Фролов успех Дениса оценил довольно сдержанно: «Неплохо». На заявление молодого следователя о том, что теперь-то найти убийцу – это все равно, что «два пальца об асфальт…», тот покачал головой и заметил:

– Денис, если это профессиональный киллер, а судя по почерку, это так и есть, то номер автомашины нам ничего не даст.

– Почему? – Молодой следователь в недоумении посмотрел на старшего коллегу.

– Профи на своей машине никогда не поедет на дело.

– А на какой же?

– Он либо приехал на угнанной машине, либо взял авто напрокат на поддельный документ.

– И что, нам его не найти?

– Найти можно, но шанс маленький. – Фролов выпятил губу и помотал головой.

– Один из тысячи?

– Нет, здесь уже получше: один из ста. У нас есть два признака киллера – хромает на левую ногу и курит сигареты «Черный Кент». Кроме того, стрелок отменный. А это уже кое-что.

Ты на всякий случай пробей номер автомашины у угонщиков и по прокатным пунктам, их у нас два. Это вряд ли продвинет нас вперед.

Но сделать надо, хотя бы для очистки совести. И разошли запросы в места заключения с указанием этих признаков. На всякий случай. Если он «засвечен», то что-нибудь придет. Тут вот еще что, Денис, – Фролов сморщил лоб и потер висок, – я ознакомился с копиями документов Ивашова, что ты сделал. Оч-чень интересная картинка получается. Во всяком случае, показываются новые горизонты…

– Какие? – удивленно спросил Денис.

– Таможенное оформление автомашин на таможне Ивашова.

– А что там может быть интересного? Какой-то криминал?

– Да нет. На первый взгляд в плане таможенного оформления никаких нареканий, все в соответствии с законом и таможенными правилами.

– А что же тогда?

– Я подсчитал, в этом году за первые шесть месяцев через таможню Ивашова прошли таможенное оформление две тысячи шестьсот шестнадцать автомашин. И марки все крутые, средняя цена миллиона два-три.

– Ну и что? Таможня крупная, город у нас большой…

– Да, город у нас большой. Но мы не Москва. Это для Москвы могут подойти такие объемы, ну, в крайнем случае для Питера. Но для нашего города-миллионника… Вот ты можешь позволить себе купить машину премиум-класса за три миллиона?

– Да на фиг мне такая?!

– Вот и я тоже. А кто может купить такую машину?

– Человек очень состоятельный.

– Да, миллионер. Причем не «деревянный», а долларовый. А сколько у нас в городе таких миллионеров?

– Не знаю, наверное, немного.

– Я думаю, человек сто. Вот и посчитай. Сто человек официальных миллионеров, ну, прибавим еще человек пятьдесят – подпольных. Это те, у которых серый нал или черный. Преступные авторитеты, их, по моим подсчетам, сейчас восемь. На администрацию – машин пятнадцать-двадцать. Больше нельзя, городской бюджет не потянет, да и народ может возбухнуть. Итого: наш город таких машин в год может переварить машин двести, не больше. Вопрос: зачем на наш город больше пяти тысяч дорогущих иномарок?

– Ну, может, с перспективой их продаж в будущем?

– Нет, Денис, не катит. Ты что думаешь, автосалоны закупают машины за границей как арбузы, а потом их перепродают? Да с таким бизнесом любой автосалон через год вылетит в трубу. Тем более в кризис. Любая иномарка, начиная с цены более миллиона, продается только по спецзаказу. То есть клиент приходит в автосалон и говорит: «Мне нужна, например, «Инфинити» цвета вишни, комплектация такая-то». Ему: «Спасибо, что пришли к нам. Заказ принят. Но придется подождать месяца три».

– Значит, Геннадий Борисович, наши автосалоны выполняют заказы и для других регионов?

– М-молодец. – Фролов ткнул пальцем в сторону молодого коллеги. – Тогда следующий вопрос. Почему такая прорва дорогих иномарок идет именно через наш город? В других регионах что, нет таможен?

– Е-есть, – удивленно протянул Денис.

– Вот тебе, товарищ лейтенант, еще один ребус. А для его решения сходи-ка ты к твоему знакомому, начальнику отдела безопасности таможни, который тогда дернулся к тебе, но чего-то испугался.

– А как мне с ним разговаривать?

– Спокойно. Повод для разговора придумай сам. Ну, скажем, проконсультироваться по вопросу предварительного декларирования грузов. А потом в ходе беседы веди его к нашему вопросу: таможенное оформление автомашин и какие таможенные режимы при этом бывают. Этот товарищ, судя по его поведению, имеет что-то сказать по поводу этих автомашин, но не знает кому. Или не может. – Фролов после последней фразы усмехнулся.

– Геннадий Борисович, здесь еще одна непонятка. Из рассказа Тамары Николаевны выходит, что убийца убил Ивашова в седьмом часу утра. Это подтверждается и данными нашего расследования, а любовница покойного утверждает, что Ивашов уехал от нее в половине восьмого утра. Нестыковка на целый час!

– Значит, какие-то данные неверны. Либо выводы нашего расследования, либо утверждения любовницы.

– А если оба вывода верны – наши и показания любовницы? Такое может быть?

– Может, но это уже из области фантастики, – задумчиво произнес Фролов.

Начальника отдела безопасности таможни Денис с трудом нашел в самом темном углу центрального городского парка. Увидев следователя, тот встал со скамейки, поприветствовал крепким рукопожатием и сразу же спросил:

– Хвоста не заметили?

– Чего?! – Денис с откровенным удивлением уставился на пожилого таможенника. Создается впечатление, мелькнуло у него в голове, что все, кто имеет отношение к этому делу, помешались на детективщине.

– Вы не подумайте, – увидев реакцию следователя, усмехнулся таможенник, – у меня еще не поехала крыша, и я вполне адекватный человек. Просто… дело слишком серьезное. Так о чем вы хотели меня спросить?

– Ярослав Дмитриевич, вы тогда, на улице, хотели что-то мне сказать по поводу профессиональной деятельности Ивашова.

– А почему вас это заинтересовало? Что-то изменилось? – Собеседник пристально посмотрел на Дениса.

– Да, изменилось. Ивашова убила не жена, а профессиональный киллер.

– Так, так, – задумчиво произнес таможенник, рассматривая перед собой ровно подстриженные кусты, – тогда все действо поворачивается другой стороной. Давайте-ка присядем.

Сев на скамейку, таможенник закурил, несколько секунд сосредоточенно о чем-то думал, повернулся к Денису:

– Я вам расскажу что знаю. Но предупреждаю, это только мои выводы, их еще надо перепроверять, тщательно и очень аккуратно. Вы имеете представление, как проходит современное таможенное оформление грузов, поступающих в нашу страну?

– Довольно смутное, – честно признался Денис.

– Типовая схема такова: на пункте таможенного пропуска на границе фиксируется пересечение грузом границы; в таможенный орган, где будет основное таможенное оформление, подается уведомление о скором прибытии этого груза. В течение месяца товар должен прибыть в этот таможенный орган, где и происходит его растаможка. После этого на сопроводительных документах таможня ставит штамп «Выпуск разрешен». Этот режим называется «Выпуск для свободного обращения». Наша таможня специализируется на таможенном оформлении автомашин, ввозимых на территорию страны. Так вот, Ивашов на всех этих иномарках менял таможенный режим «Выпуск для свободного обращения» на режим «Транзит».

– А что в этом криминального? – удивился Денис.

– При режиме «Транзит» перевозчик платит только таможенный сбор – ноль целых одна десятая процента от стоимости товара. А при таможенном оформлении автомобиля с целью продажи платится таможенная пошлина, на сегодня она составляет двадцать процентов. Если автомобиль стоит, например, пять миллионов, то в первом случае перевозчик обязан заплатить пять тысяч. А при режиме «Выпуск для свободного обращения» надо заплатить за ввоз товара один миллион рублей.

– Ни фига себе! – тихо свистнул Денис.

– Все эти автомашины к нам на таможню даже не доставлялись, а прямым ходом следовали в уже намеченные автосалоны. К нам в таможню приезжал только человек с кипой документов на ввезенные иномарки, где они быстренько оформлялись под нужный режим. И все довольны: автосалоны, имеющие с нами «деловые отношения», могут делать на такие машины солидные скидки; покупатели, естественно, идут за машинами в эти автосалоны, а основная часть «маржи» достается Ивашову и его покровителям. Внакладе остается только государство. С учетом того, что в год у нас так оформляются с десяток тысяч машин, то доход у наших комбинаторов достигает до десяти миллиардов. Это годовой бюджет среднего города.

– Да уж. – Денис покачал головой. – Но послушайте, Ивашов один не может, вернее, не мог прокручивать такие аферы.

– Естественно. Я по своей наивности написал об этом докладную записку на имя начальника СБ таможенного управления. Результат: на прошлой неделе уволен «по сокращению штатов».

– Скажите, Ярослав Дмитриевич, как я понял, Ивашов был центральным узлом в этом преступном механизме. Зачем тогда надо было его убивать?

– Этого я не знаю, – сокрушенно вздохнул бывший таможенник. – Я чувствовал только, что между Ивашовым и Ваниным в последнее время были какие-то трения, а что конкретно, не знаю! Я ведь не входил в их круг. Вы будете заниматься этим делом?

– После такой информации, конечно, буду.

– Тогда я желаю вам успеха. – Ярослав Дмитриевич достал очередную сигарету. – Больше я вам ничем помочь не могу, – протянул Денису ладонь, опять крепко пожал ему руку, – до свидания. Идите после меня минут через пять.