Удивительно, как помогает умственной концентрации недостаток времени. Только использование нанотехнологий позволяло объяснить внезапное появление в туннеле Гизы смертоносной для Дугласа руки.

Представленная Фергюсом видеоинформация из Пини-Пини наводила на самые мрачные мысли. В Атлантиде им предстояло встретиться с машинами, превосходящими все нынешние технические возможности и при этом созданными рукой древнего человека. Похоже, современному человеку предстояло не столько многому учиться, сколько многое открывать заново.

Вернувшись в лабораторию, Скотт внимательно изучил выгравированные на «лице» голема знаки. Знаки из Атлантиды. Тот факт, что они обнаружились на лице злобного мстителя, уверенности не добавлял.

— И как работают эти нано? — спросила Сара. — Как я понимаю, они напоминают маленьких роботов, верно? Но что служит источником энергии? Может, у них на спине крошечные батарейки? Или что?

— Когда Дрекслер выдвинул свою теорию, — объяснил Мейтсон, — он предположил, что нано питаются звуковой энергией. Проходящие между ними звуковые волны переносят энергию, образуя нечто вроде звуковой сети, не требующей никаких проводов и обходящейся лишь передатчиками и приемниками звука.

— Если так, то как они становятся единым существом? — недоуменно поинтересовался Скотт. — Одним целым?

— В том-то все и дело. Они не образуют единого целого. То, что получается, представляет собой не существо, не вещь, не организм, а нанорой.

— Так они существуют по отдельности?

— Их тысячи, но, взаимодействуя, они способны становиться любой вещью, любым существом. Сотни тысяч, миллионы, объединяясь, ведут себя как единое целое.

— Неужели такое возможно?

— Конечно, возможно! — возбужденно перебил его Хаккетт. — Что такое, по-вашему, медуза?

— Разве медуза не единое целое? — удивилась Новэмбер.

— Медуза — это армия, время от времени отправляющаяся на войну.

— Но как? — спросила Сара. — Для того чтобы действовать как единое целое, нужно очень быстро обмениваться информацией. Миллионы отдельных частей просто не в состоянии достичь необходимой координации. Такой организм — или механизм — обязательно развалится.

— Медузы же не разваливаются, — возразил Хаккетт. — Такое явление называется биологической синхронизацией. Как в случае с расчетами землетрясений, все дело в резонансе. Изобретатель маятниковых часов, голландский физик Христиан Гюйгенс, живший в семнадцатом веке, лежа во время болезни в постели, обратил внимание на то, что когда двое часов стоят рядом, их маятники раскачиваются последовательно, один за ДРугим. Если их сбить, они через некоторое время возвращаются к прежнему ритму. Если их разнести — быстро сбиваются. Такая же синхронность наблюдается у светлячков, у волокон, регулирующих работу сердца, у сбившихся в стайку птиц, когда они вдруг меняют направление, у косяков рыб. Такое решение нельзя назвать осознанным, оно — фактор окружающей среды, тонкая математическая нить, применять которую можно и на социальном уровне. Обратите внимание, религии и секты ведь неким образом привязаны к определенной географической среде. Баптисты — на юге. Англиканцы — в Англии. Ислам — на Ближнем Востоке. Индуизм — в Индии. Религия — это ведь тоже некая реакция на окружающую среду.

— Если так пойдет дальше, эта окружающая среда скоро всех нас убьет, — прокомментировал Гэнт, входя в лабораторию вместе с лейтенантом Ройбэком. Вслед за ними в помещение ворвался пронизывающий холодный ветер. — Введите и нас в курс дела. — Он бросил на стол карту и начал ее разворачивать. — Чего еще следует ожидать в Атлантиде?

— Прежде всего, — поправил майора Пирс, — Атлантида — остров, величина которого равнялась величине Ливии и Азии, вместе взятых. У города же было другое название — Посейдон.

— Какая разница, — пожал плечами Гэнт. — В каком месте в него лучше всего проникнуть? — Он взял карандаш и заштриховал черным территорию, занятую китайской базой. Потом, перевернув карандаш, отметил красным обнаруженные спутником структуры. — Пользовались ли они какими-то ловушками? Легко ли там было передвигаться? Что за люди создавали город? Знали ли они толк в войне?

— Атлантида была укреплена. Платон пишет, что атланты воевали с Афинами. Центральную часть города окружали, повидимому, огромные, заполненные водой каналы. Платон замечает, что они напоминали колеса со спицами. Они располагались на равном удалении друг от друга и соединялись между собой мостами и туннелями. Еще один, большой — триста футов в ширину и сто в глубину — канал соединял их с морем. Там же стоял весь их флот.

— Что еще?

— Ну, они строили дома из разноцветного камня. Внешний земляной вал был покрыт, как бы облицован, бронзой. Средний вал закрывал слой жести, а здания в центральной части города, включая акрополь, место, где проводились религиозные обряды, выкладывали орихалком. В городе было много храмов, на центральной колонне из орихалка были высечены законы страны, и там, возле нее, каждые пять или шесть лет встречались десять правителей провинций, выражая тем самым свое уважение равно четным и нечетным числам.

Скотт и Хаккетт обменялись многозначительными взглядами.

— Ах да, вот что еще… Стена храма Посейдона была из золота.

— Вот как? И это все, что у нас есть? — Гэнт раздраженно бросил карандаш на стол.

— Это все, что есть? — взорвался Пирс. — Это все, что написал Платон. До конца он рассказ не довел. Как и любой современный писатель, написавший три главы книги, не привлекшей внимания Голливуда, парень выбросил полотенце и засел за что-то другое.

— То, что вы здесь сообщили, никак не помогает с определением нового источника энергии. Через девять часов, ребята, на нашу планету обрушится солнечная буря, которая может запросто лишить нас атмосферы. Если находящаяся подо льдом машина все еще функционирует, у нас есть шанс не дать ей испариться. Я должен знать, что, черт возьми, мне предстоит взорвать.

Собравшиеся вокруг стола ученые удрученно молчали, словно придавленные свалившейся на их плечи ответственностью. Это, правда, не относилось к Скотту, проделавшему путь на край света вовсе не для того, чтобы проигрывать.

— « Третий ангел вострубил, и упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику, и пала на третью часть рек и на источники вод. Имя сей звезды полынь; и третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод; потому что они стали горьки».

Взгляды всех сошлись на лингвисте.

— О чем это вы? — нетерпеливо спросил майор.

В глазах Новэмбер вспыхнули огоньки.

— Он цитирует Откровение, глава восьмая, стихи десятый—одиннадцатый.

— Почему?

Ответ знал Хаккетт.

— На Украине, — с улыбкой объяснил физик, — к северу от столицы, Киева, растет типичная для этого района трава, которая называется полынь.

— И что?

— Попробую зайти с другой стороны. Майор, что такое звезда?

— Я не понимаю…

— Звезда — это по сути растянувшийся на миллионы лет ядерный взрыв.

— Когда я еще учился в школе, — подхватил Скотт, — в том районе, где растет трава полынь, произошла катастрофа на атомной электростанции. Подобно упавшей с неба звезде, взрыв на станции отравил воду и землю радиацией. Название места стало синонимом ядерной катастрофы.

— Знаю, — поспешно продолжил Гэнт. — Чернобыль.

— Верно, — сказал Скотт. — А Чернобыль в переводе на английский и означает полынь.

— С пророчествами у нас все в порядке, профессор Скотт, — мрачно заговорил майор. — Но какое отношение это имеет к Атлантиде?

— А вот какое. Описание Атлантиды Платоном очень похоже на то, что говорится в Книге Откровение о городе, где человечеству предстоит провести последнюю битву.

Теперь военные обратились в слух.

— В двадцать первой главе Откровения автор, как бы глядя на мессианский Иерусалим с горы, сравнивает город с сияющим бесценным бриллиантом кристальной чистоты с двенадцатью вратами. Внешняя стена сложена из ясписа, то есть яшмы, а сам город из чистого, как ясное стекло, золота. Основание города облицовано драгоценными камнями. Сначала идет яспис, потом сапфир, далее халкидон, смарагд, сардоникс, сердолик, золотой хризолит, берилл, топаз, хризопраз, гиацинт и аметист. Двенадцать ворот — это двенадцать жемчужин, и каждые сделаны из единой жемчужины. Главная улица города — чистое золото, но при этом прозрачное, как стекло. Ни солнце, ни луна ему не нужны, потому что город освещен сиянием славы Господней.

— Звучит впечатляюще, как мечта геолога, — прокомментировала Сара.

— А мне это напоминает Атлантиду, — заметил в изумлении Мейтсон.

Скотт наклонил голову.

— Единственная проблема с данной аналогией в том, что тот новый Иерусалим имел в основании квадрат, а Атлантида была идеально круглой.

— Но чем это все поможет нам? — со всей серьезностью спросил Ройбэк.

— В девятой главе Откровения говорится о пятом ангеле. Когда он вострубил, с неба упала еще одна звезда, которой был дан «ключ от кладезя бездны».

— Господи! — выдохнул Ройбэк. — Похоже на атакующие вертолеты «Апаш».

— А что делает эта «бездна»? — поинтересовался Гэнт.

Скотт пожал плечами.

— Не знаю. Но имя ангела на древнееврейском звучит как Абаддон, а на греческом — Аполлион. — Он посмотрел на рисунок голема. — Если стереть со лба голема священное слово, он обратится в прах. — Лингвист снова посмотрел на майора. — Вопрос вот в чем: каким же мощным должен быть источник энергии, чтобы спалить ваши спутники? Что, если Атлантида расположена на вулкане?

— То, что мы зарегистрировали, не классифицируется как вулканическая активность.

Мейтсон подался вперед.

— Да, но объект в Гизе использовал преобразованную геотермальную энергию. Здесь, возможно, происходит то же самое, только в большем масштабе. А то, что он находится на полюсе… Возможно, земля выполняет роль магнитной динамомашины? Невероятно! С таким количеством энергии просто не справиться.

— И как тогда мы ее выключим?

Полагаю, сэр, надо закрыть чертову бездну, — небрежно бросил Ройбэк.

Пятый ангел, — кивнул Пирс. — Пятый объект. Объект с бездной… источник энергии.

Хаккетт покачал головой.

— Мы будем выглядеть полными идиотами, если в коцце концов попадем туда и обнаружим громадного зайца с батарейкой «энерджайзер».

Никто не рассмеялся.

— В египетской Книге мертвых, — предупредил Скотт, — упоминается одно место, посещение которого душой необходимо для выживания человека в другом мире. Высеченное в скале, оно называется Палатой испытания или Палатой главного огня.

— Отлично.

— Значит, нам нужно попасть в центр города, — сделал вывод Гэнт. — Найти эту палату, эту… бездну.

Скотт снова посмотрел на фотографии. С лица его не сходило недоуменное выражение.

— В Книге Откровение Бог сравнивает себя с алфавитом. Если помните, в начале было Слово. Теперь же Господь говорит, что он альфа и омега, начало и конец. Первый и Последний. Снова и снова все возвращается к словам. — Лингвист обвел глазами сидящих за столом. — Бог также предупреждает тех, кто может не пожелать войти в город, и называет тех, кто туда не попадет. Псы… чародеи…

Пирс покачал головой.

— Что ж, мне пригласительного билета точно не видать.

— Прелюбодеи. — Сара немного покраснела. — Убийцы. Гэнт заерзал на стуле.

— На войне всякое случается.

— Идолопоклонники.

Взгляд Скотта остановился наконец на Хаккетте.

— Полагаю, я в некотором смысле поклоняюсь… науке, — робко признал физик.

— И всякие любящие и делающие неправду, — закончил Скотт. — Что включает в себя всех остальных.

— Да, — пробормотала Новэмбер. — То-то будет весело.

Сара повернулась к майору.

— Теперь, когда вы знаете, что может ждать нас подо льдом, расскажите, чего ожидать на поверхности.

Гэнт коротко и наглядно обрисовал ситуацию.

— Ничего хорошего ждать не приходится. К нам поступает информация о вражеской активности здесь, здесь и здесь. Их база взята в кольцо. Даже если бы мы располагали временем, добраться до места по суше невозможно. Единственная альтернатива — попасть туда по воздуху, но наши АВВП не любят такого холода. Мы пробовали их адаптировать, но проблемы остаются. Я уже отправил их на «Трумэн».

— И что же мы будем делать? — настороженно спросил Мейтсон.

— Есть « Геркулес С-130 », готовый принять нас на борт. Похож на тот, на котором мы летели из Женевы.

— Но они же слишком большие и тяжелые, — запротестовал Пирс. — «С-130» просто не сможет совершить там посадку. Там нет посадочной полосы и пункта дозаправки.

— Я ничего не сказал о посадке, — возразил майор.

— Но тогда, — растерянно спросил Скотт, — как мы попадем на землю?