Глава тридцать третья

Проезжая мимо ворот цитадели, я обратил внимание, что на этот раз они закрыты, да и на таможенном посту поутру нас более внимательно досмотрели иноземные пехотинцы. Сказать честно, не очень они были в восторге, когда мы привезли в каменок двадцать человек, но не препятствовали, лишь командир их, здоровенный такой детина с длинным двуручным мечом за спиной, поинтересовался, с какой именно заимки люди, и пропустил с богом.

– Ехать-то куда? – я повернулся к дремлющему в дровнях Масту, когда мы проехали цитадель.

– Домой, – он поднялся и протер глаза.

– Держи тогда вожжи.

Проехали почти весь каменок и остановились у зажиточного имения на берегу Желтого озера. Имение от озера отделяла наезженная санями дорога, за которой был посад – несколько сотен домов, и лачуг рыбаков, чьи лодки дожидались весны прямо на мостках, коих было вдоль берега очень много, напротив каждой рыбацкой лачуги. Со скрипом высокие и широкие ворота имения отворились, и наш обоз втянулся на территорию. Пока я сидел в дровнях и пыхтел трубкой, наблюдая как «беженцы» размещаются в предоставленном хозяином имения сарае, Маст говорил с отцом, рядом стояло еще трое парней, что были в обозе. Разговаривали они минут десять, а потом все вместе пошли к моим дровням, я оглянулся на скрип закрывающихся ворот и проверил топорик на поясе да тронул рукоять шахарского меча…

– Сыны рассказали мне, как ты мечом владеешь, да верховодил боем… Пойдешь ко мне в дружинники? – сходу спросил купец.

– Прости, в другое время я бы с радостью принял твое предложение, вижу – ты хороший человек, но дело у меня в княжестве.

– Ну… эм… – было заметно, что купец откровенно расстроился, услышав мой отказ, – ты же не сразу уедешь?

– Нет, сначала на постоялый двор, отдохнуть, поесть да вымыться, еще к кузнецу надо, Маст обещал свести к нему, а завтра и поеду.

– Возьми, – купец отстегнул от пояса и протянул мне кошель, – хоть товар и сгинул, зато дядьку жены моей привез со всем родом его оставшимся. А отдохнуть, поесть да отмыться можешь и здесь.

Купец чуть улыбнулся и показал на добротный каменный дом.

– Это сына моего дом, – купец кивнул на Маста.

– Оставайся, а поутру сведу тебя к хорошему кузнецу, – подтвердил Маст. – Что, приказать распрягать дровни?

– Хорошо, – я кивнул и потянул из дровней ранец и баул, – тогда сначала отмыться да кости прогреть в парной.

– Ганька! – окрикнул Маст коренастого подростка, что крутился у конюшни.

Маст распорядился свезти дровни на конюшню, распрячь да накормить мою кобылку.

– Вот и ладно, – купец кивнул, похлопал меня по плечу и, заложив руки за спину, медленно пошел к двухэтажному дому, тоже, к слову, каменному, потом остановился и сказал: – Обедать-то к нам приходите.

И пар был добрый, и обед вкусный, а семья у купца была действительно большая. Братья, сестры, три дочери и четверо сыновей, даже внуков трое, не говоря о всевозможных племянниках и прочих родственниках. Почти весь первый этаж большого двухэтажного дома занимала огромная комната, где от стены до стены параллельно стояли три длинных стола. Меня усадили за стол к хозяину, там же был и старик из разоренной заимки, за другим столом – поколение помоложе, а за третьим сидела детвора, я порядка двадцати детей насчитал.

– Может, передумаешь? В княжестве скоро такое начнется… – Купец подсел ко мне, когда обед закончился, и почти все разошлись по делам имения.

– Нет, именно оттого что начнется, мне и нужно быть рядом с людьми, что мне доверились. А начнется еще не скоро, пока еще снег не сошел, да протоки не оттаяли.

– Так пара месяцев отсилы, может раньше.

– Успеть надо многое.

– Я всякое повидал за свою жизнь, не одну смуту в княжестве пережил, – чуть понизил голос купец и подлил мне вина в чарку, – а ты… ты, вижу, не простой наемный человек.

Я хотел было открыть рот в знак возражения, но купец поднял чарку и стукнул ей по моей.

– Не перебивай! С хранителями у тебя нелады, оружье, что короткие стрелы метает, как у княжеских стрельцов, а меч… я такой меч уже видел. Что у нас, в землях Желтого озера, что в княжестве, меч-то не каждый носит, меч – это дорого, у нас что попроще, либо топор, либо полукопие… а меч вещица приметная, да о человеке многое рассказать способная.

– Это ты к чему?

– К тому, что если с мечом, то или из наемного люда, или к ополчению приставленный, или кошель тугой, ну чтобы меч-то купить да чтобы ножны к кафтану в цвет… но ты не из таких.

– А из каких?

– Пойдем, – купец допил вино и стукнул медной чаркой по столу.

Поднялись на второй этаж, где в конце длинного коридора с несколькими дверьми по разные стороны, была небольшая комната – видно, хозяйская. Тяжелая мебель в виде старого стола с толстенной столешницей, пара стульев, лавка. На столе громоздкий подсвечник с тремя толстыми восковыми свечами, перо, чернильница несколько свитков, какие-то шкатулки… в углу внушительный сундук.

– Ставни открой, свет впусти, – купец кивнул на два больших окна, а сам стал копаться в сундуке.

Я распахнул шире внутренние ставни, а когда повернулся к купцу, увидел у него в руке шахарский меч, почти такой же, как у меня, без ножен, купец его из суконного свертка достал.

– Гостил у меня как-то человек, помог я ему в деле одном, а он мне в благодарность этот меч и оставил…

– И что с того?

– А то, что меч этот он выкупил у какого-то старика в посаде, а тому он достался от предков, что очень давно на севере княжества держали осадой какую-то крепость. Любому хартскому кузнецу такая работа на зависть…

Я присел на лавку и стал набивать трубку, ожидая продолжения неспешного рассказа купца…

– Мало что известно о той битве, да и крепости той, может, и не было никогда… может, у хранителей в Городище есть какие старые свитки, в которых про то прочесть можно, не знаю, – купец протянул мне меч рукоятью вперед, – может, ты мне расскажешь, где разжился мечом своим? Я ведь не просто так, за ради спроса… мне за этот меч очень, очень большие барыши сулили.

– Кто?

– Да много кто, взять хотя б кузнеца нашего Итана, к которому Маст тебя свести хотел… Так вот он как этот меч увидел, металл да ковку оценил, сразу и вцепился как клещ, продай, мол… Хранитель как-то давно гостил у меня, тоже сильно уговаривал продать.

– Я бы рассказал тебе историю этого меча, кабы знал, а достался он мне от моего покойного наставника по делу наемному да ратному, – бессовестно и не моргая, соврал я, не было желания откровенничать с купцом.

– Хм… – задумался купец, – я-то уж думал, где-то есть мастер, кто такой ковке обучен.

– Может где-то и есть, – пожал я плечами.

– Ну, раз так, то ступай, – купец сел за стол, нахмурился и стал перебирать свитки на столе, а я положил меч на сундук и отправился искать Маста.

Устроился я весьма неплохо – широкая, массивная деревянная кровать, соломенный матрас, подушка, пошитое из лоскутов овчиной шкуры одеяло. Это была комната для гостей, кровать, стол, стул и тумбочка с тазом и кувшином чистой воды… скромно, но уютно и главное тепло, намерзся я что-то в своих разведывательных скитаниях. Уснул сразу, как только коснулся щекой грубо сотканной наволочки, но чистой и приятно пахнущей какими-то травами, и проснулся наутро от стука в дверь…

– Горазд же ты поспать! – Маст просунул голову в дверной проем, – скоро обед уже!

– Ну… за тобой же приглядывать не надо, вот и решил отоспаться, – я с наслаждением и хрустом потянулся, затем сел на кровати свесив ноги, – храни Большая луна ваш род, давно так не высыпался.

– К кузнецу-то пойдешь? – Маст прошел в комнату, дождавшись моего пригласительного жеста, и уселся на единственный стул.

– Да, – я кивнул и стал одеваться.

Маст как-то мялся, будто спросить что хотел, и как-то странно смотрел на меня, точнее не на меня в целом, а на мой голый торс и если совсем точно, то на татуировку у меня на плече… уф… я-то уж заподозрил его…

– Не спрашивай… не помню я, откуда это, – я включил «старую пластинку», на тему, что получил, мол, по голове, когда налет на обоз был и все что до этого было со мной и кто я – плохо помню.

– Эко тебя наказало-то, – искренне сочувствуя, сказал Маст.

– Да я особо и не жалею о прошлом, чую, мало было в нем хорошего, – тоже вполне честно ответил я.

– А как же род твой?

Я сделал задумчивое лицо, будто вспоминая что-то…

– Встречал я человека, который меня узнал, он сказал, что я откуда-то с севера княжества и что сиротой я был при кожевенной мастерской в небольшом каменке… тот человек по соседству жил, сказал, что ушел я с наемниками к Икербским горам, а я того и не помню…

– Тогда понятно, – хлопнул огромной ладонью себе по колену Маст, – слыхивал я про наемных варягов, они как раз на юге, все больше копи самоцветных камней охраняют… Но статью ты шибко другой, поговаривают, что те варяги один другого выше да в плечах ширше.

– Не знаю, – пожал я плечами, уже будучи одетым и пристроив оружие на места, – так что, идем к кузнецу?

– Едем, – улыбнулся Маст, – улицами да дворами, так и полдня проплутаем, а на санях объедем каменок да и все, к тому ж пурга началась, пока дойдем, рожу-то наколет и борода в сугроб обратится.

– Ну, едем, так едем.

Ехали действительно минут сорок, пока по наезженной дороге обогнули каменок и выехали к небольшому имению, скрытому в роще, скорее, хутору в паре километров от Торгового каменка. Забора нет от слова вообще, несколько строений – жилой дом в виде добротного такого сруба, конюшня, сараи, навес с кузней и самое главное – литейная. Не такая продвинутая, как в Шахаре, но все же… В центре литейного цеха, если так можно назвать строение с черепичной крышей и парой десятков стоек ее поддерживающих, была приличного размера яма, в которой как раз возились двое с парящей на холоде глиной и литейной формой. Рядом с ямой аж три плавильные печи по кругу, на толстой балке лебедка из блоков.

– Что же тут такое отливают? – вслух подумал я.

– Всякое, – махнул рукой Маст, – о, а вот и Итан.

Из ворот кузни вышел пожилой мужчина, внешне вроде стар, но силой и здоровьем аж фонит от него. Стеганые штаны да кожаный фартук на голый торс, лицо сажей перепачкано, седые волосы, борода и усы, как у Карла Маркса. Увидев Маста, Итан обрадовался и расплылся в улыбке.

– К конюшне проезжай! – крикнул кузнец.

Маст кивнул и направил сани к просторным конюшням, у которых копошились двое подмастерьев, что были заняты ремонтом саней. Итан подошел к нам, уже накинув на плечи кафтан и войлочную шапку с меховой оборкой.

– Привез вот человека тебе от батюшки, у него заказ есть.

– У человека или у батюшки твоего? – Итан еще раз смерил меня взглядом.

– У меня заказ, – ответил я.

– Сковать чего?

– Я нарисую… Можно? – я кивнул на большой ящик с древесным углем.

– Бери, рисуй, – согласился Итан.

Я взял пару кусков угля, опустил крышку ящика и стал рисовать прямо на ней и комментировать:

– …в локоть длиной, толщиной с древко копейное, и тут дыра со стрелу толщиной, но не до конца… вот так примерно, а здесь с соломину толщиной одну стенку пробить, и углубление малое… Понятно?

– Хм, – Итан поскреб бороду и с минуту молчал, рассматривая то, что я изобразил, – понятно чего ж не понять, а с чего делать?

– А вот с такого же железа, – кивнул я на связку подков на крючке, прибитом к воротам конюшни, – только вот эта дыра, что внутри, гладкой да ровной должна быть.

– И это сделаю… Сделаю, если скажешь, что это? – Итан явно заинтересовался поставленной задачей, но коммерческая жилка присущая всем ремесленникам, живущим у берега Желтого озера, взяла свое, – если быстро надо, то пять ноготков золотом и вечером заберешь.

– Дам шесть, если сделаешь как надо и не будешь спрашивать, зачем мне это.

– По рукам! – довольно улыбнулся в усы Итан.

– Тогда приступай, – я протянул ему на ладони три золотых ноготка, – вечером остальное.

Зачем я доверил Итану то, что в будущем времени многое изменит? Мне было важно узнать, на что способны местные кузнецы, а то, что подобный заказ сделают в хартских землях – сомнений не было. А тут я еще своими глазами убедился во вполне продвинутой технологии литья и, судя по формам, лить собирались якорь, самый настоящий якорь и приличного размера. Интересно, для чего, если кроме рыбацких лодок я не видел ничего более крупного здесь, хотя… Чернава как-то рассказывала о том, что ходили большие лодки по Желтому озеру. Ладно, вечером спрошу меж разговора, может и расскажет кузнец про то, для какой посудины этот якорь.

– Угодил, – цокал я языком, не скрывая удовлетворения от работы кузнеца, когда мы с Мастом снова явились к нему вечером, – тонкий пруток железный найдется?

– Выбирай, – Итан кивнул на один из столбов навеса, в который было вбито несколько крючьев и на них висели разного диаметра прутки, – я их на гвозди для подков использую.

Выбрав самый тонкий, я достал из тряпичного свертка, что был у меня с собой, грубо выполненную модель пушечного лафета и, используя щипцы, в трех местах прикрепил ствол.

– И что это? – не без удивления смотрел на то, что получилось, Итан.

– Игрушка, – довольно улыбнулся я и снова замотал все в тряпку, – просто игрушка для детишек одной вдовы.

– Чудной ты, – хмыкнул Итан, – ну, раз все по-твоему сработал, тогда и рассчитаться изволь.

– Держи, – монеты упали в широкую и мозолистую ладонь кузнеца, а потом я кивнул на якорь, – скажи, это для какой же лодки?

– А… – Итан махнул рукой, – из крепости приезжал иноземец, он и заказал… страшный, супостат, как сама смерть… на голову выше меня, глазищи эти… он сейчас за наместника там, заказал вот и сказал, что если справлюсь, то еще десяток закажет, а лодка должно быть большая.

– Десяток? – у меня внутри все дрогнуло.

– Ну да… а чего это ты, аж лицом побелел?

– Зябко, может, хворь какая проняла, пока вот с Мастом в княжество обоз водили.

– Ну-ну… – кузнец убрал деньги в кошель, что висел у него на поясе, – люди говорят, что видели, как в крепость одного воина иноземного привезли со стороны земель хартских, перебитого всего да пораненного, с того дня и ворота в крепости закрыты, не пускают никого из каменка к себе, а на дороги всадников своих пустили разъездами.

– Я был в хартских землях, много дурного там сотворили иноземцы.

– Маст, ты вот что, – кузнец оглянулся по сторонам, – забирай своего чудного наемника и идите, раз дел ко мне больше нет.

– Да благословит Большая луна твое ремесло, – чуть поклонился я, приложив руку к груди.

– И твое, наемник, ремесло пусть не оставит, – уже отвернувшись и направившись к одной из трех литейных печей, ответил Итан.

Собрался в дорогу я сразу же, как только мы с Мастом вернулись от Итана, и я попросил запрягать свои дровни, в расчете на то, что к следующей ночи буду в той роще, где под выворотнем я оставил кошачье седло и где меня ждут коты, точнее, один из них. Надо торопиться, время работает как всегда – против нас.