68
Самарканд
Зовастина вошла в дворцовую комнату для переговоров и увидела ожидающего ее худого человека с растрепанными седыми волосами. Там же сидел и ее министр иностранных дел Камиль Ревин. Протокол требовал его присутствия на подобных встречах. Американец представился как Эдвин Дэвис и предъявил ей письмо президента Соединенных Штатов, подтверждающее его полномочия.
— Если не возражаете, госпожа министр, — непринужденным тоном проговорил Дэвис, — я хотел бы побеседовать с вами с глазу на глаз.
Она была удивлена.
— Все, что вы скажете мне, я затем все равно могу пересказать Камилю.
— Вряд ли вы станете пересказывать ему то, о чем я хочу с вами говорить.
В словах посланника прозвучала скрытая угроза, но выражение его лица оставалось доброжелательным и спокойным, поэтому Зовастина решила проявить осмотрительность.
— Оставь нас, — сказала она Камилю.
Молодой человек колебался. После всего, что произошло в Венеции, после похищения Карин Зовастина была не в настроении миндальничать.
— Пошел вон! — рявкнула она.
Министр иностранных дел поднялся и вышел.
— Вы всегда общаетесь с людьми таким образом?
— Здесь вам не демократия. Люди вроде Камиля либо делают то, что им велят, либо…
— Их навещает один из ваших маленьких вирусов.
Зовастина поняла, что о ее делах известно даже большему числу людей, чем она думала раньше. Но теперь сигнал поступил прямиком из Вашингтона.
— Не припомню, чтобы ваш президент жаловался на мир, который принесла в этот регион Федерация. Когда-то все эти территории представляли собой кипящий котел проблем, теперь Америка получила здесь друга. И править здесь можно только силой, но никак не убеждением.
— Не поймите меня превратно, госпожа министр. Ваши методы правления — не наша забота. Мы готовы с ними согласиться. Дружба стоит того, чтобы закрыть глаза на периодическую… — он помолчал, подыскивая слова, — ротацию кадров. — Его холодный взгляд был официально-уважительным. — Госпожа министр, я прибыл сюда, чтобы лично сказать вам кое-что. Президент решил, что традиционные дипломатические каналы общения для этого не подходят. Этот разговор должен остаться между нами. Как между друзьями…
Выбора у Зовастиной не было, и она кивнула головой.
— Хорошо.
— Знаете ли вы женщину по имени Карин Вальде?
Ее захлестнула волна смешанных чувств, тело напряглось, однако она не подала виду и решила быть честной.
— Да, знаю. И что с того?
— Прошлой ночью ее похитили из дома, расположенного здесь, в Самарканде. Когда-то она была вашей любовницей, а теперь поражена СПИДом.
Зовастиной стоило больших усилий сохранять невозмутимый вид.
— Вам, похоже, многое известно о моей личной жизни.
— Мы предпочитаем знать о своих друзьях как можно больше. В отличие от вас мы живем в открытом обществе, где обо всех наших секретах можно узнать по телевидению или через Интернет.
— Что же заставило вас рыться в моей жизни?
— Разве это имеет значение? Считайте, что это произошло случайно.
— А что вам известно об исчезновении Карин Вальде?
— Ее забрал человек, которого зовут Энрико Винченти. Он держит женщину в своем поместье, здесь, на территории Федерации, на землях, продажа которых являлась частью вашей сделки с Венецианской лигой.
Смысл этого сообщения был предельно ясен: им известно чертовски много.
— Я прибыл сюда еще и для того, чтобы сообщить вам, что Кассиопея Витт не представляет для вас угрозы.
Зовастиной вновь пришлось подавить удивление.
— Винченти — вот ваша главная проблема.
— Почему?
— Должен признать, что с нашей стороны это всего лишь предположения, но выслушайте их. В большинстве стран мира никого не интересует ваша сексуальная ориентация. Да, когда-то вы были замужем, но, насколько нам удалось узнать, этот брак являлся всего лишь ширмой. Ваш муж трагически погиб…
— Между ним и мной никогда не было недопонимания. Он знал, почему числится моим мужем. Честно говоря, он мне даже нравился.
— Нас это не интересует, и я вовсе не хотел обидеть вас. Но с тех пор вы больше не выходили замуж. Карин Вальде была одним из ваших секретарей, поэтому, как я понимаю, завязать с ней интимные отношения не составило для вас труда.
Никто не обращал на это внимания, пока вы проявляли осторожность, но Центральная Азия — это не Западная Европа. — Дэвис сунул руку в карман пиджака и достал портативный диктофон. — Позвольте предложить вашему вниманию одну запись, — сказал он, поставил диктофон на стол между ними и нажал на кнопку воспроизведения.
«— А я рада, что ваша информация оказалась точной.
— Я бы не стал беспокоить вас ради каких-нибудь фантазий.
— Но вы до сих пор не сказали, откуда вам стало известно о готовящемся покушении на меня.
— Лига заботится о своих членах, а вы, госпожа верховный министр, являетесь одним из самых важных.
— Вы само обаяние, Энрико».
Дэвис выключил диктофон.
— Это ваш телефонный разговор с Винченти, произошедший два дня назад. Международный звонок. Они легко перехватываются.
Он вновь включил воспроизведение.
«— Нам необходимо кое-что обсудить.
— Плату, причитающуюся с меня за то, что вы спасли мне жизнь?
— Нет, вашу часть договора, которую мы обсуждали уже давно.
— Я буду готова встретиться с Советом через несколько дней. Сначала мне нужно довести до конца кое-какие дела.
— Меня больше интересует, когда мы с вами сможем пообщаться с глазу на глаз.
— Не сомневаюсь. На самом деле я тоже в этом заинтересована. Но сначала я должна закончить дела здесь.
— Снова измена?
— Я окружена врагами.
— Которые могут умереть по вашему желанию.
— Верно. Но до сегодняшнего дня мы с вами проявляли большую осторожность, и я не собираюсь допускать глупости теперь. Завоевание никогда не бывает простым.
— Мои полномочия в Совете скоро заканчиваются, а после этого вам придется иметь дело с другими людьми. Они могут оказаться не столь приветливыми.
— Приветливыми… Какая прелесть! Мне нравится иметь с вами дело, Энрико, честное слово! Мы понимаем друг друга с полуслова.
— Нам необходимо поговорить.
— Скоро поговорим. Однако сначала вам необходимо разобраться еще с одной проблемой, которую мы обсуждали. С американцами.
— На этот счет можете не волноваться. Я собираюсь заняться этой проблемой прямо сегодня».
Дэвис вновь выключил диктофон.
— Винченти решил проблему. Он убил одного из наших агентов. Мы нашли тело этой женщины вместе с трупом человека, который организовал покушение на вас.
— И вы позволили ей погибнуть? Зная об этом разговоре?
— К сожалению, мы получили эту запись уже после исчезновения женщины.
Зовастиной не нравилось то, как глаза Дэвиса перебегают с ее лица на диктофон и обратно, а вместе с беспокойством внутри ее нарастала злость.
— Очевидно, что вы и Винченти вовлечены в какую-то совместную затею. Я прилетел, чтобы — повторяю, в качестве друга — предостеречь вас: он собирается изменить эту сделку. Вот что мы думаем. Винченти необходимо отстранить вас от власти. Используя Карин Вальде, он может лишить вас поста или, по крайней мере, причинить вам массу политических неприятностей. Здесь гомосексуальность недопустима. Религиозные фундаменталисты, которых вы пока держите на коротком поводке, наконец получат мощное оружие против вас. У вас возникнут такие грандиозные проблемы, разрешить которые не смогут даже ваши вирусы.
Раньше Зовастина никогда не думала о подобной возможности, но слова американца были не лишены смысла. Иначе зачем бы Винченти понадобилось похищать Карин? И все же было кое-что, о чем она должна была упомянуть.
— Она умирает от СПИДа. Если уже не умерла.
— Винченти не дурак. Возможно, он считает, что слова умирающей будут иметь еще больший вес. Вам придется отвечать на множество вопросов: относительно того самого дома, о том, почему Вальде находилась там, о сиделке. Мне говорили, что ей известно многое. Ей — и тем гвардейцам вашего Священного отряда, которые охраняли дом. Кстати, сиделка тоже у Винченти. Вовлечено много людей.
— Тут вам не Америка. В Федерации телевидение можно контролировать.
— А фундаменталистов? Да еще не стоит упускать из внимания тот факт, что у вас уйма врагов, которые мечтают занять ваше место. Я думаю, человек, который только что вышел из комнаты, также относится к этой категории. Между прочим, прошлой ночью он встречал Винченти. Подобрал его в аэропорту и отвез в город.
Этот американец чертовски хорошо информирован!
— Госпожа министр, мы не хотим, чтобы Винченти преуспел в том, что он задумал. Именно поэтому я здесь. Чтобы предложить нашу помощь. Нам известно о вашей поездке в Венецию и о том, что вы забрали с собой Кассиопею Витт. Повторяю, она не представляет для вас опасности. Она вообще мало что знает о том, что вы искали в Венеции. А искали вы информацию. И не нашли.
— Сообщите мне ее.
— Если бы я ею располагал, то непременно поделился бы с вами. Ей, а также двум ее товарищам — Хенрику Торвальдсену и Коттону Малоуну известно о чем-то, что называют загадкой Птолемея, и о слоновьих медальонах. — Дэвис воздел руки, театрально изображая капитуляцию. — Лично я об этом ничего не знаю и знать не хочу. Это ваши дела. Мне известно лишь, что в Венеции явно было что искать, но вы этого, очевидно, не нашли. Если все, о чем я говорил, вам уже известно, приношу извинения за то, что отнял у вас время. Но президент Дэниелс хотел, чтобы вы знали обо всем. Как и Венецианская лига, он заботится о своих друзьях.
Довольно! Этого американца пора поставить на место.
— Передайте вашему президенту, что я не нуждаюсь в его помощи.
На лице Дэвиса появилось обиженное выражение.
— На вашем месте, — продолжала Зовастина, — я бы покинула Федерацию с максимально возможной скоростью.
— Это угроза, министр?
Она отрицательно покачала головой.
— Нет, всего лишь совет.
— Странный способ общения с друзьями.
Она встала.
— Вы мне не друг.
Дверь переговорной закрылась за Эдвином Дэвисом. Мозг Зовастиной работал четко и напряженно, как электронно-вычислительная машина. Полная мобилизация мыслительных способностей в нужные моменты — это была еще одна способность, которую она в себе выработала.
В комнату вошел Камиль Ревин и приблизился к ее столу. Она изучала своего министра иностранных дел. Винченти считал себя умнее всех, вырастив из этого человека шпиона для себя. Но этот азиат, получивший образование в России, объявлявший себя правоверным мусульманином, но никогда не посещавший мечеть, мог служить отличным каналом для передачи дезинформации. Хорошо, что она выгнала его со встречи с Дэвисом. Благодаря этому он теперь не мог пересказать содержание их разговора.
— Ты, видно, забыл сообщить о том, что Винченти находится в Федерации, — сказала она.
Ревин пожал плечами.
— Он прилетел прошлой ночью по делам бизнеса и, как всегда, остановился в «Интерконтинентале».
— В настоящее время он находится в своем поместье.
На лице молодого человека отразилось удивление. Было ли оно подлинным или наигранным? Трудно сказать, но ясно было одно: он почувствовал ее подозрительность.
— Госпожа министр, я всегда был вашим союзником. Я лгал ради вас, я доставлял вам ваших врагов, я годами следил за Винченти и скрупулезно исполнял все ваши приказания.
У нее не было времени для споров.
— В таком случае докажи свою верность еще раз. Необходимо выполнить особое задание, и сделать это можешь только ты.
