– Похоже на океан.

Монсеньор Вигор Верона вздрогнул, услышав слова племянницы, и оторвал взгляд от результатов анализа ДНК. Он снова и снова просматривал документ, чувствуя, что упускает нечто важное. Результаты были отправлены по факсу из генетической лаборатории незадолго до того, как Вигор и Рейчел вылетели утренним рейсом в этот самый западный порт Казахстана.

Вздохнув, монсеньор вернулся к настоящему. Впрочем, ему все равно нужно было сделать небольшую паузу. «Быть может, если у меня в голове прояснится, я наконец определю, что же не дает мне покоя».

Они с Рейчел сидели в маленьком ресторанчике с видом на Каспийское море. За окном холодные осенние воды накатывались на белые скалы, в честь которых маленький городок Актау и получил свое название. Команда «Сигмы» должна была прибыть сюда меньше чем через час. Отсюда они на арендованном вертолете отправятся в точку с координатами, которые брат Иосип спрятал внутри покрытого письменами черепа.

– Когда-то давным-давно Каспий действительно был океаном, – сказал Вигор. – Это было пять миллионов лет назад. Вот почему вода здесь по-прежнему соленая, хотя содержание соли втрое меньше, чем в современных морях. Постепенно суша окружила древний океан со всех сторон, и тот высох, превратившись в Каспийское море, Черное море… и то место, куда мы сейчас направляемся, – Аральское море.

– От Аральского моря осталось не так уж и много, – улыбнувшись, заметила Рейчел. Она сменила форму карабинеров на теплый свитер, джинсы и туристические ботинки.

– Да, но тут уже вина не геологии, а человеческих рук. Еще не так давно Аральское море было четвертым по площади озером в мире, размером примерно с Ирландию. Но в шестидесятых годах Советы отвели воду из двух главных рек, питающих озеро, на нужды орошения, и озеро обмелело, потеряв девяносто процентов воды и превратившись в ядовитую заболоченную соленую пустыню, усеянную корпусами рыбацких судов.

– Дядя Вигор, не очень-то удачно вы рекламируете предстоящую поездку.

– Но брат Иосип, судя по всему, уверен, что это место имеет очень большое значение. Иначе зачем он стал бы приглашать нас сюда?

– Если исключить то, что он просто сошел с ума… Он ведь исчез почти десять лет назад.

– Возможно, но директор Кроу считает нашу экспедицию настолько важной, что выделил нам в помощь специальную группу.

Откинувшись назад, молодая женщина недовольно нахмурилась и скрестила руки на груди. После нападения в университете она категорически была настроена против этой поездки и даже угрожала запереть дядю, чтобы тот не покидал Рим. Вигор понимал, что сейчас они находятся на берегу Каспийского моря исключительно потому, что «Сигма» предоставила помощь.

Однако директор Кроу не объяснил, ни самому Вигору, ни Рейчел, почему оказал эту поддержку, что тревожило обоих. Он только сказал, что их помощь, возможно, потребуется впоследствии, чтобы оправдать поездку в закрытый район Монголии.

Это возбудило любопытство Вигора.

Его взгляд сам собой вернулся к результатам анализа ДНК древних останков, черепа и книги, но Рейчел протянула руку и забрала бумаги себе.

– Только не сейчас, дядя Вигор. Вы рассматриваете их уже несколько часов и только все больше расстраиваетесь. А мне нужно, чтобы вы сосредоточились на том, что ждет нас впереди.

– Замечательно, но в таком случае дай мне высказать свои мысли вслух. Я чувствую, что упускаю во всем этом что-то крайне важное.

Рейчел пожала плечами, уступая ему.

– Из предварительного заключения, подготовленного лабораторией, следует, что ДНК соответствует этническим характеристикам уроженцев Дальнего Востока.

– Это вы уже говорили. Кожа и череп принадлежат какому-то азиату.

– Верно, но в отчете, поступившем из лаборатории сегодня ночью, приводятся результаты сравнительного аутосомного анализа нашего образца с различными дальневосточными этносами. Получился список наиболее вероятных народностей, к которым мог принадлежать обладатель черепа и кожи. – Вигор начал загибать пальцы: – Китайцы, буряты, дауры, казахи…

– Те, что составляют основное население Казахстана, – перебила его племянница.

– Верно. Но первую строчку занимают монголы.

Рейчел выпрямилась.

– Пейнтер хочет, чтобы мы отправились вместе с его командой в Монголию.

– Вот что не дает мне покоя. Я чувствую, что здесь есть какая-то связь, но никак не могу за нее ухватиться.

– Тогда давайте начнем с другой стороны, – предложила Рейчел. – Директор Кроу говорил, в какой именно район Монголии направляется его команда?

– Куда-то в горы к северо-востоку от столицы… Хан-Хэнтэй.

– Это закрытый район.

Вигор кивнул.

– Почему?

– Потому что это природный заповедник и к тому же объект исторического наследия.

– Какого именно исторического?

Вигор открыл было рот, чтобы ответить… и застыл, осененный внезапной догадкой. Это откровение на какое-то мгновение настолько ослепило его, что он начисто забыл об окружающей действительности.

– Дядя Вигор…

Престарелый прелат понял свою ошибку, и к нему постепенно вернулась способность воспринимать мир.

– Глядя на деревья, я не заметил леса…

Сунув руку в карман, он достал телефон, набрал номер генетической лаборатории и попросил соединить его с доктором Конти. Как только специалист оказался на связи, Вигор объяснил ему, что именно нужно проверить, чтобы подтвердить его опасения. Ему пришлось уговаривать доктора Конти, но в конце концов тот согласился.

– Проверьте маркеры Y-хромосомы, – закончил монсеньор. – И как только сможете, перезвоните мне на этот номер.

– В чем дело? – спросила встревоженная Рейчел, когда дядя окончил разговор.

– Горы Хэнтэй. Они являются священными для монгольского народа, потому что среди их вершин якобы находится потерянная могила величайшего героя монголов.

Эрудированная в достаточной степени, Рейчел сразу же догадалась, что это за герой.

– Чингисхана?

Вигор кивнул.

– Монгольского вождя, силой меча и воли создавшего огромную империю… империю, раскинувшуюся от Тихого океана вот до этих вод за окном.

Бросив взгляд на Каспийское море, Рейчел снова повернулась к дяде.

– Неужели ты думаешь, что этот череп принадлежит…

– Именно это я и попросил проверить доктора Конти.

– Но как он сможет это сделать?

– Несколько лет назад в одном обстоятельном генетическом исследовании было показано, что один человек из двухсот обладает определенной уникальной Y-хромосомой, хромосомой с набором четких маркеров, корни которых ведут к монголам. В регионах, когда-то входивших в состав Монгольской империи, это соотношение возрастает до одного из ста. В исследовании делался вывод, что эта сверх-Y-хромосома ведет свою родословную от одного-единственного человека, который жил около тысячи лет назад в Монголии.

– Чингисхана?

Вигор кивнул.

– Кого же еще? У Чингисхана и его родственников по мужской линии было множество жен; еще больше потомства они наплодили, насилуя женщин покоренных народов. А нужно помнить, что монголы покорили половину тогдашнего мира.

– И распространили свое генетическое клеймо.

– Клеймо, которое мы можем сейчас проверить. Эти маркеры Y-хромосомы хорошо известны генетикам, их можно легко установить и узнать, имеются ли они в нашем образце.

– Именно этим и занимается сейчас доктор Конти?

– Он сказал, что сможет дать ответ практически немедленно, поскольку составление структуры ДНК нашего образца уже завершено.

– Но если вы правы и маркеры действительно присутствуют, что это нам даст? Как вы сами сказали, эта Y-хромосома есть у многих.

– Да, но Чингисхан умер в 1227 году.

– В тринадцатом веке… – Молодая женщина сдвинула брови. – К этой же эпохе относится и череп.

Вигор вопросительно поднял бровь.

– Многие ли обладали этой специфической хромосомой тогда?

И все же Рейчел продолжала сомневаться.

Монсеньор Верона настаивал.

– После смерти Чингисхана его преемники безжалостно расправились с теми, кто принимал участие в погребальной церемонии. Строители гробницы также были перебиты все до одного. Как и воины, наблюдавшие за ее возведением. И, похоже, подобные кровавые меры помогли сохранить все в строжайшей тайне. Несмотря на то, что поиски продолжаются вот уже какое столетие, местонахождение гробницы остается неизвестным и по сей день. А по слухам, в этой гробнице хранятся сокровища, награбленные в покоренных странах.

– Ради такого открытия можно пойти и на убийство, – заметила Рейчел, прозрачно намекая на выстрел из гранатомета.

– Мы говорим о сокровищах, по сравнению с которым померкнет гробница Тутанхамона. Все богатства мира стекались в Монголию, и больше их уже никто никогда не видел: военная добыча из Китая, Индии, Персии, Руси. По слухам, в гробнице императора хранились короны правителей семидесяти восьми стран, покоренных монголами. Не говоря про бесценные религиозные реликвии из бесчисленных разоренных храмов, в первую очередь Русской православной церкви.

– И ничего из этого так и не было найдено?

– Для нас гораздо важнее, что так и не было найдено тело Чингисхана.

Прежде чем Рейчел успела ответить, у ее дяди зазвонил сотовый телефон. Схватив аппарат, тот обнаружил, что на линии доктор Конти.

– Монсеньор Верона, я сделал все, как вы просили. Мы сравнили двадцать пять генетических маркеров, образующих гаплотип Чингисхана, с предоставленным вами образцом.

– И сколько совпадений?

– Все двадцать пять.

Кровь отхлынула от лица прелата. Он опустил взгляд на чемодан на колесиках, стоящий у его ног, сознавая, что в нем находится. Теперь Вигор понимал, почему кто-то был готов пойти на убийство ради того, чтобы завладеть его содержимым; понимал, что в чемодане может скрываться ключ к величайшим сокровищам мира. Возможно, здесь лежали череп и кожа самого знаменитого завоевателя, человека, которого его народ почитал как полубога.

Возможно, это были останки Чингисхана.

– Вы были правы, – сказал Дункан. – Наши итальянские друзья подцепили «хвост».

Они с Монком Коккалисом стояли на берегу у ларька, торгующего шашлыком. Холодный солнечный свет отражался от водной глади моря. Погода стояла холодная, но от горящих углей, над которыми готовились куски мяса, нанизанные на шампуры вместе с овощами и салом, исходило такое тепло, что даже в легкой куртке Дункану было жарко. От раскаленной жаровни также исходил запах восточных специй, с каждым порывом дующего с моря ветерка обжигающий глаза.

Приземлившись в международном аэропорту Актау, двое оперативников «Сигмы» отвезли доктора Джаду Шоу на расположенный неподалеку маленький частный аэродром, где их ждал арендованный вертолет. Убедившись в том, что она в безопасности, Монк и Дункан отправились в центр маленького портового города, чтобы забрать последних членов своей команды. Они знали о нападении в университете, и Монк предложил действовать осторожно, и прежде чем подойти к престарелому прелату и его племяннице, убедиться в том, что за ними нет преследователей из Рима.

«Если они притащили за собой “хвост”, – сказал Монк, – мы с тобой прямо сейчас его отрежем».

Как выяснилось, подобная предосторожность была оправданной. Дункан понял, что ему предстоит многому учиться у опытного оперативника «Сигмы».

– И как вы предлагаете разыграть нашу партию? – спросил он.

В ходе двадцатиминутного наблюдения за рестораном Монк и Дункан обратили внимание на двух человек, проявлявших неестественный интерес к двум итальянцам, сидящим у окна. Ресторан выходил на пешеходный променад, тянущийся вдоль берега, где на узкой полоске асфальта боролись за свободное пространство бегуны и велосипедисты. Хотя на дворе уже стоял ноябрь и туристический сезон закончился, в центре города по-прежнему бурлила жизнь. Тем не менее, не составляло труда заметить тех, кто подозрительно торчал рядом с рестораном.

Темноволосый мужчина, несомненно азиат, устроился на скамье на краю пляжа у дальнего конца ресторана. На нем была куртка до колен, руки засунуты в глубокие карманы. Повернувшись спиной к морю, он почти не отрывал взгляд от ресторана.

Не слишком изобретательно.

Второй подозрительный человек, женщина, полностью соответствовала своему напарнику цветом волос и чертами лица. Она была в черной шерстяной шапке и коричневой куртке, укороченном варианте той, что была на мужчине. Худая и непривлекательная, с широкими скулами и горящими глазами, женщина стояла, прислонившись к фонарному столбу у ближнего угла ресторана.

– Я двинусь вдоль берега, – сказал Монк. – Приближусь к мужчине сзади. Ты подходи к женщине. Дождись, когда я буду на месте. По моему сигналу схватим обоих.

– Понял.

– Оружие не показывай. Отведем обоих к нашей машине. Действуй осторожно. Допросим этих людей по дороге на аэродром. Я хочу знать, кто они такие, черт побери, и зачем пытались взорвать моих друзей.

– Как вы думаете, почему они здесь ограничились одним наблюдением?

Монк покачал головой.

– Вероятно, здесь слишком многолюдно, чтобы нападать среди бела дня. Или, быть может, им было приказано следить за двумя итальянцами, чтобы выяснить, зачем они прилетели из Рима в Казахстан. В любом случае, для них все здесь и завершится.

Монк начал выдвигаться на исходную позицию. Спустившись на песчаный пляж, он неспешной походкой направился вдоль берега, ни разу не бросив взгляд в сторону сидящего на скамейке мужчины. Как только его напарник преодолел половину пути, Дункан оторвался от угла и двинулся к женщине. Он старался как мог соразмерить свою скорость с движениями Монка, чтобы они одновременно подошли к своим целям.

Все шло по плану – до тех пор пока резкий звонок не привлек внимание Дункана к асфальтовой дорожке. Оглянувшись, он увидел, что ему сигналит велосипедист, прося уступить дорогу. Женщина, до которой оставалось всего несколько шагов, также обернулась. Она проводила взглядом велосипед, который проехал мимо, удаляясь по направлению к ее напарнику. К несчастью, именно в это мгновение Монк повернул с песчаного пляжа к скамейке.

Женщина напряглась. Она распрямила плечи, очевидно, почувствовав что-то неладное. Стремительно развернувшись, тотчас же увидела Дункана. То ли она прочитала что-то у него на лице, то ли просто поняла, что он американец, как и тот, второй, приближавшийся к ее товарищу. Реакция ее была молниеносной. Женщина метнулась прямиком в ресторан.

Бросившись следом за ней, Дункан протянул руку и схватил полу куртки. Водонепроницаемая ткань выскользнула из его пальцев. Столкнувшись с бежавшим навстречу бегуном, женщина отлетела в сторону, подобно испуганному оленю. Это краткое замешательство позволило Дункану ухватиться снова, теперь уже крепче. Рывком дернув женщину назад, он другой рукой обхватил ее за грудь.

Краем глаза Дункан увидел, что второй незнакомец попытался было подняться, но Монк с силой толкнул его назад на скамейку.

Проходившие мимо пешеходы останавливались, пытаясь разобраться, в чем дело.

Дункан переместил руку выше, стараясь крепче схватить свою добычу. Однако там, где должна была бы быть мягкая женская грудь, он нащупал лишь твердые, угловатые контуры. Что хуже, у него зачесались кончики пальцев: это редкоземельные магниты ощутили под курткой сильное магнитное поле.

Дункан тотчас же догадался, почему женщина бросилась прямиком в ресторан. Подняв в воздух, он что есть силы грубо швырнул ее на песчаный пляж. Взмыв высоко вверх, маленькое щуплое тело отлетело далеко.

– Бомба! – во все горло заорал Дункан, обращаясь к окружающим, но в первую очередь к своему напарнику.

Одни бросились врассыпную, другие застыли на месте, а он со всех ног побежал к окнам ресторана. Перепрыгнув через скамейку, Монк врезал локтем незнакомцу в лицо, отбрасывая его назад, – после чего последовал примеру своего напарника.

Выхватив на бегу пистолет, Дункан выпустил две пули в толстое стекло, целясь так, чтобы не задеть посетителей ресторана. Стекло пошло трещинами, а он прыгнул в окно плечом вперед, прокладывая себе дорогу.

Осколки стекла пролились вокруг звенящим дождем. Очутившись внутри ресторана, Дункан уже следующим движением налетел на двоих итальянцев, увлекая их на пол.

Обернувшись, он успел увидеть, как Монк головой вперед нырнул в ту же самую дыру, – и тотчас же прогремел оглушительный взрыв.

Все окна, обращенные к променаду, разлетелись в сопровождении дождя камней, песка и дыма. Монк перекатился по полу к тому месту, где укрывал спасенных итальянцев его напарник.

Прежде чем осколки стекла перестали скакать по столам и каменным плитам пола, Дункан поднял пожилого мужчину и молодую женщину на ноги.

– Шевелитесь! В конец зала!

Мужчина сопротивлялся, протягивая руку к чемодану на колесиках.

Чтобы не спорить, Дункан схватил чемодан в руку. Чувствуя себя самым высокооплачиваемым носильщиком в мире, он устремился в сторону кухни, подталкивая итальянцев. По пути они подобрали Монка. У того текла кровь от нескольких порезов, один крупный осколок по-прежнему торчал в куртке.

Голова Дункана трещала, в ушах у него звенело, но он готов был поклясться, что Монк сказал:

– Могло быть и лучше.

Все четверо пробежали через кухню, увертываясь от поваров, сидящих на корточках за плитами и разделочными столами, и выскочили через служебный вход. Оказавшись на улице, они не замедлили бег, сознавая, что там, где было два террориста-смертника, могут быть и другие.

Удаляясь от столбов дыма, поднимающихся над пляжем, они добрались до главной улицы, ведущей в деловой квартал. Дункан остановил такси, прыгнув на мостовую прямо перед капотом машины.

Все четверо сели в нее. Устроившийся впереди Монк, с кровоточащими порезами на лице, приказал водителю ехать на аэродром. Тот побледнел, но заметно смягчился, когда Монк протянул ему пачку банкнот.

Они расслабились лишь тогда, когда машина на полной скорости вынеслась за пределы города. Повернувшись к молодой женщине, сидящей в середине на заднем сиденье, Дункан увидел очаровательные глаза цвета карамели – конечно, они были бы еще более очаровательными, если бы их обладательница не сверкнула на него взглядом.

– Я так и знала, что не нужно было уезжать из Рима!

Она сама не знала, что здесь делает.

Джада сидела в просторном салоне серо-голубого вертолета «Еврокоптер ЕС-75». Хотя ей и был не по душе этот крюк в Казахстан, на тесноту жаловаться не приходилось. Закинув ноги вверх, молодая женщина вытянулась на соседних креслах. В салоне свободно смогли бы разместиться человек двенадцать или даже больше пассажиров вместо тех пятерых, кто сейчас совершал перелет над пустыней к Аральскому морю. Дункан уже объяснил, что эта большая «птичка» понадобилась, чтобы преодолеть большое расстояние, поскольку рядом с местом назначения не было аэродрома, способного принять самолет.

Вот насколько это далеко.

«Но, по крайней мере, я не полностью отрезана от окружающего мира».

Джада сидела, раскрыв на коленях переносной компьютер, и изучала самые последние данные о комете ИКОН. Бросив взгляд сквозь тонированное стекло иллюминатора, она увидела ослепительный хвост кометы, похожий на сияющую запятую на голубом дневном небе. Судя по всему, на противоположном конце земного шара, где сейчас царила ночь, комета представляла собой то еще зрелище.

Молодая женщина уставилась на экран, куда были выведены кадры видеосъемки с Аляски.

Сквозь северное сияние сверкал мощный метеоритный дождь, подмигивающими черточками и серебристыми росчерками, вспыхивающими каждые несколько секунд, если не чаще. Но все это меркло на фоне размашистого хвоста кометы; съемка была достаточно отчетливой, чтобы различить промежуток между хвостом пыли и хвостом газа. Один особенно крупный метеор пересек экран под удивленное восклицание оператора-любителя. Он показался огненным копьем, рассыпавшимся шаром фейерверков.

Также Джада через зашифрованный канал спутниковой связи, предоставленный директором Кроу, поддерживала контакт с Ракетно-космическим центром. Как раз сейчас она держала у уха телефон – хотя зашифровывать разговор не было необходимости.

– Да, мама, у меня все замечательно, – сказала Джада. – Здесь, в Калифорнии, очень интересно.

Ей не хотелось лгать матери, однако в этом вопросе Пейнтер был категоричен.

– Ты наблюдаешь за световым представлением в ночном небе?

– Ну конечно.

– Дорогая, как бы мне хотелось быть рядом с тобой и вместе смотреть на небо, – сказала ее мать. – Как мы делали, когда ты еще была маленькой девочкой.

Джада улыбнулась, вспомнив, как лежала на траве Эспланады, ежась под одеялом, и смотрела на метеоритные дожди Леониды и Персеиды. Это мать привила ей любовь к звездам, объяснила ей, что ежегодные метеоритные дожди названы по созвездиям, которые словно порождают их. Джада росла в мире, где жизнь сводилась к повседневным мелочам борьбы за существование, но звезды напоминали ей о существовании необъятной Вселенной, о том, что перед каждым человеком открываются бескрайние возможности. Например, девочка из Конгресс-Хейтс стала ученым-астрофизиком.

– Мама, мне тоже очень хотелось бы, чтобы ты была рядом. – Джада взглянула на часы. – Слушай, если ты хочешь успеть на утреннюю смену в универмаг «Холидей-Март», тебе нужно поторопиться.

– Ты права, ты совершенно права… я уже должна идти.

В ее голосе прозвучала гордость, обогнувшая пол-земного шара и дошедшая до дочери.

– Я тебя люблю, мама.

– И я тебя тоже люблю, милая.

Закончив разговор, Джада ощутила укол грусти, внезапно устыдившись и почувствовав себя эгоисткой из-за того, что вынуждена вести такую жизнь.

Смахнув навернувшуюся слезу, она вернулась к работе и снова прокрутила кадры метеоритного дождя. В РКЦ по-прежнему пытались определить, является ли это красочное зрелище просто случайным совпадением, или же мощный метеоритный дождь как-то связан с прохождением кометы ИКОН через Солнечную систему.

Джада связалась с одним своим коллегой, чтобы узнать последние гипотезы. В настоящее время большинство специалистов сходились в том, что проход кометы действительно мог внести возмущения в пояс Койпера, область ледяных астероидов, простирающуюся за орбитой Нептуна. Предположительно небесная странница увлекла за собой шлейф из камней, которые сейчас пролились на Землю. Пояс Койпера содержал более тридцати тысяч астероидов размером больше ста километров в поперечнике, а также служил домом многим короткопериодическим кометам, таким как знаменитая комета Галлея.

Однако самой волнующей новостью было крепнущее убеждение в том, что ИКОН пришла из гораздо более отдаленного облака Оорта, сферического облака космических обломков, обращающихся на удалении одной пятой расстояния до ближайшей звезды. Там обитали долгопериодические кометы, нечасто навещающие Солнечную систему, такие как комета Хейла-Боппа, прилетающая к нам лишь раз в четыре тысячи двести лет.

Согласно последним расчетам, в предыдущий раз ИКОН проходила через внутреннюю область Солнечной системы две тысячи восемьсот лет назад – определенно, очень давно. Если это предположение соответствовало действительности, оно было очень интересным, поскольку объекты облака Оорта представляли собой нетронутые остатки той туманности, из которой образовалась вся наша система, что делало ИКОН сверкающим герольдом из далекого прошлого, потенциально несущим в себе ключи к познанию Вселенной.

В том числе, возможно, и к тайне темной энергии.

Корпус вертолета вздрогнул, после чего раздался нарастающий низкий гул. Лопасти несущего винта над головой медленно пришли в движение.

Джада выпрямилась в кресле.

Второй пилот вышел из кабины и, подбежав к боковому люку, открыл его. Рев двигателей стал оглушительным.

Обернувшись, пилот крикнул, перекрывая гул:

– Пристегнитесь! Только что поступил приказ! Все должно быть готово к тому, чтобы немедленно подняться в воздух!

Чувствуя, как у нее учащенно забилось сердце, Джада захлопнула компьютер. Выглянув в открытый люк, она увидела, как второй пилот лихорадочно заканчивает предполетную подготовку. Вдалеке над центром города в голубое небо поднялся высокий столб черного дыма.

Вскоре показалось бешено мчащееся такси, направляющееся прямо к вертолету. Джада разглядела рядом с водителем Монка. Но ведь они с Дунканом уехали отсюда на черном внедорожнике «мерседес»!

Молодая женщина вцепилась в край люка.

Такси с визгом затормозило, и разом распахнулись все двери. Джада увидела Дункана, выбирающегося с заднего сиденья. Из другой задней двери вылез пожилой мужчина в светлом пиджаке и черном свитере, под которым виднелся белый воротничок католического священника. Ему помогала молодая женщина невысокого роста с короткими волосами.

Вигор и Рейчел Верона.

Оба выглядели не лучшим образом.

Подбежав к багажнику, Дункан вытащил вещи: один-единственный чемодан на колесиках. А куда делось остальное снаряжение?

Монк стоял, согнувшись пополам, у раскрытой передней правой двери, расплачиваясь с водителем. Когда он выпрямился, Джада увидела его залитое кровью лицо и ахнула. Ее взгляд метнулся к дыму, поднимающемуся над городом, и она поняла, что это взаимосвязано.

Новоприбывшие поспешили к вертолету. С каждым шагом молодая итальянка хмурилась все больше, словно не желая подниматься на борт. У люка она наконец остановилась.

– Нам нужно остаться здесь! – воскликнула она, хватая священника за руку. – И вернуться в Рим!

Джада надеялась, что таким и будет их решение. Это означало бы, что можно немедленно покинуть Казахстан и направиться прямиком в горы Монголии, чтобы начать охоту за обломками разбившегося спутника.

Монк покачал головой.

– Рейчел, тебя уже взяли на прицел. У того, кто это спланировал, гораздо больше возможностей, чем мы первоначально предполагали. Эти люди не остановятся и предпримут новую попытку.

– Это ваш брат Иосип втянул вас в эту заварушку, – согласился со своим напарником Дункан. – Значит, теперь на него вся надежда: пусть вытаскивает вас из беды.

Несомненно, Рейчел понимала справедливость этих слов. Она отпустила руку дяди, и они поднялись на борт вертолета. Джада посторонилась, кивком приветствуя двух итальянцев. Те молча заняли места напротив, отложив официальные представления до тех пор, пока вертолет не поднимется в воздух.

Дункан уселся рядом с Джадой. Та была рада его физическому присутствию, его силе, даже теплу его тела. Он учащенно дышал, все еще накачанный адреналином.

Пристегнувшись ремнем, Монк нагнулся к Джаде и тронул ее за колено.

– Прошу прощения за спешку. Казахские власти могут из-за теракта закрыть воздушное пространство, а нам не хотелось бы застрять на земле.

Джада обвела взглядом остальных пассажиров.

«Черт побери, во что я ввязалась?»

Когда «Еврокоптер» набрал крейсерскую высоту, Дункан посмотрел в иллюминатор на проплывающий внизу ландшафт. Рассекая воздух несущим винтом, вертолет уносился прочь от бескрайней синевы моря к унылым ржаво-бурым пескам, лишь кое-где покрытым чахлой растительностью, плоскогорьям и скалам, причудливо изрезанным ветром. Окружающую местность можно было бы принять за пустыни Нью-Мексико, если бы не стада двугорбых верблюдов да изредка встречающиеся одинокие белые юрты, резко выделяющиеся на фоне темной земли.

Почувствовав, что его дергают за рукав, Дункан переключил свое внимание на то, что происходило в пассажирской кабине.

Монсеньор Верона указал на чемодан, лежащий в кресле рядом с Дунканом.

– Scusa, сержант Рен, вы не могли бы открыть мой чемодан? Мне хотелось бы убедиться в том, что его содержимое в целости и сохранности после всей этой суматохи.

Только священник мог назвать случившееся «суматохой».

– Монсеньор Верона, зовите меня просто Дунканом.

– Только если вы в свою очередь будете звать меня Вигором.

– Договорились.

Наклонившись, Дункан подхватил одной рукой чемодан и опустил его себе на колени. Расстегнув молнию, он откинул крышку. Внутри, обложенные одеждой, лежали два предмета, завернутые в черную упаковочную пленку.

– В первую очередь меня беспокоит состояние того, который больше размером, – сказал Вигор. – Он очень хрупкий.

Монсеньор махнул рукой, предлагая Дункану развернуть пленку и открыть то, что внутри.

Дункан догадался, что вызывает тревогу пожилого прелата, поэтому был готов к тому, что увидел. Когда он размотал верхнюю половину пленки, показалась макушка черепа, уставившегося на него пустыми глазницами.

– Вы сможете полностью развернуть череп и передать его мне, чтобы я осмотрел его на предмет повреждений?

Дункану довелось насмотреться на смерть в Афганистане, но все же в глубине души у него что-то непроизвольно сжалось. На лице сидящей рядом с ним Джады отразилась смесь профессионального любопытства и отвращения.

Подавив свои собственные ощущения, Рен протянул к черепу обе руки, собираясь его взять, но, еще не прикоснувшись к кости, нервные окончания его пальцев почувствовали щекочущее давление, вызванное движением вживленных в них крошечных магнитов.

Удивленный, он отдернул руки и встряхнул пальцами.

– Бояться нечего, – сказал Вигор, ошибочно истолковав его реакцию.

Не обращая на него внимания, Дункан поднес пальцы к темени. Ощущение не было похоже на все то, с чем он сталкивался до сих пор: ему показалось, будто он окунул пальцы в холодное желе, маслянистое и насыщенное электричеством.

– Что вы делаете? – спросила Джада.

Только теперь до Дункана дошло, как все это должно было выглядеть со стороны.

– Череп излучает какую-то странную электромагнитную сигнатуру. Очень слабую, но она присутствует.

Джада сдвинула брови.

– Почему… как вы это определили?

Дункан еще не говорил ей о магнитах, но сейчас он все подробно объяснил.

– Кончики моих пальцев определенно улавливают какую-то энергию, исходящую от черепа, – закончив, сказал он.

– В таком случае вы должны также изучить и древнюю книгу, – предложила Рейчел.

Взяв второй сверток, она разорвала упаковочную пленку. Кожа переплета была потертой, покрытой глубокими морщинами.

Дункан медленно провел пальцами над поверхностью книги. На этот раз ему пришлось прикоснуться к кожаному переплету, чтобы почувствовать едва различимую дрожь. И тем не менее ощущение было таким же. Тело Дункана покрылось мурашками.

– Еще слабее… но в точности такое же.

– А что, если это какая-то остаточная радиация? – предположила Рейчел. – Мы не знаем, где хранились реликвии до настоящего времени. Возможно, рядом с источником радиоактивного излучения.

Джада нахмурилась, не принимая такое объяснение.

– У меня в чемодане есть оборудование для изучения разбившегося…

Она осеклась и оглянулась на Монка, со стыдом осознав, как близка была к тому, чтобы раскрыть главную задачу экспедиции, которая пока что держалась в тайне от двух итальянцев.

Смущенно кашлянув, Джада продолжала:

– У меня есть инструменты для исследования различных видов излучения. Счетчики Гейгера, мультиметры и тому подобное. Как только мы приземлимся, я проверю утверждение Дункана.

Тот пожал плечами.

– Излучение есть. Я не могу объяснить, какое именно, но оно присутствует.

Вигор откинулся на спинку кресла.

– В таком случае, чем быстрее мы попадем в точку с координатами, указанными братом Иосипом, тем лучше.

Дункан отнесся к заявлению монсеньора скептически. Застегнув чемодан, он полностью переключил свое внимание на унылый ландшафт. Через какое-то время молодой оперативник поймал себя на том, что трет кончики пальцев друг о друга, словно стараясь избавиться от какой-то маслянистой пленки, покрывающей их. Он затруднился бы выразить словами то, что зафиксировало его шестое чувство.

За неимением лучшего, Дункан смог бы только сказать: «Тут что-то не так».