Малоун провел Кассиопею в дверной проем, и она остановилась, изумленно глядя по сторонам. Луч фонаря выхватывал из темноты резьбу на каменных стенах, которая буквально светилась жизнью. В основном это были изображения молодого, полного сил воина с копьем в руке и венцом на голове. На одной из фриз была изображена сцена, напоминающая поклонение королей, на другой — охота на льва, на третьей — ожесточенная битва. Детали человеческого тела — мышцы, руки, лицо, ноги, ступни, большие пальцы ног — были выполнены с поражающей воображение достоверностью. И — никакой краски.

Малоун направил луч фонаря на центральную часть пещеры в форме вигвама, где возвышались два постамента, на каждом из которых покоился каменный саркофаг. Их поверхность была украшена резным орнаментом в виде цветков лотоса, пальметто, розеток, усиков лозы и листьев. Он указал на крышки гробов.

— На каждой — македонская звезда.

Кассиопея присела возле гробов и стала изучать надписи на каждом из них. Ее пальцы легко пробежали по выбитым в камне буквам. ΑΛΕΞΑΝΔΡΟΣ. ΗΦΑΙΣΤΙΩΝ.

— Я не знаю греческого, но это, должно быть, Александр и Гефестион.

Малоун понимал ее благоговейный трепет, но сейчас было нечто более важное.

— Это может подождать. У нас есть проблема посерьезнее.

Кассиопея выпрямилась.

— Что еще за проблема? — спросила она.

— Сними с себя мокрую одежду. И я все объясню.

Зовастина прыгнула в бассейн и проплыла сквозь отверстие, столь напоминающее по форме символ на медальоне. Она сразу заметила это сходство. Виктор последовал за ней.

Сильными гребками она продвигалась вперед. Вода была теплая и ласкающая, как в купальнях саун в ее дворце. Наконец каменный туннель закончился, и она вынырнула на поверхность.

Она не ошиблась. Они оказались в другой пещере, меньшей по размеру. Зовастина стряхнула воду с лица и увидела, что рассеянный свет падает сквозь отверстия в потолке. Они с Виктором выбрались из бассейна, и она стала осматриваться. Стены были покрыты выцветшими рисунками, два темных проема в стенах вели в неизвестность.

И — ни света, ни людей. Видимо, Коттон Малоун не так наивен, как она полагала.

— Ну ладно, Малоун! — крикнула она. — У вас преимущество. Но можно, я сначала посмотрю?

Ответом ей была тишина.

— Я воспринимаю молчание как знак согласия.

Луч ее фонаря пробежал по песчаному полу, на котором поблескивали чешуйки слюды, и она заметила мокрый след, тянущийся к правому проему в стене.

Зовастина вошла в следующую пещеру и увидела два погребальных постамента. Оба были украшены резным орнаментом и содержали какие-то надписи, но она была не сильна в древнегреческом. Именно поэтому ей пришлось нанять Эли Ланда. Ее внимание привлекло одно изображение. Она подошла ближе и стала осторожно сдувать пыль и мусор, покрывавший его. Постепенно ее взгляду открылась фигурка коня с развевающейся гривой и коротким хвостом.

— Буцефал, — прошептала она.

Она хотела увидеть больше и поэтому крикнула в темноту:

— Малоун! Я пришла сюда без оружия, потому что оно мне не нужно. Виктор был моим с начала и до конца, как вы, наверное, догадались. Я была рядом, когда вы звонили по телефону. Я захватила троих ваших друзей. Они там, в доме, который вскоре пожрет «греческий огонь». Мне показалось, что вам будет интересно это узнать.

И вновь — тишина.

— Смотри в оба, — прошептала она Виктору.

Она зашла слишком далеко, желала слишком долго, боролась слишком ожесточенно, чтобы, найдя то, что искала, не увидеть этого.

Зовастина положила фонарик на крышку саркофага с изображением коня и стала толкать ее. После нескольких секунд отчаянных усилий тяжелая каменная крышка поддалась и сдвинулась на полметра. Зовастина взяла фонарь. Она всей душой надеялась на то, что здесь, в отличие от Венеции, ее не постигнет разочарование.

Внутри лежала мумия — обернутая золотой фольгой и в золотой маске. Зовастиной хотелось прикоснуться к ней, снять маску, но она все же не стала этого делать, чтобы ненароком не повредить останки.

Неужели, думала Зовастина, она — первый человек за последние две тысячи триста лет, который созерцает останки Александра Македонского? Неужели она нашла великого завоевателя и его снадобье? Похоже, да. И главное, она точно знала, что делать и с тем и с другим. Снадобье будет использовано для того, чтобы сделать триумфальными ее завоевания, а ее саму — сказочно богатой. Мумия, от которой она не могла отвести глаз, станет символом ее достижений. Возможности открывались поистине безграничные, но опасности, которые окружали ее в данный момент, заставили Зовастину вернуться к реальности. Малоун вел игру очень осторожно. Она должна делать то же самое.

Малоун видел неподдельную тревогу на лице Кассиопеи. Ничего удивительного, ведь Эли, Стефани и Торвальдсену грозила смертельная опасность. Они наблюдали из второго портала — того, который проигнорировала Зовастина, — и видели, как, идя по оставленному ими мокрому следу, она и Виктор вошли в погребальную пещеру.

— Как ты узнал, что Виктор лжет? — шепотом спросила Кассиопея.

— Я двенадцать лет имел дело с завербованными агентами. Кроме того, то, что произошло с тобой во дворце… Уж слишком просто все получилось. А еще мне кое-что сообщила Стефани. По ее словам, именно Виктор сдал им Винченти. Зачем? Это нелогично. Если только он не работал на обе стороны одновременно.

— Я должна была догадаться!

— Каким образом? Ты же не знала о том, что сказала мне Стефани.

Они стояли, опершись обнаженными спинами на покатые стены. Мокрые штаны они сняли и отжали, чтобы не оставлять следов от текущей с них воды. Пройдя через две другие комнаты, наполненные различными артефактами, они быстро переоделись и стали ждать. Мавзолей состоял из четырех соединяющихся между собой небольших комнат, только две из которых имели выход к бассейну — первая и последняя. Зовастина, видимо, в данный момент наслаждалась своим триумфом, но то, что они услышали относительно Стефани, Эли и Торвальдсена, все меняло. Правда это или нет, но подобную возможность нельзя было исключать, и действовать теперь нужно было, исходя из предположения, что Зовастина не солгала.

Он посмотрел в сторону бассейна. В погребальной комнате плясал луч фонаря. Малоун надеялся, что созерцание могилы Александра Великого задержит Зовастину и позволит им выиграть время.

— Ты готова? — спросил он Кассиопею.

Она кивнула. Малоун двинулся к бассейну. Из второй двери шагнул вперед Виктор.