Глава 21
– Так, Алеша, все забываю спросить, у Катеньки на кладбище все сделано? Надгробие в порядок привели? Там разобрать надо, венки выбросить. Цветы обновить.
Темные глаза Лапина сердито глянули на помощника. Тот что-то тянул с ответом.
– Ну!
Кулак Лапина привычно ткнул помощника между лопаток. Тот едва не стукнулся лбом в руль. Дернулся, виновато покосился на Лапина. Возмутиться не посмел. Хотя они ехали как раз в самом оживленном месте в городе. И он сосредоточенно следил за юрким красным внедорожником, который так и норовил его подрезать.
– Да, Сергей Геннадьевич, там полный порядок.
– Вот и хорошо. – Лапин сдержанно кивнул, потом произнес с горечью: – Кто же знал, что судьба моего друга так сложится? Кто же знал!
– Вы о Грибове? – на всякий случай поинтересовался Алеша, чтобы не получить еще один удар в спину.
– О нем, а о ком же еще! Дружили два Сереги. Карабкались по жизни. Ему сначала фартило, да еще как, а потом все пошло прахом. И со здоровьем, и с дочкой. И жена рано умерла у Сережи. Вот он Катеньку-то и упустил. Надо же было ей связаться с этим альфонсом, а! Гаденький человечишко, гаденький. Да еще к тому же женат. И жена оказалась психопаткой. Ты-то, сынок, смотри не начепуши дел! Никаких замужних телок чтобы! Ни-ни, прокляну!
И он снова, но уже легче ткнул Алеше между лопаток.
Алексей тяжко вздохнул и мысленно проклял тот день и час, когда после детского дома обратился к Лапину за помощью. Директриса детдома посоветовала. Мол, замечательный человек Лапин Сергей Геннадьевич, если он не поможет, не поможет никто.
Он и помог. И на работу взял. И комнату выделил. Маленькую, правда, без окна, всего восемь квадратов. С крохотным умывальником и унитазом за пластиковой перегородкой. В гараже фирмы, которой владел.
– Живи пока тут, – великодушно позволил Лапин. – Квартиры от властей вряд ли дождешься, туда и соваться не стоит. А тут проснулся – и ты уже на работе. И спешить не надо.
Алеша и не совался. И послушно жил в конуре, насквозь пропахшей выхлопными газами и соляркой. Работал по двадцать часов в сутки. Получал неплохую зарплату, потихоньку откладывал на собственную квартиру. Отлично ладил с хозяином. Пока однажды не решил сунуться к властям.
– Вы что, молодой человек? – вытаращилась на него пожилая дама из городской управы. – Совершенно совесть потеряли? Мы что, вам жилье каждые два года выделять должны? Вон отсюда, наглец!
Так Алеша узнал, что два года назад получил однокомнатную квартиру в новостройке. Не от гневной дамы узнал, а от ее помощницы – молодой скромной Насти, которую встретил в коридоре, когда уходил униженный и обескураженный.
Настя подняла все документы и обнаружила подлог. То есть подделанную подпись под всеми документами, касающимися получения квартиры сиротой Алексеем Смирновым. Они с Настей поехали по указанному адресу. А там жильцы. Поначалу на вопросы не отвечали, но когда Настя строгим голосом пригрозила привлечь их к ответственности, признались, что снимают квартиру у замечательного дядечки – Лапина Сергея Геннадьевича.
Алексей с вопросами к Лапину. Но вместо ответа получил по зубам. Жестоко получил.
– Ты, тварь, жрал мой хлеб! Жил в моем доме! И ты еще спрашиваешь, почему я твою квартиру отжал?! Да всей твоей жизни не хватит, чтобы за мое добро расплатиться! Только попробуй еще к людям сунуться с вопросами! Только попробуй, тварь!
Так сильно Алеша не получал по зубам, даже когда в детский дом попал. А там было несладко.
Пару дней он пролежал без сил на жестком диване в своей восьмиметровой каморке без окна. Потом к нему пришел Лапин. С едой, лекарствами, с уговорами.
– Пойми ты, дурья башка. Не забрал я у тебя хату, даже и не думал. Она твоя по документам, твоя. – И он даже показал Алеше документы, где его имя значилось в графе «собственник». – Только зачем она тебе сейчас? Телок туда водить? С ума от воли сходить? Пропадешь сразу и хату просрешь. А так она под охраной. Моей охраной. И ты тоже, сынок. Знаешь, как мы с моим другом начинали? А-а, не знаешь! Так же вот начинали, с кулаков и непоняток. Он у меня так же, как я тогда думал, хату отжал и продал ее тайком. И деньги в свой бизнес вложил. А потом знаешь что было? Потом, сынок, благодарность была. И жилье у меня появилось свое, и работа, и доверие от друга моего. Прошел я испытание верностью, понимаешь? И за это все теперь имею. И ты будешь иметь, если не сглупишь.
Не глупить значило работать, работать, работать до изнеможения. Поздно ночью падать на старый диван, засыпать без сил, а наутро снова работать. А у Алеши вдруг появилась Настя. И ее славные двойняшки, которых он полюбил всем сердцем, как родных. Он даже готов был от своей квартиры отказаться, лишь бы Лапин его отпустил. Но он не собирался.
– Мы с тобой, сынок, как иголка с ниткой. Как пять пальцев в кулаке, – плел он пьяным языком, когда Алеша подвозил его домой. – Мы с тобой тайнами повязаны. И разлучить нас сможет только смерть, сынок.
Тайн у Лапина никаких особо не было. Если и были, Алеша о них не знал. Что знал, не казалось ему страшным, чем-то таким, из-за чего он лично должен был продать свою жизнь и свободу. Он начал думать, как ему от Лапина уйти. Тут Настя вдруг заявила, что хочет от него ребенка. А он и сам хотел. Но точно знал, что его выбора Лапин не одобрит. Настя была разведенкой, да еще с «хвостом». С двумя «хвостами».
Лапин не одобрит.
– Сегодня вечером можешь быть свободен, – вдруг произнес Лапин и странно посмотрел на него. – Можешь даже навестить свою Настю.
– Вы знали? – ахнул Алеша как в кино – испуганно и страстно, и сразу внутренности у него предательски задрожали. Взгляд хозяина был недобрым.
– Я всегда и все знаю, сынок, о людях, которые мне принадлежат, – тихо произнес Лапин. И добавил: – Сходи к ней и скажи, что больше вы видеться не будете. Понял?
– Не совсем.
Они как раз въехали в подземный гараж фирмы, встали на стоянку. И Лапин выбрался из машины. Алексей следом.
– А чего ты не понял? – Лапин шагнул к комнатушке, которую Алеша занимал, знаком приказал открыть ему дверь. – Я запрещаю тебе встречаться с этой шлюхой.
– Она не шлюха.
Алеша не стал открывать. Он уже знал, что там может произойти. Без свидетелей, за закрытой дверью конуры, Лапин снова станет его бить. Жестоко и беспощадно.
– Она шлюха, сынок! И ты лучше не спорь со мной.
Лапин подошел к верстаку, порылся в инструментах, достал что-то металлическое узкое и длинное, как меч. И снова повторил:
– Лучше не спорь.
И без предупреждения принялся наносить Алексею удары. Один за другим, один за другим. По ногам, бедрам, животу, плечам. Было страшно больно и невыносимо унизительно. И когда он упал на колени, сплевывая кровь, он честно желал себе смерти.
Он больше не мог все это терпеть! И уйти от него не мог, и кулаками ответить не мог. Выхода просто не было.
И вдруг у входа в гараж в поле его зрения нарисовались две пары зимних ботинок. Одинаково черные, недорогие. Ботинки постояли и двинулись в их сторону.
– Какого черта надо? – заорал не своим голосом Лапин и отшвырнул в сторону орудие наказания. – Я персонал воспитываю! Не стоит мне мешать!
Ботинки замерли в паре метров от них. Алеша забеспокоился. Не дай бог уйдут в обратном направлении – эта сволочь его просто добьет.
– Лапин? Сергей Геннадьевич? – спросил кто-то.
– И что? – гавкнул тот в ответ с одышкой.
– Нам надо с вами поговорить, – вежливо произнес другой голос и принялся тут же называть себя и своего спутника по имени, отчеству и званию.
– О чем, интересно? – менее уверенно огрызнулся Лапин. Подхватил Алексея под мышки, поставил на ноги, тряхнул, проговорил с нервной улыбкой: – О нем, что ли? Так это мой малыш. Сын почти. Воспитываю, чтобы деньги из кассы не крал у бати.
– Странный способ воспитания, – проговорил один из вошедших. – Не находите?
– Не в тюрьму же его сдавать, – хохотнул Лапин и подтолкнул Алексея к его каморке. – Пойди, сынок, умойся. Позже поговорим.
Но позже неожиданно пришли к нему говорить как раз неожиданные гости. Постучались. Вежливо спросили разрешения войти. Снова представились по очереди. Алексей плохо понял, в голове мутно было, тошнило, тело ныло.
– Вы можете написать на него заявление, Алексей, – посоветовал один из них, когда уже собрался уходить. – Мы все видели, засвидетельствуем.
– Не нужно ничего. – Он подтянул коленки к животу, его трясло. – Нормально все.
– Очень жаль, что вы не смогли нам помочь, – посетовал второй и следом за первым пошел в распахнутую дверь его каморки. Но вдруг остановился. – Кстати, совершенно вылетело из головы. Это единственный гараж вашей фирмы?
– Да.
– Здесь все машины, которые у вас в фирме имеются?
– Да.
Он зажмурился. Ребра, кажется, сломал, урод. Дышать было невозможно.
– А «Ниссан Альмера» 2008 года серебристого цвета на фирме есть?
– При чем тут фирма? Это хозяина машина, Лапина. Он ее из Питера пригнал лет пять назад, почти не ездил, да и сейчас не выгоняет. Не на ходу она, говорит. Я предлагал посмотреть, он отказался. – Он вздохнул, охнул от боли, чуть приоткрыл глаза и удивленно воскликнул: – Чего это вы?
Оба оперативника, один из которых уже вышел, а второй говорил с ним, стоя на пороге, вдруг вернулись, встали у его дивана плечом к плечу.
– Чего это вы? – снова спросил Алеша.
– А вот с этого места, насчет машины из Питера, давай-ка поподробнее, сынок.
