Трунг Трак, молодая вьетнамская женщина, стояла на стене своей крепости и смотрела на огненную звезду, сиявшую в ночном небе. Рядом, подойдя к ней, встала ее сестра, Нхи. Одетые как воины, они были готовы к битве.

Сидевшая рядом в позе лотоса морщинистая старуха смотрела на летевший по небу огненный шар, теребя пальцами ожерелье из костяшек. Пхунг Тхи Чин, тетушка молодой женщины, была слишком старой, чтобы сражаться в битве, которой предстояло разразиться на рассвете, но известна и уважаема по всей стране как прорицательница, способная предвидеть будущее.

Глядя на огненный шар, она размышляла о том, доброе это знамение или дурное. Никто прежде не видел ничего подобного, хотя она видела «лохматые звезды», как называли кометы, и «падающие звезды», прочерчивавшие тьму яркой полоской, прежде чем упасть на землю. Но эта огненная звезда была совсем другой, намного ярче всех остальных звезд и больше любого небесного светила, кроме Луны и Солнца. Не то чтобы она действительно пылала огнем, но люди называли ее огненной звездой, ибо она светилась красным, как огонь костра, светом.

По небу катит бог на огненной колеснице — именно так она понимала увиденное. Но что это за бог? Бог света или тьмы? Добрый или злой?

В миле от крепости готовилась к сражению, которому предстояло разразиться утром, могучая китайская армия.

Ее племянница Трак, старшая из двух сестер, первой пришла к мысли о восстании против жестокого владычества Китая над Вьетнамом — и первой взялась за меч. Сейчас она возглавляла армию.

Вьетнам стенал под тяжкой пятой китайских императоров династии Хань на протяжении столетий. В этот период Китай, озабоченный отражением набегов кочевых племен, живших далеко на севере, вел строительство гигантской стены, которая должна была помешать степным всадникам вторгаться в империю. Но положение покоренного Вьетнама стало особенно непереносимым, когда китайский наместник Су Дин принялся рьяно искоренять местные обычаи и верования и навязывать вьетнамцам китайские порядки. Земли отнимались у наследственных владельцев и передавались в управление высокопоставленным чиновникам — мандаринам, а вьетнамцев заставляли носить китайское платье, говорить по-китайски и молиться китайским богам.

Муж Трак, Тхи Сах, был владетелем Чау Дьен, богатой провинции на севере страны. Он попытался противиться проводимой наместником политике, но был схвачен, подвергнут пыткам и казнен, а его жену изнасиловали. Их судьба должна была устрашить вьетнамцев, чтобы те даже не помышляли о сопротивлении.

Но Су Дин совершил ошибку — ему следовало убить и Трак. В отличие от Китая, где женщины во всем подчинялись мужчинам и не играли самостоятельной роли, вьетнамские женщины наравне с мужчинами занимались и политикой, и военным делом. Они занимали высокие должности в управлении и судах, служили в войсках.

Возмущенная несправедливостью, Трак при поддержке своей сестры Нхи подняла восстание против Китая, собрав под свои знамена восемьдесят тысяч бойцов, мужчин и женщин. Женщинами были тридцать шесть высших командиров. В последовавших сражениях Трак прославилась как стратег, а Нхи — как умелый воин.

В первые годы восстание развивалось успешно: вьетнамцы разбили китайцев в нескольких сражениях и вышвырнули из страны ненавистных мандаринов и их приспешников. Су Дин бежал, переодевшись служанкой. Трак провозгласила себя царицей и объявила о восстановлении обычаев и традиций Вьетнама. Но теперь китайцы вернулись с огромной, имевшей подавляющее численное превосходство над вьетнамцами, армией.

А следом за вражеской армией явился странный феномен — огненный шар, медленно плывший по небосводу.

На небе властвовали боги: все происходящее там имело важное значение и не могло не привлекать внимания. Видя, что их бойцы и командиры напуганы непонятным знамением, Трак объявила, что оно сулит им победу в надвигающейся битве, но мудрая Чин сильно сомневалась в правоте племянницы. Предания ничего не говорили о том, чтобы явление огненных богов предвещало что-либо доброе, да и сама она сердцем пророчицы чуяла беду.

Покосившись украдкой на племянниц-воительниц, стоявших бок о бок на бастионе и готовых встретить врага с оружием в руках, Пхунг Тхи Чин сняла с шеи ожерелье, вытащила из него шнурок, потрясла человеческие костяшки в ладонях и высыпала их на каменный пол. Они раскатились, образовав фигуру, смутно знакомую, но которую ей очень не хотелось узнавать. Могилу.

Она снова подняла взгляд на сестер и узрела видение: разгром и падение державы ее племянницы и восстановление господства Китая. А еще она узрела воду: ее племянницы входили в реку, окрашенную кровью их бойцов. Согласно вьетнамской традиции добровольная смерть в воде считалась почетной и достойной воинственных принцесс. Лучше утопиться, чем угодить в постыдный вражеский плен. Старуха подняла глаза к небу и погрозила иссохшим кулаком огненному богу: она чувствовала в нем воплощенное зло, с подобным которому ей еще не доводилось сталкиваться.

Покинув стену, Чин удалилась в ванную, примыкавшую к ее комнатам, сняла одежду и сандалии, аккуратно сложила рядом и скользнула в теплую воду.

Ей вспомнилось время, когда она была молодой, тех же лет, что нынче ее племянницы. Жизнь тогда была не такой сложной, хотя когда-то она даже была помолвлена. Чин помнила нежные губы своего нареченного, его крепкое тело, мужской запах и чувство надежности и защищенности, которое она испытывала в его присутствии. Увы, скоротечная лихорадка унесла его незадолго до уже назначенной свадьбы: он ушел в могилу и унес с собою ее любовь. Чин так и не вышла замуж и всецело посвятила себя племянницам. И теперь не хотела и не могла заставить себя стать свидетельницей того, что им предстоит пережить.

Она медленно погрузилась по шею, с улыбкой вспомнив, как веселилась и радовалась в предвкушении первой встречи с нареченным. И, все еще улыбаясь, опустилась в воду с головой.