Глава двадцать шестая
— И вправду здорово, — сказал я, вскарабкавшись на скалу и оглядевшись. — Впечатляет.
Я стоял на достаточно просторной каменной площадке, где запросто поместился весь наш отряд. Со стороны степи она была закрыта уступом, который надежно маскировал не очень широкий черный проход тоннеля. И высота — она была приличная, с земли казалось, что все это находится пониже.
— Как и сказано — если про этот лаз не знать, то найти его можно только случайно, — с гордостью произнес Мэнси. — Ладно, мы пошли. Фрэнки, нашел факелы?
— Да, — послышался голос из тоннеля, секундой позже там послышались щелчки и вспыхнуло пламя. — Можно идти.
Надо же, и зажигалки у них есть. Ей-ей, эти Мусорные горы — Клондайк какой-то.
— Слушай, — обратился я к Мэнси, огонь навел меня на определенные мысли. — А здесь не полыхнет, случайно? Ну, как вон там?
И я махнул рукой в том направлении, где мы недавно наблюдали самовозгорание в горах.
— Нет, — успокоил меня «атомщик». — Не знаю почему, но в тоннелях и на прилегающих к ним территориях такого не бывает никогда. Так что устраивайтесь поудобнее и ждите шоу.
— Шоу! — фыркнула Марика. — Война — не шоу.
— Так то война, — Мэнси презрительно сморщился. — А это будет избиение младенцев, по-другому не назовешь.
Он пожал нам руки и исчез в проеме, только мы его и видели.
— Вопросов больше чем ответов, — произнес Голд, когда шаги наших новых знакомцев окончательно стихли.
— А предположений еще больше, — поддержал его я. — Не знаешь, что и думать.
— Я бы на ту сторону с ними махнула, — внезапно сообщила нам Марика. — Серьезно. Очень они интересно рассказывали, глянуть любопытно на все это — и на Мусорные горы, и на море с зомбаками. У них там интереснее, чем здесь у нас. У них там фронтир.
— Так и шла бы, — немедленно одобрила эту идею Настя. — Тебя что, кто-то держал?
Марика даже не стала ей на это ничего отвечать.
— Две вещи, которые меня беспокоят, — решил я сметить тему, во избежание. — Первая и самая важная.
Я еще раз глянул на темный зев тоннеля, подумал, что с такой подозрительностью мне и до паранойи недалеко, но все-таки подошел к нему и посветил внутрь фонариком. Там было пусто, ровная как стол каменная тропа уходила по прямой, без поворотов, куда-то вдаль. Хотя — почему «куда-то»? Прямиком на ту сторону.
— Так вот, — снова повернулся к своим людям я. — Первое, что меня беспокоит. Мэнси не сказал ни одного плохого слова про Асланбека. Хороших тоже было не так много, но из того, что я услышал, становится ясным, что они, в принципе, готовы с ним договариваться и сотрудничать. Это — плохо, поскольку нам Асланбек живым не нужен. То есть — если раньше все сложности были только в том, чтобы к нему подобраться, то теперь еще надо сделать так, чтобы его смерть не повесили на нас.
— Опять ты все усложняешь. — Марика подошла к скале, которая скрывала нас от степи и внимательно ее осмотрела, время от времени трогая пальцами уступы. — Ну да, прозвучало, что он в принципе адекватен, но разве кто-то сказал: «Его не трогать»? Мы подписались им помогать в войне и, соответственно, уработаем столько степных чумазиков, сколько сможем. И если среди них будет Асланбек — то что уж поделаешь. Сам под пулю полез.
— Формально — она права, — подтвердил Голд. — Хотя вероятность того, что мы сможем сделать это технически — она невелика.
— Не скажи, — Марика подсветила фонарем скалу. — Не стану сейчас ничего говорить наверняка, подожду рассвета, но, сдается мне, что это отменная позиция для стрельбы. То есть, если наши дикие друзья-кочевники расположат свои воинские порядки не на линии горизонта, то шанс такой будет. Сват, ты говорил о двух вещах.
— Меня смущают его слова про «избиение младенцев», — продолжил я. — Мне кажется, они себя переоценивают. Если это так и воинская удача будет не на их стороне, то как бы и нам под раздачу не попасть. Нет, позиция царская, ее удерживать можно до бесконечности, а после просто поставить растяжку у входа и уйти в тоннель, но это не лучший вариант. И самое главное — не засветить свои лица, чтобы потом, в случае, если «атомщики» сольются, к нам претензий не было. По крайней мере, до той поры, пока мы Кагана и Асланбека не уберем.
— Не дуй на воду, — посоветовал мне Голд. — Кто там кого увидит из-за этой скалы. Меня больше волнует тот факт, что если все пойдет по твоему сценарию, то нам придется уходить на ту сторону, а потом перебираться обратно через другой тоннель и бог весть сколько времени переть через степь, а не лесом.
Меня передернуло, когда я себе представил эту картину. Месяца два назад подобный переход был бы не столь проблематичным, но сейчас, после раздела зон влияния…
— Что вы за пессимисты? — Марика зевнула, прикрыв ладошкой рот. — Все о худшем думаете.
— Лучше сразу подумать о худшем, чем потом оказаться перед фактом и не быть к нему готовым, — витиевато сказал Голд. — Ладно, я так думаю — отбой. Тор — первая смена караула на тебе. Через три часа меня разбудишь.
— К тому времени рассветет уже, — подавила зевок и Настя. — Половина из нас проснется, я так точно. Я — «жаворонок».
— Поглядывай и туда, — я показал Тору сначала на скалу, за которой лежала степь, а после на тоннель. — И туда. Хорошо?
Не скажу, чтобы я не доверял Мэнси, это было не так. Скажем, тем же азиатам в Новом Вавилоне я не верил куда как больше. И тем не менее весь мой личный опыт, приобретенный здесь, говорил об одном — в Ковчеге все не то, чем кажется, или имеет двойное дно. Причем я сам тому прямое подтверждение.
Хотя в данном случае вероятность, что в тоннель будет отправлена группа зачистки, чтобы нас убрать, была минимальна. Мэнси мы выгодней живые. Даже если он вынашивает коварные планы захвата степи от гор до леса, все равно ему от нас живых толку больше.
Заснул я, как будто в колодец провалился, да и все остальные тоже, полагаю, долго не вертелись. Почти сутки на ногах — шутка ли? «Выносливость» — она конечна. Да что — «выносливость», и в былом своем воплощении после такого марш-броска по лесу мы бы просто с ног валились, так что удивительного в этом ничего нет.
Впрочем, не знаю, как засыпали мои спутники, но вот проснулись они в большинстве своем раньше меня.
— Я же говорила — отличная позиция, — это было первое, что я услышал, открыв глаза.
Марика стояла у скалы-прикрытия, ее винтовка была уперта прикладом к плечу, а сама она прильнула глазом к оптическому прицелу.
Как оказалось, эта скала была не сплошная, там и сям в ней были выемки, пробоины и уступчики, которые для снайпера были просто находкой. Одно отверстие вообще чуть ли не у самого основания скалы-щита было.
— Теперь вопрос только вот в чем, — Голд глянул в бинокль. — Как далеко отсюда Каган поставит своих воинов и где разместится сам.
— Если метров до шестисот — то все будет так, как надо, — тут же отозвалась Марика. — Если дальше — то нет, особенно если цель будет в движении. Не та у меня винтовка, чтобы на большее расстояние отработать без сучка и задоринки. Кабы мне сюда «КХ-2300» — тогда да. Она до трех километров била. А лучше что-нибудь не пулевое, тогда все стало бы совсем хорошо. Если честно, так надоела эта архаика.
— Да уж. — Я вспомнил мощную и очень тяжелую «снайперку», из которой Марика в свое время убрала одного африканского диктатора, решившего, что он воплощение высших сил на земле и объявившего каннибализм официальной религией своей страны. Не знаю почему, но нам тогда дали команду отработать его именно при помощи пулевого оружия, да еще и пули по какой-то причине были серебряные. — Это была вещь. Доброе утро всем.
— Хорошая позиция, — подал голос Азиз, который постоял сначала у одного края площадки, потом у другого. — Если следить, то с бока не подойти никто. Если у них граната нет, то хозяина прав, здесь можно долго оборона держать. И, что важно — нас не видно совсем.
Он установил «детку» на какой-то боковой уступ, устроился сам и довольно причмокнул. Это верно — рельеф скальной породы был таков, что у него обзор был отменный, а его самого камни закрывали почти целиком.
— В общем — так, — Марика повела стволом винтовки. — Я думаю, что те «атомщики», которые пожалуют сюда, они тоже не с автоматами будут. Или я ничего не понимаю, или вон там и вон там не природа поработала, это дело рук человеческих, и больше всего это похоже на позицию для стрелков. Значит — готовились они. Так что, Сват, не волнуйся по поводу своего ночного первого момента. Снайпера просто так работать не начнут, только тогда, когда их выстрелы будут заглушены чем-то другим, а значит, под шумок я этого Асланбека сниму, если дистанция позволит. А там — пусть выясняют, кто его и почему убил.
— Не факт, — возразил ей Голд. — Эту позицию давно могли приготовить, просто для прикрытия своих групп, на всякий случай. Но в целом — думаю, что Марика права, вряд ли снайпера будут работать сольно, они, скорее, — поддержка. Да и все эти улыбочки Мэнси, намеки… Есть у них туз в рукаве. И патроны они, в отличие от нас — не считают. Так что теперь главное — где именно Каган выстроит войско.
Но тут мы могли только гадать.
Время тянулось очень медленно. Для нас было необычным делом сидеть на одном месте, мы не то, что от этого отвыкли, здесь мы к этому просто даже и не привыкали. К тому же начало припекать солнце, заставив нас перебраться в прохладный тоннель.
Один Азиз был полностью доволен происходящим, он еще ближе к полудню пристроился под скалой и знай себе похрапывал.
— У вас нет ощущения, что дело идет к зиме? — Марика органически не могла долго сидеть молча. — Заметили, насколько прохладно было сегодня ночью?
— Это потому что степь, — объяснил ей Голд. — В лесу всегда по ночам теплее.
— Не знаю, не знаю, — с сомнением протянула Марика. — И воздух стал какой-то… Прозрачный, что ли. На той Земле все время так было перед наступлением холодов.
— Где ты на той Земле видела прозрачный воздух? — с иронией поинтересовался я у нее. — Мы жили в мегаполисе, у нас чистый воздух был только в специально для этого отведенных помещениях. Забыла, как утром в новостях сначала объявляли курсы валют, потом погоду, а потом степень загрязненности воздуха? «Прозрачный»!
— «Сегодня загрязненность воздуха составляет сорок четыре процента, в этой связи не рекомендуется проводить на улицах города более получаса», — мелодичным голосом, очень похоже на диктора телевидения, произнесла Настя.
Джебе и Тор засмеялись, Марика насупилась.
— Я так думаю, что без зимы не обойдется, — веско сказал Голд и поднял голову к потолку. — Те, кто там, над нами, они не упустят шанс посмотреть на то, как мы будем крутиться по такому случаю. Это же забавно — ставить эксперименты над зверушками.
— Вот тут — соглашусь, — покивал я. — Но не думаю, что зима близко. У них есть чувство меры. Пока — есть. Они дают нам обжиться, так я полагаю. Ну, и время на то, чтобы сильные пожрали слабых, впитав в себя их ресурсы. Все одно — те, кто не в силах себя обеспечить и защитить — они зимой вымрут сразу, в смысле — как сообщества. То есть то, что могло бы пригодиться другим, более сильным анклавам, пропадет без толку.
Вот так, за беседами мы и коротали день.
А солнце все катилось по небосводу, плавно спускаясь к горизонту.
— Скоро должны появиться. — Марика все чаще подходила к скале-щиту и глазела в бинокль, который она отняла у Голда.
— Это вряд ли, — мой советник с сомнением покачал головой. — Если только встреча высоких сторон не происходила совсем рядом с нами. Нет, раньше темноты не появятся.
И он, как всегда, оказался прав. Когда ночь уже спустилась с небес, камни, нагревшиеся за день, начали остывать, а звезды заняли свое место на небосводе, на горизонте мелькнула сначала одна искорка, потом вторая, третья, а после они слились в одну яркую линию.
— Факелы, — со знанием дела сказал Азиз. — Не любят темноту!
— Мэнси добился своего, — констатировал я. — Это люди Кагана, и они идут сюда. Блин, да сколько же их?
— Много, — невозмутимо ответил мне Голд. — Сколько ни есть — все «атомщиков». И потом — ночью все видится не так, как днем. Рассветет — увидим, сколько их.
Огни приближались — это было завораживающее и пугающее зрелище одновременно. Нет, страха не было, но ощущение все более возрастающей опасности — оно появилось.
— Все-таки мы лесовики. — Настя прижалась ко мне. — Когда я в лесу — я ничего не боюсь. Но здесь, в этих камнях, в этой степи… Не наше это.
— Живем-то мы в степи, по сути, — возразила ей Марика.
— Мы живем на реке. — Настя засопела. — И в лесу.
— Мы живем везде, — закончил я их спор. — А сейчас сидим здесь, чтобы и дальше проживать там, где захотим.
В какой-то момент, почти дойдя до гор, огни остановились, рассыпались на искры и снова загорелись, но уже ярче. Кочевники остановились и разожгли костры, теперь мы видели их силуэты и до нас даже долетали отдельные фразы, особенно, если их произносили достаточно громко.
— Километр от нас, — Голд дернул подбородком. — Или чуть больше. Ну что, Мар, есть шанс, что завтра на построении они еще вперед продвинутся. В принципе — верная тактика. Они пришли первые, заняли позицию, а что противник фактически будет приперт к скалам — так это его проблема.
— А мне ничего больше и не надо, — Марика тихонько засмеялась. — Я же говорила километр от нас — и я сниму этого бородатого черта. А лучше — еще ближе, чтобы с гарантией.
— И ведь что примечательно — не может быть, чтобы «атомщики» этого не понимали, — заметил я. — Не может же им быть все настолько пофигу?
— У меня появилась бредовая идея, — неожиданно для всех подал голос Тор. — Может, у них просто есть ракетная установка? Или что-то подобное? Координаты они знают, просто нажмут кнопку там, у себя — и все. Была проблема — нет проблемы.
— Не лишено, — признал Голд. — Как вариант — запросто может такое быть.
— Вот только что нас ждет в этом случае? — даже в темноте было видно, что Настя побледнела. — Это же конец?
— С чего бы? — изумился Джебе. — Уйдем в тоннель — да и все, и пусть себе громыхает. А если даже его завалит — у нас есть возможность выйти с той стороны, а после через другой лаз вернуться обратно. Зато зачистка пройдет быстро и эффективно.
— Подождем — увидим, — оборвал их я, понимая, что сейчас можно нафантазировать что угодно. — О-па! К нам гости!
От основного скопища огней отделилось десятка три и направилось в нашу сторону.
— Смело. — Голд шмыгнул носом. — Я бы просто разведку выслал, не привлекая к себе внимания. А это просто спорт какой-то — пойти с факелом посмотреть и, в случае обнаружения здесь противника, просто пообщаться с ним, не начиная военных действий. Битва-то только завтра днем.
— Не факт, — на этот раз не согласен был я. — Темнота — она все скроет. А трупы тут прятать не надо. Опять же — лишние стволы в виде трофеев. Все, тишина.
На самом деле кочевников было с полсотни, они минут тридцать бродили вдоль подножия горы туда-сюда, о чем-то переговаривались, и осматривали окрестности. Если честно — нервы были внатяжку, когда они, похрустывая камнями под ногами, проходили под нами, затаившимися совсем рядом с ними.
А еще было обидно — о чем они говорили, понять было невозможно. Вот Профа сюда — он их языки знает, может и перевел бы. Всегда полезно знать, о чем говорят враги.
Походив, они еще о чем-то побеседовали и удалились в сторону своего лагеря, где, похоже, началось что-то вроде ритуального мероприятия, поскольку до нас начали доноситься какие-то выкрики, которые секундой позже подхватывали десятки глоток, а также дружное ритмичное уханье.
— Прав Мэнси — как есть дикари, — прошептала Марика, осторожно выглядывая из-за скалы. — Вон, танцуют у костров, обряды свои проводят.
Я тоже глянул в сторону лагеря кочевников и убедился, что моя старая подруга права. На фоне огромных костров были видны фигуры, изгибающиеся в варварской пляске. А еще был виден огромный горящий крест, на котором наверняка сейчас корчилась человеческая фигура. Я не мог ее отсюда увидеть, но что она там была — не сомневался.
— Обряды, — я скрипнул зубами. — Бери выше — жертвоприношение.
Вверх ударил сноп искр — крест рухнул в один из костров, и тут же орда степняков дружно взвыла в едином порыве.
— Бомба — не самый плохой вариант, — прошептала Настя. — Туда им всем и дорога.
— А теперь представь эту нечисть у наших стен, — повернул я к ней лицо. — И то, что они сотворят с нашими людьми.
Может, кто-то потом и назовет меня плохими словами, будет честить «подонком» и «мерзавцем», но я готов пойти на многое, лишь бы те, кто ловит рыбу, разводит пчел и выращивает виноград не видели подобного. Тем более, что больше я ничего делать и не умею.
— Атха-а-а-а-а-а-а! — раздался дикий вопль от костров.
— Итха-а-а-а-а-а-а-а! — ответило ему многоголосье.
И тут ударили барабаны — монотонно, гулко, непреклонно. Их ритм отдавался у нас животах, казалось, вся Вселенная вибрировала под глухой рокот.
Кочевники снова затопали вокруг костров, махая руками и что-то выкрикивая.
— Как есть — дикари, — признал и я. — Туземцы с Бора-Бора.
— Все варварские пляски едины, — пояснил Голд. — Наши с тобой далекие-далекие пращуры от этих ребят ничем не отличались. Поверь, если понадобится, наша генная память вытащит подобные же обряды из ниоткуда, и прыгать через огонь мы сможем не хуже. А может, даже и лучше.
— Людей мы по любому жечь не станем, — с уверенностью сказал ему я. — Убивать, особенно в бою — да, но вот такое — без нас.
— Что да — то да, — согласился Голд. — Хотя, окажись мы не в этой реальности, а на какой-нибудь другой планете, где ситуация была такой же, но мы были бы настоящие и смертные, а не виртуальные, то уже наши внуки человеческими жертвами баловаться стали бы как миленькие. Да еще и богов себе навыдумывали, чтобы было кому кровь и души посвящать. Прогресс — занятие долгое и многотрудное, а вот одичание — это штука быстрая. Потому что в первом случае надо страдать и преодолевать, а во втором — всего лишь включить инстинкты.
— Кто-то идти, — тихо прошептал Азиз, единственный из нас, кто смотрел на огненную вакханалию без каких-либо чувств. Оно и понятно — на его исторической родине подобным было никого не удивить.
Зато он расслышал шаги первым, следом за ним и мы поняли — к нам приближается множество ног.
Это были кочевники, они расположились где-то совсем недалеко от нас, не зажигая огня.
— Засада? — почти беззвучно прошептал я Голду.
— Она, — ответил мне тот. — Но странная.
Было слышно, что степняки, негромко переговариваясь, что-то сноровисто начали делать, послышались странные звуки.
— Землю роют, — раздался шепот Джебе. — Слышно.
Землю? Понятно.
Судя по всему, Голд в этот момент тоже осознал, что к чему, да и Марика дернулась, как при уколе.
Я приложил палец к губам, показал пальцем на тоннель и направился к нему, внимательно следя за тем, чтобы не брякнуть металлом о камень. Ну да, эти красавцы копаются в земле не совсем уж под нашей скалой, но для чего испытывать судьбу?
Азиз было направился за нами, но я покачал головой и показал ему на площадку — мол, карауль.
Отойдя в тоннель шагов на тридцать, я опустился на корточки у стены и перевел дух.
— Мне только одно непонятно, — шепотом сказал Голд. — Как они планируют просидеть в этих ямах столько времени? Хотя — о чем я, тупеть начал. Боли нет, мышцы не сведет, а скука — не военное понятие.
— Главное — все как по нотам, — даже как-то позавидовал я. — Сначала тут с факелами походить, все осмотреть, обозначить, что все проверено, потом устроить танцы с барабанами, и под этот шумок — выкопать укрытия для засады. Не такие уж они и дураки.
— Я этого никогда даже не говорила, — усмехнулась Марика. — Сволочи, твари, погань, — но не дураки.
— И ведь могло выгореть, — сказал я. — Если бы не мы и не это укрытие на скале. Точнее — если бы оно не было столь незаметным. Я теперь понял, почему они факелы так высоко несли, проверяли — есть тут дозор или нет. И найди они его — то вырезали бы сразу, к чертовой бабушке.
— Это все прекрасно. — Марика хрустнула пальцами. — Но что теперь делать будем?
— Воевать будем, — успокоил ее я. — Что, собственно, изменилось? Ну, засядет неподалеку от нас, прикрывшись травой, несколько десятков степняков — и что? Нас оттуда не видно, а мы знаем, где они. Когда начнется бой, Азиз быстренько проутюжит ту местность из своей «детки», даже не дав им встать, вот и все. Окопы в полный профиль они в любом случае делать не будут, они там скорее что-то вроде лежек сотворили, стоя и сидя столько времени не выдержишь, даже тут. Земля — не сталь, они даже выскочить не успеют, а если кто и уцелеет — то мы будем наготове, добьем из автоматов, благо дистанция не критическая. А нам это только в плюс — мы «атомщиков» если и не спасли, уничтожив засаду, то очень им помогли — как минимум.
— Правда, сами при этом раскроемся, а так все ничего, — немного язвительно заметила Марика.
— И что? — пожала плечами Настя. — Велика беда. Если совсем прижмет — то у нас есть отходные пути, мы об этом несколько раз уже говорили.
— Сначала было скучно, потом жарко, теперь будет тихо, — засмеялся Голд. — Представляешь — нам больше полусуток сидеть в почти абсолютной тишине. И еще — загаживать тоннель, что на нас не сработает наверняка.
Кстати — хорошо, что мы тут меньше суток проторчали, потому как за пару дней устойчивый запах у скалы появился бы, и знающий человек такой факт непременно без внимания бы не оставил. Мы просто не успели как следует нагадить.
А мне — стыд и позор, поскольку я об этом не подумал. Нет, учиться мне еще и учиться командирскому ремеслу — думать сразу обо всем.
— Джебе, на тебе тоннель, — сказал я своему ординарцу. — Пройди вперед метров пятьсот, поработаешь там комитетом по встрече наших потенциальных союзников. Если они такие же, как Фрэнк, то наверняка мало что ни с песнями пойдут, предупреди их о том, что этого делать нельзя. Заодно и глянь — по прямой тоннель идет, или там повороты есть. На всякий случай.
По всем правилам это надо было бы сделать еще вчера, но смысла особого в этом я не видел — если мы и будем по нему уходить, то в спину нам вряд ли будут стрелять, все одно мы проход подорвем. Но, если можно совместить полезное с полезным — то почему нет?
Хотя… Еще неизвестно, как наши новые друзья посмотрят на то, что мы повредим, по сути, их собственность. Проход-то — он им принадлежит.
«Атомщики» нарисовались только после полудня, когда мы начали уже сомневаться в том, что они вообще придут. Если совсем честно, то я даже начал подумывать о том, что версия с артобстрелом или, там, с системой залпового огня — она не лишена смысла.
К тому времени каждый из нас успел посмотреть на засаду, которую приготовили степняки. Надо отметить — умело приготовили, я бы даже сказал — непостижимо умело. Насчет «лёжек» я угадал, при этом они не просто эти укрытия вырыли, они еще и отменно их замаскировали. Трудолюбивые кочевники аккуратно сняли верхний слой земли с травой, и в паре мест даже кустарниками, а после вернули его на место, закрыв спрятавшихся людей. Да еще и землю, оставшуюся после раскопок, отволокли куда-то, по крайней мере, я ее не заметил. Возможно, поход с факелами послужил еще и этой цели — место для отвала земли искали, чтобы она в глаза не бросилась. Почему «непостижимо»? Ночью, при одном лишь свете луны, провести такие работы — это, знаете ли, достойно уважения. Я с уверенностью могу сказать — мои даже при свете дня так не сработали бы, как это ни грустно.
Хотя — сразу видно, что это виртуальность. Чтобы около гор — и мягкая земля? В реальной жизни они бы не лопатами орудовали, а этим, как его… Кайлом.
А так — если бы мы не знали, где эта засада, то вряд ли догадались бы о ней. Нет, мы, разумеется, отметили легкие погрешности — несколько сломанных ветвей у кустарников, легкое колыхание почвы, еще какие-то мелочи. Но мы про засаду знали! А если бы нет, то просто прошли бы мимо этого места, ничего даже не заподозрив. И получив пару очередей в спины.
Я так думаю, что большинство огнестрельного оружия как раз здесь, в засаде. В принципе — придумано неплохо и могло бы сработать. Теперь, правда, вряд ли.
Нет, молодцы, молодцы, ничего не скажешь.
И все-таки — почему «атомщики» так беспечны? До боя — три часа, не больше, а от них ни слуха, ни духа.
Как раз в этот момент из темноты и вынырнул Джебе, за которым следовал плечистый парень с открытым лицом и пестрой банданой на голове.
— Парни, — шепотом сказал он нам. — И, конечно, леди. Я вас уважаю, особенно после рассказов Мэнси, но отливать в тоннеле — это перебор. Мы же здесь ходим туда-сюда. Надеюсь, хотя бы личинку никто не откладывал?
— Пока нет, но до пострелушек еще есть время, — я заметил за его плечом еще три темные фигуры. — Очень может быть, что за это время кто-то из нас это сделает. Я Сват.
— Извини, — парень протянул мне руку. — Я Рич, один из старшаков Адамса. Ты же знаешь, кто такой Адамс?
— Знаю, — кивнул я. — Рич, мой человек тебе объяснил, что к чему?
— А как же, — подтвердил тот. — И я так скажу — вы молодцы, ребята. Скорее всего, это ни на что не повлияло бы, но — кто знает. Иногда новичок нокаутирует чемпиона, причем даже не по той причине, что чемпион сдал, а он быстр как пуля, а потому что ему просто повезло. Ну вот — бывает. Я так понял, что этих ребят вы берете на себя?
— Да, мы о них позаботимся, — степенно ответил я. — Я обещал, что мы поможем вам — и собираюсь сдержать слово.
Знали бы вы, как мне патронов жалко. Полную ленту небось расстрелять придется.
— Ого, — Марика приметила оружие, которое было у спутников Рича. — Богато живете, мальчики.
Да, это не наши простенькие снайперки, это серьезные машинки, с длинными стволами, пламегасителями и сошками. Как раз о такой мы ночью и говорили.
Сдаётся мне, что эти ребята при желании сами могли бы решить все проблемы.
Интересно, а получится у них такой «ствол» сторговать? Я за него даже часть героина, спрятанного в лесу, готов отсыпать. Мне только один и нужен, не больше. С ним без всякого орудия можно реку контролировать, он бьет, я так думаю, поболе, чем на пару километров, и калибр у него будь здоров какой!
— Дашь разок стрельнуть? — со знакомыми мне еще по тому свету игривыми нотками в голосе, спросила Марика у одного из «атомщиков», молодого совсем паренька.
— Конечно, мэм, — ответил тот. — Никаких проблем.
Марика насупилась — обращение «мэм», полученное от юноши, ей явно не понравилось. Как видно, она ожидала услышать «мисс», а то и что поприятней, например — «красотка».
— Ну что, пошли глянем на этих шутников, — предложил мне Рич, прислоняя свою винтовку к стене. — Потом-то не до того будет.
Надо заметить, что «снайперками» их вооружение не ограничивалось. У каждого в напоясной кобуре было по пистолету, а у двоих за спинами я заметил короткоствольные автоматы, причем мне эти модели были неизвестны.
Рич минуты три из-за уступа глазел на зелень травы, под которой уже полдня сидели кочевники, а после с уважением помотал головой и вернулся в тоннель.
— Однако, — сказал он мне. — Крепкий народ. Их бы упорство — да в полезное русло.
— Вот и я про то, — согласился я с ним. — Сильны.
— Майки-бой, — Рич глянул на юношу, который так задел Марику, он составил нам компанию в прогулке к площадке у скалы. — Сиди здесь и жди. Как услышишь гул моторов — сразу скажешь об этом нам.
— Да, сэр, — юноша разве что только не козырнул.
Гул моторов. Значит, «атомщики» собираются воевать на технике. Хотя, если у них есть такие винтовки, то почему бы не оказаться и танкам?
Тут я их переоценил, с крупной бронетехникой у «атомщиков», как видно, все же не сложилось, поскольку на равнину у скалы через три часа прикатили все те же «багги», с тем только отличием, что для пулемётчиков в них были предусмотрены специальные кабинки, сваренные из четырех стоек, в которых они сидели, возвышаясь над водителем. Правда было их немало, где-то около двадцати, видимо, это и был тот самый туз в кармане. Но, как по мне — не туз, так, валет. Тем более что пулеметы на турели не были даже надеты. Да и сколько бы народа не положили первые очереди, у кочевников останется все равно достаточно лучников, чтобы превратить стрелков в подушки для иголок.
Да и вообще — дети Предвечной степи впечатляли. Их было человек под четыреста, я даже не представлял, что они успели нарастить такую мощь.
Расположились они полукругом, как видно рассчитывая взять войско «атомщиков» в клещи и раздавить, как орех.
В центре, окруженный самыми рослыми воинами, сидел высоченный мужик в татуировках и с бритым черепом, надо полагать — сам Великий Каган.
Мы все это наблюдали со скалы, уже практически плюнув на осторожность. То есть — языками мы, конечно, не мели, железом не брякали, но на площадке были все, кто до этого сидел в тоннеле.
— Вот сейчас и начнется шоу, — сообщил нам Рич, распластываясь на площадке. Марика была права — позиции для стрельбы здесь были приготовлены заранее, в том числе и та, которую облюбовала она. На ней как раз разместился Майки, так обидевший ее. Рич же и вовсе собирался стрелять из положения «лёжа», используя то самое отверстие у основания скалы.
— Азиз, — шепнул я и ткнул пальцем в сторону засады. Надо заметить, что земля на этом месте то, что называется, «гуляла», как видно кочевникам тоже было любопытно, что же там происходит. А может, они просто готовились к рывку.
«Багги» выстроились в линию, и с одного из них раздался голос, усиленный каким-то устройством.
— Дети Предвечной степи, — вещал он. — Мы предлагаем вам не заниматься ерундой. Принесите нам извинения, компенсируйте потери и примите условия почетной капитуляции. И тогда вместо битвы мы выпьем. А, да… Еще нам нужен ваш Каган, его мы все-таки убьем. И еще те, кто расправился с нашими друзьями, этих засранцев мы скормим зомби. Выдайте их — и конфликт будет исчерпан.
Пока «атомщик» обращался к кочевникам, я изучал их ряды, выискивая Асланбека.
На нашу удачу, дети степей все-таки в самом деле оставили свою стоянку позади и теперь точно были в зоне досягаемости моих снайперов. Вот только рослого бородача Асланбека я так и не видел.
Нашла его Марика, которая разглядывала сплоченные ряды степняков в оптический прицел. Она толкнула меня в плечо и ткнула пальцем в сторону левого фланга.
— Ага, — я потер руки и улыбнулся моей подруге.
Та ответила на улыбку и снова прильнула к оптике винтовки.
— Арва-а-а-а-а-а-а-а-а! — заревел Великий Каган и вытянул правую руку вперед.
— Не договорились, — пробормотал Рич и передернул затвор.