Книга: Время рокировок
Назад: Глава шестнадцатая
Дальше: Глава восемнадцатая

Глава семнадцатая

— Не такие, выходит, уж и дикие эти кочевники. — Настя налила себе воды. — Вот мы все опасались, что у них лошади появятся, а возможность того, что они обзаведутся чем-то посерьезнее, даже не рассматривали. А они — вот. Обзавелись, в смысле.
— Что-то тут не так. — Марика явно была удивлена. — Не может такого быть.
— Чего не может быть? — уточнил у нее я.
— Да «багги» этот, — девушка потерла ладонью лоб. — Понимаешь, Стас, эти дети степей ну никак на транспорте передвигаться не могут.
— В смысле? — Голд даже пододвинулся к Марике поближе. — Что ты имеешь в виду?
— В прямом смысле, — произнесла она чуть сердито. — Голд, я же тебе рассказывала, и тебе, Стас, тоже, что установка у них — «нет» механизмам сложнее автомата, а лучше всего и без него обойтись. Господа стратеги, у вас вообще память есть? Принцип у них такой — жить так, как жили предки, то есть просто и незамысловато. Их каган уверен в том, что именно это позволит его народу сначала закрепиться на этой земле, а потом и завоевать ее. Мол, ресурсы, которые нам всем достались на старте, они раньше или позже закончатся, и тогда на коне окажется тот, кто был к этому готов. А потому нечего разлагаться и использовать достижения науки и техники. Кроме огнестрельного оружия, как я и говорила, и еще пары мелочей. Но «багги» точно в этом списке отсутствует.
Ну да, говорила она о таком, было дело, мы тогда еще по этому поводу порадовались. Еще на обратной дороге после торгов.
— Время идет, все меняется, — Голд поджал губы. — Пересмотрели доктрину, решили, что техника, она, конечно, зло, но на данном этапе необходимое.
— Нет, — категорически заявила Марика. — Не может такого быть. Каган этот — мужик кремень, если что решил, то из башки у него это не выбьешь. Если сказал «нет» — то хоть небо на землю упадет, а он решения не изменит. Не верите мне — вон, идите за дверь и остановите первого попавшегося человека, который пришел тогда с нами в Сватбург, они вам то же самое скажут.
— Твердолобость — очень полезная черта, — одобрил это Голд. — Для нас, как для его потенциальных противников. Когда враг стоит на месте, в него проще попасть.
— Не обольщайся, — попросил его Жека. — На самом деле в чем-то он прав. Он натаскивает людей в экстремальных условиях, и, когда ресурсы на самом деле кончатся…
— Когда они кончатся, Каганата уже не будет, — немного пафосно сказала Настя. — Мы его раньше закопаем.
— Что-то вас всех понесло, — хлопнул в ладоши я. — Нечего делить шкуру неубитого медведя. Правы они, неправы — увидим. Пока у нас есть только свидетельство того, что у кочевников появились транспортные средства, от этого и следует плясать.
— Да, вот еще что, — Джебе вытер со лба пот, выступивший после того, как он напился. — На «багги» я еще заметил одну интересную штуку. На нем эмблема была нарисована, достаточно странная, и еще мне показалось, что ее вроде как пытались стереть с корпуса. Но рисовали, как видно, на совесть, так что не получилось.
— Слушай, завязывай с этой театральщиной, — не выдержал Наемник. — Что за паузы? Говори сразу и до конца.
— Там, в общем, — Джебе помахал руками, — знак радиации там. Ну, помните — круг желтого цвета и типа пропеллер в нем. А в центре пропеллера — глаз красного цвета, и из его зрачка как раз лопасти и расходятся.
— Это что угодно, но только не творчество кочевников, — тоном, не вызывающим сомнений, заявила Марика. — Это — трофей.
— А то мы сами уже не догадались, — иронично ответил ей Голд и глянул на меня. — Радиация, «багги»… «Фьюче»?
— Похоже на то, — согласился я. — Вот только непонятно — где они до этого отсиживались и почему сейчас… Стоп. А помните разговоры про «Огненную гряду», «Огненное кольцо» и так далее? Ну, ту непонятную область, что на севере находится?
— А что — может быть, — подумав, кивнул Голд. — Если там, за этой грядой, лежат зараженные радиацией земли или сама гряда радиоактивна, то многое встает на свои места. И багги, и то, почему оттуда люди или не возвращаются, или возвращаются, но сильно не все, и все предупреждения, которые мы слышали. Да, такое может быть.
— Очень кстати я встречаюсь с Салехом, — заявил я. — На редкость просто. Сдается мне, что если мы правы, и на севере окопались ребята из постапокалиптического будущего, то Великий Каган с ними явно что-то не поделил. Вот тебе и война с внешним противником.
— Когда дерутся твои потенциальные враги — это всегда прекрасно, — потер руки Голд. — А чаще всего еще и выгодно. Чужая война нередко приносит третьей стороне неплохой доход.
— Не форсируй события, — попросил я его. — Не надо. Давай сначала я все узнаю, а потом уже будем что-то думать, и о выгоде, и обо всем остальном. Ты лучше наморщи ум на тему, как нам берега после «зачисток» к порядку приводить. Ну, перебьем мы пиратов, а они воскреснут, снова соберутся в одну кучку, и опять тем же делом и займутся. В результате у нас исключительно расход боеприпасов выходит. Несерьезно это. Нет, черновая зачистка нужна, никто не спорит — выбить лидеров, забрать стволы. Но постоянно этим заниматься — это перебор. Значит, вопрос надо решать комплексно? Вот ты и пораскинь мозгами — как и что. Вернусь из степи — расскажешь.
— А я не с тобой? — удивился Голд.
— На этот раз — нет, — ответил ему я. — Ты мне здесь нужен. Ребятам с кем-то надо советоваться будет, и ты для этого лучшая кандидатура.
Проф тихонько захихикал, глядя на Голда. Мол — меня не пускают, но и тебя не берут.
А что подумал сам Голд — неизвестно, он эмоциям сроду воли не давал. Кроме того случая с сектантами.
— Кого с собой возьмешь? — спросил он у меня.
— Азиза да Джебе, — я усмехнулся. — Зачем мне больше народу?
— Не опасаешься? — Голд фразу не закончил, но я понял его.
Он имел в виду — не ловушка ли это?
— Ни капли, — покачал головой я. — Салеху невыгодно меня убирать. Просто практического смысла в этом нет. Он прекрасно знает, что даже моя смерть семью не ослабит, что есть те, кто будет ей командовать в этом случае, и паники эти люди не допустят. А после еще и меня найдут на месте возрождения. Отношения испорчены, а пользы в этом никакой. Да ну, несерьезно это. Так что если риск и есть, то в основном из разряда «наткнуться в степи на залетных», но это уже совсем другая сказка. Впрочем, и это меня тоже не сильно пугает — три ствола, один из них «детка»…
— «Детка», — согласно пробасил из-за порога подслушивающий нас Азиз.
— Не знаю, не знаю, — обеспокоенно пробормотал Жека. — Может, еще пару человек прихватишь? Во избежание.
— Отстань! — возмутился я. — И не забывай — я не отважный герой, и, если что, орать «Умру, но не отступлю» не стану. Если дело будет совсем дрянь, то мы быстренько-быстренько поле боя покинем. Степь — она ведь только на первый взгляд ровная, как стол, а на самом деле — где балочка, где отнорочек. Да и пойдем мы по опушке леса, а уж там-то спрятаться вообще ничего не стоит.
— Твои бы слова — да богу в уши, — пробормотал Голд.
— Кстати — о лесе, — вспомнил я. — Совсем забыл. Надо нам плантации табака и марихуаны в лес переносить, на поляну около второго бункера. Жека, займись этим вопросом, если конкретнее — формированием группы сопровождения. Даш, тоже подключайся. Узнай у людей, кто не против откочевать на постоянное проживание в лес, наверняка такие найдутся.
— Зачем нам это? — удивилась Дарья.
— Во избежание, — назидательно произнес я и начал свой рассказ о событиях в Новом Вавилоне.
— Да как же это все переносить? — Дарья уставилась на меня. — Сват, это не бочка и не бревно, это растения. Пересадить с одного места на другое в пределах одного поля — и то проблема, культура может не прижиться, а тут тащить невесть куда. И здесь не вырастет, и там не приживется. Давай хотя бы первый урожай снимем, семенной фонд создадим, а уж потом о создании филиала подумаем.
— Убедительно, — одобрил ее слова Голд.
— Согласен, — подумав, кивнул я. — Жека, на тебе охрана полей и огородов. Чтобы мышь не проскользнула. «Мексы» ребята шустрые, от них чего угодно ждать можно, а в первую очередь того, что им понадобятся те же самые семена. Ну, я только что про это подробно рассказал.
— Где людей брать? — вздохнул Жека, дослушав меня, и взъерошил волосы. — Вот что я вам скажу — у нас на пороге серьезнейший кадровый голод. Туда люди, туда люди, туда люди… На ту же поляну еще охрану надо отправить, — а это минимум четыре-пять человек. Мирного населения полно, а вот людей с оружием — хрен да маленько.
— Где-где, — кхекнул Наемник. — Если ты о Великой реке — то в лесу и на берегах. Убивать, потом собирать, проводить вводный курс, вон, обязать Голда с каждым побеседовать на предмет благонадёжности и отправлять на вторичные направления. Я так понимаю, на берегах форпосты будем ставить, ты же это имел в виду, Сват? Ну вот, из них, родимых, и формировать, из тех, кого мы перебьем. Если вышел на большую дорогу… То есть — речную дорогу, значит склонность к военному делу наличествует. Вчера он грабил, сегодня работает на нашу семью. Награда за беспорочную службу — гражданство Сватбурга. А командиров форпостов из уже наших проверенных людей ставить. Тех же и «волчат» на стажировку туда отправлять.
— Ну, что-то подобное у меня в голове вертелось, правда, не так хорошо оформленное, — признался я. — Хотя мысли о гражданстве мне в голову не приходили. А жаль — идея плодотворная. Только надо это подать не так резко, чтобы брожения умов не было. Но в целом — здраво и не лишено. Голд, вот тебе, собственно, и концепт.
— Правильно, — поддержала наемника Настя. — Хорош уже всех селить сюда, крепость не резиновая, скоро по головам друг у друга ходить будем. Хочешь жить здесь — докажи, что ты этого достоин.
— Настенька, именно так это подавать и нельзя, — мягко сказал Проф девушке. — Вот тогда брожение умов и начнется, прав Сват. Тут надо тоньше…
— Вот и для вашей компании еще одно дело нашлось, — тут же подхватился я. — А то сразу — в экспедицию. Проф, жду от вашей компании проект, как нам обустроить социальную систему, да так, чтобы люди сами сказали: «Правильно». Но про Лизаньку не забывайте, мне она с ее птичками ох как важна. Голд, в стороне от этого вопроса не стой, тоже подключайся.
— Хорошо быть главным, — как бы безотносительно кого-либо произнесла Марика. — Всем заданий надавал и смылся из крепости.
— Так все умные лидеры и поступают, — назидательно произнес я. — Главное не самому знать и уметь, главное — поставить на ключевые посты профессионалов. Вы — они.
— Вот жук, — фыркнул Жека. — А я уж поверил, что он на самом деле изменился!
— Не дождешься, — самодовольно сообщил ему я. — Просто ты меня всегда недооценивал.
Шутки шутками, а я был и вправду собой доволен. У меня все-таки получилось создать не просто ядро единомышленников, а вполне себе работоспособный механизм. Может, он был и не идеален, может, я даже преувеличивал его эффективность, но, тем не менее, он имел место быть. Кстати, разошлись мы только часа через полтора — у людей возникали мысли по поводу ранее услышанного, они сразу же выносились на обсуждение, чтобы не откладывать в дальний ящик. И, что мне очень понравилось — никто друг друга не перебивал, все выслушивали всех, и только после этого высказывались сомнения и возражения. Даже язвительная Марика не слишком усердствовала с колкостями.
Надо секретаря завести, что ли, для таких совещаний? Проф что-то помечал у себя в своде, но все равно этого недостаточно. Все в голове не удержишь.
— Однако — смеркается, — Жека поднял голову к небу. — Скоро люди на площадь потянутся.
— Я вам говорю — расселять крепость пора, — пробубнила Настя. — Вон, в Новом Вавилоне сколько домов уже неподалеку от стен построили. Мы чем хуже? Скученность ужасная, я сегодня походила по улицам.
— Это типовая практика Средневековья, — подтвердил Проф. — Так и было. Народ селился у стен крепости, а если налетал агрессор, то уходил под их защиту.
— А дома? — заинтересовалась Дарья. — Агрессор же их сжигал?
— Так тогда лесов много было на Земле, — благодушно ответил наш умник. — Строили новые. Даже приговаривали, что, мол, «На пепелище новая жизнь быстрее вырастает». И потом — многие народности строили дома вовсе не из дерева, а, например, из глины или других подсобных материалов.
— А на подходе еще полсотни человек, — гнула свою линию Настя.
— Насть, мы все поняли, — не выдержал я. — Вернусь из степи — обсудим и этот вопрос.
Кстати — в своё время Китти мне рассказывала про какие-то лесные озера, где живут дикие люди, решившие проверить, насколько верны пути эволюции. Надо туда отправить разведку, посмотреть, насколько там хороши места и, возможно, заложить там резервную базу. Предварительно, понятное дело, перебив всех обитающих там одичавших людей. Помнится, они не сильно были рады видеть в своих краях посторонних, так что надо их всех на перерождение отправлять. Агрессивная окружающая среда нам не нужна.
А вот резервная база как раз необходима. Не нравятся мне все эти «багги» со значками ядерной опасности и кое-какие другие мелкие предзнаменования. Надо подготовить отходные пути, так, на всякий случай, и пока лучше этих озер ничего на ум не приходит. Там есть все, что нужно для того, чтобы отсидеться какое-то время — удаленность от степи, удобное место для того, чтобы держать оборону, вода и пища — все один к одному.
Озадачу отряд сопровождения, который поведет людей к поляне, пускай сходят и поглядят. Пока только поглядят — и не более того.
Да, и вот еще что, надо одно дело до ума довести. Это надо сделать сегодня, потом времени может и не быть.
— Жека, — окликнул я своего друга. — У меня к тебе еще одно задание.
Слушайте, а нас и правда, стало реально много. Человек под триста, не меньше. По местным меркам — серьёзное количество народа. Даже если по меркам Нового Вавилона. Коли брать общее количество городских — то да, их куда больше. Но если рассматривать численность каждого из домов — то здесь уже лидируем мы.
Площадь, на которой когда-то мы, первые поселенцы этой крепости, запросто размещались, теперь еле-еле вмещала всех жителей Сватбурга. Нет, Настюшка права, надо что-то думать, притом срочно. Скученность никогда к добру не приводила, это непреложный факт. Это и эпидемии, и конфликты на ровном месте, и… Да мало ли негативных моментов в этой ситуации?
А вот позитивных практически нет.
Вот тоже вопрос — эпидемии. Пока болезни никак себя не проявили, но никто не гарантирует, что так будет всегда, а значит надо быть к этому готовым.
Да и нет тут никакой проблемы, на самом-то деле. Лес — вон он, инструмент теперь тоже есть, гвозди и все остальное — в наличии, Палыч знает, как все это пустить в ход. Никто не говорит про «отдельному человеку — отдельный дом». Поставить десяток-другой общих домов, как их… Бараков, вот. Пока. Временно. Вот и всё.
В центре площади по традиции горел высокий костер, люди весело переговаривались и смеялись.
— А осетр где? — спросил громко я, приближаясь к костру. — Фрау Самый Главный Повар?
— Все готово, — с достоинством ответила Генриетта, качнув своей высокой прической. — Но сначала все есть слушать речь, угощение — потом.
— Разумно, — признал ее правоту я и подошел поближе к гудящему пламени, так, чтобы меня было видно всем. — Рад видеть всех вас! Тем, кто не знает, кто я такой, представлюсь. Я — Сват, один из тех, кто когда-то нашел и начал обживать эту крепость. Сразу оговорюсь — то, что она носит мое имя, является скорее шуткой, чем проявлением моего «эго». Это придумал вон тот безответственный тип, который теперь требует, чтобы его называли «капитан».
Я показал на Одессита, который сидел в тельняшке, наплевав на вечернюю прохладу. Еще он где-то раздобыл подобие портупеи и смотрелся теперь совсем уже комедийно.
— Я рад, — повторил я. — Я рад тому, что все мы считаем это место домом, что делаем все для того, чтобы он крепче стоял на ногах, и чтобы все другие обитатели Ковчега считались с нами. Мне хочется верить, что наступит тот день, когда я услышу: «Этих людей лучше не трогать, за ними стоит Сватбург». Это будет означать, что мы стали реальной силой, семьей, с которой лучше дружить, чем воевать. Вот только до этого дня еще надо дожить. Но мы — доживем. У нас есть цель, у нас есть мы сами, стоящие друг за друга — и что нам еще надо? Ну, может немного везения, но и тут все будет так, как надо. Судьба — не дура слепая, она всегда помогает тем, кто идет вперед, забывая про лентяев, стоящих на месте. Собственно — у меня все. Не люблю длинных речей. Нет, можно было бы поговорить еще и о том, что будет дальше, планы там, и все такое, но как по мне — куда интересней идти вперед, чем слушать про то, как это будет происходить.
— Коротко и ясно, — одобрил меня звонкий девичий голос. — А про город рассказать? Обещались!
— Обещал — расскажу, — отозвался я. — Только прежде — одно дело надо закончить. Жека, веди сюда уродов.
Народ зашептался — судя по всему, они поняли о ком идет речь. У нас тут все всё знают и новостей немного, так что про инцидент с изнасилованием все были в курсе. Как и о том, что я отнес разбирательство по данному вопросу на вечер.
Мокар и Серс совсем сникли за прошедшие полдня. На площадь они вошли с понурым видом, не глядя по сторонам.
— Итак, жители крепости Сватбург, — громко сказал я. — Вот два поганца, которые несколько дней назад здорово проштрафились, если это можно так назвать. Да, у нас нет пока законов, что греха таить, мы живем, руководствуясь здравым смыслом и элементарными правилами человеческого общежития. И еще этими… Как их… Заповедями божьими. Ну, там — не укради, не возжелай… Хотя ими — в меньшей степени, что врать? Особенно это касается раздела «не убий». Но опять же — свои своих не убивают и не насилуют, тут и божеские, и человеческие заповеди едины. Все — но не эта парочка. Ладно. Вопрос — что с ними делать?
— Отрезать им кое-что, — одновременно посоветовали мне сразу с трех сторон. — Самое то!
— Не пойдет, — покачал головой я. — Никак не пойдет. Боли нет, крови нет… Опять же — а ну как регенерируют их причиндалы? Что, опять резать после?
Народ загалдел, предлагая свои варианты, и в этом шуме я вовсе перестал что-то слышать.
Выждав минуту, я окинул взглядом толпу и попросил Азиза, стоящего за моей спиной:
— Угомони их.
— Ти-и-и-и-иххххо-о-о-о-о! — как слон затрубил Азиз и добавил что-то на своем языке. Надо думать — специфическое.
Над площадью установилась тишина.
— Как я и предполагал, — выждав полминутки, обратился я к людям. — Мнений много, а вот толку от этого мало. Потому отныне и до того времени, пока не случится что-то выходящее из ряда вон, вроде падения этих стен или моей смерти, я устанавливаю следующее. Решения о наказании серьезно провинившихся членов семьи принимаю лично я, как лидер этой группы. Оно, это самое решение, будет окончательным и обжалованию не подлежит. При этом, в случае небесспорности вины человека, который обвиняется в совершении преступления, любой член семьи может высказаться в его защиту, предъявив мне весомые доказательства невиновности того, за кого он заступился. Но именно доказательства, а не слова. Равно как и я могу опросить любого из вас, если у меня будут сомнения. Но никаких прокуроров и адвокатов здесь у нас не будет, без надобности это нам. Итак — есть ли желающие оспорить вину этих двух людей? Может, есть кто-то, кто сможет доказать, что помыслы их были чисты, и ничего такого они делать не собирались?
Молчание, только костер пускает вверх искряные вихри. Молчат все. И девушка эта молчит, как видно, высовываться не хочет. А я сам ее и не потащу сюда, на всеобщее обозрение. Зачем?
— Ну, вот и славно, — я подошел к двум насильникам. — Все, господа, ваше дело разрешилось. Своим словом и по праву лидера я приговариваю вас обоих к смерти.
— Да мы же ее даже не трахнули! — прорвало Серса. — Ну да, была мыслишка, да, хотели мы ее разложить на травке, но что тут такого? Болезней тут нет, забеременеть она не может… За что убивать-то? За то, чего даже не было — и убивать сразу двоих!
Народ загудел, не понравились ему такие слова.
— А и правда, — задумчиво сказал я. — Двоих… Да еще самим… Ладно, уговорил.
Я не видел лиц тех, кто стоял и сидел позади, но у людей в первых рядах лица ощутимо вытянулись. Не ожидали они такого.
— Зачем умирать двоим? — я достал из ножен свой клинок. — Голд, дай мне нож. Жека, развяжи им руки.
Секундой позже, когда эти двое уже разминали запястья, я сказал:
— Все просто и банально. Вот два ножа, вот вас двое. Один убивает другого — и он свободен. Нет, в нашей семье он не останется, но сможет уйти в степь. Держите оружие.
— Вот же, — озадачился Мокар. — А если мы не захотим?
— Тогда мы вас утопим в сортире, — пояснил ему я. — Я даже двух мешков не пожалею. В один ты, во второй твой дегенерат-приятель — и вперед, в волшебное царство опарышей. Мерзкая смерть, скажу я вам. Боли тут нет, а с запахами все в порядке.
Не скажу, что был уверен в том, что это выполнимо, но эти двое поверили в то, что подобное возможно. Правда, решительности им это не добавило.
— Все равно, — упрямо сказал Мокар, поудобней перехватив рукоять ножа. — Мы не гладиаторы. Хотите убивать — убивайте так.
— Да-да, — пискляво подтвердил Серс, делая шаг вперед. — И потом…
И тут же он охнул от неожиданности — Мокар нанес ему удар в бок, а после — еще один.
— Да ты что делаешь! — возмущенно заорал тот на приятеля, который знай кромсал его тело. — Ты же меня…
Договорить он не успел, истаяв в воздухе.
— Он мертв, — заявил Мокар довольно. — Условие выполнено. Я свободен?
— Как птица, — я подошел к нему и требовательно протянул руку. — Нож верни. Я не хочу облегчать тебе жизнь и тем более продлевать ее. Без оружия в степи ты долго не протянешь.
Люди зашушукались. Ну да, жизнь уже четко очертила границы между собой и смертью. Времена, когда одиночка мог худо-бедно голым и в одиночку бродить по степи и лесу, совсем почти ушли в прошлое — звери, змеи и кочевники не дремали. Жека сказал мне, что были две ночи, когда на ночной костер, который каждую ночь по-прежнему зажигался на холме, так никто и не вышел. Скоро надо будет вообще прекратить его палить — какой смысл впустую расходовать топливо? Так что дурачок Мокар сейчас не билетик с жизнью вытащил, а сообразил себе растянутую во времени смерть.
Люди это поняли, и для меня это было важно. Они поняли, что если ты пошел против семьи, то прощения и пощады не будет.
— Удачи не желаю, — я вытер рукоять ножа мятой рубахой Серса, которая осталась на месте его гибели. — Да и не будет тебе ее. Уходи.
И Мокар ушел, через молчаливый коридор людей, расступавшихся перед ним.
— А мы будем есть и пить! — громко сказал я, подняв руки вверх. — Ну, а после я вам расскажу о Новом Вавилоне. Да и не один я, думаю, мои спутники тоже молчать не будут. Фрау Генриетта, где там угощение?
Люди зашумели — на площадь вынесли огромный противень с лежащим на нем осетром, кастрюли с парующей ухой и еще какие-то закуски. Это впечатляло.
Я отошел чуть в сторону и присел на каменную лавку, единственную из свободных и, по-видимому, мне и отведенную.
— А помнишь первый вечер и раков? — прошептала мне на ухо Настя, присев рядом со мной. — Времени прошло-то всего ничего, да? Но как все изменилось!
— Ага, — подтвердил я, обнял ее за талию и попросил: — Найди Китти, пусть она ко мне подойдет.
— Скотина ты, Сват, — почему-то очень печально шепнула Настя и ввинтилась в толпу.
Чего сразу «скотина»? Что опять не так?
Китти появилась минуты через три, веселая и жизнерадостная.
— Сват?! — ее хитрое кошачье личико как бы говорило: «Привет!» и «Что от меня требуется?».
— Значит так, — поманил я ее к себе. — Догонишь этого Мокара, он наверняка далеко не ушел, где-то рядом с крепостью бродит, а то и просто на холме сидит, о жизни думает. Не думаю, что у такого слизняка надолго запала хватит, он все, что ему бог отмерил, тут, на площади оставил. Так вот — догонишь его и исполнишь. Не дело, чтобы он к тем же степнякам попал. Что-то этот говнюк видел, что-то слышал, что-то знает. Поняла меня? И без особой жалости работай, режь его так, чтобы он понял, что умирает.
— Будет выполнено, — мурлыкнула Китти и немедленно удалилась.
— Джебе, — негромко позвал я.
— Сват? — как всегда, мой ординарец был поблизости. Он, возможно, и сам не знал, что ординарец, но о чем-то таком, несомненно, подозревал.
— Присмотри за ней, глянь, как она отработает этого засранца, — попросил я его. — Как быстро его найдет, как именно убьет — сразу или помучает? Если вовсе спасует — подчисть концы сам. И не светись, она тебя увидеть не должна.
— А её? — уточнил Джебе — Ну, если она не сможет его убить? Или не захочет?
— Ничего с ней не делай, — помедлив пару секунд, ответил я. — Зачем? Не всем дано убивать. Просто отправим ее в факторию, табак растить. Хотя, думаю, все нормально будет, тогда в лесу, когда мы их с поляны выводили, она все чисто сделала. Помнишь, мы парочку ненужных ребятишек зачищали, ну, когда её приятели ещё сдулись и не смогли вдвоем одному доходяге глотку перерезать? А она — запросто. Но ты все равно проследи. И вот еще что — сюда не возвращайся, потом иди к дебаркадеру, я к тому времени уже буду там.
— Я в курсе, — невозмутимо ответил Джебе и тоже исчез в темноте ночи, которая начиналась сразу за площадью, ярко освещенной костром.
А веселье продолжалось своим ходом. Люди смеялись, радуясь теплу огня, незамысловатой еде и компании друг друга, всем этим простым, по сути, вещам, которые были за века совершенно забыты человечеством. Человечество предпочло им тонкую кухню и элитное публичное одиночество, считая, что таким образом оно добралось до самых-самых вершин совершенства.
Но стоило только ему все потерять, как оказалось, что именно эта простота и есть подлинная истина, а все остальное не более чем придумки двух-трех рафинированных людей не от мира сего.
Свое слово я сдержал — рассказал кое-что о Новом Вавилоне, не вдаваясь, впрочем, в детали, после же уступил слово Одесситу, который просто-таки рвался поведать всем о том, что видел и делал.
Лишнего он сболтнуть не мог, поскольку толком ничего не знал, да и к тому, что знал, он наверняка от себя добавит столько, что никто не разберет — где тут правда, а где враки.
А еще через полчаса я тихо и незаметно, в сопровождении Азиза, Насти и Голда, покинул площадь, как это сделали до меня почти четыре с лишним десятка человек. По одному, по двое они отходили в сторонку, а после шли на берег, туда, где на волне качался «Василек» и где потихоньку тоже разгорался огонь, у которого мелькали темные тени.
Назад: Глава шестнадцатая
Дальше: Глава восемнадцатая