Часть первая

За пять минут до полудня солнечного и не по сезону теплого мартовского вторника Кэтрин Донован, выпускница Оксфорда и, в свои двадцать девять, самый молодой за всю историю университета ученый стипендиат, прошла через небольшую дверь в массивных деревянных воротах и очутилась в уютной тиши приветливого квадратного кампуса колледжа Олл-Соулз. Солнце заливало лужайку и согревало каменные стены Котсволда, а колокола университета рассыпались звоном, предвещая наступление полудня.

Олл-Соулз самый престижный и самым закрытый из всех пяти колледжей Оксфорда. Здесь нет студентов как таковых, в то время как в большинстве колледжей обучается по двести, а то и по четыреста человек. Все очень просто: Олл-Соулз — обитель избранных ученых мирового класса, посвятивших себя углублению познаний человечества в широчайшем спектре — от ядерной физики до искусства ислама.

Стать членом этого элитного клуба ученый любой страны мог лишь в результате скрупулезного отбора. Но те, кому это удавалось, никогда не жалели. Обращались с исследователями поистине как с членами королевской семьи. Винный погреб колледжа был одним из лучших в университете, а тех ученых, которые жили в предоставленных колледжем квартирах, как в старину, будил по утрам привратник, приносивший чай, тосты и утреннюю газету — все это на серебряном подносе. Но самое важное — ни один член ученого совета не был связан обязательством преподавать: каждый мог посвящать все свое время поиску истин, разрушающих каноны, в области, избранной им самим.

Пребывание в Олл-Соулз Кэтрин — красивой молодой женщины, к тому же еще и американки, — могло, наверное, кому-то показаться странным. Однако другие научные сотрудники, привыкшие здесь к разного рода странностям и чудачествам, просто уважали ее и без особого удивления относились как к белой вороне среди белых ворон. Они радушно приняли Кэтрин, удовлетворенные знанием о том, что она уже является мировым лидером в избранной ею области — астрономии.

Кэтрин Донован бросила взгляд на свои часы. «У меня всего пять минут».

Она метнулась к ящичку для корреспонденции и схватила лежащую там утреннюю почту: пара неинтересных коммюнике с факультета астрономии и большой коричневый конверт, явно из-за рубежа. В спешке осмотрев его, она тут же узнала почерк профессора Кента. Меньше всего ей сейчас хотелось бы опоздать на свою последнюю в этом семестре лекцию. Поэтому она сунула конверт в портфель и, стремительным шагом обойдя по периметру квадратный дворик, направилась к аудитории.

Как и всегда на лекциях доктора Донован, красивое старинное помещение в сердце колледжа полнилось студентами со всего университета. Лекции ее, несомненно, были самыми популярными на факультете. Кэтрин проводила их по своей инициативе, потому что ей нравился контакт со студентами. Те же были ей преданы, и число слушателей неуклонно росло. Только вчера во время кофе-брейка в профессорской один из ее приятелей-коллег озорно поддразнивал: мол, слышал, как двое студентов говорили о ней как о самом привлекательном преподавателе в университете.

Темные волосы до плеч, изящные черты лица с высокими скулами, спортивная грация — где бы она ни появлялась, всюду притягивала взгляды, прекрасно сознавая это.

Однако этим утром Кэтрин немного волновалась. По заведенной традиции, целью последней лекции семестра было наполнить студентов вдохновением перед долгими каникулами.

Сегодня она собиралась поразить их воображение рассказом об одной из самых странных и необъяснимых загадок космоса — тайне, грозящей поистине страшными последствиями всему человечеству. Студенты были из разряда блестящих, и все же все они были молоды, и важно было напомнить им о слабости человеческого знания перед лицом неизведанного.

С высоты подиума Кэтрин обвела взглядом море лиц, обращенных к ней. Прочистив горло, начала:

— Всем добрый день. Большое спасибо, что пришли. Сегодня для начала мне хочется узнать, в состоянии ли кто-нибудь из вас разгадать одну из величайших загадок всех времен.

Негромкий, но дружный гул восхищения прокатился по залу, и она почувствовала на себе десятки горящих нетерпением взглядов.

— Как всем нам известно, самая яркая звезда на ночном небосводе — Сириус. Существуют, правда, одна-две звезды, расположенные чуть ближе к нашей Солнечной системе, но ни одна из них не светит так ярко. Возможно, поэтому Сириус занимает центральную позицию почти во всех мифологиях Древнего мира.

Кэтрин подняла глаза на море лиц. «Отлично — такие у всех мордахи смышленые…» И, сменив вдруг тон на заговорщический, продолжила:

— Но давайте предположим — только лишь предположим, — что на это существуют и другие причины…

Она вновь сделала паузу, на этот раз — чтобы глотнуть воды из стакана, стоящего на столе. Затем посмотрела на свой лэптоп и кликнула мышкой. В то же мгновение на огромном белом экране, висящем на стене за ее спиной, появился слайд.

Слайд делил экран на две фотографии, расположенные бок о бок. На левом фото была диаграмма, нацарапанная то ли на песчанике, то ли на ровной, выжженной солнцем земле.

Второе изображение было явно сделано с помощью новейшей астрономической компьютерной программы. Это была графическая иллюстрация величественного движения отдаленного космического объекта по своей древней орбите. Виден был также и второй объект, поменьше. Его курс спиралью обвивал линию движения своего крупного соседа, словно в попытке ускользнуть от его притяжения.

Кэтрин подняла голову взглянуть, четко ли отображены два снимка на большом белом полотне экрана.

— Поскольку расстояниям между звездами свойственно меняться, в настоящее время Сириус виртуально наш ближайший сосед. Кто-нибудь может сказать, каково расстояние до него?

Она еще раз внимательно оглядела аудиторию. Лохматый паренек в третьем ряду поднял руку. Кэтрин ободряюще улыбнулась, но стоило ласковому взгляду ее красивых зеленых глаз остановиться на его лице — и юноша потерял дар речи. Улыбаясь благожелательно, но чуть-чуть подпустив нетерпения в интонацию, она мягко убедила его начать говорить:

— Слушаю вас.

Юноша залился ярким румянцем и, запинаясь, стал отвечать:

— …Это… В общем… До него две целых шестьдесят семь сотых парсека… Или восемь целых семь десятых световых лет, или же пятьдесят два триллиона миль.

Ответ его впечатлил Кэтрин.

— Верно! Отлично. Благодарю вас. Итак, в тысяча восемьсот сорок четвертом году Фридрих Бессель, немецкий астроном, высказал предположение, что у Сириуса имеется невидимый близнец. Бессель долгое время посвятил скрупулезным вычислениям медленного движения Сириуса и заметил небольшое отклонение от курса при следовании звезды по орбите. Бессель подумал, что это может быть вызвано только одним — гравитационным воздействием невидимого «соседа», однако доказать этого не смог. В то время людям было не под силу создать телескоп, в который можно было бы разглядеть объекты звездной системы Сириуса. Тем не менее в тысяча восемьсот шестьдесят втором году американский астроном Элван Кларк с помощью телескопа, который сам спроектировал и построил, впервые в истории человечества разглядел едва видимый спутник Сириуса, тем самым доказав правоту предположения Бесселя. Но был ли он первым?

И вновь после риторического вопроса Кэтрин снова возбужденный шумок прокатился по рядам, и лектор сделала драматическую паузу.

— Сегодня с помощью наших мощных телескопов мы, конечно же, в состоянии видеть оба этих объекта во всех деталях. Большую звезду, тот Сириус, что виден невооруженным глазом, мы называем Сириус-А, а его звезду-компаньона, тяжелый, невидимый Сириус, — Сириус-В… Итак, вопрос, который я вам сегодня припасла, очень прост, но если кому-нибудь из вас удастся на него ответить правильно, то очень может быть, что НАСА назначит ответившего главой своего исследовательского центра.

Глубоко вздохнув, Кэтрин начала медленно рассказывать о своей тайне:

— Если Сириус-В невооруженным глазом увидеть невозможно, тогда каким образом африканское племя ведет полные и точные записи астрономических наблюдений за ним в течение последних двух тысяч лет?

Переполненный зал ахнул.

— Племя, о котором идет речь, — догоны. Живут они на территории современного Мали в Западной Африке. Согласно их древнему устному преданию, яркую звезду Сириус сопровождает сверхтяжелый, очень темный объект под названием По. Надо здесь отметить, что Сириус-В на самом деле является «белым карликом»: он имеет такую же массу, как наше Солнце, но по сравнению с ним просто крошечный — чайная ложка его вещества имеет массу едва ли не четверть тонны. Выходит так, что догоны знали не только о существовании Сириуса-В, что уже само по себе довольно странно, но знали они также и о том, что это тип звезды высокой плотности… И более того, им было ведомо, что один оборот вокруг своего более крупного собрата он совершает каждые пятьдесят лет.

Видя изумленные лица слушателей, Кэтрин улыбнулась.

— Впервые миру о верованиях догонов — если это подходящее слово для их астрономии, — в тысяча девятьсот сороковом году поведал французский антрополог, но нам точно известно, что их теориям по меньшей мере тысяча восемьсот лет, а скорее всего, намного больше. Догоны использовали песочные диаграммы для отображения траекторий небесных светил. На этой лекции я расскажу вам, каким образом удалось их сохранить. Взгляните: в левой части экрана — снимок диаграммы догонов пересекающихся орбит Сириуса и его темного компаньона. А справа — современные астрономические записи движения Сириусов А и В.

Аудитория снова ахнула.

— Нетрудно заметить: совпадение полное. Теперь, как нам известно, орбитальный цикл Сириуса В, или По, в точности сорок девять и одна десятая года. Так что, согласитесь, пятьдесят лет — очень неплохая догадка для племени эпохи неолита! Но этим космические познания догонов не ограничиваются. Они, например, также утверждали, что у Юпитера четыре луны, а у Сатурна есть кольца. Выходит, как и с Сириусом-В: и кольца Сатурна, и луны Юпитера можно увидеть только в телескоп, причем телескоп сильный. Так как объяснить, откуда догонам было все это известно?

В переполненной аудитории стало очень тихо. Сама-то Кэтрин была уверена, что в один прекрасный день ученые обязательно найдут рациональное объяснение тайны знаний догонов о Сириусе. Ведь это уму непостижимо: в глубине примитивного прошлого человечество могло обладать высокими технологиями, позволяющими разглядеть меньшую звезду. Тем не менее это оставалось одной из любимых ею загадок космоса и всегда давало желаемый эффект. Раскрыв рты, с распахнутыми глазами, студенты на первых двух рядах повернули головы назад: не нашлось ли у кого из сидящих сзади ответа. Ответа не было ни у кого.

В этот самый момент, будто по сигналу, дверь в дальнем конце лектория со щелчком отворилась. Все в аудитории обернулась.

Это был один из привратников общежития колледжа. Он выглядел слегка обеспокоенным и смущенно кашлянул, прежде чем поднять руку в извиняющемся жесте.

Кэтрин быстро обвела взглядом слушателей.

— Прошу меня извинить.

Нервно расправив рукой юбку, она спустилась с кафедры и, чувствуя легкое смущение, направилась через весь зал к привратнику. Тот поспешил ей навстречу, и они встретились на полпути.

— Простите ради бога, что прервал вас, мэм. Ректор просит вас срочно прийти.

— Вот как? Это не может подождать полчаса?

— Он сказал, нет, мэм. Он сказал, у него очень плохие новости.

Сердце Кэтрин екнуло. Обернувшись, она вновь обратилась ко всей аудитории:

— Прошу меня извинить. Боюсь, произошло нечто серьезное, меня срочно вызывают. Мне очень жаль вот так прощаться с вами. Надеюсь, что эта загадка — поверьте, это настоящая загадка, — будет питать ваше вдохновение в ближайшие недели. Уверена, каждую минуту своих каникул вы посвятите чтению программной литературы следующего семестра, но если все же удастся улучить момент — попытайте счастья, вдруг вам удастся разгадать головоломку Сириуса догонов? Удачи! Тому, кто преуспеет, засчитаю весенний семестр.