Мысленно просмаковав ответ умирающей на заданный им вопрос, Винченти задал новый:

— А что вы будете делать с этой жизнью, достанься она вам?

— Много ли я могу? Взгляните на меня! Кстати, я даже не знаю вашего имени.

Эта женщина умела управлять людьми, совершенствовалась в этом искусстве долгие годы и даже сейчас, глядя в глаза смерти, не утратила этого умения.

— Энрико Винченти.

— На итальянца вы не похожи.

— Мне просто понравилось это имя.

Женщина усмехнулась.

— Вам не откажешь в наличии вкуса. Энрико Винченти… Мне кажется, между нами много общего.

Винченти не стал спорить. Он действительно был человеком двух имен и множества интересов, но только одна честолюбивая цель владела им.

— Что вам известно про ВИЧ?

— Только то, что он убивает меня.

— А знаете ли вы о том, что он существует уже миллионы лет? Это просто невероятно, поскольку это даже не живой организм, а всего лишь рибонуклеиновая кислота — РНК, заключенная в защитную протеиновую оболочку.

— Вы что, ученый?

— В определенном смысле — да. Вы знаете, что ВИЧ не обладает клеточной структурой? Он не способен произвести ни капли энергии, и единственным признаком живого организма, который он демонстрирует, является способность воспроизводиться. Но даже для этого он нуждается в генетической энергии организма, в котором поселяется.

— Вроде меня?

— Боюсь, что именно так. Сегодня нам известны около тысячи вирусов, но при этом каждый день открывают все новые их виды. Более половины их живут в растениях, остальные — в животных. ВИЧ обитает в организмах животных, но он поистине уникален.

Винченти заметил озадаченное выражение на иссохшем лице женщины и спросил:

— Вы не хотите узнать, что вас убивает?

— А разве это что-то изменит?

— Вообще-то это может изменить чертовски многое.

— Что ж, давайте, мой новый друг, появившийся неизвестно откуда и непонятно зачем. Продолжайте свой рассказ.

Винченти порадовала ее готовность слушать.

— Необычность вируса иммунодефицита заключается в том, что он способен заменять генетический код другой клетки своим собственным. Именно поэтому он называется ретровирусом. Он проникает в клетку и превращает ее в копию себя самого. Он — взломщик, который похищает у другой клетки ее, так сказать, личность. — Винченти сделал паузу, чтобы больная смогла по достоинству оценить использованную им метафору. — Двести тысяч вирусов ВИЧ, собранных вместе, будут едва видны невооруженному глазу. Вирус отличается огромной живучестью, он почти неуязвим, но для существования ему необходимы определенные количества протеинов, солей, сахаров и, главное, строго определенный уровень кислотности окружающей среды. Чуть больше одного, чуть меньше другого, и, — Винченти щелкнул пальцами, — он погибает.

— Но, судя по всему, внутри меня он чувствует себя вполне комфортно.

— О да! Теплокровные млекопитающие — их организм создает для ВИЧ идеальные условия. Ткани мозга, спинномозговая жидкость, костный мозг, грудное молоко, вагинальный секрет — он прекрасно ощущает себя в них. Однако излюбленной средой его обитания являются кровь и лимфа. В точности как вы, мисс Вальде, вирус просто стремится выжить.

Он взглянул на часы, стоящие на прикроватной тумбочке. О'Коннер и двое других мужчин оставались на страже за дверью. Винченти сознательно оставил их снаружи, поскольку хотел, чтобы никто не присутствовал при этом разговоре. Камиль Ревин сообщил ему, что охранники в доме меняются в конце каждой недели. Поскольку гвардейцам Священного отряда эта обязанность была не по душе, никто из них не должен появиться здесь до того, как наступит время заступать на дежурство. Они относились к приказу охранять какую-то умирающую бабу как к очередной блажи Зовастиной.

— И вот что интересно, — продолжал говорить Винченти. — Вирус ВИЧ теоретически даже не должен выживать в вашем теле, слишком много в крови клеток, борющихся с любыми инфекциями. Но вирус научился вести против них действия, которые можно было бы назвать партизанской войной на микроскопическом уровне, играя с вашими белыми кровяными тельцами в прятки. Вирус владеет секретом, как прятаться там, где защитникам организма его нипочем не найти.

Помолчав несколько секунд для пущего эффекта, Винченти сообщил:

— В лимфатических узлах. Это узелки диаметром с горошину. У человека их насчитывается свыше четырехсот, они разбросаны по всему телу человека и играют роль фильтров — улавливают чужеродные клетки, чтобы белые кровяные тела могли их уничтожить. Лимфоузлы — это клетка для хищных зверей вашей иммунной системы, место, где ретровирус, казалось бы, должен искать убежище в последнюю очередь. И вот на тебе, ВИЧ обосновался именно там. Он научился делать дубликат, копировать защитную протеиновую оболочку, которую иммунная система производит в лимфатических узлах. И вот, никем не замеченный, под самым носом у иммунной системы, он терпеливо живет, превращая клетки лимфоузлов из борцов с инфекцией в свою копию и подобие. Он занимается этим годами — до тех пор, пока лимфатические узлы не начинают вздуваться, потом разрушаются, и все клетки ВИЧ устремляются в кровяную систему. Этим-то и объясняется тот факт, что от момента заражения до обнаружения инфекции проходит так много времени.

Мозгу Винченти еще было доступно аналитическое мышление ученого, которым он являлся на протяжении многих лет. Теперь, однако, он с головы до пят был предпринимателем, действующим в глобальном масштабе, и искусным манипулятором — столь же искусным, как и Карин Вальде. Теперь же он собирался провернуть самую грандиозную махинацию из всех, которые ему доводилось осуществлять.

— А знаете, что еще более удивительно? Каждая репликация клетки, появляющаяся в результате действия ВИЧ, индивидуальна. Поэтому, когда лимфатические узлы разрушаются, вместо одного агрессора в них оказываются миллиарды разных агрессоров, и целая армия мутировавших ретровирусов устремляется в ваш кровоток. Ваша иммунная система реагирует так, как ей и положено, но она вынуждена создавать новые и разные белые кровяные тельца, чтобы бороться с каждым новым видом агрессора. А это невозможно.

— Наверняка вы пришли сюда не для того, чтобы прочитать мне научную лекцию?

— Я пришел, чтобы узнать, хотите ли вы остаться в живых.

— Если только вы не ангел или тем более не Бог, это невозможно.

— Видите ли, ВИЧ способен убить любого, но он оставляет вас беззащитной лишь тогда, когда в вашу кровь в поисках места для жизни попадает какой-то другой вирус, бактерия, грибок или паразит. Чтобы вычистить их из организма, не хватает белых кровяных телец. Так что остается единственный вопрос: какая именно инфекция станет причиной вашей смерти?

— А как насчет того, чтобы вы убрались к чертовой матери и оставили меня умирать?

Карин Вальде и впрямь была ожесточенной женщиной, но разговор с ней взбудоражил мечты Винченти. В них он уже видел, как выступает перед прессой, как репортеры ловят каждое его слово, а на следующее утро он просыпается знаменитостью и научным светилом всемирного масштаба. Он представлял, как заключает договоры на написание книг, продает права на создание о нем кино- и телефильмов, становится желанным гостем в лучших домах, получает премии и награды. Премия Альберта Ласкера и Национальная медаль науки ему обеспечены, это уж точно. А там — чем черт не шутит! — возможно, и Нобелевская премия.

Но все это будет зависеть от того решения, которое он сейчас примет.

Винченти посмотрел на распростертую на кровати оболочку человеческого тела. Живыми на ней казались только глаза.

Он протянул руку к трубке, тянущейся от капельницы.

— Что это такое? — настороженно спросила Карин, заметив в его руке шприц с прозрачной жидкостью.

Он не ответил на ее вопрос.

— Что вы хотите делать?

Винченти воткнул иглу в трубку капельницы и нажал на поршень шприца.

Карин попыталась приподняться, но из этого ничего не вышло. Она рухнула обратно на простыни, дико вращая глазами. Винченти наблюдал за тем, как тяжелеют и опускаются ее веки. Затем дыхание женщины замедлилось, она затихла. Ее глаза закрылись и больше не открывались.