я же вижу, с каким вожделением вы разглядываете его витрину?

– Да, хотела, – с удивлением ответила Вика. – Только там дорого очень. Мы, конечно, не нуждаемся…

– Ох, прелестное дитя, мне бы ваши проблемы. – Ерема покопался в кармане плаща и достал пластиковую карту. – Вот, держите дисконтную карту, будет вам у них огромная скидка и даже подарок от магазина.

Вика схватила кусочек пластика, изучила его и уставилась на меня.

– Вика, неужто я смогу тебе в чем-то отказать? На старт, внимание, марш, – скомандовал я ей и подивился скорости, которую она развила.

– Женщины… – проводил ее взглядом Ерема. – Время идет, а они не меняются.

– Человечество вообще не слишком склонно меняться, – отметил я. – Поскреби любого из нас наждаком, засунь в некомфортные условия, да еще и чтобы выживать пришлось, – и увидишь рожу неандертальца. А в некоторых случаях и этого не надо, она сама по себе вылезет наружу.

– Это спорно. – Ерема вытянул ноги. – Крайне спорно. Сегодняшний человек изнежен, хрупок, податлив, склонен к самокопанию и рефлексии, плюс он еще и любитель компромиссов, и, что самое скверное, он заключает их с самим собой. Люди прошлого были цельные, монолитные, они не слишком обременяли себя терзаниями морального толка. Они или делали, или не делали, но размышлять: «А стоит ли» и «Что люди подумают», – им и в голову не приходило.

– Так и времена были такие – цельные и монолитные. Или живи, или умри, – возразил я ему. – А сейчас есть альтернатива. Например – живи, но плохо, если ленив и нелюбопытен. Или – живи, но за решеткой, если жаден и своей денежкой с властью не поделился. Ну и так далее.

– Вот мы и вернулись к начальной точке нашего разговора. Что Никита? Сильно буянил, когда про меня узнал? – Ерема заулыбался.

– Да нет, машинку мне подарил за новость о вашем появлении. Он вас не слишком любит, как мне показалось.

– Он крайне злопамятен, – со скрытой печалью сообщил мне Ерема. – Смею вас заверить, что у меня поводов держать зло на него куда как больше, однако я так не поступаю. А тут – всего раз я сделал то, что его не порадовало, – и на тебе, вражда на долгие годы.

– Это ваши дела, я про них и знать не желаю, – замахал я руками. – Что вам от меня-то надо?

– Да ничего особенного. – Ерема сплел пальцы в замок. – Я хотел бы пригласить вас в один очень гостеприимный дом на беседу с моим… Ну в данной ситуации назовем его моим работодателем, хотя слово «партнер», пожалуй, тоже подойдет. Просто беседа, не более того. Никаких подвохов, никаких «работай на нас или умри», тем более на такие фразы у нас нет никакого права. Мы просто выпьем чаю и потолкуем, не более того.

– Я могу отказаться? – немедленно спросил я.

– Конечно же. – Лицо Еремы излучало дружелюбие. – Как я могу вас к чему-то принудить? Но все же – подумайте, отказ – это всегда самое простое и, чаще всего, самое неверное решение. В конце концов, я же не мафиози какой-то, я не предлагаю вам ничего противозаконного.

– А куда надо ехать? – невинно спросил я.

– Я вас сам туда отвезу, – откликнулся Ерема. – Скажем… В понедельник вечерком…

– Нет, в понедельник не могу. У меня уже назначена встреча. – Я буровил его взглядом.

– Жаль, жаль… – Ерема подумал пару секунд и продолжил: – Тогда четверг, вечер? Как вам такой вариант?

– Давайте обменяемся телефонами, я вам во вторник позвоню и скажу свое решение, – предложил я ему.

– Увы, я не слишком доверяю мобильной связи, она ненадежна. – Ерема встал. – Ничего, я сам вас найду, и мы уточним дату и время нашей возможной встречи. Засим – до свидания, мне, увы, пора уходить.

Он подхватил зонт и быстрым шагом удалился, изящно огибая пластиковые столики.

Я откусил кусок от остывшего, но все равно вкусного сэндвича и стал задумчиво жевать, размышляя о том, что это сейчас было.

– Где он? – гаркнул мне в ухо знакомый голос, да так, что я аж подавился.

– Кхе… ха… кх… – Я, выпучив глаза, ткнул пальцем в направлении, куда удалился Ерема.

– Рысью! – отдал команду Валяев, и трое гибких невысоких парней в черных костюмах каким-то стелящимся шагом устремились туда, куда я показал.

– Пфы, кхы, – никак не мог откашляться я, и Валяев, покачав головой, со всей дури влепил мне удар меж лопаток.

– У-у-у! – взвыл я негромко, но с облегчением.

– Вот! Жрете всякую дрянь, а потом на здоровье жалуетесь, на желудок и на то, что инструментарий мужской не работает. – Валяев взял ломтик картофеля, понюхал, сморщился и бросил обратно. – И охота тебе этим травиться?

– Уже нет! – Я со злостью бросил на поднос недоеденный сэндвич. – Чтоб тебе пусто было, Никита Какойтович! Сидел человек, поглощал такую вредную, но очень вкусную еду – и на тебе! Сначала один аппетит портил, потом второй. Чума на ваши оба дома!

– Ты давай поаккуратней с проклятиями, – помрачнел Валяев. – Не бросайся такими словами, они частенько обретают вполне материальную форму!

Я отодвинул от себя поднос, скрестил руки на груди и, злобно сопя, уставился на Валяева.

– Вот что у меня за жизнь? – гневно вопросил я у него, и Валяев, дернувшись, с недоумением посмотрел на меня. – Мне даже в выходной не дают ни отдохнуть, ни поесть. Ну что за жизнь, я вас спрашиваю?

– Как у всех жизнь. – Валяев почесал бок сквозь куртку. – Тьфу, дурак, даже напугал меня. А ты думал, у нас все радужно и весело? Тоже вот бегаем как подорванные. Да прекрати ты глазами сверкать, мне уже не страшно.

Я прекратил, тем более мне стало понятно, что на мой гнев, вполне праведный, Валяеву плюнуть и растереть.

– Чего этот паяц хотел? – деловито спросил он. – Не просто же так он сюда приперся?

– Звал пообщаться с кем-то, как он сказал: «с работодателем». Хотел в понедельник, сговорились на четверг.

– Так-так. – Валяев похрустел костяшками пальцев. – Стало быть, пообщаться. Это хорошо. Жди, мы тебя вызовем, сам никуда не лезь. А, вот и мои клевреты идут, судя по рожам, дело-то они провалили.

Он поднялся со стула, похлопал меня по плечу и пошел навстречу трем своим бойцам, которые вернулись с явно обескураженным видом. Похоже, улизнул от них Ерема, не догнали они его.

«Так вам и надо!» – мысленно позлорадствовал я, довольный тем, что не только у меня испортилось настроение, взял стакан с газировкой и, погрузившись в свои мысли, начал цедить ее через трубочку.

Вика металась по магазинам еще часа два, и когда я наконец загрузил вторую порцию пакетов, сумок и даже свертков в машину, умиротворенно уселась на переднее сиденье.

– Все, – удовлетворенно выдохнула она. – Какое счастье!

– Это мой текст, – заметил я. – Не занимайся плагиатом.

– Я тебе задачу облегчила, ты теперь можешь даже ничего не говорить! Вот я какая заботливая. Слушай, а кто был этот мужик в плаще, мне же ему карточку надо вернуть?

– Не надо. – Я завел машину. – Считай, что это тебе подарок от него, он добрый. А ты раньше с ним не общалась?

– Нет. – Вика достала из сумки зеркальце. – Видеть – видела, в клубе тогда с тобой, но вы ушли сразу. А вообще мужчина он такой импозантный, и имя у него очень забавное, как в сказке какой-нибудь, русской народной. Ерема, Емеля…

Вика, смотрясь в зеркальце, начала вытворять какие-то извечные женские манипуляции с лицом, причем если бы я такие штуки попробовал проделать, у меня бы в лице все нервы защемило. И вот еще что интересно – а зачем они рот открывают, когда глаза красят? Глаза от этого больше становятся, или там какие-то парные мышцы есть?

– Ну да, ну да, – пробормотал я, выруливая с парковки. – Вот только откуда этот Ерема узнал про то, где я буду, и там меня нашел? Никто ж не в курсе был, куда мы с тобой направимся в выходные.

– Да прям, – фыркнула Вика. – В редакции все знали, Шелестова же вообще тихо ничего делать не умеет, да и я особо не скрывала наши планы. Я ведь не знала, что это страшная и ужасная военная тайна!

Я понял, что я вообще ничего не понял.

– Тпру, чуть помедленнее, кони, – скомандовал я. – Зачем ты об этом народ в известность ставила, и при чем тут Шелестова?

– Дисконт, глупыш. – Вика посмотрела на меня, как на дошкольника. – В наше время все обмениваются скидочными картами, это же не рынок, это магазины, тут можно сберечь немного денег. Я и спросила у мальчишек, нет ли у них дисконтных карт в сетевых магазинах мужской одежды. Понятное дело, что у этого ханыги Юшкова есть скидки только в пивных, но вот пятипроцентную карту в «Мондиго» дал Самошников, ну это где мы тебе жилетки покупали, помнишь, с ромбиками такие? Пять процентов – да наши, это тоже деньги.

– А Ленка тут при чем? – гнул свою линию я.

– А она оказалась владелицей целой стопки карт, ну и начала мне объяснять, где такая скидка, где другая. Тихо она ничего делать не умеет, поэтому даже тот, кто не знал про наши субботние планы, точно про них все уяснил. Я ее, кстати, в центральной аллее встретила, она за косметикой приезжала.

– Какой косметикой, в какой аллее? – Я окончательно осатанел.

– В «меговской» аллее, в центральной, – терпеливо ответила мне Вика. – Когда ты с Еремой остался, а я в салон пошла, тут она мне навстречу. Я же ей карточку свою в парфюмерный салон дала, вот она и приехала.

– Вика. – Я вцепился двумя руками в руль. – Объясни мне, как такое может быть, ты же ее терпеть не можешь?

– А что такого? – Вика захлопнула зеркальце. – Вражда – это вражда, а скидки – это скидки, эти вещи друг другу не противоречат. Гадости мы друг другу еще долго будем делать, лично я, пока ее не сожру, не успокоюсь, это дело принципа, но деньги экономить мне это не мешает. Да и ей тоже. Она, конечно, стерва, но не дура, это точно.

Я никогда к этом не привыкну. Женщины, вы непостижимая и непознанная бездна, коей нет названия.

– Еще и сестрица моя про субботу знала, – скривилась Вика. – Она мне звонила вчера, хотела встретиться зачем-то, что-то она мне сказать должна, прямо очень важное. Ну я и объяснила ей, что с мужем шопинговать еду – зима на носу, приодеться надо.

– Любопытно.

Эта новость окончательно обрушила ту систему выводов, которую перед этим уже прилично расшатали Викины откровения. Все, что мне пришло в голову за столиком, на поверку не стоило выеденного яйца.

– А что, я ей правду сказала, – насупилась Вика.

– Да нет, я не про то, – немедленно заверил ее я. – Просто давно не появлялась – и тут вдруг ей что-то надо…

– Да ну ее. – Вика махнула рукой. – Истеричка чертова. Нам с тобой еще на новогодних праздниках с ней под одной крышей жить, там ее наслушаемся, до тошноты.

– Ну да, – приуныл я, вспомнив о предстоящих веселых новогодних празднествах в Касимове. Не было у бабы забот…

– Да ладно. – Вика повозилась на кресле, устраиваясь поудобнее. – Я еще вроде Жилина видела, но, может, это был и не он. Может, показалось…

В принципе с женщиной мне повезло. Дома Вика с упоением оглядела гору пакетов и сумок и чуть ли не пинками загнала меня в капсулу, чтобы не торопясь и с душой в этих покупках покопаться. Впрочем, не слишком-то я и сопротивлялся – меня там старичок Мак-Соммерс ждал, и я не стремился его разочаровывать.

В гостинице я первым делом разгрузил сумку, перекидав ряд предметов в сундук. В него отправились останки медведя, излишки золота, ну и полученный мной свиток.

Камень тоже убрал в сундук.

Хорошая штука, ничего не скажешь, но не для текущего момента. Да и вообще неплохо бы посмотреть, почем нынче идут камни, свитки, шкуры и желчь. В понедельник надо пораньше в Селгар нагрянуть, на аукцион сходить, прицениться.

На улице у гостиницы я встретил все того же рыжего Леннокса, который отирался у входа.

– Меня ждешь? – дружелюбно спросил я. – Давно, поди?

– С утра, – подтвердил он. – Бейрон сказал тут стоять, и как ты появишься, тебя сопровождать.

– Чтобы я не смылся? – Я вздохнул. – Вот не верит он людям, нельзя так!

– Именно поэтому он так долго живет, – не согласился рыжий. – Потому как не верит никому и все старается предусмотреть. Не знаю, как там у вас, на Западе, а у нас, в Пограничье, всегда надо ждать опасности и быть готовым отразить нападение.

– Вот у вас места лихие и жизнь нелегкая, – поразился я. – Ладно, скажи мне, Мак-Соммерс, где тут у вас миссия ордена Плачущей Богини?

Леннокс почесал затылок, подумал и хлопнул себя по лбу:

– А! Это те идиоты, которые все время отказываются сражаться, даже на деревянных мечах?

– Не знаю, – пожал плечами я. – У них над крыльцом кругляш висит? Со странным знаком внутри?

– Висит, – радостно ответил мне Леннокс. – Еще какой, мы все гадали – что это. Они чокнутые, я тебе это точно говорю!

– Не больше, чем мы с тобой, – заступился я за рыцарей. – Они просто другие. Нормальные они, и рубаки добрые, поверь мне. Я с ними спина к спине стоял, знаю.

Леннокс скривил рожу, по которой было понятно, что не сильно-то он мне и верит, а именно – моему рассказу о боеспособности этих самых рыцарей, но пошел по улице вверх, явно показывая мне дорогу.

Миссия тут была побольше, чем подгорная, но куда меньше, чем, например, эйгенская. Ну оно и понятно – как ни крути, а провинция, поэтому внешней стражей тут и не пахло.

– Я с тобой туда не пойду, – заявил мне Леннокс. – Ну их. Тебе надо – ты и иди.

Стало быть, непоседа Мак-Соммерс успел разругаться с рыцарями ордена. Нет уж, мил друг, ты мне там нужен, чтобы меня потом в подлоге не обвинили.

– Э нет, приятель, – схватил я его за рукав. – Пошли со мной, мне свидетель нужен будет, причем из вашего клана, что все предъявленное бейрону не изготовлено мной же.

Леннокс поворчал еще с полминуты и поднялся со мной по ступенькам крыльца.

– Чем могу служить? – За конторкой у входа сидел монашек, как в свое время в миссии Фладриджа. Вот странно – где-то монахи есть, где-то нет… Несоответствие, однако.

– Кто из старших офицеров в миссии? – сухо спросил у него я. С этими долгополыми долго говорить смысла нет, проверено.

– Майорд Фридрих фон Готтенвальд, – ответил монашек без заминки. – Прикажете сообщить о вашем приходе?

– Непременно и немедленно, – отдал я команду. – Скажи ему, что в миссию ордена пришел друг ордена, тан Западной Марки Хейген, и с ним сопровождающий – Леннокс Мак-Соммерс.

– Чего это я сопровождающий? – проворчал у меня за спиной Леннокс.

– А кто еще? – Я повернулся к Ленноксу. – Ты же со мной сюда пришел, не я с тобой?

– Это ты меня припер, – уточнил Мак-Соммерс. – Я и идти-то сюда не хотел!

Монашек посмотрел на нас и припустил вверх по лестнице, забавно приподняв полы своей рясы. Вот интересно – а кому они молятся, местные монахи, коли тут с богами дефицит? Может, никому, просто с ними игра выглядит антуражней? Или это какой-то совсем уж тайный орден, что-то вроде «Никелокефалистов Четырнадцатого Дня от пришествия Святого Геннадия»?

– Тан, добрый день! – послышался голос с верхней площадки лестницы. – Я сейчас к вам спущусь!

Раздался дробный стук каблуков, и перед нами предстал мужчина средних лет, плечистый, с аккуратной бородкой, одетый в охотничий костюм и ботфорты.

– Майорд фон Готтенвальд, – щелкнул он каблуками. – Рад познакомиться со столь прославленным рыцарем, как вы.

– Я не рыцарь, – мягко сказал я. – Но я тоже рад знакомству.

– Воином, – поправился Фридрих. – Конечно же воином! Чем могу вам помочь?

– Вот какое дело, почтеннейший майорд… – Я показал рукой на Леннокса, стоящего с независимым видом и вызывающе держащего ладонь на рукояти своего меча, на этот раз – полуторного (клеймор, видимо, был парадно-праздничным оружием). – Бейрон Фергус, местный предводитель, почему-то не хочет верить моему слову и просит подтверждения того, что я и в самом деле тан.

– Это унизительно! Это можно счесть оскорблением! – посерьезнел фон Готтенвальд. – Может быть, вам имеет смысл убить его за такие слова, а я бы мог быть секундантом на поединке?

Леннокс отчетливо-громко скрипнул зубами.

– Нет, мой друг, – ответил я майорду. – Я не вижу в этом большого оскорбления, просто в этих местах и жизнь-то ценится недорого, а слово – так и вообще ничего. И если человек говорит, что он тан, он должен это подтвердить, поскольку именно так можно понять, стоят ли его слова хоть какого-то доверия.

– Мне необходимо подтвердить бейрону Мак-Соммерсу то, что вы тан? – спросил понятливый фон Готтенвальд. – Я верно сообразил?

– Почти, – обрадовал его я. – Но все еще проще. Недавно к вам пришел документ о всяческом содействии мне, там есть печать ордена, подписи уполномоченных лиц и мой титул. Если бы вы дали мне его на время, я был бы крайне признателен.

Майорд хлопнул себя ладонью по лбу и кивнул монаху.

– Точно, было такое пару дней назад! Мишель, посмотри в переписке.

Через пару минут искомый документ был у меня в руках, развернув его, я убедился, что грех великий мне на память жаловаться. От души поблагодарив Фридриха и заверив его в том, что непременно заверну к нему распить бутылочку вина прямо сегодня или, крайний срок, завтра, я в сопровождении Леннокса вышел на улицу, где нас уже ждал комитет по встрече.

Около входа в миссию отирался Рэналф, причем не один, а в компании еще трех крепких вооруженных гэльтов. Увидев меня, он оживился.

– Во, наконец-то. Хезер, ну милашка-подавальщица из трактира, дочка старого Оддо, сказала, что видела, как ты с этим рыжим недоумком отправился сюда. Вот мы тебя и ждем.

– А чего меня ждать? – не понял я. – Что за нужда такая?

– Бейрон сказал, чтобы как только ты появишься, так тебя сразу сопроводить к нему: мол, слово ты ему дал и должен его сдержать, или тебя убить придется. Так что давай, приятель, пошли, мне ты по сердцу, нет у меня желания тебе кишки выпускать.

– А это что, почетный караул? – Я кивнул на трех молчаливых крепышей, незамысловато зашедших мне за спину. – Я вроде не прячусь и в бега не подался?

– Это… – Рэналф смутился. – Ну ты наш гость, не ровен час, кто по дороге обидит.

– Да-да, я как-то так сразу и понял, – сообщил я ему. – Как вот этого рыжего увидел, прямо сразу так и подумал.

– Тан… – На крыльце появился фон Готтенвальд, который уже успел сменить свой костюм на доспех. Ладонь его покоилась на рукояти меча, притороченного к поясу. За спиной майорда маячили два рыцаря в боевых доспехах. – Все ли у вас нормально, может, нужна наша помощь? Вы только скажите.

Вид обычно мирных рыцарей, сейчас готовых к бою, похоже, немало удивил гэльтов.

– Нет, майорд, – ответил я ему. – Все в порядке, я же вам говорил: меня ждет Фергус.

– Бейрон Фергус, – подал голос один из сопровождающих. – Проявляй уважение к старшим.

– Бейрон Фергус, – поправился я.

Глава клана Мак-Соммерсов то ли проживал, то ли работал в здании, расположенном в самом центре городка. Троица сопровождения и рыжий непоседа остались у входа, мы же с Рэналфом прошли внутрь, попав из небольшого предбанника в весьма уютную просторную комнату, в которой горел камин, стояла добротная дубовая мебель, а по стенам были развешаны разноцветные круглые щиты.

– Необычный интерьер, – сказал я, оглядываясь. – А почему щиты?

– Дело в том, – раздался голос Фергуса (бейрон вышел из какой-то совершенно неприметной дверцы, видимо ведущей в смежное помещение), – что лет триста назад признали не слишком цивилизованным вешать на стены мумифицированные головы врагов, и с тех пор когда клан одерживает победу, то в качестве доказательства этой победы на стену вешается щит главы павшего клана. Это, конечно, не столь зрелищно, но все-таки показательно.

– Забавные у вас обычаи, – отметил я. – Оригинальные.

– Многовековые. – Старичок улыбнулся. – Это вы только один из них узнали, то ли еще будет. Ну вы принесли доказательство, подтверждающее правомерность ношения вашего титула?

«Хорошо старый хрыч фразы плетет. Неудивительно, что он тут главный».

– Разумеется, – кивнул я. – Извольте.

Я протянул бейрону свиток, полученный в миссии. Старичок его развернул и начал внимательно читать, через минуту он поднял на меня глаза и сообщил:

– Кто-то может подтвердить, что этот свиток не был написан вами?

– Ну во-первых, тут стоит печать ордена, что уже является достаточным подтверждением, – пояснил я недоверчивому старику. – Во-вторых, я специально взял в миссию ордена племянника доблестного Рэналфа, рыжего Леннокса, и он видел, как этот свиток вручил мне майорд ордена.

Старичок кивнул.

– Этих доказательств достаточно. Надеюсь, вы, тан, не держите на меня обиду за столь недоверчивое обхождение по отношению к вам. Когда вы узнаете, какие причины двигали мной, надеюсь, обида уйдет из вашего сердца.

– Уж будьте любезны поведать мне эти причины. – Мне и впрямь было интересно, ради чего такой огород городили. Хотя наверняка ерунда какая-нибудь, социальный квест или что-то подобное.

– Вам надлежит убить в поединке лейрда Морригота Кэннора Мак-Линна, – довольно буднично сообщил мне Фергус.