Глава 63
Том смотрел, как «Мерседес» влился в поток машин, свернул за угол и исчез из вида. Уехавшая женщина, кем бы она ни была, знала все. И его спасение зависело от того, найдет ли он сокровище Храма. Как такое возможно? И почему?
На его плечо легла рука. Саган вздрогнул и повернулся.
Рядом стоял Берлингер.
– Она уехала, – сказал он журналисту.
– Кто она такая? – резко спросил тот. – Она говорила, что вы знали о ее присутствии на кладбище.
Старик покачал головой.
– Да, я знал. Однако она не представилась, и я не стал спрашивать.
– Но сделали то, о чем она просила. Вы позаботились, чтобы я услышал ее разговор с Саймоном.
– Я посчитал, что вреда не будет.
– Рабби, для меня это важно. Проклятье, что здесь происходит?!
– Я должен кое-что тебе показать и рассказать некоторые вещи. Важные вещи.
– Где Элли?
– Я не знаю.
– Ваши камеры не могут ее найти?
– Я уверен, что могут. Но это мы должны сделать без нее.
– Вы не представляете себе, через что я прошел! Вы не знаете, что со мной случилось.
Теперь Том был уже по-настоящему раздражен.
Даже разгневан.
– Пойдем, – сказал ему раввин. – Следуй за мной, и я расскажу тебе одну историю.
«Мне это передал отец», – сказал Марк Кросс Берлингеру, который внимательно слушал рассказ друга.
Первым левитом стал Луис де Торрес по просьбе Колумба, рассказал Марк. Эта миссия передавалась из поколения в поколение в течение пятисот лет, и до недавнего времени все шло хорошо.
Вторая мировая война закончилась более десяти лет назад, но ее последствия еще давали о себе знать. Никто не знал, сколько миллионов евреев погибло. Тогда считали, что шесть миллионов. Здесь, в Праге, результаты погромов не вызывали сомнений. Отсюда увезли около ста тысяч человек, а вернулась лишь горстка.
«Речь о наших храмовых сокровищах, – сказал Марк. – Священных предметах. Вот тайна, которую мы храним: Колумб увез их в Новый Свет. Его путешествие финансировали евреи испанского двора. От Фердинанда и Изабеллы толку было немного. Они не отличались прозорливостью и не могли дать Колумбу денег. Колумб обладал видением будущего, а испанские евреи-сефарды обеспечили его деньгами. Конечно, им пришлось принять христианство, чтобы остаться в Испании, и Колумб стал одним из таких евреев».
Берлингер слышал об этом впервые.
«Колумб был евреем?» – изумился он.
Кросс кивнул.
«И оставался им до конца жизни. Он отправился в Новый Свет, надеясь найти там место, где евреи смогут жить в мире и безопасности. В те времена сложилось мнение, что на Дальнем Востоке евреев никто не притесняет. Колумб думал, что плывет в Азию. Вот почему он взял с собой де Торреса. Переводчика с иврита. Того, кто сможет говорить с людьми, которых им предстояло найти».
Это было поразительно.
«Евреи-сефарды давно прятали сокровища Храма, – продолжал Марк. – Их привезли им в седьмом веке. Но в тысяча четыреста девяносто втором году Испания стала опасным местом. Всех евреев либо изгнали, либо они перешли в христианство. Инквизиция выискивала фальшивых христиан. Любые подозрения в том, что ты остаешься иудеем, приводили к смерти, и тысячи евреев были казнены. Так что перед Колумбом стояла важнейшая задача. Увезти сокровища Храма. А после того как он найдет азиатских евреев, передать их на хранение. Но он их не нашел».
Марк покачал головой.
«Когда в конце четвертого путешествия Колумб это понял, он спрятал сокровища в Новом Свете, – стал он рассказывать дальше. – Его сопровождал Луис де Торрес, который стал их хранителем, назвав себя левитом. Я его потомок».
«И ты знаешь, где находятся сокровища?» – спросил раввин.
«Да. Я нарушу свой долг, если кому-то расскажу об этом месте, но события, которые произошли во время войны, все меняют. Мне нужна помощь, мой добрый друг. Ты самый честный человек из всех, кого я знаю».
Берлингер улыбнулся, услышав комплимент.
«Я могу сказать те же слова о тебе».
Кросс протянул руку и сжал его плечо.
«Когда я приехал сюда и забрался на чердак синагоги, а ты последовал за мной, я сразу понял, что ты человек, которому можно доверять. Мир стал другим, пришла пора поменять некоторые вещи».
– Он открыл мне, где спрятано сокровище, – сказал Берлингер Тому. – Мы стояли совсем недалеко от того места, где находимся сейчас, хотя в пятьдесят четвертом году улицы выглядели иначе.
Саган не сомневался, что так и было. Нацисты оставили следы своего присутствия, а потом Советы только усугубили положение.
– Наши синагоги лежали в развалинах, – продолжал раввин. – Немцы разгромили их изнутри, а сами здания использовали в качестве складов. А потом никто их не ремонтировал, потому что Советы тоже не больно-то любили евреев. Мы продолжали исчезать, только процесс шел намного медленнее.
Они остановились на углу, неподалеку от ратуши. Вокруг них спешили по своим делам люди, однако большинство держались группами – то были туристы, приехавшие, чтобы побывать в еврейском квартале.
– Они приезжают со всего света, – сказал Берлингер. – Мне всегда было интересно, какой опыт они уносят с собой после визита в Прагу.
– Что быть евреем очень опасно, – предположил журналист.
– Вполне возможно. Но я бы не хотел оказаться в каком-то другом месте. Ваша дочь сказала, что вы больше не один из нас. Почему?
– Я отказался от иудаизма двадцать лет назад и крестился. Чтобы доставить удовольствие жене.
Раввин слегка постучал себя по груди.
– Но кто вы здесь?
– Никто. Совсем никто, – ответил Том.
И он говорил искренне.
– Тогда что привело вас в Прагу? – спросил его собеседник.
– Я приехал из-за того, что моей дочери угрожала опасность. Но я узнал, что все было совсем не так, как я думал. Она меня обманула. Элли невероятно наивна и одновременно лжива. Она не нуждается в моей помощи.
– А мне кажется, что нуждается. Захария Саймон очень опасен.
– Откуда вы знаете, что он причастен к тому, что происходит?
– Сейчас они вместе. Я наблюдал за вами, когда вы ушли. И наблюдал за Элли. Саймон меня не интересует.
Том понял, что этот человек, которому исполнилось сто два года, не утратил остроты ума.
– Что вы сделали для моего деда? – сменил он тему.
Берлингер улыбнулся.
– Эту историю я никогда не забуду.
«Место, где Колумб спрятал сокровища, находится на Ямайке, – сказал Марк. – В руднике, который ему показали местные жители. Он заблокировал вход в пещеру и покинул остров и Новый Свет. Больше Колумб туда не возвращался. А через два года он умер».
«Ты видел сокровища?» – спросил Берлингер.
«Я прикасался к ним. Держал в руках. Перенес в другое место. Это было необходимо сделать. Де Торрес оставил закодированные указания, объяснявшие, как найти рудник. Но теперь их невозможно расшифровать. Все существовавшие тогда ориентиры исчезли. И я изменил указания».
«Но как ты перенес сокровища Храма? Ведь Менора, Стол хлебов предложения и Серебряные трубы очень тяжелые?»
«Так и есть – мне помогли. Моя жена и еще несколько достойных людей, которым я могу доверять. Мы перевезли их по реке к другой пещере. Там я нашел собственного голема, который помогает стеречь сокровища. Замечательное существо. Я знаю, что ты не веришь в существование големов. Но уверяю тебя, ты ошибаешься».
У Берлингера появилось дурное предчувствие.
«О чем ты говоришь, мой добрый друг?»
«Возможно, мы в последний раз встречаемся лицом к лицу».
Раввин не хотел в это верить.
«Холодная война набирает обороты, – убеждал его Кросс. – Путешествия в Восточную Европу становятся почти невозможными. Мой долг выполнен. Я защитил сокровища, как только мог, поместил их туда, где они будут в безопасности».
«Я сделал шкатулку, как ты просил», – вздохнул его собеседник.
Марк заранее сообщил ему размеры – тридцать квадратных сантиметров. Это было что-то вроде контейнеров, в которых хранили драгоценности, имевшиеся в каждой синагоге. Обычно такие шкатулки делали из железа и держали в них важные документы, деньги или священную утварь. Эта же была из серебра. Снаружи на ней не было никаких украшений, что указывало на особую важность того, что лежало внутри. Крышка закрывалась на внутренний замок. Берлингер вытащил из кармана ключ и протянул его своему другу, который внимательно рассмотрел его.
«Чудесно, – похвалил Кросс его работу. – Звезды Давида на конце сделаны очень хорошо».
«Это гравировка», – объяснил раввин.
Он не сводил глаз с Марка, когда тот поднес ключ к глазам и принялся разглядывать стержень.
Символы и кривая буква «Х».
«Po nikbar, – сказал Кросс, называя две буквы иврита. – Здесь лежит. Так и есть. И ты хорошо сделал кривой «Х».
Марк особенно подробно объяснил раввину, каким должен быть этот символ.
«Отметки указывают на то, что это нужный ключ, – сказал ему Кросс. – Если когда-нибудь сюда придет человек и покажет тебе его, а ты сочтешь его достойным, покажи ему шкатулку. Если он не появится в течение твоей жизни, передай мой наказ своему преемнику».
Они стояли у основания восточной стены Староновой синагоги, под железной лестницей, ведущей на чердак.
«Я все изменил, – сказал Марк. – Однако постарался сохранить традицию. Положи шкатулку среди старых документов, там она будет в безопасности. – Он немного помолчал. – Твой голем за ней присмотрит».
Берлингер улыбнулся и кивнул, принимая свой долг.
– Перед тем как покинуть Прагу навсегда, – сказал старый раввин Сагану, – Марк что-то положил в шкатулку и запер ее. А я спрятал ее на чердаке. Больше мне твой дед ничего не объяснил. Он сказал, что так будет лучше.
В течение тридцати лет шкатулка оставалась на чердаке, пока во время ремонта я ее оттуда не забрал. К счастью, я все еще здесь, чтобы обеспечить ее безопасность.
– И вы так и не заглянули внутрь? – удивился репортер.
Берлингер покачал головой.
– Марк забрал ключ.
Том потер уставшие глаза и попытался осмыслить то, что услышал.
– Когда-то здесь находился центр еврейского квартала, – сказал его собеседник, делая неопределенный жест рукой. – А теперь это еще один район Праги. Все, что мы построили, практически исчезло. Остались только воспоминания, большая часть которых столь печальна, что многие стараются прогнать их прочь. Твой дед был одним из лучших людей, каких я когда-либо знал. Он доверился мне, и я принял свой долг. Со временем я бы передал его другому человеку – я уже сделал выбор.
– Но здесь появился я.
Рабби кивнул.
– И я расскажу тебе все, что мне известно. Я хочу, чтобы ты знал: будь у меня шанс отыскать сокровища, я бы это сделал. Мы заслужили, чтобы они к нам вернулись. Это единственное, на что мы с Марком смотрели по-разному, но я не мог с ним спорить. Ведь левитом был он, а не я. Однако теперь выбор принадлежит мне. И я считаю, что наши святыни должны находиться в храме.
– Я их найду. – Том вытащил ключ из кармана. – Где шкатулка, которую открывает этот ключ?
– Недалеко отсюда.
