Аркела Арма не удалось арестовать.

Летиане не стали рисковать и вводить на территорию особняка своих бойцов, опасались открытых пространств и возможности огневого контакта. Дождались приезда Цепного Пса, после чего вскрыли ворота и на предположительно враждебную землю первым вошёл Цепной Пёс, под прикрытием отряда спецназа, засевшего за забором.

Он шёл осторожно, словно передвигался по топкому болоту и каждым шагом прощупывал почву под ногами. Медленно шаг за шагом он подходил к виднеющемуся вдалеке трехэтажному кирпичному дому, где по данным Службы Внутренней Безопасности находились гореванские террористы. Дом был взят на прицел десятком снайперов, рассредоточенных по округе. Они ожидали хоть малейшего движения в окнах или входной двери, готовые открыть огонь. Но их подстраховка была номинальной. Когда работал Цепной Пёс для боевого оружия не оставалось места.

С каждым шагом Цепной Пёс всё больше приближался к зданию, не только физически, но и духовно. Он выпустил вперед себя десятки ментальных щупов, и обволакивал ими особняк, опутывал прочной нитью подчинения. Из такого кокона невозможно было вырваться по собственной воле, только если Цепной Пёс отдаст приказ покинуть дом.

Он уже подчинил себе горничную и кухарку, работавших на первом этаже, дотянулся до садовника, разбирающего завалы рухляди на чердаке, и до шофёра, лежащего под машиной в гараже. Он нащупал еще одного человека, находящегося в гостиной, но дотянуться до него пока не получалось. Стоило ему ухватить цель и начать опутывать его сетью подчинения, как объект выскальзывал из кокона, словно рыба из дырявой сети.

Цепной Пёс даже не мог определить расовую принадлежность цели. Кто он? Гореван, как убеждала Служба Внутренней Безопасности, или летианин. Стоило Псу сконцентрироваться и начать идентификацию, как цель расплывалась в слепое пятно и ускользала. Пёс терял её из виду.

По данным Бюро Городского Контроля этот особняк принадлежал Аркелу Арму, летианину, влиятельному бизнесмену, владельцу строительной компании «Мирсоцтрест», одной из трёх самых крупных строительных компаний Мирграда.

В разработку Службы Внутренней Безопасности Аркел Арм попал недавно. Его компания несколько лет назад выполняла контракт по возведению охранных стен новой резервации «Сад радости» в предгорьях Капских гор. Три месяца назад эту резервацию взяли штурмом отряды гореванского сопротивления. Всех заключённых гореванов и лишенцев вывезли из Резервации.

Следственная комиссия, приступившая к работе в первые же дни после штурма резервации, назначила строительную экспертизу охранных стен и защитных сооружений, построенных «Мирсоцтрестом» и тут же выявила грубые нарушения при строительстве, указывающие на явный саботаж. Все документы на строительство, по сдаче-приёмке объекта были подписаны лично Аркелом Армом, главой строительной компании и Агусом Айом, первым заместителем военного коменданта резервации «Сад радости».

Первым арестовали Агуса Айома, результат первых допросов при содействии мозгоклюя шокировали сотрудников внутренней безопасности. Агус Айом оказался гореваном, одним из руководителей мирградского сопротивления.

До этого момента летианские власти и не подозревали о существовании эффективно работающей и хорошо законспирированной сети гореванского сопротивления на территории Мирграда.

Все данные расследования легли на стол главы Службы Внутренней Безопасности города, Конрада Рампа. Дотошно изучив пухлые папки с делом, Конрад пришёл в ужас от прочитанного. В городе все эти годы незримо от хозяев созревал гнойник, и стоило его обнаружить и чуть колупнуть, наружу полезло столько гадости, что город мог попусту захлебнуться.

Только подумать под их наблюдением незримо жили и работали гореваны, подтачивая основы их государственности и безопасности, а они ни сном, ни духом. Как далеко проникли метастазы гореванского влияния, если на государственной службы, и не мелким клерком в третьесортной конторе, а на управленческом посту стратегически важного для безопасности города объекте оказался гореван. Где они могли очутиться ещё? Кого подозревать?

Конрад представил людей, работавших рядом с ним, а что если кто-то из них тоже гореван, что если щупальца подлого племени дотянулись и до его конторы. При одной только мысли об этом Конрада начинало мутить, а глаза слепила ярость.

Он лично подписал приказ на арест Аркела Арма и распорядился выделить на эту операцию Цепного Пса, посчитав что без него они не смогут взять всех гореванов живыми и невредимыми, чтобы подарить их мозгоклюю. К величайшему сожалению, Агус Айом почти ничего и не знал. На нём были зациклены трое гореванов, служивших в летианских войсках. И он знал Аркела Арма.

Конрад надеялся по ниточке распутать весь клубок. От одного горевана к другому выявить всех и уничтожить. В одном только он просчитался, недооценил все возможности гореванской конспирации.

Чувствуя, что не справляется, Цепной Пёс изменил тактику. Он подцепил на крючки абсолютного контроля летианскую прислугу, и приказал им задержать Аркела Арма. Цепной Пёс правильно рассчитал, когда на Аркела Арма нападут люди, которым он привык доверять, его внимание переключится на защиту от них, и Пёс сможет до него дотянуться.

Аркел Арм никуда не убегал, он сидел неподвижно на диване в гостиной и безучастно смотрел в одну точку на серой стене напротив. Он смирился с своей участью, понимая что живым из этой переделки ему не выйти. Уж влип так влип. Так глубоко и основательно ему ещё не доводилось попадать. Он часто ходил на грани провала, такова уж участь любого разведчика, диверсанта, но никогда ещё он не заглядывал в пропасть. Теперь же смотрел во все глаза и видел, как она надвигается на него, собираясь проглотить.

Им много удалось достичь за последние десять лет. Неслыханное дело построить внутри летианского города разветвлённую сеть гореванского сопротивления. Их ставленники находились внутри летианской государственной машины и часто становились теми песчинками, что ломали механизм. Но теперь для него всё кончено. Единственное что он должен был сделать, это не даться в руки Цепного Пса живым. Он обязан был стать оборванной нитью, последним звеном, уничтоженным летианами, и должен был сохранить остальную сеть сопротивления в неприкосновенности. Для этого у него был припрятан козырь в рукаве, Цепной Пёс очень удивиться, когда обнаружит его.

Аркел Арм сразу почувствовал чужие ментальные путы, проникнувшие на территорию особняка. Цепной Пёс пришёл по его душу. Аркел Арм усмехнулся. Что ж, покажи мастерство, попробуй взять его. Он наблюдал, как Пёс опутывает дом, раз за разом он чувствовал как на него падает чужая воля и сбрасывал её, скользя в сторону. Подобной игре в прятки его научил брат, оставшийся в гореванских лесах. Его брат умел многое, недоступное простым гореванам, недаром его брат сумел стать Прелатом, духовным отцом гореванов.

С братом он последний раз виделся два года назад, когда под предлогом отпуска и поездки на лисский курорт, он сумел вернуться на родину, в Чернавский лес. Теперь когда смерть приблизилась к нему на расстояние вытянутой руки, Аркел вспоминал их последнюю встречу с братом. И улыбался.

Он не ожидал нападения. Ведомый чужой волей садовник навалился на него сзади и попытался придавить бывшего хозяина к дивану, удержать его, но Аркел быстро опомнился, и одним рывком перекинул садовника через себя. Пожилой грузный летианин перелетел через диван и приземлился на стеклянный журнальный столик. Во все стороны брызнули осколки, но это не остановило одержимого садовника. Он уже поднимался с пола, приковав к себе внимание Аркела.

Этим воспользовался Цепной Пёс, бросив на горевана горничную. Милая, тихая, аккуратная Мавия, радовавшая взор Аркела, накинулась на него разъярённой фурией. Она царапалась и кусалась, а её глаза сверкали безумием. Растрепанные волосы казалось наэлектризовались и стояли копной сена. В первые мгновения Мавии удалось разорвать щеки Аркела, обнажив провалы зубов, располосовать на его груди рубашку и вырвать зубами кусок мяса из его шеи.

Аркел Арм взвыл от боли и обиды. Рот заливала кровь, разорванные щёки горели огнём, из шеи хлестало. Он упёрся ногами в грудь Мавии и отшвырнул её в сторону. Она налетела на садовника и повалила его, словно при игре в кегли.

Аркел Арм вскочил с дивана. Привычные ставшие родными для него летиане превратились в жутких зомби, мечтавших отведать его кровь. Он пытался спасти их, оставшись в доме, он надеялся, что их не тронут, но Цепной Пёс превратил их в смертельное оружие, могущее убить его. Конечно, не только это оставило его в особняке, он хотел оттянуть время и дать возможность уйти гостям на безопасное расстояние, туда где до них не сможет дотянуться Цепной Пёс.

Аркел наткнулся на тумбочку у стены, выдернул верхний ящик, чуть было не вытряхнул его на ковёр, и нащупал шершавую рукоять пистолета. Выхватив его, он направил оружие на прыгнувшего ему навстречу садовника и спустил курок. Громыхнул выстрел. Тело садовника отбросило в сторону.

Он не хотел никого убивать из них. Он пытался их защитить, но спустил курок, и убил дорогого ему человека.

Аркел нацелил дуло пистолета на Мавию, но она не торопилась нападать на него. Горничная застыла на месте, закрыв глаза и часто и громко дышала. Она мало чем напоминала ту сумасшедшею фурию, бросившуюся на него. Даже волосы опали и ровно легли на плечи.

Аркел не успел удивиться изменениям, произошедшим с Мавией. Неожиданно он почувствовал присутствие подле себя чужой воли и повернулся в сторону входной двери.

На пороге гостиной стоял чёрный балахон, Цепной Пёс. Он напряженно смотрел из-под капюшона на застывшего с пистолетом в руке хозяина дома.

Аркел почувствовал радость, охватившую Цепного Пса. Он упивался своей победой.

Аркел попробовал выстрелить в Пса, но руки перестали слушаться его. Цепной Пёс петлю за петлей накидывал на него поводок абсолютного подчинения.

Аркел расхохотался в лицо Цепному Псу. Он успел уловить недоумение и злость, испытанные Псом. И в следующую секунду последний сюрприз, заложенный как раз на такой случай его братом, сработал.

Аркел ничего не успел почувствовать.

Цепной Пёс ничего не понимал. Он уже начал опутывать пойманного горевана, ликовал от осознания собственного превосходства и одержанной победы, когда внезапно все путы порвались от сильного внутреннего энергетического выплеска. Из глаз горевана хлынула кровь, и он мёртвый, но непокорённый рухнул под ноги Цепному Псу.

Борис почувствовал смерть Аркела Арма. Он уловил эхо энергетического выплеска, ментальной бомбы, заложенной в мозгу горевана на случай чужеродного вторжения. Борис внезапно, сам того не желая, окунулся в океан чужой боли, она захлестнула его с головой, захлебнула, проникла в разум и отравила. Он почувствовал умирание, растянувшееся на вечность. Его замутило, голову повело, и он с трудом удержался в сознании.

Таня увидела пустоту, застывшую льдом в глазах отца, и испугалась. Прижалась к нему, обняла за шею и заплакала.

Борис нашёл в себе силы очнуться от дурмана сопереживания. Далось ему это с трудом, но он вынырнул из омута и почувствовал жуткую усталость, словно с неделю разгружал грузовые даль-проникатели где-нибудь на Малом Ярославце.

— Уходим быстро, — прохрипел он.

Дважды приглашать никого не было нужно. Нервничающий из-за вынужденной остановки Кейфер Дру тут же устремился вперед по туннелю. За ним припустил не находящий себе место из-за бездействия Двуликий, хранящие спокойствие Келс Орба и Реут Пру пропустили вперёд Магистра и Ежонка и замкнули группу.

«Последней дорогой» оказался тайный подземный туннель, связывающий особняк Аркела Арма и окраины города. Проектирование подземных коммуникаций этого района города проходило в нервной обстановке постоянного аврала. Лорды-соуправители решили расширить границы города и разбить на месте старого никому не нужного пустыря возле городских стен цветник элитных особняков. Они успели продать землю раньше, чем этот район был нанесен на карту. Поэтому пришлось в срочном порядке заканчивать проект Алмазных холмов и приступать к строительству первых особняков. Неудивительно, что Аркелу Арму, главному подрядчику Алмазных холмов, удалось внести некоторые изменения в систему подземных коммуникаций и прорыть один лишний тоннель. Но не просто прорыть, а скрыть его ото всех. Так и появилась «последняя дорога», припасённая на непредвиденный случай поспешного отступления. А участок земли под особняк Аркел Арм купил одним из первых, почувствовав все преимущества уединенного образа жизни.

Туннель закончился винтовой лестницей. Они поднялись по ней и оказались в сыром подвале, пахнувшем плесенью и кислым вином. Когда-то здесь находился популярный кабачок, а в этом подвале хранился запас вина и крепких алкогольных напитков, но всё изменилось. Кабачок давно канул в небытиё, оставшись только в воспоминаниях семидесятилетних стариков, а запах так и остался, впитавшись в стены.

— Что будем делать? — спросил Магистр.

Идти дальше он не мог. Требовался отдых. Ментальное сострадание вымотало его, он заставлял себя идти вперёд из последних сил.

Кейфер Дру окинул его оценивающим взглядом.

— Келс, Реут, поднимитесь наверх, проверьте как там обстановка? — распорядился он. — А мы немного передохнём.

— Надо уходить из города, — сказал Двуликий, опускаясь на старую деревянную бочку, держащуюся только за счёт металлических обручей каркаса. — На Аркела вышли не просто так. У них что-то есть на него. Стали бы они по пустякам таскать Цепного Пса. Стало быть засветился наш Аркел. А почему он остался в доме? Почему не пошёл с нами?

— Тебе же сказали, он не хотел подставлять своих слуг, — резко ответила Ежонок.

Но её резкий тон никто не заметил.

— Чушь какая. С чего это гореван станет жертвовать своей жизнью ради летианина. Что будет с летианином? Он ведь ни в чём не виноват. Работал на нечестивого, так откуда он знал, что служит горевану. Переведут в лишенцы, если захотят наказать. А Аркел сейчас для нас главная опасность. Он попал под контроль Цепного Пса, а тот из него всю душу вытрясет. И узнают они, что у старого горевана в последнее время жило много гостей, которые неожиданным образом исчезли.

— Прекрати истерику, — оборвал Двуликого Кейфер. — Аркел нам шанс дал уйти. Если бы летиане заметили его отсутствие, тут же начали бы землю рыть, и не одного бы Пса пригласили, а целую связку. Тут бы мы и попались свеженькие и чистенькие летианам на вертел.

— Аркел Арм никому ничего не расскажет, — глухим голосом произнес Борис. — Он умер. В его разуме стояла охранная система на случай чужого вторжения. Когда Пёс попытался взять его под контроль, его разум был уничтожен изнутри.

Кейфер Дру, Двуликий и Таня посмотрели на него с удивлением. В их глазах читался непроизнесённый вопрос. Откуда ему всё известно в таких подробностях.

— Я почувствовал, — попытался объяснить Борис.

— Как это? — спросила Таня.

Никогда за отцом не наблюдалось ничего подобного, а тут почувствовал.

Борис устало потёр лоб ладонью, пытаясь собраться с мыслями, после поминального эха горевана давалось ему это с трудом.

— В городе Прелата мы видели Плакальщиц… — начал он рассказ.

Он объяснил Тане, что из себя представляют Плакальщицы и почему они заинтересовали его. Таня разделила его любопытство. По её загоревшимся глазам он увидел, что и ей очень любопытно, что из себя представляют эти загадочные Плакальщицы, только Борис не стал объяснять ей этого. Он и сам не до конца понимал, что они такое. Рассказал о своём контакте с Плакальщицей, как она наложил на него руки, и он провалился в чёрный омут беспамятства. Когда же очнулся обнаружил рядом с собой испуганного Поля. Воспоминания о Дизеле дались с болью. Оказывается его контакт с Плакальщицей продлился несколько минут, а в бессознательном состоянии он провалялся часа четыре. Поль не находил себе место, не знал, что и делать.

— С тех самых пор во мне что-то изменилось, появились новые знания и умения. Так я и почувствовал смерть Аркела Арма. Я словно бы умер вместе с ним, — закончил он рассказ.

Двуликий первым нашёлся что сказать:

— Вот тебе и повезло мужик. Плакальщица вдруг пообщаться захотела. Никогда об этом не слышал.

— Она передала тебе часть своего дара, — задумчиво сказал Кейфер Дру. — Видно почувствовала в тебе скрытые способности и помогла их открыть.

— Это ничего не меняет. Не расскажет о нас Аркел, так остаётся ещё прислуга, вряд ли она станет хранить молчание, — вскинулся Двуликий. — Тут же и заложит нас с корнями. Жили в течении последних дней у хозяина гости. Куда делись, не знаем. Утром мол видели, до вашего визита. А дальше нас начнут искать. Оставаться в Мирграде не безопасно.

— Успокойся, никто и не собирается зависать в Мирграде, — произнёс задумчивый Кейфер.

Было видно, что он думает о чём-то другом. Вынужден отвлекаться на глупые и никчёмные разговоры.

В подвал спустились Келс Орба и Реут Пру.

— На улице чисто. До площади Согласия можно пройти незамечено. Этот район не очень то многолюдный.

— Когда-то здесь был деловой квартал. Весьма оживлённый. Сплошные офисы, представительства, да филиалы банков и разных контор, но когда построили Алмазные холмы, деловой квартал переехал. Попытались создать спальный район, только жить в дешевом жилье под боком у богачей народ то не очень захотел, — рассказал Кейфер.

— А откуда ты всё это знаешь? — спросил Борис.

— Я часто наведывался в Мирград, — коротко ответил Кейфер.

— До площади Согласия можно пройти беспрепятственно. Потом затеряемся в толпе и рванём к Ямсельным воротам, — предложил Двуликий.

— И лучше поторопиться. Я проверял улицы к северу, там наметилось какое-то оживление. Видел несколько раз издалека патрули полиции. Явно что-то ищут, — доложил Реут Пру.

— Нас они ищут. Кого же ещё, — сказала Ежонок.

— Боюсь что ворота уже перекрыты. Легально из города не выйдем, — произнёс Двуликий.

— Легально и не надо. Воспользуемся «Северным экспрессом», — предложил Реут Пру.

— А кто запустит механизм. Даже не в запуске дело, его надо будет вовремя остановить, а то засветим дорогу. Надо выходить на кого-то из сопротивления. Это опасно сейчас, — возразил Двуликий.

— Запустить может кто-то и из нас. Придётся правда в городе остаться, но я готов, — тут же отозвался Реут Пру.

— С этим мы разберёмся. У Ямсельных ворот как раз есть проход к платформе. В ресторане «Три драгоценных порока», — произнес Кейфер.

— Интересное название для ресторанчика, ничего не скажешь. Ну один драгоценный порок, это понятно, вкусно поесть. Второй, выпить. А третий боюсь даже предположить, — заинтересовался Келс Орба.

— На верхних этажах «Пороков» элитный бордель, — продолжая размышлять о чём-то своём, тут же отозвался Кейфер.

— А разве у летиан не запрещены бордели? — удивился Двуликий.

— Ага. Запрещены. Только когда заведение настолько элитарное и в него время от времени заглядывают сами лорды-соуправители, закон может и прогнуться, — сказал Кейфер.

— Вход на платформу находится прямо перед носом у городских властей, — удивилась Таня.

— Ну, я бы сказал не перед носом, а перед другой частью тела.

Таня смутилась. Ей больше не хотелось ни о чём спрашивать.

— Значит решили, прорываемся к «Северному экспрессу». Лучше уходить по группам. Магистр идёт с Двуликим. Ежонок со мной. Реут и Келс вы вдвоем. Из подвала тоже уходим по очереди. Магистр и Двуликий спускаетесь через ресторан. Реут и Келс идёте следом. Мы с Ежонком воспользуемся другим путём. Девушке в мужском заведении совсем не место, — распорядился Кейфер, поднимаясь на ноги.

— А что дальше? — спросил Борис. — Куда мы из города?

Кейфер внимательно посмотрел на него, словно вспоминал кто это перед ним, и почему он задаёт дурацкие вопросы.

Кейфера что-то взволновало, ещё в самом начале беседы.

— Горец заточен в резервации «Сонная лощина». Она расположена возле Крыпчагских гор. Неподалеку находится наша военная база. Ты помнишь наши отлучки? Когда мы по нескольку дней где-то пропадали? Мы ездили к Крыпчагам. Гореванские повстанцы готовы устроить нападение на резервацию. План составлен и проработан. Всё готово к штурму резервации. Мы направляемся туда.

Борис решился и прикоснулся к своему новому дару. Он тут же пробудил его ото сна и попробовал прочитать Кейфера Дру, но натолкнулся на глухую стену. Кейфер почувствовал его попытку, взглянул насквозь пронзающим взглядом и сказал:

— Не стоит, Магистр!

Он развернулся и направился прочь из подвала.

«Что это с ним?» — спросила по «разгоннику» Таня. Не удержалась, в последнее время они старались не пользоваться им, поскольку боялись быть обнаруженными. Борис рассказал дочке о том, как их вычислили Псы в подземельях Чернавского леса.

«Не знаю, — ответил Борис, задумчиво. — Но я чувствую, теперь он боится меня. Понять бы ещё почему»