— Кстати, а где моя телега? — спросил Нанаец, оглядываясь на треск оторвавшейся оглобли. — Путешественник встал и осмотрелся.

— А я её продал! — нагло, с вызовом ответил Гр, прекращая мутузить кибитку.

Проходимец вдруг успокоился. Он решил ни в чём не извиняться перед Нанайцем. Подумать только, какой успех: фестиваль, полёт на Луну, Фецир! Зелёная мечта! Дудки. Пусть попрыгает без машины! И без собственной телеги. Хватит с Гр унижений. Не в его привычках отказываться от задуманного и возвращать то, что он стащил у кого-то. Гр поправил воротник футболки, передёрнулся, встал, сунул руки в карманы шорт и принялся ходить взад-вперёд перед носом бывшего товарища, насвистывая марш. Ему помогла Ло. Увидев, что гость ничего не понял и пребывает в недоумении, она вынула откуда-то барабан с палочками и начала что есть силы бить в него, создавая искусственный шум, чтобы усилить произведённый словами мужа эффект. Шляпка на её голове, казалось, тоже приобрела воинствующий вид — поля напряглись и дрожали.

— Где моя телега? — громко переспросил Нанаец.

Ло демонстративно отвернулась от его вопросительного взгляда, а потом, передумав, закричала, не переставая лупить в барабан:

— Нет твоей телеги! Видишь на шляпе три пера? Вот где твоя телега — у меня на голове! Мой муж не сторож твоему хозяйству! Продали, купили перья! Ты, наверное, думал, что мы обрадуемся вашему семейству? Ха-Ха! Глупо было не воспользоваться случаем и не продать телегу. Знаешь, сколько было желающих поставить её дома в качестве сувенира? Много! Кучу денег получила! Ещё на три пера хватит!

— Вы, наверное, шутите. Не могу поверить, что это сделали мои друзья. Зачем? — Нанаец искренне недоумевал. Он не понимал причин столь неожиданной агрессии.

— Я ещё и не то могу сделать, — медленно произнёс Гр, нарочито отчётливо выговаривая каждую букву и толкая мечтателя указательным пальцем в грудь.

Ло перестала бить в барабан и подошла к ним поближе.

— Да, он может! — подтвердила женщина и громко ударила двумя палочками одновременно. Затем схватила со стола две картофелины, бросила на песок и раздавила, наступив на них пяткой.

Нанаец вздрогнул, лицо его сделалось печальным.

— Ты, наверное, болен? Снова ломает? — участливо спросил он, заглядывая в глаза Гр.

— Я совершенно здоров. А вот ты не в своём уме, если решился так низко оскорбить Ло. Твоя телега — плевок в её сторону! Какая «семья»? Ты должен жить с нами, пока ДЗ не побежит в Эх-Вынию рекой!

— Вот в чём, оказывается, дело! Но это невозможно, — твёрдо ответил Нанаец, начиная понимать, чем вызвана перемена в настроении супругов. — Объясните, почему вы были в Бон-Боне, куда я прибыл, чтобы двинуться к вам, в Столицу? На какие деньги вы жили в апартаментах и почему брызгалка Фецира отказывалась работать?

— Потому что отныне ты не имеешь никакого отношения к дезинфектатору! — закричала Ло и ещё раз ударила в барабан. — Он наш! Нечего было жрать сахар столовыми ложками!

— Да, это так, — подтвердил Гр, подбочениваясь и покачивая плечами. — Теперь Ло — мой компаньон, машина наша. А ты уволен. Навсегда, без права на восстановление.

Нанаец окинул взглядом присутствующих: Ло целилась в него палочками, Гр держал в руках железные шампуры для шашлыка, которые он незаметно вынул из телеги, когда бил по ней кулаками, Вяз долизывал сковородку, с угрожающим видом поглядывая на птицу — всё говорило о том, что его окружали враги.

— Что ты будешь делать, когда закончится ДЗ? Тебе хватит минимум на три месяца! — спросил он.

— В этом мы без тебя разберёмся. А ты что хочешь, то и делай. Строй свою дорогу среди кактусов, только смотри не уколись!

— Вот как? — удивился Нанаец и ласково погладил мечту, которая уселась к нему на плечо и ждала сигнала, чтобы снова клюнуть Гр. Угадав её настроение, Нанаец погрозил птице пальцем, показывая, что не стоит реагировать на крик.

— Вы только посмотрите на него! — изумилась Ло, следившая за его движениями. — Какая патологическая вальяжность! Какое извращённое спокойствие! Я бы со стыда на вашем месте сгорела, столько сахара съели у нас, просто ужас, а ещё кочевряжитесь!

— Довольно. Пусть будет так, как вы задумали, — с невозмутимым выражением лица сказал Нанаец и быстро подошёл к лежащему на песке бумажному змею. Задумчиво и с грустью посмотрел на Фецир, стоявший вблизи телеги, будто что-то решая для себя, затем повернулся к змею спиной и вдруг так громко пукнул, что Ло выронила барабанные палочки из рук. Вяз отскочил в испуге от пустой сковородки, а Гр залез под телегу. Раскалённый жарким воздухом и всё ещё яркими, несмотря на ранний вечер, солнечными лучами, змей загорелся. Пламя охватило его крылья, вырезанные из плотного ватмана, его гофрированную гриву и пустую, сделанную из офсетной бумаги голову. На фоне темнеющего небосклона горящий змей представлял собой тревожно-радостную картину, убедившись, что бумажный аэроплан горит со всех сторон, Нанаец встал на лыжи и взял в руки палки.

— Мама! Как это ему удалось? — крикнул Вяз.

— Бред. Куда он направился? — раздражённо бросил Гр, вылезая из-под телеги.

— Наглец! Что вытворяет при детях, — сказала Ло, приходя в себя после взрыва.

Все вместе они посмотрели на путника, стараясь разглядеть на его спине приспособление для поджога. Но там, кроме рюкзака, ничего не было.

— Эй, ты куда? — спросил Гр по привычке, не особенно надеясь, что Нанаец ответит.

Но тот ответил, как всегда, чистосердечно и прямо:

— Поеду на Северный полюс, посмотрю, может, растоплю пару айсбергов. Займусь разведкой питьевой воды, подумаю, как доставлять её в пустыню.

— А можно? — с отчаянием в голосе поинтересовался Гр, чувствуя, как у него засосало под ложечкой.

Ло подняла палочки и хотела снова ударить в барабан, но остановилась, заинтригованная ответом гораздого на выдумку экспериментатора.

— Отчего же нельзя? Айсберги, они ведь ничейные. Подплывай да откалывай кусок! — Услышала женщина ответ проходимца и поразилась, какие верные и вместе с тем простые решения находит этот человек.

— Возьми меня с собой! — нагло, тоном капризного ребёнка попросил Гр.

Нанаец лишь рассмеялся:

— Подумаю. Если что, подам сигнал. Следи за небом! Оно подскажет. Да, чуть не забыл, вот эхвыны за вёдра, они по праву ваши. — Он вынул из кармана деньги, бросил их в руки подскочившей Ло и встал на лыжи.

Упираясь палками в песок, неутомимый путешественник заскользил по поверхности пустыни. Заходящее солнце било ему прямо в глаза, лёгкий ветер дул в спину, задирая низ рубашки. Заметив, что Нанаец жмурится, мечта вспорхнула с его плеча и полетела впереди. Её мощные крылья показались Гр двумя фантастическими опахалами, достойными сказочного шейха. Несчастный сморщился от невыразимого чувства тоски, поэтому не успел отклониться: зелёная птица вдруг развернулась, с шумом пронеслась над Ло и Вязом и со всей силы клюнула Гр в шею. И вновь полетела впереди хозяина, продолжавшего твёрдо шагать вперёд. Вот он ещё раз оттолкнулся палками от Эх-Вынии и окончательно скрылся из виду растерянного Гр…

Проходимец стоял на прямых одеревеневших ногах, не понимая, что произошло, почему ему кажется, что он снова стоит на мосту? Один во всём мире! Почему вдруг нагрянули мысли о пограничнике-капитане и украденном насосе? Почему пятна раздавленных картофелин опять напомнили о Смете? Он почувствовал, как солёные слёзы обожгли глаза, и понял, что вместе с каплями едкой влаги из организма убегают и последние капли надежды. Надежды на то, что когда-нибудь у него получится найти и приручить мечту, чтобы она сидела у него на плече или летела впереди, закрывая от солнца. Ему сделалось невыносимо больно. Чтобы удержаться и не закричать в голос, он сжал уши руками и зашатался…