48
В четверти мили от них Малоун заметил красные бортовые огни, которые беспорядочно мотались по темной воде, словно лодкой никто не управлял.
— Видишь, вон там? — спросил он Стефани.
Та молча кивнула.
Они продолжали двигаться вперед. От странной лодки их отделяло уже не более пары сотен ярдов. Без сомнения, это суденышко было близнецом того, на котором плыли Малоун со Стефани. В тусклом свете, исходившем из рубки, они увидели, как что-то плюхнулось в воду.
А затем на палубе появилась чья-то фигура и прогремели три выстрела.
— Коттон! — воскликнула Стефани.
— Я уже понял, — откликнулся он, переложил штурвал влево и взял курс прямо на вторую моторку. Та словно ожила — и рванула с места. Малоун продолжал преследовать ее, срезая угол. Наконец лодки поравнялись. Хотя их разделяло ярдов пятьдесят, Малоун увидел в рубке силуэт рулевого и его вытянутую руку с пистолетом.
— Ложись! — крикнул он Стефани.
Она тоже заметила опасность и уже успела упасть ничком на мокрую от брызг палубу. Малоун тоже пригнулся и в тот же миг над их головами просвистели две пули, одна их которых разбила стекло в рубке.
Малоун вскочил на ноги и снова ухватился за брошенный было штурвал. Вторая лодка улепетывала в сторону Венеции. Малоун подумал, что надо бы догнать ее, но ему не давала покоя мысль о человеке, которого выбросили за борт.
— Найди фонарь, — бросил он Стефани, а затем сбавил ход, развернулся и направил моторку к тому месту, где они увидели подозрительную лодку в первый раз.
Стефани нырнула в носовую каюту, и было слышно, как она роется в выдвижных ящиках. Наконец она снова появилась на палубе, держа в руке фонарик.
Малоун сбавил обороты двигателя до минимума.
Стефани водила лучом фонаря по воде. В отдалении послышалось завывание сирен, а затем показались три катера с включенными мигалками. Они выскочили из-за соседнего острова и понеслись по направлению к Торчелло.
Напряженная ночь выдалась у итальянской полиции.
— Видишь что-нибудь? — спросил Малоун. — Кто-то явно упал в воду.
Он вел лодку очень аккуратно, чтобы не наехать на человека за бортом, но в кромешной темноте это было нелегкой задачей.
— Вижу! — крикнула Стефани.
Малоун подбежал к ней и увидал барахтающуюся в воде человеческую фигуру. Всего секунда понадобилась ему, чтобы узнать в ней Кассиопею. Раньше, чем он успел хоть что-то предпринять, Стефани бросила фонарь на палубу и прыгнула в воду.
Малоун кинулся к штурвалу и, заставив лодку описать круг, подбежал к противоположному борту. Когда Стефани, буксируя утопающую, подплыла к лодке, он наклонился, втащил Кассиопею на борт и уложил ее безвольное тело на палубу.
Она была в сознании. На плече у нее все еще висел лук с натянутой тетивой и колчан со стрелами. «Ну и историю она, должно быть, расскажет, когда придет в себя!» — подумал он и, перевернув женщину на бок, велел:
— Кашляй, чтобы из тебя вышла вода, которой ты наглоталась.
Она, казалось, не слышала его.
Малоун стукнул ее ладонью по спине.
— Кашляй!
Тело Кассиопеи стали сотрясать судороги. Ее рвало морской водой. Но теперь, по крайней мере, она могла нормально дышать.
На палубу взобралась Стефани.
— Она слаба, но пули ее не задели.
— Мудрено попасть, стреляя в темноте, да еще на танцующей под ногами палубе.
Малоун продолжал легонько похлопывать ладонью по спине Кассиопеи, пока из ее легких не вышли остатки воды. Она постепенно приходила в себя.
— Тебе получше? — спросил он.
Взгляд Кассиопеи становился все более осмысленным. Подобное было хорошо знакомо Малоуну: женщина получила сильный удар по голове.
— Коттон? — удивленно спросила она, словно только что его увидела.
— Думаю, было бы наивностью спрашивать, для чего тебе понадобился лук со стрелами.
Кассиопея потерла затылок.
— Этот кусок дерьма…
— Кто это был? — перебила ее Стефани.
— Стефани? А ты что здесь делаешь? — Кассиопея протянула руку и прикоснулась к мокрой одежде Стефани. — Это ты вытащила меня из воды?
— Я же была перед тобой в долгу. Год назад ты спасла мне жизнь.
Малоун лишь отчасти знал о событиях, происходивших в Вашингтоне прошлой осенью, когда сам он сражался с наемным убийцей в древнем монастыре на Синайском полуострове. Видимо, этих двух женщин связывали прочные узы. Однако сейчас его больше интересовало другое.
— Сколько людей погибло в музее на Торчелло? — спросил он.
Кассиопея будто не слышала его вопроса. Она что-то искала в своей одежде. Через несколько секунд в ее руке появился «глок». С удовлетворенным выражением на лице она вылила воду из ствола пистолета. Главным преимуществом «глока» — Малоун знал это по собственному опыту — в том, что это оружие совершенно не боится воды.
Кассиопея поднялась на ноги.
— Нам надо отправляться.
— Там, в лодке, вместе с тобой был Виктор? — спросил Малоун. В его голосе уже слышались нотки раздражения.
Кассиопея, похоже, полностью оправилась. В ее глазах вспыхнула прежняя злость.
— Я уже говорила: тебя это не касается. Это не твоя война.
— Вот здорово! Тут творится хрен знает что, а я не должен ничего знать?
— Лично я узнала, что Эли убили в Азии по приказу Ирины Зовастиной.
— Кто такой Эли? — осведомилась Стефани.
— Это долгая история, — ответила Кассиопея, — и все проблемы, с которыми мы столкнулись сейчас, являются ее продолжением.
Кассиопея продолжала вытряхивать туман из своего мозга и воду из ствола пистолета.
— Поехали, — коротко бросила она.
— Ты кого-нибудь убила? — спросил Малоун.
— Поджарила одного из них, как ростбиф.
— Потом ты будешь об этом жалеть.
— Благодарю за сочувствие. Поехали же!
Однако Малоун не торопился возвращаться к штурвалу.
— Куда направился Виктор? — спросил он.
Кассиопея сняла с плеча лук.
— Эту штуку тоже прислал Торвальдсен? — спросил он.
— Повторяю в третий раз, Коттон: это не твое дело.
Стефани сделала шаг вперед.
— Кассиопея, я не знаю и половины того, что здесь происходит, но мне известно достаточно, чтобы видеть: ты не думаешь. Хочу напомнить тебе слова, которые ты сама сказала мне прошлой осенью: включи голову. Позволь нам помочь тебе. Расскажи, что случилось.
— И ты, Стефани, тоже оставь меня в покое. Я выслеживала этих подонков на протяжении многих месяцев и вот наконец сегодня наткнулась на них. Одного я прикончила, теперь хочу достать второго. Да, это был Виктор. Он присутствовал при убийстве Эли, а возможно, и сам убил его. Но за что? — Она уже почти кричала. — Я хочу знать, почему его убили!
— Так давай выясним это вместе, — предложил Малоун.
Кассиопея сделала несколько неуверенных шагов по мокрой палубе. Она была достаточно умна, чтобы понимать: в данный момент одна она ничего сделать не сможет, а эти двое нипочем не отстанут. Она положила руки на перила палубы.
— Ну хорошо, вы правы.
Малоун подумал: не пытается ли она просто успокоить их, усыпить их бдительность.
Кассиопея стояла неподвижно.
— Для меня это глубоко личное дело, в большей степени, чем вы можете осознать. — Она помолчала, а затем добавила: — И дело это не ограничивается моим желанием отомстить за убийство Эли.
Она уже во второй раз намекала на какие-то туманные обстоятельства, говорить о которых открыто категорически отказывалась.
— Почему бы тебе не рассказать о том, что поставлено на кон?
— А почему бы тебе не пойти в задницу со своими расспросами, Коттон?
Ему отчаянно хотелось помочь ей, но он понимал, что спорить бессмысленно. Малоун посмотрел на Стефани, и та, поняв вопрос, заключавшийся в его взгляде, кивнула в знак согласия. После этого он направился в рубку и включил максимальные обороты.
Мимо продолжали проноситься полицейские катера, направляясь к Торчелло. Малоун гнал моторку по направлению к Венеции — вслед за удаляющимися огнями лодки, которой управлял Виктор.
— Относительно трупа можете не беспокоиться, — проговорила Кассиопея. — Ни от тела, ни от музея ничего не останется.
— Стефани, — спросил Малоун, — есть какие-нибудь новости про Наоми?
— Кто такая Наоми? — осведомилась Кассиопея.
— А вот это уже мое дело! — огрызнулся он.
Кассиопея не стала приставать к нему, задав только один вопрос:
— Куда мы направляемся?
Малоун взглянул на циферблат часов. Светящиеся цифры сообщили ему, что уже без четверти час.
— Я уже говорил тебе, тут творится черт знает что, но куда направился Виктор, мы знаем точно.
