ЗАКЛЮЧЕНИЕ
XX век начинался как век Германии, Франции и Британии, но стал вскоре веком России, что было связано с Октябрьской революцией и во многом с выходом России из «ансамбля» западных союзников, именовавших до 1918 г. Антантой. Страна периферии Запада— США— завершала XX век как мировой лидер однополярного на тот момент мира. Новые попытки включения России в «ансамбль» Запада в качестве снова периферийного участника не увенчались успехом. Как и в 1917–1918 гг., Россия продолжила свое движение в новом столетии уже в качестве независимого игрока. Разумеется, повторение истории не носит случайный характер, и, конечно же, таковое не является абсолютно точно воспроизводящим себя в каждую из эпох. «Мягкий развод» России с Западом, каковой произошел в 2014 г., почти ровно через сто лет после начала Первой мировой войны, сильно отличается от тех процессов, которые имели место в 1917–1921 гг., однако это есть во многом результат созданного после эпохи мировых войн «ядерного щита» и новой модели системы ПВО.
Есть и другие причины «мягкого развода». После 1945 г. в Европе стал брать верх пацифизм, который не сумел завоевать умы большинства европейцев после 1918 г. И другой немаловажный фактор— ослабление европейских континентальных государств вследствие мировых войн. Как написал в свое время Джованни Арриги, только США в состоянии интернационализировать издержки безопасности капиталистического мира, то есть, надо понимать, Запада, так как эти мысли были высказаны еще в период холодной войны. Таким образом, XXI век, судя по всему, будет веком все-таки США, как XIX век был веком Англии, которая интернационализировала (говоря словами Дж. Арриги) издержки промышленного производства.
Британская империя не смогла интернационализировать издержки безопасности Запада в первой половине XX века. Что мы можем вспомнить великого и действительно принесшего плоды победы из свершений Британской армии в прошлом веке? Бои во Фландрии в 1917–1918 гг. Во многом успехи БЭС тогда спасли Россию от германского завоевания, как бы многие современные российские историки и читатели не относились к Западу, но это — факт, вытекающий из приведенных нами в первой главе материалов по истории немецкой интервенции в России. Революция в России 1917 г. выдвинула на первый план в капиталистическом мире США, которые рассматривались в Лондоне и Париже как альтернатива Восточному фронту.
Если США вышли на сцену мировой истории в 1917–1918 гг. как сила, интернационализировавшая издержки безопасности в условиях войны со вполне демократической и капиталистической кайзеровской Германией (государство с конституционной монархией и парламентом), то означает ли это, что опасность для Западной цивилизации исходила в первой половине прошлого века преимущественно изнутри? Да, именно так. Ничего удивительного в этом нет, если вспомнить, что в Средние века Запад получал удары больше всего от своих внутренних диссидентов, нежели от внешних противников. В Новое время Запад практически не имел сильных внешних врагов, осуществляя до начала XX века экспансию при слабом сопротивлении других цивилизаций, и главным противником уже демократизировавшегося Запада в начале XIX века выступил Наполеон Бонапарт. В ответ на агрессию наполеоновской Франции Запад впервые создал систему коллективной безопасности, куда была на длительное время включена и Россия (Венский конгресс 1814 г.).
Являются ли в этой связи разного рода ультраправые движения прошлого и настоящего внутренними диссидентами Запада? В значительной степени это так. Но если нет диссидентов, то на Западе нет смысла в силе, которая интернационализирует издержки безопасности. Конфликт цивилизаций, который прогнозировал Самуэль Хантингтон в конце прошлого века, не приобрел столь драматические черты, и развитие конфликтов на межцивилизационном уровне едва ли будет иметь место в обозримом будущем. Поэтому мы находимся сейчас в эпохе «межвременья», когда решается вопрос, насколько интернационализация издержек безопасности останется востребованной. Упомянутый нами Джованни Арриги увидел кризис США во второй половине XX века. Мы не исключаем возможности развития внутреннего правого диссидентства в рамках цивилизации Запада уже в этом столетии, если ЕС не возьмет на себя роль силы, интернационализирующей издержки обеспечения роста мирового благосостояния, что вызывает немалые сомнения, если посмотреть на современное социально-экономическое положение (хотя и новых) участников Евросоюза.
Если роль США на Западе в эпоху мировых войн свелась к интернационализации издержек, то какова в этом смысле была роль России, принявшей на себя основной удар военной машины нацистской Германии? СССР однозначно не защищал интересы Запада, как это случилось в 1914 г. Мы думаем, что Советский Союз тогда интернационализировал издержки безопасности Восточной Европы, удерживая по инерции эту роль в качестве лидера Варшавского договора. Во многом эта роль была предопределена не только успехами советского оружия на поле боя, но и политикой и дипломатией Кремля во время Великой Отечественной войны. Однако слабость экономической составляющей Восточного блока привела Варшавский договор к кризису. Как показал опыт эпохи мировых войн, Россия все-таки не может обеспечить свою безопасность на все сто процентов без союзников.
