29

Увлекшись осмотром «Машины» – так они стали называть обнаруженное устройство, – Ким Миколос даже не услышала, как в забытую комнату вошел Джереми Логан. Он тихонько откашлялся, и она испуганно вскрикнула и обернулась, едва не выронив видеокамеру.

– Господи! Вы меня до смерти напугали!

– Извините. – Он положил на рабочий стол свою сумку, с которой почти никогда не расставался.

Миколос пристально посмотрела на энигматолога – глаза припухли и покраснели, как будто он плохо спал, движениям недоставало привычной быстроты и точности. Логан показался ей озабоченным, даже встревоженным, что тоже было ему несвойственно. Может быть, на него так подействовало утреннее происшествие в столовой? Самой Ким там не было, но о случившемся с доктором Уилкоксом она, конечно, уже слышала. Если дело в этом, тогда, конечно, понятно – произошедшее взбудоражило весь центр. С другой стороны, она – пусть даже зная Логана недолго – не отнесла бы его к впечатлительному, легковозбудимому типу. Совсем даже наоборот – что было хорошо, учитывая профиль его работы.

– Так вы получили мое сообщение? – спросила Миколос.

Логан кивнул.

– У вас что-то новое?

Женщина повернулась к Машине. За время после первого ее обследования Логану удалось снять еще несколько пластин, открыв доступ к десятку устройств, больших и маленьких, по большей части металлических, но не только – попадались и приборы в резиновом кожухе, и бакелитовые ручки. Все они прекрасно сохранились в герметичной атмосфере. То, чем сейчас занимались исследователи, напоминало Ким чистку луковицы: снимаешь один слой, а под ним обнаруживается другой. Включать Машину после первого опыта они больше не пытались.

Выключив камеру, Миколос подошла к той части устройства, которую считала рабочей: узкому краю, рядом с которым висели защитные костюмы.

– Мне с самого начала не давали покоя эти термины. – Она указала на две метки, ЛУЧ и ПОЛЕ, и сопутствовавшие им кнопки, счетчики и переключатели. – Что-то в них было знакомое. А вчера вечером поняла.

– И что же? – Логан подошел ближе.

– Возможно, нечто аналогичное есть в компьютерах.

Энигматолог посмотрел на контрольную панель.

– Ну так просветите меня.

Она на секунду задумалась.

– В объектно-ориентированном языке программирования, вроде Java или C Sharp, у вас – выражаясь проще – два типа переменных, локальный и глобальный.

Логан кивнул – продолжайте.

– Локальные переменные ограничены использованием в одной определенной функции, вложенной в бо́льшую программу. При вызове этой функции создается локальная переменная; когда функция завершается, локальная переменная уничтожается. С другой стороны, глобальную переменную могут видеть все функции в программе.

Ким сделала паузу.

– Жду кульминации, – напомнил через секунду Логан.

– Вообще-то, я не электрик, но подумайте вот о чем. Луч и поле. Локальное и глобальное.

– То есть вы хотите сказать… – Логан задумчиво наморщил лоб. – Вы хотите сказать, что у Машины два режима работы?

– Вот именно. Локальный режим – очень специфический и четко ориентированный: «луч». И глобальный – более широкий, более полный: «поле». Думаю, я достаточно неплохо разобралась в элементах управления и готова проверить свою теорию.

Логан ничего не сказал, только перевел взгляд с Ким на контрольную панель и обратно.

Миколос наклонилась, протянула руку к нижней части корпуса, где находились основные переключатели. Включила электропитание. Подождала пять секунд. Включила нагрузку. Выпрямилась и повернулась к контрольной панели.

– Начну с режима «луч». По-моему, он более ограниченный…

Положив ладони на корпус, Миколос ощутила легкую дрожь Машины. Она склонилась над панелью, щелкнула тумблером, обозначенным как «МОТИВАТОР», потом другим, помеченным как «КОНТАКТ», и на секунду остановилась перед поворотным переключателем с цифрами от 0 до 10. Сейчас он стоял на 0. Ким осторожно повернула ручку по часовой стрелке в положение 1.

Вибрация едва заметно усилилась.

Женщина повернула переключатель в положение 2. Ожил волюметр – стрелка качнулась на несколько делений вправо и напряженно задрожала, как пес на поводке.

После следующего, третьего, шага в недрах Машины глухо загудело.

А потом одновременно случились две странные вещи. Ким показалось, что в комнате вдруг стало светлее, причем свет шел не из одного какого-то источника, а отовсюду сразу, как будто Бог включил солнце. И тут же в голове у нее появился чудной звук, что-то среднее между жужжанием насекомого и гулом меланхоличного хора…

Без лишних церемоний Логан оттолкнул ее в сторону и быстро вернул переключатель в исходное положение. Потом пощелкал тумблерами и, наклонившись, отключил питание. Выпрямился и посмотрел на Миколос. Непонятный холодный блеск в его глазах почти испугал ее.

– Зачем… зачем вы это сделали? – спросила она, отдышавшись.

– Я не знаю наверняка, в чем назначение этого устройства, – сказал Логан, – но точно знаю, что оно опасно. Нельзя играть кнопками и дергать за рычажки, не разобравшись в этой штуке лучше.

– Но вы же и привели меня сюда для того, чтобы я анализировала и экспериментировала, а иначе как же…

– Это было до того, как я понял кое-какие вещи, – перебил ее Логан. – Послушайте, Ким, мне придется установить два основных правила. Первое: никаких экспериментов без предварительного согласования со мной.

– Само собой разумеется. Иначе бы я вас сюда и не вызывала.

– Понимаю и ценю. Я говорю о дальнейших шагах. Второе правило: находясь в этой комнате – или даже вблизи нее, – нужно надевать вот это…

Он порылся в сумке и, отыскав что-то, протянул своей помощнице. Та с любопытством посмотрела на подарок.

Это был своего рода амулет: тонкое кольцо из какого-то металла, похоже меди, с вплетенной в него паутинкой из тонкой крученой проволоки. В паутинке запутались несколько ниточек цветных бус; крошечный фетиш, похоже из кости; и в центре половинка раковины наутилуса, разрезанная продольно и обнажающая спираль последовательно уменьшающихся камер.

– Что это? – спросила Ким, вертя вещицу в руках.

– Моя собственная придумка. Синтез нескольких религий и верований: целительные бусы, которыми пользуются спиритуалисты сантерии; африканские обереги от дурного глаза; ловец снов народа лакота. – Логан взял амулет за кожаные шнурки, привязанные к нему с обеих сторон, и повесил ей на шею.

– Попробую угадать, – сказала Миколос. – Это – ловец призраков.

– Ну, я бы так его не называл… – Логан снова заговорил нормальным голосом. Что-то – возможно прикосновение к амулету – успокоило его. – Скорее, это паранормальный вариант бронежилета. Но и «ловец призраков» – термин вполне даже подходящий.

Миколос завязала шнурочки и опустила амулет под блузку. Ощущение было не слишком приятное – ловец призраков царапался и стеснял движения, – и она, пристально и не скрывая сомнений, посмотрела на него.

– Вы же понимаете, как это… чудно́.

– Возможно. Но это также продукт многолетних исследований самых сокровенных, самых тайных знаний. По крайней мере, меня он оберегал. – Логан ослабил галстук и расстегнул пуговицу, показав, что и сам носит такой же. – Скажите мне вот что. Вам интересно работать над этой нашей маленькой загадкой?

– Вы же и сами знаете. Да, конечно.

– В таком случае считайте этот амулет ценою танца… – Он огляделся. – Я что-то немного устал. Может, продолжим завтра?

Миколос пожала плечами.

– Конечно.

– Спасибо. И за это – спасибо. – Логан указал пальцем на теперь уже невидимый амулет. Потом сдержанно улыбнулся, повернулся и неслышно вышел из комнаты.