«Кто бы мог подумать, что в такой компактной оболочке может скрываться столько неприятностей?»

Стоя в тени на границе своих владений, Каттер Элвз наблюдал за тем, как молодая девушка осторожно спустилась с борта вертолета на вершину тепуи. Она подняла руку, прикрываясь от ослепительных лучей солнца, и надвинула бейсболку ниже на лоб. На ней были надеты свободная блузка и жилет, волосы были забраны в хвостик.

«Очень даже привлекательная».

Однако девушка не шла ни в какое сравнение с красавицей, которая следовала за нею по пятам, крепко держа за руку. Каттер улыбнулся, увидев двойняшку своей жены, полную копию Ашуу во всех отношениях, но только по сравнению с мягкой душой своей сестры у Рахей было каменное сердце. Вот и сейчас она не выказала никаких чувств при виде Каттера, а лишь скользнула по нему своими обсидиановыми глазами и подтолкнула к нему пленницу.

Элвз уже получил по электронной почте фотокопию паспорта пленницы, обнаруженного у нее при обыске. Быстрая проверка обнаружила много любопытных подробностей относительно новой гостьи, девушки по имени Дженна Бек. Оказывается, она работала в службе охраны национальных парков Калифорнии, в парке, расположенном у озера Моно, где разместил свою лабораторию Кендолл Хесс.

Это не могло быть случайным совпадением.

Матео доложил о том, что какая-то упорная женщина-рейнджер, по всей вероятности, стала свидетелем похищения доброго доктора. Он также сообщил подробности перестрелки в заброшенном поселке на вершине холма, с участием той же самой женщины-рейнджера.

Неужели это один и тот же человек?

«Очень любопытно».

Желая узнать больше, Каттер вышел из тени пещеры, скрывавшей его дом. Прямо над головой ослепительно сияло солнце, однако ему до сих пор не удавалось выжечь туман, затянувший вершину плоской горы.

Элвз отметил, как при виде него у женщины на лице промелькнули различные чувства. Судя по тому, как у нее округлились глаза, одно чувство не вызывало сомнений.

Девушка его узнала.

«Значит, она знает, кто я такой».

А что если ее неожиданное появление у секретной лаборатории рядом с озером Моно привело в конечном счете к тому, что сотрудники американских правоохранительных органов нагрянули в Боавишту и начали наводить справки о давно умершем человеке? Этот вопрос тянул за собой другие, но разобраться с этим еще будет время.

Шагнув вперед, Каттер протянул девушке руку. Та и не подумала ее пожать.

– Вы Каттер Элвз.

Тот кивнул, подтверждая ее догадку, поскольку не увидел причин и дальше сохранять инкогнито.

– А вы Дженна Бек, – ответил он. – Рейнджер службы охраны парка, доставившая нам столько неприятностей.

Каттер нашел некоторое удовлетворение в выражении удивления, мелькнувшем на лице у девушки. И все же она быстро взяла себя в руки.

– Где доктор Хесс? – спросила Дженна, оглянувшись вокруг и задержав взгляд на доме у Каттера за спиной.

– Он жив и здоров. Выполняет для меня кое-какую работу.

У Дженны на лице появилось недоверие. Вызывающе вскинутый подбородок красноречиво показал, что она предпочитает услышать правду, и будь что будет.

– Это сделала Эми Серпри, – решительно заявила девушка. – Диверсантка, которую вы внедрили в лабораторию доктора Хесса.

Каттер уже заподозрил это, поскольку все его попытки связаться с молодой сторонницей «Черного Эдема» были тщетны. Сначала он полагал, что француженка погибла, подцепив выпущенную на свободу заразу, но, очевидно, ее схватили.

– И где сейчас Эми? – Каттеру захотелось узнать, много ли она рассказала правоохранительным органам. Впрочем, особых причин для беспокойства не было. Эми никогда не бывала на этой тепуи и ничего не знала об истинных намерениях Каттера.

– Она умерла, – сказала Дженна Бек. – Заразившись тем организмом, который выпустила в Калифорнии.

Элвз попытался определить, как он отнесся к этому известию, но поймал себя на том, что гибель Серпри не вызвала у него никаких сильных чувств.

– Эми понимала, на какой риск идет. Она была преданным бойцом «Черного Эдема», готовым отдать жизнь за наше дело.

– Конец ее был ужасным.

– Иногда приходится идти на большие жертвы, – пожал плечами Каттер.

«И еще многим предстоит погибнуть, как скоро узнает эта молодая девушка».

Приказав Рахей знаком увести пленницу, Каттер повернулся, направляясь к своему дому. Он увидел, как из двери высунулось маленькое личико. Появление незнакомых людей неизменно вызывало у его сына Джори любопытство. Элвз сам был виноват в этом, поскольку мальчик рос в полной изоляции.

Он махнул рукой, показывая мальчику вернуться в дом. С этой гостьей Джори лучше не встречаться.

– Я хочу увидеться с доктором Хессом! – решительно заявила Дженна Бек. – До тех пор я не скажу ни слова!

Несмотря на это заявление, Каттер понимал, что Рахей при желании меньше чем через час заставит девушку говорить, однако это не потребуется.

– Как вы думаете, куда я вас веду? – оглянувшись, спросил он.

«Не может быть…»

Кендолл не мог оторвать взгляда от экрана компьютера. За спиной у него маячил верзила Матео.

Завершив анализ генетического кода, разработанного Каттером, кода, который предназначался для вирусной оболочки, созданной им, Кендоллом, он снял защитный костюм и вернулся в главную лабораторию.

Воспользовавшись технологией CRISPR-Cas9, Хесс взломал составленный Каттером код, ген за геном, нуклид за нуклидом. Он установил, что код является простым: одинокая цепочка РНК, общая для целого семейства вирусов.

Этот минималистский подход позволял предположить, что Каттер, скорее всего, просто взял какой-то обыкновенный вирус и добавил в него собственный код, воспользовавшись той же самой технологией создания гибридов, с помощью которой он сотворил химер, населяющих мир внутри тепуи.

Но какой именно вирус он использовал?

Решить эту проблему оказалось достаточно просто. Кендолл прогнал код через программу генной идентификации и обнаружил девяносто четыре процента совпадений с обычным норовирусом, который называется также кишечным гриппом. Этот организм является бичом круизных лайнеров и всех тех мест, где большое количество людей скапливается в замкнутом пространстве. Он один из самых прилипчивых вирусов: для заражения человека достаточно всего около двадцати организмов. Передача осуществляется воздушно-капельным путем или через контакт с загрязненной поверхностью.

Поэтому для создания универсального заразного организма нет ничего лучше, чем взять за основу норовирус. Единственным слабым местом возбудителя кишечного гриппа является то, что он крайне чувствителен к обычным дезинфицирующим средствам, хлорке, мылу и стиральным порошкам, поэтому с ним легко бороться.

«Но если окружить этот вирус непробиваемой броней моей оболочки, его ничто не остановит».

И все же заражение норовирусом крайне редко приводит к летальному исходу, особенно если речь идет о физически здоровом и крепком человеке. И это порождало один тревожный вопрос.

«Что Каттер добавил к своей смеси? Из чего состоят оставшиеся шесть процентов кода?»

Оставшийся генетический материал представлял собой одну и ту же повторяющуюся последовательность белков. Чтобы узнать, что это за белок, Кендолл пропустил результаты анализа через программу моделирования, преобразовавшую код в последовательность аминокислот, после чего по этой последовательности компьютер построил трехмерную модель самого белка.

И вот сейчас Кендолл смотрел на экран, на котором медленно вращалась эта модель.

Хотя этот уникальный белок был слегка изменен, Хесс сразу же его узнал. Свою догадку он подтвердил с помощью той же самой программы поиска совпадений.

«Господи, Каттер, что ты замыслил?»

Словно в ответ на его мысли дверь в лабораторию открылась, и появился сам Элвз. Его сопровождали две женщины. Одной была его жена – по крайней мере, так показалось Кендоллу вначале, но затем он почувствовал, что тут что-то не так. У этой женщины не было ни капли томного поведения жены Каттера, как и того немого влечения супругов друг к другу, которое сразу же бросилось Кендоллу в глаза.

И тут он вспомнил рассказ о странном наследии макукси, и до него дошло.

Это была двойняшка жены Элвза – вторая сестра Матео.

В подтверждение своей догадки Кендолл заметил, что отношение Каттера к этой женщине было совсем другим. Да и Матео избегал смотреть сестре в глаза, внезапно став каким-то испуганным и возбужденным.

Прежде чем Кендолл успел понять, в чем тут дело, вперед шагнула вторая женщина. Судя по ее одежде и поведению, она была американкой. И все же в ней было что-то смутно знакомое, как будто Хесс уже встречался с ней. Но он никак не мог вспомнить, где и когда.

– Кендолл, это моя свояченица Рахей, – представил женщин Каттер. – Ну, а эта очаровательная девушка рядом со мной прибыла из твоих краев. Рейнджер службы охраны национальных парков Калифорнии мисс Дженна Бек.

Хесс удивленно заморгал, внезапно вспомнив все. С этой девушкой он мимолетно встречался в Ли-Вайнинге, за чашкой кофе в заведении Майка. Она расспрашивала его об исследованиях озера. Кендолл постарался оправиться от изумления.

«Что она здесь делает?»

Судя по разгневанному лицу и напряженной позе, девушка не была соучастницей происходящего.

Подойдя к ученому, она заботливо тронула его за плечо.

– Доктор Хесс, с вами все в порядке?

Он облизнул губы, не находя, что ей ответить.

Взгляд Каттера упал на экран компьютера.

– О, Кендолл, вижу, после моего ухода ты успел многого добиться.

– Это же прион, не так ли? – также посмотрел на вращающееся изображение Кендолл.

– Замечательно. Это действительно он. На самом деле – модифицированная версия инфекционного белка, вызывающего заболевание Крейцфельдта-Якоба, которая приводит к быстро прогрессирующей деменции.

Дженна недоуменно переводила взгляд с одного ученого на другого.

– О чем это вы?

У Кендолла не было времени объяснять подробно – впрочем, он и сам не до конца все понимал. Прион представляет собой лишь тонкую полоску белка, лишенную собственного генетического кода. При заражении прион начинает разрушать другие белки – в первую очередь в головном мозге. Как следствие, болезнь развивается медленно, инфицирование новых жертв происходит редко.

Но теперь все будет по-другому.

– Ты сотворил заразный норовирус, – глядя Каттеру в лицо, воскликнул Кендолл, – такой, который способен стремительно распространяться и вырабатывать смертоносный прион в огромных количествах!

– Во-первых, он необязательно смертоносный, – поправил Каттер. – Я видоизменил генетическую структуру приона так, чтобы заболевание не приводило к летальному исходу. Как я обещал тебе в самом начале, ни один человек и ни одно животное не погибнут в результате прямого воздействия созданного мною организма.

– В таком случае, какова твоя цель? Очевидно, ты хочешь посадить свое творение в мою прочную оболочку, и тогда стереть твой код станет практически невозможно. Облаченный в защиту, он начнет стремительное распространение по всему земному шару, и остановить его будет невозможно.

– Верно. Но меня также заинтересовали небольшие размеры твоей оболочки, которая станет идеальной системой генетической доставки, настолько крохотной, что она без труда пройдет сквозь барьер крови и мозгового вещества. И обеспечит нашим маленьким прионам доступ к высшей нервной системе зараженного.

Кендолл не мог скрыть свой ужас, и даже девушка-рейнджер поняла из сказанного достаточно, чтобы мертвенно побледнеть. Заболевания, вызываемые прионами, считаются неизлечимыми, нанесенный ими вред исправить невозможно. Типичными клиническими симптомами являются общая деменция и прогрессирующая утрата высших когнитивных способностей, что превращает человека в овощ.

Кендолл явственно представил себе, как сотворенная Каттером болезнь распространяется по Земле, поражая население и оставляя за собой полосу полного неврологического опустошения, такая же неудержимая, как тот организм, который вырвался из лаборатории в Калифорнии.

Должно быть, Каттер прочитал отразившееся у него на лице смятение.

– Не бойся, друг мой! Я не только сделал мой прион нелетальным, я также устроил так, чтобы после нескольких итераций включалась программа самоуничтожения. Что поможет избежать полной аннигиляции головного мозга зараженного человека.

– В таком случае какова же цель?

– Это подарок, – усмехнулся Каттер. – Человек перейдет в более примитивное состояние, начнет жить в гармонии с природой, навсегда избавленный от функций высшего сознания.

– Другими словами, низведенный до уровня животного.

– И для Земли так будет лучше, – заявил Каттер.

– Но это же бесчеловечно! – в ужасе выдохнула Дженна.

– Мисс Бек, вы работаете в охране национальных парков, – повернувшись к ней, сказал Каттер. – Определенно, вы должны понимать это лучше кого бы то ни было. Быть нечеловеком человечно. Мы уже превратились в зверей, попирающих всякие моральные нормы. Нам нужны религия, правительства, законы, чтобы держать хоть под каким-нибудь контролем наши низменные устремления. Я собираюсь остановить заболевание, которое именуется «разумом», сорвать пелену обмана, позволяющего человеку верить в то, что он сильнее и достойнее всех на планете. – Он махнул рукой, указывая на все вокруг. – Мы выжигаем леса, отравляем океаны, растапливаем ледяные шапки на полюсах, выбрасываем в воздух двуокись углерода… мы являемся движущей силой величайшего вымирания живых видов на планете. И этот путь неминуемо приведет нас к своему собственному концу.

Кендолл попытался было что-то возразить, но Каттер его перебил.

– Лучше всего это выразил Ральф Уолдо Эмерсон: «Концом человеческой расы станет то, что со временем она умрет от цивилизации». Мы уже дошли до этой черты, но что мы оставим после своей агонии? Планету, загрязненную настолько, что на ней не сможет существовать ничто живое?

– Но ведь именно в цивилизации… – не выдержав, вмешалась девушка-рейнджер, – именно в нашем коллективном разуме заключается возможность спасти себя, а вместе с собой и всю планету! В то время как динозавры не увидели летящий к Земле астероид, многие люди уже видят то, что происходит, и сражаются за перемены!

– Дорогая, вы разделяете общий ограниченный взгляд на цивилизацию. Динозавры царствовали на Земле на протяжении ста восьмидесяти пяти миллионов лет, в то время как современный человек существует всего каких-то двести тысяч лет. Ну, а цивилизация насчитывает всего от силы десять тысяч лет! – Каттер тряхнул головой, подчеркивая свою мысль. – Общество не способно контролировать развитие технологий, это иллюзия и только. И взгляните на то, что оно породило. За время короткого эксперимента с «цивилизацией» мы как живой вид уже вплотную подошли к пропасти всеобщей экологической катастрофы, сотворенной нашими собственными руками! Неужели вы действительно думаете, что в индустриальном мире враждующих между собой государств и алчных политиков что-либо изменится?

– Мы должны попробовать, – вздохнула Дженна.

– Этого никогда не будет! – презрительно фыркнул Элвз. – Вы спросите, есть ли путь лучше? Пришло время сделать мир децивилизованным, остановить этот нелепый эксперимент, пока на планете еще не все погибло!

– И вот что ты предлагаешь? – воскликнул Кендолл. – Выпустить эту заразу и лишить человечество разума?

– Я предпочитаю думать о своем творении как о лекарстве, которое исцелит человечество от болезни под названием «цивилизация», превратив его в совершенно нормальных животных, уравняв шансы для всех игроков. Чтобы остался один-единственный закон: выживает наиболее приспособленный. И тогда мир станет более сильным и здоровым.

Дженна подозрительно уставилась на Каттера.

– Ну, а вы сами? – спросила она. – Вы тоже примете свое «лекарство»?

Элвз пожал плечами, раздраженный этим вопросом, – отчего Кендолл проникся к девушке еще большей симпатией.

– Немногим избранным придется остаться, чтобы наблюдать за переходным периодом.

– Понятно, – сказала Дженна, раскрыв лицемерие своего собеседника. – Что ж, очень удобно.

Взъерошенный Каттер повернулся к Кендоллу.

– Друг мой, пришла пора тебе продемонстрировать свой способ заполнения вирусной оболочки.

Хесс постарался почерпнуть сил у молодой девушки.

– Я не могу, – искренне признался он.

– Не можешь или не хочешь? – спросил Каттер. – Кендолл, я проявил по отношению к тебе небывалое терпение, потому что когда-то мы были друзьями, однако есть средства убедить тебя оказать мне полное содействие.

Он оглянулся на свою свояченицу. Блеск черных глаз Рахей показал, что та будет этому только рада.

– Каттер, дело не в том, что я отказываюсь тебе помогать. Я ни за что не стал бы тебе помогать, если бы от этого был какой-нибудь толк, но это, увы, не так. Просто ключ, который так нужен тебе, нам недоступен. Я не могу его синтезировать. Только не здесь. Последовательность КНК, необходимую для того, чтобы отпереть созданную мною оболочку, можно найти только в живой природе.

«В той самой природе, которую ты так горячо любишь».

– Где именно?

– Ты сам прекрасно это знаешь, Каттер.

Элвз кивнул, закрыв глаза.

– Ну конечно… в Антарктиде, – пробормотал он. – Там, в теневой биосфере, должны обитать особые виды, обладающие уникальным генетическим кодом, который и может выполнить функцию ключа.

Кендолл до сих пор не мог свыкнуться с тем, как быстро работал мозг этого чудовища.

Каттер открыл глаза.

– И что это за вид?

Хесс выдержал этот зловещий взгляд, полный решимости провести черту. Раз у Каттера был свой человек в исследовательской лаборатории в Калифорнии, у него есть кто-то и в окружении Харрингтона. Нет сомнений, что ему известно про Преисподнюю. Если мерзавец узнает правду, он без труда сможет получить последний недостающий элемент для своей жуткой генетической мозаики.

«Этому не бывать».

Прочитав в глазах своего противника решимость, Каттер печально покачал головой.

– Что ж, пусть будет так. Значит, нам придется действовать жестко.

Хесс почувствовал, что у него задрожали колени. Но нет, он соберет все силы и постарается выдержать пытки.

– Начнем с нее. – Повернувшись к Дженне, Каттер махнул рукой своей свояченице. – И пусть Кендолл смотрит, чтобы лучше понять то, что грядет.

– До цели один час, – окликнул Суарес, сидящий впереди рядом с пилотом «Валора».

Пейнтер повернулся к иллюминатору, и тотчас же перебинтованное плечо отозвалось острой болью. Перед тем как подняться на борт самолета, он проглотил горсть таблеток ибупрофена и снял перевязь, но даже это осторожное движение вызвало укол обжигающей боли. Кроу всмотрелся в проплывающий внизу ландшафт, но не увидел под крылом самолета ничего кроме бескрайнего зеленого моря. Где-то впереди находилась конечная цель, тепуи, на которой поселился умерший одиннадцать лет назад Каттер Элвз.

«Хочется надеяться, что мы также найдем там Дженну и доктора Хесса».

Времени оставалось все меньше и меньше.

Пейнтер прижимал к уху спутниковый телефон.

– Удержать Линдаля никак нельзя? – спросил он.

– Погода за последний час переменилась, – ответила Лиза. – И не к лучшему. Новый грозовой фронт надвигается быстрее, чем предполагалось ранее, и должен к середине дня дойти до гор. По прогнозам, скорость ветра и количество осадков в три, а то и в четыре раза превысят то, что было в прошлый раз. Из-за этой угрозы назначенный срок взрыва ядерного устройства передвинут с вечера на полдень.

«Полдень…»

Взглянув на часы, Пейнтер подсчитал разницу часовых поясов. Оставалось всего два часа. А самолету требовалось еще шестьдесят минут, чтобы долететь до тепуи. И тогда почти не останется времени на то, чтобы разыскать Кендолла Хесса и выяснить, можно ли отвести угрозу без ядерного взрыва.

Пейнтер сознавал, что перед ним стоит невыполнимая задача. Он обвел взглядом сидящих рядом морских пехотинцев. По обе стороны от него разместились два человека сержанта Суареса, Абрамсон и Хенкель. Напротив Дрейк о чем-то говорил вполголоса с Малькольмом и Шмидтом. Директор «Сигмы» постарался почерпнуть сил у окруживших его закаленных бойцов.

И все же…

– Когда назначена эвакуация учебного центра? – спросил он у Лизы.

– Она уже идет полным ходом. Национальная гвардия еще с восходом солнца оцепила территорию и вывозит тех упрямцев из числа местных жителей, кто не подчинился приказу покинуть свои дома. Персонал разбирает оборудование. Как раз сейчас увозят Джоша.

– Ну, а вы с Никко?

– Я не верю Линдалю. Я собираюсь дождаться предпоследнего автобуса. Сара… капрал Джессап подготовила маленький вертолет, который заберет нас из опасной зоны.

– И все-таки не задерживайся слишком долго, – предупредил свою невесту Пейнтер, чувствуя, как от страха за нее у него пересохло во рту.

– Хорошо. Эдмунд регулярно сообщает мне о том, как идут дела у специалистов-ядерщиков, которые готовят бомбу к взрыву. Они еще до сих пор не завершили окончательные расчеты. План заключается в том, чтобы с помощью беспилотного вертолета поднять бомбу на определенную высоту, для достижения максимального эффекта. И специалисты все еще уточняют параметры. – Голос Лизы стал твердым. – Поэтому, Пейнтер, вы должны что-то найти… если не само средство остановить заразу, то хотя бы надежду его получить, чтобы можно было отложить неизбежное.

Пейнтер тяжело вздохнул. Это была очень трудная задача. Даже если удастся найти какое-то решение, как ликвидировать угрозу – какой-нибудь неизвестный биологический реагент, – можно ли будет изготовить и использовть его достаточно быстро, чтобы отказаться от применения ядерной бомбы?

– Я сделаю все возможное, – заверил Кроу.

Попрощавшись, он закончил разговор и положил телефон на колени.

Судя по всему, Дрейк прочитал выражение его лица.

– Так, кажется, я догадался… Новости из дома неважные.

Пейнтер молча покачал головой.

«Прямо скажем, совсем плохие».

Не обращая внимания на болезненный укол в плече, он снова повернулся к иллюминатору и наконец увидел вдалеке, у самого горизонта черную плоскую гору.

«Сомневаюсь, что там дела обстоят лучше».

– Укол будет болезненным, – предупредил Элвз.

Дженна сидела в кресле в лаборатории. Ее удерживал на месте здоровенный индеец Матео. Это был тот самый человек, который охотился за нею в заброшенном поселке в горах. Девушка узнала его по багровому шраму, проходящему через всю щеку до подбородка. Похоже, события описали полный круг.

– Не надо! – взмолился Кендолл. – Пожалуйста!

Каттер выпрямился, сжимая в руке похожий на пистолет инструмент. Дженна узнала модифицированный пневматический пистолет для вакцинации животных. Сверху в него была вставлена опрокинутая ампула с янтарной жидкостью.

Девушка поняла, что сейчас ей сделают не прививку от гриппа.

– Просто назови мне тот вид КНК-животных, который содержит биологический ключ, – увещевательным тоном предложил Кендоллу Каттер. – И все эти мерзости прекратятся.

– Ничего ему не говорите! – воскликнула Дженна. Сильные пальцы больно вонзились ей в плечо, приказывая молчать, но она не обратила внимания на угрозу. – Не давайте ему то, что он хочет!

Какое-то время Хесс колебался, но в конце концов решительно скрестил руки на груди.

– Ну хорошо, – сказал Элвз.

Смуглая индианка Рахей закатала Дженне рукав блузки. Каттер прижал дуло инъектора к обнаженному плечу.

– Даю тебе последний шанс, Кендолл.

Ученый виновато отвел взгляд.

Пожав плечами, Каттер нажал на спусковой крючок. Сжатый воздух с шипением вырвался из дула, и острая игла впилась Дженне в кожу, проникая до самой кости.

Девушка тихо выругалась. Матео отпустил ее, и она поднялась на ноги, растирая плечо.

– Что это было?

Подняв инъекционный пистолет, Каттер показал остатки жидкости в ампуле.

– Вирусная РНК без оболочки.

Дженна вспомнила предыдущий разговор.

– Это созданный вами генетический код. Воздействующий на головной мозг.

– Совершенно верно. Но в своем нынешнем виде он почти не заразен и очень неустойчив к воздействию окружающей среды. Вот почему мне нужна вирусная оболочка, изобретенная Кендоллом.

Дженна все поняла. Элвз намеревался сотворить сверхвирус, который отбросит человечество в каменный век – а может быть, еще дальше.

– Однако даже в таком несовершенном виде, – добавил Каттер, – он окажет на человеческий мозг такое же воздействие.

Девушка шумно вздохнула, боясь услышать ответ на свой следующий вопрос.

– Сколько у меня осталось времени?

– Первые последствия начнут проявляться примерно через тридцать минут. Слабая лихорадка, легкая головная боль, отек шеи… затем в последующие несколько часов дегенеративные изменения будут нарастать по экспоненте. В первую очередь окажется задета речь, затем способность к сложному мышлению, и, наконец, самосознание улетучится, оставив только основные физиологические потребности и инстинкт самосохранения.

У Дженны в груди все похолодело.

– Значит… значит, вы уже опробовали свой препарат на людях? – спросила она, ожидая, что Каттер попытается оправдать свои гнусные деяния.

– Всесторонне, дорогая моя, – совершенно невозмутимо ответил тот. – Самым тщательным образом.

– Извините… – пробормотал Кендолл, тронув Дженну за руку.

– Проводи мисс Бек в клетку для подопытных, – повернувшись к Рахей, сказал Каттер. – На четвертом уровне.

Когда индианка это услышала, ее губы растянулись в злорадной усмешке. Это явилось первым сильным чувством, которое продемонстрировала Рахей.

И это ужаснуло Дженну больше всего остального.

Грубо схватив за руку, Рахей потащила ее прочь. В дверях к ним присоединился еще один индеец с автоматической винтовкой за плечом. Дженна обратила внимание, что оружие оснащено подковообразным желтым устройством, закрепленным под дулом наподобие штыка, с обнаженными медными контактами на конце.

Она узнала, что это такое.

«Электрический шокер, которым пользуются пастухи».

Дженна постаралась держаться как можно дальше от этого оружия. Рахей провела ее по длинному коридору, проходящему сквозь каменное сердце горы. Переступив через порог массивной стальной двери в дальнем конце, пленница обнаружила, что снова оказалась на улице.

Она прикрыла ладонью глаза, защищаясь от немилосердного солнца, которое висело прямо над головой, проникая своими лучами в глубокий провал. Кто-то превратил стены провала в сад, террасами спускающийся вниз. В этом саду росли всевозможные орхидеи, бромелиевые и цветущие плющи. На самом дне солнечный свет отражался в зеленом пологе леса. Каждый уровень был разделен на отдельные огороженные участки, связанные между собой винтовой каменной тропой, высеченной в скале.

Рахей подтолкнула пленницу к трапу, ведущему от нависающей железной площадки вниз на эту тропу. Там уже ждал закрытый гольф-кар. Дженну усадили назад, Рахей устроилась рядом, а вооруженный охранник сел спереди рядом с водителем.

Как только все заняли свои места, гольф-кар покатил вниз по тропе, негромко ворча электрическим мотором. Он проехал через несколько ворот, которые словно по волшебству открывались перед ним, вероятно, открытые электронным чипом с ключом.

Сначала Дженна не замечала в садах ничего необычного, но, спустившись на несколько уровней, она начала обращать внимание на какие-то странные вещи. Хотя женщина и не была близко знакома с живым миром влажных тропических лесов, некоторые растения и животные явно выглядели пришельцами из другого мира. Сначала эти признаки были едва уловимыми: пчелы размером с грецкий орех, целая стена черных орхидей, лепестки цветов которых раскрывались и закрывались самостоятельно, карликовый удав, который скользил в прозрачной заводи, открывая по бокам два ряда жабр.

Но чем глубже спускался кар, тем чаще встречались все более неестественные создания. С тонкой ветки над дорогой на длинных цепких хвостах, таких же, как у опоссумов, свешивался ряд полосатых словно зебры летучих мышей. Пока кар дожидался, когда полностью откроются ворота, толстый плющ выстрелил в него острыми шипами, выбившими дробь по прозрачному колпаку машины. За следующим поворотом в воздух поднялась стайка амазонских попугаев, демонстрируя оперение всех мыслимых оттенков, пестрым калейдоскопом ударившее в глаза.

Один попугай взлетел слишком высоко – и вдруг вздрогнул, словно оглушенный, провалился на несколько ярдов вниз, и только тогда, придя в себя, расправил крылья и полетел следом за своими товарищами.

Дженна подняла взгляд вверх. Похоже, Каттер использовал электронные метки, чтобы удерживать каждое животное на отведенном ему уровне. Девушка задумалась над этим предположением – она готова была думать о чем угодно, лишь бы только чем-нибудь занять свои мысли и забыть о разливающемся в груди ужасе.

Кар продолжал петлять по серпантину, спускаясь вниз. Воздух становился все более жарким и влажным. Пот высыпал бисеринками у Дженны на лбу и стекал струйками по затылку.

Женщина с тоской посмотрела на удаляющееся жерло провала, прикинув, что они углубились вниз уже на целую милю.

«Мне никогда отсюда не выбраться…»

Отчаяние приглушило ее внимание – и она не сразу заметила, что кар наконец достиг леса, растущего на дне провала. Дженна прикинула, что площадь его была больше двадцати акров.

Въехав в последние ворота, кар скрылся под сплошным зеленым пологом.

«Добро пожаловать на Черный уровень», – мрачно подумала Дженна.

Но что здесь находится?

Вокруг быстро стемнело. Пробиваясь сквозь сплошную листву, яркий солнечный свет превращался в мутное зеленое сияние. Когда глаза Дженны привыкли к полумраку, она разглядела на стволах деревьев мягко светящиеся наросты грибов. На земле слабый свет отражался в крошечных лужицах и тоненьких ручейках, а вокруг возвышались высокие папоротники с большими листьями, плотно обступившие единственную засыпанную щебнем дорогу, петляющую по лесу.

Кар все дальше углублялся в джунгли.

Наконец водитель включил фары. Яркие лучи света упали на сплошную стену растительности, но сколько ни всматривалась Дженна, она все равно ничего не смогла разглядеть. Время от времени кар задевал бампером за папоротник, и мясистые стебли, реагируя на раздражение, сжимались и отходили назад, позволяя заглянуть в джунгли чуть глубже.

Но повсюду было одно и то же.

Оставив эти тщетные попытки, Дженна устремила взгляд вперед, гадая, куда ее везут. В лучах фар роились плотные тучи мошкары. С листьев и лепестков цветов срывались крупные капли влаги.

Водитель и сидящий рядом охранник, болтавшие всю дорогу, притихли, как только кар въехал на последний уровень. Их страх был буквально осязаемым на ощупь, от чего у Дженны сильнее заколотилось сердце.

Вдруг ярдах в тридцати впереди что-то крупное свалилось сверху в лужу на дороге. Когда кар подъехал ближе, девушка смогла разглядеть, что же это было.

На земле лежали окровавленные останки козла или оленя. Кое-где на костях еще оставались мягкие ткани, в том числе один глаз, обреченно проводивший невидящим взглядом проехавший мимо кар.

Прильнув к пластиковому колпаку, Дженна всмотрелась в сплетение толстых ветвей над головой.

Она ничего не увидела.

«Кто или что это было?..»

Страшный рев разорвал гнетущую тишину, наполненный яростью голодного хищника. Тотчас же из глубины леса ему ответили другие крики, разнесшиеся отголосками вокруг.

Дженна в ужасе повернулась к Рахей.

Индианка опять усмехнулась.