Глава 41
Философия террора
— Что вы сделали с вертолетчиком? — осторожно спросил Парсек Ибрагима.
— С каким? — не сразу понял тот.
— Американец, которого мы заставили лететь к вам.
— Тебе так интересно? — удивился чеченец, продолжая смотреть вдаль.
Парсек кивнул.
— Какой ответ ты хочешь услышать?
— Скажи, что он умер легко, — попросил Парсек.
— Его не сожгли, и ему не стали резать голову, — заговорил Ибрагим, растягивая слова. — Он больше принесет пользы живой.
— Будет, как мы, учить летать твоих людей на вертолете? — попытался угадать Гаер.
— Нет, — Ибрагим задумчиво покачал головой. — Вертолет спустя час после посадки разбомбили ваши.
— Так для чего он вам?
— Америка заплатит за него выкуп, — сказал Ибрагим.
— И он снова будет бомбить ваши позиции, — подытожил Парсек. — Хороший бизнес.
— Разве Америка нас бомбит?! — возмутился Ибрагим.
— А разве нет? — будто бы удивился Парсек.
— Она делает вид, будто убивает боевиков, а сама сбрасывает нам оружие…
— Странно, — проговорил Парсек, удивленный таким откровением. На самом деле он не сомневался, что так оно и есть. Президенту США, вернее корпорациям, которые стоят за ним, просто жизненно необходимо сменить в Сирии власть, обрушить страну в феодальный строй, наводнить Европу беженцами и террористами Исламского государства. Все войны в этом регионе есть не что иное, как коммерческий проект.
— Это называется шоу! — продолжал блистать светскими познаниями Ибрагим. — Они нам заплатят, а потом мы устроим игру в войну. Прилетит их хваленый спецназ, который якобы отобьет у нас несчастного майора. На самом деле президент США поднимет свой рейтинг, а налогоплательщики убедятся в эффективности трат на войну.
— Ты не похож на обыкновенного боевика, — сделал вывод Гаер.
— Неужели бывают обыкновенные боевики? — повеселел Ибрагим.
— Я не так выразился. — Гаер вздохнул. — Слишком много знаешь для человека, смысл которого война.
— Кто сказал, что война имеет смысл? — продолжал Ибрагим. — Смысл имеют лишь деньги. Вот твой Кузиков даже умер из-за них.
— Как умер? — опешил Парсек. — Ты же его из порта отправил к своему родственнику.
— Правильно, — подтвердил Ибрагим. — Они переделали документы на машины, поменяли номера и отправились в Сирию…
— За нефтью? — насторожился Парсек.
— Зачем сразу нефть? — возмутился Ибрагим. — Там много чего есть. Хлопок, например, или антиквариат…
— И что дальше?
— Сегодня родственник позвонил и сказал, что Кузикова больше нет.
— Разбомбили? — попытался угадать Парсек, пожалевший, что допустил такой поворот дела.
— Нет, — он покрутил головой. — Машины целы. Просто Кузиков случайно наступил на мину…
Они немного помолчали.
— Здесь есть хоть один уцелевший дом? — сменил тему Парсек.
— Разве ты сегодня ночевал в руинах? — Ибрагим вскинул брови.
— Там повсюду следы недавнего ремонта, — напомнил Гаер.
— Это народ, который жил в Ливии, так хотел смены власти, — проговорил Ибрагим.
Парсеку вдруг показалось, что чеченец сам обескуражен тем, что принесла на эти земли война. Он посмотрел вдоль улицы. Нечто подобное можно было увидеть разве в фильмах про вселенские катастрофы. Когда-то дома здесь были в три-четыре этажа. Сейчас они стали меньше как минимум на один этаж, а снизу до половины завалены обломками кирпича и кусками цемента. Отовсюду торчали прутья арматуры, трубы, куски шифера, а под ногами хрустело стекло.
Вчера рано утром их танкер пришвартовался к остаткам пирса, часть которого была погребена под какими-то бочками, источавшими запах нефти, а другая попросту обрушена в воду. Только на берегу Парсек узнал, что они прибыли в ливийский город Сирт, вернее, в то, что от него осталось. За годы войны он был полностью разрушен.
— Скажи, Ибрагим, — осторожно заговорил Парсек. — Почему именно ты занимаешься с нами?
— Зачем тебе знать? — Ибрагим не спешил отвечать.
— Среди вас очень многие знают русский язык.
— Дело не в языке, — Ибрагим вытер пальцами уголки губ. — Я окончил Ульяновский институт гражданской авиации и успел поработать инженером в сфере пассажирских перевозок.
— Ты воевал в Чечне?
— Мне тогда было мало лет.
В начале улицы появился микроавтобус с пулевыми пробоинами на лобовом стекле. Точно на таком же вчера их встречал на пирсе Искендер Кучук. Турок по национальности выдавал себя за приверженца великого халифата. На самом деле Парсек с самого начала заподозрил в нем куратора проекта со стороны турецких спецслужб. Немногословный, бритый наголо и почти почерневший от солнца, он был одет в рубашку с короткими рукавами и джинсы и совсем не походил на боевика. Автомат Калашникова, который Кучук носил в руке, делал его похожим, скорее, на мексиканского гангстера.
— Кучук приехал, — констатировал Ибрагим и развернулся к лестнице. — Нам пора.
Подпрыгивая на ухабах, микроавтобус выехал на центральную улицу и понесся в сторону от центра.
— За что казнили этих людей? — спросил Гаер, показывая на трупы, распятые на крестах.
— Они поплатились за кражу, — поспешил ответить Ибрагим.
— Это не воришки, а египтяне, исповедующие христианство, — неожиданно вмешался Кучук. — Отказались платить налог за то, чтобы исповедовать свою веру.
— Может, у них просто не было денег? — предположил Парсек.
— Какая разница? — Кучук сбавил скорость и свернул. — Это неверные!
Парсек отвернулся к окну.
Разрушения впечатляли. Оно и понятно: родной город Каддафи. Сюда вкладывались огромные суммы в обустройство, инфраструктуру, развитие добычи на нефтяных полях, переработку и порт. Убитый лидер республики даже планировал сделать Сирт столицей соединенных штатов Африки. Преданные ему войска обороняли город до последнего. Парсек знал, что руководство НАТО, которое поддерживало созданные США оппозиционные силы, столкнувшись с жестоким сопротивлением правительственных войск, всерьез рассматривало использование здесь ядерного оружия. Но посчитав, что потом дезактивация обойдется в миллиарды долларов, отказалось от этой мысли и продолжило использовать дешевое пушечное мясо в лице повстанцев.
Микроавтобус остановился. Парсек посмотрел вперед. Как оказалось, дорогу им преграждал грузовик с обломком бетонной плиты в кузове. За рулем сидел боевик в темных очках и в клетчатом тюрбане на голове.
Странно, но Кучук не высунулся в окно и не стал, размахивая руками, требовать, чтобы освободили проезд, а смирно сидел, глядя перед собой. Неожиданно сбоку возникли двое автоматчиков. Один обошел микроавтобус, бесцеремонно открыл дверцу и забрался в салон. В нос ударил запах давно не мытого тела и чеснока. Он что-то спросил Парсека. Не зная, что ответить, Парсек развел руками и показал взглядом на затылок Кучука. Но турок уже о чем-то говорил с боевиком, который стоял снаружи. Неожиданно на помощь пришел Ибрагим. Он развернулся на сиденье и заговорил на арабском. Боевик еще раз окинул Парсека изучающим взглядом и неожиданно стал ощупывать его карманы.
— Ибрагим, здесь так принято? — спросил Парсек.
— Сиди, — бросил Ибрагим, продолжая смотреть перед собой.
Закончив осматривать его, боевик заглянул под сиденье и прошел к Гаеру.
После того как бандит вышел, его напарник сделал знак водителю, который сидел в грузовичке. Тот завел двигатель и отъехал в сторону.
— Это вроде пропускного пункта? — спросил Парсек, когда они тронулись.
— Впереди еще один. Весь район оцеплен, мышь не проскочит, — стал хвастать Ибрагим. — В то же время непосвященный даже не подумает, что здесь следят за каждым камнем.
— Так мы приехали в центр? — попытался угадать Парсек.
— Да, — ответил за Ибрагима турок.
— Я думал, что вы устроили его в аэропорту или на бывшей базе правительственных войск, — вмешался в разговор Гаер. — Тем более Ибрагим так говорил.
— Зачем вам сразу знать правду? — возмутился Ибрагим. — У меня все равно были сомнения на ваш счет. В русской разведке и в ФСБ работают очень хитрые люди.
— Ты поверил после того, как нас встретил в Измире Кузиков?
— Кузик-музик ни при чем, — проговорил Ибрагим. — Он тоже мог быть из ФСБ.
— Так в чем же причина? — не унимался Гаер.
— Почему тебя это так волнует? — насторожился Ибрагим. — Может, ты действительно не тот, за кого себя выдаешь?
— В каком смысле?
— Вопросов много задаешь, — объяснил свои подозрения чеченец.
Неожиданно стало темно. Парсек перевел взгляд в окно. Как оказалось, они въехали в гигантский цех какого-то завода. Повсюду стояло оборудование непонятного назначения, соединенное между собой трубами, а с потолка свисали тросы.
Кучук надавил на тормоз.
— Приехали! — Ибрагим толкнул дверцу.
Они пошли по цеху размером с половину футбольного поля. Гигантское пространство было поделено кирпичными перегородками на десятки помещений разного размера и назначения.
— Здесь кушают будущие шахиды, — рассказывал Ибрагим, следя за реакцией инструкторов. — Для вас и администрации будут накрывать в отдельном зале, — он показал на следующую дверь. Она была тоже сделана из толстого железа и оборудована двумя мощными запорами, причем закрыть ее можно было как изнутри, так и снаружи.
— Зачем здесь такие двери? — не удержался Парсек.
— На случай нападения или бунта. В зависимости от того, как развивается ситуация, в столовой можно укрыться или наоборот, изолировать там нападающих, — бойко ответил Кучук. — Вы же должны понимать, с каким контингентом мы здесь работаем. Не все оказываются в этих стенах по своей воле.
— Скажи, Кучук, — Парсек посмотрел на Ибрагима, пытаясь понять, как тот отреагирует на вопрос: — Где ты учился всему этому?
— Мне пришлось какое-то время обеспечивать безопасность первых лиц Ливии, — уклончиво ответил Кучук и тоже бросил настороженный взгляд на Ибрагима. — А учился в том числе и в России. Там же изучил ваш язык.
— Я смотрю, здесь многие знают его, — переглянувшись с Гаером, сказал Парсек.
За разговором они прошли через цех, поделенный свежеуложенными кирпичными перегородками, и оказались на захламленном дворе.
— Ты ничего здесь не видишь? — Ибрагим хитро прищурился.
Парсек огляделся. Территория размером с палубу авианосца была завалена самым разным мусором. С одной стороны от города ее закрывали гигантские и похожие на мартеновские печи установки для крекинга нефти, с другой было разрушенное до половины здание. Прямо — соседний цех.
— Что я должен здесь увидеть? — спросил он.
— Прямо перед тобой готовый взлететь вертолет.
— Неужели? — сделал вид, будто не поверил, Парсек и неожиданно разглядел в оконных проемах бок фюзеляжа, выкрашенного в защитную краску. Судя по всему, это был «Блэк Хок».
— Да, это тот самый вертолет, который ты угнал у американцев, — подтвердил его предположение Ибрагим.
— Но как?
— Его не разбомбили.
— Это я уже понял, — Парсек навалился грудью на подоконник и заглянул внутрь здания. — Как он оказался здесь?
Взлетная площадка была оборудована так, что сверху казалась развалинами жилого дома. Изобретательность террористов впечатляла. Укрытый здесь вертолет был незаметен с двух шагов. Если наружные стены были сложены из кирпича и имели бетонные перекрытия, то лопасти, несущая балка «Блэк Хока» оказались завешаны гигантскими плитами из пенопласта, покрашенными в цвет бетона. В некоторых были прорезаны оконные проемы. К каждому такому блоку была протянута веревка. Трех человек было достаточно, чтобы в течение минуты растащить маскировку в стороны. Со слов Ибрагима, для экипажа из главного здания был прорыт подземный ход. Вертолет предназначался для отражения атаки и на случай экстренной эвакуации руководства центра.
— Скажи, как вертолетчикам удалось посадить машину в таких условиях? — спросил Парсек. — Здесь не развернешься даже на машине.
— Стены сложили после того, как вертолет сюда сел, — следя за реакцией собеседника, сказал Ибрагим. — И сразу разрушили. Не удивляйся, это было всего лишь неделю назад.
— А экипаж?
— На нашей стороне воюет много бывших военных из разных стран, — пространно объяснил чеченец. — Мы быстро нашли пилотов, которые знакомы с этой машиной.
