29

Они проходят вдоль поезда в самый конец, к частному вагону, старший офицер возглавляет шествие, а увешанные багажом Баумы и младший офицер бредут за ним цепочкой. На амстердамском вокзале полно пассажиров, но нервная толпа расступается при виде важного военного.

Путь, который Эрих столько раз с легкостью преодолевал еще до оккупации, теперь кажется ему бесконечным. Других желтых звезд на вокзале не видно, и он сознает, что остальных пассажиров привлекает зрелище того, как нацистские оккупанты помогают евреям сесть в поезд. Тем более когда евреи теперь ездят не в обычных пассажирских поездах, а в составах совсем другого сорта.

Эрих оглядывается на Корнелию, которая плетется сзади. Перед самым выходом из дома она заупрямилась и переоделась в легкомысленное шелковое платье и отделанную горностаем жакетку — хочет, чтобы дочь увидела их во всем блеске, когда они сойдут с поезда в Милане, но здесь, на вокзале, такой наряд только замедляет их продвижение. Эрих предпочел одеться гораздо строже и гораздо благоразумнее, как он считает, на нем неприметный серый костюм, простое черное пальто и широкополая шляпа. Он не хотел привлекать ничьего внимания, которого и так хватало из-за желтых звезд.

У Эриха вырывается вздох облегчения, когда офицеры уводят их с глаз толпы и помогают подняться в частный вагон. Здесь действительно роскошно, как и обещали немцы. Мягкие диваны, обитые плотным дамастом, туалет, отделанный мраморной плиткой, темно-красные занавески на окнах.

Офицеры помогают супругам разместить на полках и сиденьях чемоданы, пакеты, сундук, после чего желают им приятного путешествия, щелкают каблуками, салютуют «Хайль Гитлер!» и покидают купе. Раздается свисток, и поезд медленно отходит от платформы, постукивая по рельсам. Вагон начинает покачиваться, но супруги по-прежнему стоят, словно приросли к полу. Они не верят своей удаче. Только когда поезд покидает пределы амстердамского вокзала, они опускаются на диваны напротив друг другу.

— Останемся в пальто? — неуверенно спрашивает Корнелия.

Эрих понимает, почему она задает этот вопрос. Приказ рейхскомиссара предписывает постоянно носить звезду Давида, а если они снимут пальто, то звезд не будет видно. Не зная законов оккупированных стран, через которые им предстоит проехать, Эрих отвечает:

— Думаю, так будет благоразумнее, дорогая. — Он похлопывает по внутреннему карману пальто, в котором лежит драгоценное охранное письмо Зейсса-Инкварта. — Кроме того, я хочу, чтобы оно было под рукой…

Корнелия понимающе кивает.

Свисток оповещает о прибытии в Берлин после долгого пути, полного волнений и ожидания. Поезд останавливается у темной платформы. Эрих и Корнелия замерли, глядя друг на друга, и молча ждут, когда поезд покинет этот страшный город. Эрих слышит негромкую суету — это пассажиры рассаживаются по вагонам, но на других станциях посадка, как ему кажется, проходила быстрее. Вынимая конверт из внутреннего кармана пальто, он выглядывает в окно, пытаясь разглядеть сквозь клубы пара, в чем причина задержки.

При тусклом свете вокзального фонаря Эрих видит уборщика. Он остался один на опустевшей платформе. На секунду взгляды двух мужчин встречаются, и уборщик поспешно прячется в тень.

Дверь в купе с грохотом открывается. Супруги подскакивают при виде солдат. Эрих держит наготове охранное письмо.