Глава двадцать шестая
— Стоять! — зашипел нагард, выхватывая тонкий, янтарного цвета жезл, и направил его на супругов.
— Вы уж договоритесь между собой, прежде чем командовать, то иди, то стоять… никакого постоянства, — презрительно скривила губки тень, и оглянулась на Хатгерна, — давай сядем, дорогой, а то я сейчас упаду.
— Не волнуйся, — герцог подхватил её на руки и сел на диванчик, успев понять, как наивен был его первый порыв уйти подальше от этих самодуров, — упасть я тебе не позволю.
— Спасибо… — как-то невпопад произнесла тень, разворачиваясь в его объятьях так, чтобы не выпускать из виду противников, и одновременно не разъединять прикосновение браслетов.
А зрелище стоило того, чтобы на него посмотреть. Оставивший гостей в покое нагард вместе с Ганти, успевшим вскочить с пола, торопливо уносили блондина в дверь, распахнувшуюся в дальнем углу, а вампир лихорадочно вертел в пальцах загадочно замысловатый предмет, совершенно не похожий ни на одну из вещей, когда-либо виденных тенью.
— Как ты думаешь, дорогой, — слабым голосом осведомилась Таэль, не стараясь разговаривать тихо, — для чего изготовлена вон та штучка, которую крутит Алдер?
— Какой-то магический амулет или прибор, — хмуро сообщил герцог, — у них тут, как мне кажется, с магией намного проще, чем в наших землях.
— Я тоже так подумала. И знаешь ещё, какая мысль пришла мне в голову? Та стена, которую они поставили вокруг нас… служит не столько для того, чтоб не выпускать сюда людей. Ещё она не пропускает туда магию. И значит, они нас просто боятся…
— Неверный вывод, — сухо отрезал вампир и внезапно примирительно попросил, — разорви на время связь браслетов… иначе Селайвен два дня будет валяться с головной болью.
— А с какой стати мы должны его жалеть? — колко осведомилась тень, — Ему ведь так нравилось над нами издеваться? Думаешь, очень приятно было ощущать себя куклой из балагана?
Вампир мрачно глянул на её сердитое личико и крепче стиснул зубы.
— Мин… — отодвигая от запястья жены правую руку, почти виновато попросил Хатгерн, точно знавший, если сейчас они не откликнутся на просьбу Алдера, после ни о какой возможности мирных переговоров можно будет и не мечтать, — Мы же люди… давай не будем поступать так, как эти… гоблины.
— Тебе виднее, милый, — с неожиданной кротостью согласилась Таэльмина и положила голову ему на плечо, — наверное, ты прав, я погорячилась. Слишком они меня задели… своими подлыми предложениями.
— Они и меня довели… — очень тихо выдохнул Харн, — но я одного не могу понять… зачем? Неужели ты права и они нас боятся? Для того и злят… чтобы выяснить наши возможности?
— Если они за нами наблюдают с помощью таких продажных шкур, как Ганти, — сердито фыркнула тень, — то давным — давно изучили… как свои пять пальцев. И точно знают, на что способен каждый сколько-нибудь значимый человек. А если припомнить… что на каждое важное событие в герцогствах принято приглашать фокусников, то боюсь, они не просто смотрели на происходящее со стороны.
— То есть, ты хочешь сказать… — медленно произнёс Хатгерн, разглядывая лаэйру в упор, — что именно благодаря их стараньям, а не интригам Юверсано я получил тебя в жены?
— И это тоже. — Огорчённо пояснила Таэльмина, — Но хуже всего другое… сразу я не догадалась… слишком мало знала. Ведь это я увела тебя из дворца, считая такой способ спасения наилучшим. А учили меня просчитывать ситуацию и выбирать варианты мои наставники… получается и сюда, сама того не желая, привела тебя тоже я. Значит, им нужен был именно ты. И хотя те люди… в подгорном посёлке, ничего не знали про планы вот этих интриганов, Ительс наверняка имел какие-то тайные инструкции. Не зря же он бросил устроенный дом и сбежал вместе с нами… этот его поступок все время тревожил меня своей бесшабашностью… если не сказать, легкомыслием. И не зря, едва мы попали в этот приют, лекаря отделили от нас, опасаются нашей мести.
— Таэль… — едва осознав, какой именно поступок вменяет себе в вину его невеста, властно привлёк её к себе герцог, — запомни, куда бы не забросила нас судьба и каким ликом не повернулась к нам удача, светлым или темным, никогда я не обвиню тебя в произошедшем и не брошу ни единого упрёка. Ты такая же жертва чужих интриг, как и я, если не больше. У меня был хоть какой-то выбор, а за тебя отец всё решил ещё до твоего рождения.
— Вывод неверный, — неохотно буркнул вампир тени, — в твоих рассуждениях есть ошибка. Но незначительная, и должен сказать, немногие сумели бы так быстро выстроить такую стройную и правдоподобную версию.
— Неужели ты меня хвалишь? — едко изумилась Таэльмина, — ушам своим не верю. Разве первая часть вербовки, с помощью запугивания, уже закончилась, и мы добрались до второй, где нас будут хвалить, уговаривать и взывать к совести?
— Ты в этот раз поскромничал, Ганти, — язвительно прошипел блондин, вернувшийся в кабинет вместе с мастером — тенью и нагардом, — твоя ученица давно достойна не только посвящения, но и допуска второй ступени.
Он был ещё бледноват и выглядел утомлённым, но шагал довольно твёрдо, и судя по всему был готов продолжать прерванный допрос. Тень демонстративно придвинула свою руку с браслетом к браслету Харна, и ничуть не удивилась, когда в ответ на этот жест блондин усмехнулся со снисходительностью наставника, заметившего наивную хитрость ученика.
— Бесполезно, Таэльмина. Прошлый раз тебе удалось застичь меня врасплох… не могло у вас оказаться ничего подобного. Но теперь на мне мощная защита… а запас энергии в ваших артефактах не бесконечен.
— А ты уже встречал такие артефакты? — тотчас заинтересованно уставилась на него Таэль, но убирать руку и не подумала.
— Нет, — хмуро ответил блондин, — не встречал. Но о них мы поговорим чуть позже… за ужином. А сейчас Жесс проводит вас в ваши комнаты… умыться и переодеться.
— Не стала бы я ничего есть в этом приюте, — повернув лицо к мужу, доверительно сообщила ему тень, словно в задумчивости забыв о необходимости говорить тихо, — а ты как думаешь, дорогой?
— У нас есть в мешке немного еды, — понимающе кивнул Харн, — думаю, лучше уж выяснить все сейчас, а потом уже идти умываться.
— Разговор будет долгим, — осторожно намекнул Ганти, но ни один из супругов даже не шевельнулся, словно мгновенно оглохнув и ослепнув.
Они ожидающе смотрели на блондина и молчали, и он тоже молчал с самым задумчивым видом, скрывая этой маской тщетные попытки расслышать их эмоции. Бесполезно, фиктивные супруги как будто одновременно превратились в бездушных големов. И это было не столько странно или досадно… это внушало тревогу, которую он не намеревался показывать никому.
— Хорошо, сначала договоримся. Меня зовут Селайвен и я эльф.
— Как жаль, — огорчённо сообщила тень крепко обнимающему её мужчине, — а я так надеялась, что ошибаюсь. В наших легендах они всегда прекрасные, добрые и великодушные…
— Хотел бы я знать, кто придумывает эти легенды? — желчно поинтересовался Харн, снова нежно целуя невесту в висок.
Ну и что же, что в присутствии посторонних так ведут себя только матросы с торговых судов да комедианты? Здесь он тоже вполне может стать кем-то из них… так зачем отказывать себе в удовольствии?
— В остроумии вам не откажешь, это нам уже понятно. Но мы пришли сюда издалека вовсе не шуточки ваши выслушивать. — Придвинув кресло, уселся напротив вампир и попросил нагарда, — приставь столик, Жесс, и прикажи принести закуски.
— А мы в этом и не сомневаемся, — перебила его тень, — вы пришли принудить нас поступить так, как выгодно вам. Сначала пытались запугать, теперь разговариваете, а какие меры примете потом? Будете подкупать, испытывать соблазнами или наказывать? Говори уже прямо, ведь все равно к этому придём.
— Мин… — страдальчески скривился Ганти, — ты слишком озлоблена… попробуй успокоиться…
И снова ни тень, ни её жених его не услышали и не увидели. Смотрели с показным вниманием на эльфа, словно и не было тут мастера — тени.
— Таэльмина… — мягко произнёс Селайвен, покосившись на Ганти, — не хотите разговаривать с твоим наставником, так и скажи… хотя это очень неблагодарно с твоей стороны.
— С каким наставником? — с истинным изумлением смотрела на него тень, — ты что-то путаешь!
— С Ганти, — напрямик сообщил вампир, откровенно рассматривая девушку как редкую букашку, — разве не он отдал тебе несколько лет жизни и сил?!
— Никто не может отдать другому ни единого дня своей жизни, — мгновенно вступился за невесту герцог, — это ложное и лукавое утверждение. Если человек добровольно делает какое-то дело, — значит он получает за это награду, и неважно, какую именно. Деньги, славу или удовольствие для души. А если он работает по принуждению — нужно говорить: отняли несколько лет жизни. И вот тут главное — кто отобрал и почему обираемый не сопротивлялся, не бежал и никого не звал на помощь? А Таэльмина была беззащитным ребёнком, когда отец все решил за неё и нанял ей учителей, отняв таким образом у дочери и беззаботное детство и право самой решать, кем она желает прожить свою жизнь. А вот её учитель был взрослым человеком и не мог этого не понимать, однако он не попытался разубедить графа, или схитрить, объявив Таэль неспособной к ремеслу тени. Но он этого делать не стал, поскольку получал очень хорошую оплату и, кроме того, как мне стало понятно только сейчас — намерен был получить в будущем надёжную и покорную помощницу в ремесле. И думаю, именно поэтому этот человек и умер… для моей невесты, а значит и для меня.
— Мне лучше уйти… — Сквозь зубы буркнул мастер — тень, срываясь с места и через несколько секунд исчез за дальней дверцей, подогрев этим интерес Таэльмины к расположенному там загадочному помещению.
— А мне очень дорого собственное время, и хотя я собирался договориться с вами как можно скорее, теперь предпочту подождать… — поднялся с кресла Алдер и последовал за ним.
Тень несколько минут следила за уходящим вампиром недоверчивым взглядов, в котором с каждой секундой всё явственнее проступало виноватое отчаяние, и едва он ступил за порог таинственной комнаты, стремглав бросилась следом, резко дёрнув Харна за палец.
— Остановись, я была неправа… — выкрикнула девушка у самой двери, слыша как нагоняет её герцог, правильно понявший намёк лаэйры.
Алдер оглянулся стремительно, как встревоженный дикий зверь, но тень не поверила, будто он не расслышал их шагов гораздо раньше. Ещё до того момента, как Таэльмина, увлекая за собой Хатгерна, ворвалась в вожделенное помещение и замерла, торопливо разглядывая его убранство.
— А тут миленько, — опередил её герцог, сразу оценив чрезвычайно комфортное устройство кабинета.
Столы и кресла, конторки и шкафы с наглухо закрытыми дверцами, цветущие кусты в огромных кадка и пушистый ковёр в зелёных тонах…
А особенно удобным было огромное, сильно вытянутое в ширину зеркало, напротив которого в роскошном кресле сидел с чашкой Ганти и с лёгкой усмешкой взирал на бывшую ученицу.
И удобно оно было именно картинкой, которая в нем отражалась. Соседняя комната, определённая тенью как гостиная, была видна в мельчайших подробностях, вместе с эльфом, спокойно сидящим в своём кресле и ехидно ухмыляющимся нагардом.
— Более чем, — отозвалась тень, мгновенно сообразив главное.
Пока она пыталась вывести из себя хозяев приюта и докопаться до их истинных намерений, те все вместе и поочерёдно изучали и оценивали их с Хатгерном. Ничего необычного в подобной предосторожности Таэльмина не видела, можно было ожидать, что жителям Сиандолла не захочется пускать на свою территорию будущих смутьянов и забастовщиков. Тень даже готова была начать переговоры с самого начала, и забыть все мелкие провокации… кроме одной. Ганти зря сейчас улыбается так довольно, с некоторых пор Таэльмине отвратительны подобные методы проверки и потому она больше никогда не будет ему другом. Просто не сможет… яростное предубеждение поднимается в душе от одной только мысли о таком повороте событий. А тем более не доверит бывшему наставнику Хатгерна… и хотя герцог пока не знает тайны, незыблемой скалой стоящей на той тропе судьбы, какую он видит в своих мечтах о будущем, но напарником тень останется ему до тех пор, покуда это в её воле.
— Идите, умывайтесь и переодевайтесь, — строго приказал вампир, — одежда приготовлена каждому в его комнате. И запомните, вам крупно повезло… что ваш брачный союз не состоялся. Иначе у вас не было бы шанса вернуться домой.
— Я не считаю это таким уж везением, — мгновенно ощетинился Хатгерн, — и между герцогством и Таэльминой выбираю невесту.
Это было приятно слышать… так славно, словно резко стих грозный ураган и выглянуло ласковое солнышко. И одновременно очень больно…Таэль даже глаза на миг прикрыла и зубы стиснула, чтоб ни малейшего вздоха не сорвалось с разом пересохших губ.
Тень отчётливо понимала, откуда эта боль, те невесёлые факты, к открытию которых она собиралась подводить Харна исподволь и очень бережно, явно были известны этим нелюдям, и сейчас они собирались безжалостно вывалить всё на герцога. И стало быть правду сказал вампир, она действительно ошиблась и эта ошибка не так уж мала, как он представлял. Этим существам нужна именно она, тень, и только ради того, чтобы она перестала цепляться за своего подопечного и разыгрывался этот спектакль… в котором Таэльмина очень удачно подыграла основным актёрам, показав тем самым свою истинную ценность.
— Она не может стать герцогиней Крисдано, — с сочувствием произнёс эльф, появляясь в дверях кабинета, — и сама отлично это знает.
Герцог иронично ухмыльнулся, вот уж это он сам будет решать, кто может стать его женой, а кто — нет. И как раз Таэль ему подходит… очень даже. Сердце Харна все чаще обдаёт волнующим жаром даже простое прикосновение к её руке или выбивающимся из узла локонам. Да и тень вовсе не против его объятий и поцелуев, значит, думает так же, как и он.
Хатгерн перевёл взгляд на лаэйру, ожидая увидеть на её лице презрительную усмешку и нахмурился, рассмотрев стиснутые губы девушки и горечь в её взгляде.
Тьма! Так у этих интриганов, оказывается, был-таки в запасе наточенный кинжал! И теперь они безжалостно воткнули его в спину тени… надеясь, что Харн задумается или даже засомневается! А потом глядишь и согласится смотреть местных невест… и осядет в их городишке, плодить детишек!
Эти мысли пронеслись в мозгу Харна стайкой стремительных стрижей и не успел он ещё обдумать эти новости по своему обычаю со всевозможных точек зрения, как руки почти самовольно обняли напарницу и притиснули к себе так крепко, словно хозяева кабинета намеревались отнять её прямо тут.
А вот выкусите, чародеи высокородные! — яркой звездой вспыхнула в душе жаркая злость, — Никогда герцог Крисдано не отказывался ни от данных женщинам слов, ни от собственных намерений… а теперь и подавно не собирается!
— Идём отсюда, милая, — Харн почти силой развернул тень лицом к выходу, — ты была права, ничего хорошего мы от них не услышим. Жесс! Покажи где там эта восточная башня!
И уверенно направился к выходу, твёрдо печатая шаг.
Хозяева кабинета ответили на этот выпад гробовым молчанием, и это безмолвное согласие с действиями герцога исказило горькой усмешкой губы тени, покорно идущей рядом с герцогом Крисдано. Таэль прекрасно поняла невысказанный приказ… и сполна оценила предоставленную ей возможность самой объяснить жениху деликатную и весьма неприятную новость.
