52
«Боже, какое счастье, что она срезала путы!» — думала Шарлотта, не считая, однако, себя в большом долгу перед женщиной, принимавшей участие в ее похищении.
К счастью, та сдержала слово и принесла ей еду и питье, хотя еда состояла в основном из мацы и размякшего, кашицеобразного сыра, который непременно выведет из строя ее кишечник.
Но это не самое страшное, решила она, принимая во внимание то, что роль «уборной» здесь выполняло железное ведро в углу, в зоне видимости камеры наблюдения.
Звук поворачиваемого в замке ключа взорвал мертвую тишину комнаты. Шарлотта выпрямилась в тот момент, когда отворилась дверь.
Мрачный ортодоксальный еврей вошел в комнату с таким видом, будто явился прямо из манхэттенского Даймонд дистрикта, куда они с Эваном всего лишь два месяца назад рискнули отправиться после съезда фармацевтов и отважились посмотреть на выложенные в витринах обручальные кольца.
— Доктор Шарлотта Хеннеси, — осуждающе проговорил раввин, устроившись рядом с ней на складном стуле.
Поза, в которой он уселся, сразу же разозлила Шарлотту: плечи отведены назад, подбородок задран так, будто он только что истребовал себе право на трон.
Ее нежелание реагировать вызвало ухмылку на его лице.
— Буду краток. Ваши с Ватиканом силовые методы доставили мне большие трудности. То, что они украли, принадлежит мне и этому народу…
— Какому народу?
— Народу Израиля, разумеется.
— Израиля?
На пару секунд Шарлотта потеряла дар речи.
— Я не знала, что…
Но он поднял руку, дав сигнал замолчать, и покачал головой.
— Мы восстановили информацию с вашего лэптопа. Я все просмотрел. Так что давайте, не будем терять время на игры. Вы свидетель многих событий, доктор Хеннеси. Событий поистине удивительных. Самым впечатляющим была ваша презентация в «Power Point». Но как же мало вы знаете, дитя мое. Мощи те были не простыми костями, которые вы так бесцеремонно извлекли из оссуария. С другой стороны, вам это известно лучше, чем кому-либо. Должен признать, что даже я с изумлением узнал о физиологических секретах, которыми обладал Иешуа. Да и вы, генетик, наверняка были крайне удивлены.
Шарлотта промолчала: ответ был и так очевиден.
Она крепко прижала руки к груди. Может, этот ненормальный охотится за кодами ДНК, за формулой волшебной сыворотки? Ведь ее коммерческий потенциал неисчислим. А в руках неразборчивого в средствах авантюриста…
Знать хотя бы, что двигало этим человеком.
И тут она с удивлением отметила, что на лице хасида отразилось нечто странное. Восхищение? Его сдержанно-настороженная поза — скрещенные руки, как бы для защиты поднятые к груди, крепко прижаты, плечи чуть опущены — выражала уязвимость.
— Вы обрели дар. С вашей стороны это было критическим упущением.
— Дар? О чем вы?
— Оставьте, доктор Хеннеси. Я куда смышленей, чем вы думаете. Поэтому ответьте мне вот на какой вопрос: каким образом женщина, которая прикасалась к костям мессии, вдруг получает в свое распоряжение самый ценный Его дар?
— Я по-прежнему не улавливаю…
— Хеннеси — ирландская фамилия. Можно с уверенностью предположить, что вы католичка.
— Воспитывали меня как католичку, хотя в церкви я не была довольно давно.
Более десяти лет назад рак отнял у нее мать. Трудно найти утешение в Писании после того, как становишься свидетелем такой жестокой смерти.
— Но ведь вы верите в Иисуса? В предания о нем… В чудеса?
Шарлотта сосредоточенно глядела на раввина добрых пять секунд.
— Священные Писания повествуют нам о том, что простым наложением рук на больного Он заставлял недуги исчезать. Священные Писания повествуют нам, что Он, как и вы, искал правды. И тоже хотел поверить. Именно так Он получил свой дар. Вопрос в том, каким образом это перешло к вам?
А мог раввин прознать о сыворотке, о том, как она излечила ее? Даже если он видел генетические данные, как он смог понять, что именно перед его глазами?
— Может, вы все-таки объясните мне, о каком «даре» речь, и тогда я смогу ответить, получила ли я его.
Ухмыляясь, Коэн причесал бороду пальцами.
— Я поражаюсь вам. Вы женщина очень непростая. Умная. Храбрая. Сильная. Я рискнул бы предположить, что вы частенько задаетесь вопросом, в состоянии ли наука когда-либо объяснить чудеса. Я прав?
— Совсем не обязательно быть ученым, чтобы стать циником.
Он натянуто улыбнулся.
— Я хотел бы, чтобы вы объяснили мне кое-что. Посмотрим, в состоянии ли ваша наука продемонстрировать проникновение в суть.
— Давайте попробуем.
— Девора! — громко позвал Коэн.
Через несколько секунд в коридоре раздались быстрые шаги, и жена раввина сунула голову в комнату.
— Да, — негромко ответила она, опустив глаза в пол.
— Приведи мне Джошуа.
— Не уверена, что он сейчас…
— Не перечь мне! — рявкнул хасид.
— Как скажешь…
Она тотчас молча повиновалась.
— Вы уникальная женщина, Шарлотта.
Она почувствовала спазм в желудке.
Немного погодя на пороге вновь возникла Девора. Шарлотту озадачило, что женщина не толкала перед собой кресло с сыном. На самом деле до ее слуха даже не донеслось повизгивание резиновых покрышек колес каталки.
Разгадка «бесшумности» ее сына пришла почти сразу же, когда напуганный юноша ступил на порог комнаты.
