Книга: Может быть — завтра
Назад: Три человека с одного корабля
Дальше: За родину и цивилизацию

Покупают людей

Линейный цеппелин «Эгалите», газоизмещением в 82 тысячи кубических метров, был выпущен всего год назад с правительственных верфей ля-Бурже и после пробного полета в Южную Африку, выяснившего большие недостатки системы, зачислен в резерв судов французского воздушного флота.
Теперь, в связи с мобилизацией, его вместе с двумя другими кораблями этого типа спешно пополняли командой и приводили в боевую готовность.
Огромный, скупо освещенный эллинг кипел работой и грохотал молотками, когда Жервье наутро после ночной попойки явился для представления командиру.
Работа кипела всюду. Громадное двухсотметровое тело дирижабля со всех сторон, как муравьями, было облеплено людьми. Даже под самым куполом, качаясь на веревочных люльках, копошились фигурки с кистями, перекрашивая гиганта в темносерый, боевой цвет.

 

Еще выше, под потолком, скрипели вагонетки, тяжело нагруженные баллонами с сжатым газом.
Люди бегали и суетились, занятые своим делом, подгоняемые царившей спешкой. Среди этой сутолоки Жервье с трудом отыскал группу офицеров и пробрался к ней.
Найдя глазами наибольшее число нашивок, вытянулся, стараясь по-военному собрать отвыкшую от строя фигуру.
— Господин капитан! Распоряжением по дивизиону назначен механиком на вверенный вам корабль и прибыл в ваше распоряжение.
Офицер на минуту оторвался от чертежей, небрежно пробежав глазами по фигуре Жервье.
— А, хорошо. Кадровый или мобилизованный? Вижу, что из запаса. Пуговицы не застегнуты. Мундир не сходится, говорите, растолстели. Ну, ничего, здесь скоро похудеете. — И, уже отворачиваясь, кивнул другому офицеру:
— Лейтенант де Журден, вот новый механик в ваше распоряжение.
Бледное лицо офицера повернулось к Жервье и осветилось подобием улыбки.
— А, вчерашний знакомый! Очень приятно.
Не дожидаясь ответа, офицер уткнулся в записную книжку.
— Ага, вот вам. Вторая моторная гондола. Мотор Нэпир 1000 сил. Знакомы с нэпирами? — И опять, не дожидаясь ответа, крикнул в пространство:
— Су-лейтенант Рабине! Прибыл новый механик. Будьте добры, покажите ему место.
На этот раз подошедший коренастый человек даже ткнул Жервье руку, милостиво бросив в виде приветствия:
— Идите за мной, парень, я покажу вашу нору.
Жервье двинулся за су-лейтенантом. От зашитого в броню носа с блестящей золотом надписью «Эгалите» они пошли вглубь, мимо зеркальной стенки командорской кабины, миновали центральную боевую рубку с грозно торчащими орудиями, прошли мимо двух аэропланов, подвешенных под брюхом гиганта, и наконец остановились около задних кабин, где помещались моторы.
Они находились на корме, в противоположном конце от дверей эллинга, и здесь было почти темно. Электрические лампочки только еще больше разбивали слабый дневной свет.
Су-лейтенант Рабине остановился, указывая на зализанную в круглых линиях и отполированную кабину.
— Ну, вот ваше рабочее помещение. Жить вы будете наверху, во втором коридоре. Каюта небольшая, три метра, но вещи сложить хватит. Максимум тридцать кило, — добавил он, — иначе остальное выкинут.
Показав кабину, больше похожую на легкую скорлупу, закрывающую помещенный внутри огромный мотор, Рабине опять вышел наружу и заговорил уже более дружеским тоном.
— Значит, эта кабина будет ваша. Правая — механика Бертье. Помощник ваш скоро прибудет. Место у вас спокойное, от начальства далеко, связь только телефоном. Единственный недостаток, в бою довольно опасно. Корабли этого типа слабо защищены с кормы. Под хвостовым оперением всего три пулемета, но зато кто управляет этими пулеметами? Бывший герой Вердена.
Рабине подошел к корме, приподнялся на носках и стукнул в фанерную переборку:
— Эй, дядя, пулеметчик Вердена, выгляни-ка на минутку!
Маленький, чуть заметный люк откинулся внутрь, открыв острое дуло пулемета. В следующую секунду пулемет отъехал вглубь, а на его месте выглянуло круглое, полное лицо в песочном кепи.
— Дядя Фуке, — произнес Рабине, — вот познакомься, новый механик левой кабины, под твою защиту.
Лицо в люке повернулось к Жервье и расплылось в улыбке.
— Черт возьми, старина! Я вас не узнал, до того вас изменила военная форма.
— Вы уже знакомы? — удивился Рабине.
— Как же, как же! — заулыбался Фуке. — Еще вчера в ресторанчике вместе выпивали.
— Ну, ладно, — вдруг вспомнив, что он начальник, прервал су-лейтенант. — Довольно болтовни, займитесь делом. Вы, Жервье, проверьте мотор, а вы, Фуке, налаживайте пулеметы. Через час я приду. Поторапливайтесь, помните, что вечером назначен пробный полет.
Но даже и часу Жервье поработать не пришлось. Прошло не больше сорока минут, когда резкий сигнал трубы зазвучал в эллинге. Жервье не успел стянуть парусиновой рабочей куртки, как в дверь раздался стук. Голос Фуке крикнул ему снаружи:
— Поскорее, друг, трубят общий сбор!
Наскоро оправляя мундир, Жервье выскочил из кабины и вместе с Фуке побежал вдоль дирижабля. Команда уже построилась у самого носа. Су-лейтенант Рабине издали жестами звал их, показывая место рядом с собой.
Жервье едва успел стать в ряды, как старший офицер, повернувшись к фронту, отдал команду:
— Смирно! Равнение направо!
В эллинг вошел капитан «Эгалите», сопровождая толстого генерала, командира дивизиона тяжелых кораблей.
Приняв рапорт старшего офицера, генерал обернулся к капитану и, наклоняясь, спросил полушепотом, чтобы никто не слышал:
— Вы уверены, что команда надежна?
— Вы уверены, что команда надежна?

 

— Сами знаете, министерство приняло все меры, — неопределенно пожал плечами капитан. — В связи с задачей, возложенной на дивизион, отбор был очень строгий. Большинство команды — участники войны или же по особой рекомендации.
— Хорошо. Я попытаюсь подействовать на них, — коротко ответил генерал. Он сдернул с руки перчатку, вышел вперед и, отдавая честь фронту, крикнул:
— Здорово, орлы!
— Гав, гав, гав, гав…. — гулко будя эхо под железными сводами, ответил строй. Генерал подождал, пока улягутся отзвуки, подошел ближе и начал говорить тише, уже более человеческим голосом.
— Молодые орлы воздушного флота! Мы собрались здесь по первому зову республики, для того, чтобы грудью защитить родину от дерзкого посягательства врага. Я скрывать не стану, война неизбежна. Нынче ночью американцы потопили еще 9 французских кораблей, шедших в порты Британии. Наши летчики, охраняя суда, сбили еще три американских гидро. Фактически война началась вчера, и дипломатические сношения должны неизбежно прерваться. Война нам не страшна, я верю, что в союзе с Англией мы победим, но опасно другое. Вы знаете, что дни тяжелых испытаний враги всегда пытаются использовать для своих интриг. Побежденные враждебные державы на востоке давно с завистью смотрят на богатство и славу Франции, с нетерпением ожидая момента, чтобы напасть на нас. Но, к счастью, у нас есть могущественные друзья, готовые помочь Франции и защитить ее от нападения. Они зорко наблюдают за нашим врагом, но их техническая мощь слабее вражеской, и потому они обратились к нам с просьбой помочь им в этом. Мы всегда готовы помочь друзьям, и военное министерство постановило передать дружественной державе три линейных крейсера типа «Эгалите», как все равно снимаемые с вооружения армии.
Генерал сделал паузу и еще ближе подошел к строго.
— Теперь моя просьба к вам, друзья. Покупая эти корабли, дружественная держава не обладает техническими силами, способными управлять ими, и потому просила меня обратиться к команде этих крейсеров с предложением временно перейти к ней на службу в качестве инструкторов для обучения новых кадров. Со стороны нашего военного Командования никаких препятствий к этому переходу не встречается. Офицерский состав уже изъявил свое согласие. Служба в армии дружеской державы будет рассматриваться как служба в рядах французских войск и в случае боевых действий награждаться как защита родины.
Генерал опять сделал паузу, внимательно всматриваясь в лица, и стал еще ласковее.
— Конечно, насиловать мы не будем. Каждый волен отказаться и в случае нежелания будет переведен в часть на территории Франции. Итак, друзья, я жду вашего решения здесь и немедленно.
Генерал смолк. Темная фигура с нашивками сержанта шагнула из рядов.
— Разрешите узнать. Вы упомянули о боевых действиях. С кем могут намечаться боевые действия дружеской нам державы?
Генерал сердито закусил губы.
— Мы не намерены, да и не можем заранее наметить противника. Возможно, вам совсем не придется воевать, а если придется, то с тем, с кем обязывает вас присяга. С врагами страны.
— Но враг чужой страны может и не быть моим врагом, — упрямо ответил сержант.
Генерал покраснел, злобно покусывая усы.
— Я не намерен вступать в споры. Мне нужно только знать, согласны вы или нет.
— Тогда я не согласен, — громко ответил сержант.
Генерал обернулся к капитану.
— В таком случае этого вычеркните из списков. У меня есть распоряжение: всех нежелающих переводить в пехотные части в Мозамбик, на Мадагаскар.
При этих словах сержант побледнел, вздрогнув, как от удара. Генерал искоса взглянул на него, скользнул взглядом по нашивкам и прибавил:
— Конечно, не сержантом — рядовым. Вакансий нет, но зато это же на территории Франции.
Жервье, тоже вышедший из рядов, медленно попятился назад. Генерал с ласковой улыбкой повернулся к нему.
— У вас тоже есть вопросы?
— Я… м… м… м… — страшно выпучив глаза, запнулся Жервье. — Я, собственно, хотел узнать, какие материальные условия новой службы?
— Двести процентов надбавки к жалованью и по прошествии трех месяцев годовой оклад в награду.
Изумленный шепот пронесся по рядам. Генерал насмешливо улыбнулся:
— Не правда ли, друзья? Неплохо? Думаю, что вряд ли еще кто откажется.
Видя, что строй молчит, повернулся к капитану, опять наклонился и тихо, уже ему одному, шепнул:
— Ну, вот видите, вы боялись. Команда сохранена, все в порядке. Мы выгадываем на этом минимум два дня. Теперь распустите ребят и приготовьтесь. Завтра вечером назначим отлет.
Назад: Три человека с одного корабля
Дальше: За родину и цивилизацию