48
— Поиграй со мной, мама.
Призрак ребенка, скрестив ноги, снова сидел рядом с Ребеккой, упрямый, словно маргаритка на солнце.
— Пожалуйста, перестань, — сказала Ребекка и отвернулась.
— Мама! — На этот раз строже.
Ребекка посмотрела на нее.
Ветер с реки шевелил длинные золотистые волосы. Голубые глаза блестели. В улыбке дочери все так же не хватало одного зуба, а на коленке по-прежнему был лейкопластырь с изображением горбуна из мультфильма «Нотр-Дам», который Ребекка приклеила в день похищения — давным-давно. Все абсолютно точно. За исключением пробитого пулей лба.
— Ку-ку, — сказала Сэм.
Ребекка не хотела заглядывать в голову дочери. Она переключила внимание на лагерь. Увидела фосфоресцирующие фигуры девочек, сбившихся в кучу, а среди них тяжелораненого человека — с клеймами хейдлов, без одной руки. Все ей казались знакомыми. Вспомнить удалось только имя мистера Беквита. Ее архангел Беквит. Его звали Иен. Все спали.
Рядом грохотала река. Водоворот устрашающе шипел. Пена взметалась вверх. Безрадостная картина.
Ребекка пыталась понять, где она находится и что с ней приключилось. И уже начинала понимать. События, лица и голоса сбились в кучу. Кое-что обретало смысл, но большая часть оставалась скрыта странной пеленой. Она пришла, чтобы найти свою дочь — и остальных детей. Ее армия уничтожена, хотя обстоятельства скрывал туман. В памяти всплывали обрывки жутких вещей, и страшнее всего было изображение пробитой головы Сэм. Тем не менее она не помнила, как оказалась в этом мире призраков.
— Кто ты? — спросила она привидение.
— Мама.
Сэм хихикнула, словно принимала недоверие Ребекки за шутку.
— Как ты сюда попала?
Одежда на девочке чистая. На бедре свежее пятно от травы, хотя в радиусе тысячи миль никакой зелени. Ожерелье из карамели, которое девочка надевала на Хеллоуин, даже не надкусано. Тем не менее ее бедный, чистый лоб пробит. Нет. Это существо не ее дочь.
Улыбка Сэм словно съежилась.
— Меня прислали.
Ребекка похолодела. Прислали? В памяти всплыл образ Сэм — золотоволосой Сэм — голодной и грязной, с веревкой на шее, приближающейся к каменной крепости. Она вспомнила, как умоляла капитана не стрелять. Попытка отобрать у него винтовку. Потом грянул гром. Там ее погибель.
— Кто тебя прислал?
Сэм перестала улыбаться.
— Не знаю, — прошептала она.
— Если тебя прислали, кто-то должен был это сделать.
В голубых глазах появилась растерянность.
— Не знаю.
— Ты не моя Сэм.
Девочка замерла.
— Мама?..
— Зачем ты здесь?
— Чтобы пойти домой, — тоненьким голоском произнесла девочка.
— Домой?
Джейк мертв. А Сэм… она не похоронила Сэм. Что все это значит?
— Сегодня утром моя спальня была желтой от солнца. А ночник горит даже днем.
— Я оставила его включенным для тебя, Сэм. Думала, ты еще вернешься.
— Я вернулась, мама. Говорю тебе.
— Ты заглядывала в шкаф? — спросила Ребекка. — Там дырка в полу. Я еще ее не заделала.
— Все в порядке, мама. Теперь все в порядке.
— Нет. Все кончено.
— Не бойся, мама. Все опять будет хорошо. На этот раз я останусь.
Над рекой появилось изображение их уютного дома. У Ребекки разрывалось сердце. Ей так хотелось, чтобы это была Сэм. Но она видела лоб дочери. Отверстие напоминало второй рот. Он скалился обломками зубов.
— Я устала.
Устала от обмана. От ложной надежды. От собственного безумия.
— Я знаю дорогу домой, — сказала Сэм. — Вот зачем я здесь — чтобы показать тебе. Нам нужно уходить. Пока он не нашел нас.
— Кто?
— Ты знаешь.
— Нет, не знаю.
— Да, знаешь.
— Уходи, — сказала Ребекка. — Ты меня пугаешь.
— Я люблю тебя, мама.
— Оставь меня в покое.
— Мама!
— Ты слышала. Возвращайся, откуда пришла.
Ребекка крепко зажмурилась. Не сдавайся, приказала она себе. Сражайся с древней любовью. Убей призраков.
«Не введи меня во искушение».
Когда она открыла глаза, Сэм исчезла.
Вокруг все было неподвижным. Дети дремали. Или умерли. Беквит сжимал в руке винтовку. Незнакомец спал рядом со свернутыми доспехами. Ребекка встала и подошла к нему. Доспехи вызывали у нее отвращение — они пахли смертью. Но ей требовалась защита от собственного ребенка, который преследовал ее. В этой древней броне она почувствовала такую необходимую ей энергию.
Ребекка подняла доспехи, и нефритовые пластины загремели, будто живые. Они оказались слишком большими для нее и весили, наверное, тонну. Зато, застегнув крючки, Ребекка почувствовала себя невидимой. Внутрь не проникнут ни демоны, ни воспоминания. Она вдруг поняла, что может похоронить себя в этом каменном саване. Больше не будет боли. Не будет безумия. Мир не дотянется до нее.
Время остановилось. Ребекка не сразу заметила это. Рев реки стих.
Посмотрев вниз с уступа над рекой, Ребекка увидела, что вода застыла. Течение словно замерзло, превратившись в длинные черные косы. Капли воды сверкающими бриллиантами висели в воздухе.
Пещера превратилась в хрустальный оазис. Водоворот застыл молочно-белой спиралью. В водяном тумане сверкала радуга.
Прежде Ребекка воспринимала подземный мир как жуткую, прожорливую утробу. А теперь вдруг погрузилась в эту скрытую от глаз красоту. Такую мирную. Такую гостеприимную. Почему она раньше не видела этого мира?
Река несла к ней ароматы земли.
«Что еще прячется там, в глубине?»
Ребекка придвинулась к краю обрыва.
— Мама.
Словно писк комара над ухом. Ребекка не отвечала. От хрустального мира кружилась голова.
— Уходи отсюда. Я не шучу.
Оглянувшись, она увидела Сэм. На этот раз Ребекка встретила ее во всеоружии. Теперь ее ничем не прошибешь. Она снова посмотрела на реку. Прекрасную реку.
— Нам нельзя здесь оставаться, — сказала Сэм.
— Иди домой.
— Без тебя не могу.
— Это так…
Ребекка не могла подобрать слово, описывающее восторг, который заполонил ее сердце. Она восхитительна, эта бездна.
— Нет, мама.
— Я больше не боюсь, — сказала Ребекка.
Она справилась с бурей, с яростью и страхом. Ей дано обрести душевный покой.
— Ты должна забрать меня домой.
Отчаяние Сэм испугало Ребекку. Она смотрела на призрак дочери, на пробитый лоб, на утратившие невинность глаза. Теперь во взгляде девочки читались одиночество и пустота. Во взгляде ее ребенка.
— Уже скоро, малышка.
— Спаси меня, мама. Пожалуйста.
— Я пыталась.
— Попробуй еще раз. Я исправлюсь, обещаю тебе.
Ребекка вздрогнула.
— Что?
— Я больше никогда не буду плохой.
— Ты не была плохой, Сэм.
— Тогда почему ты уходишь? Я больше не хочу быть одна.
По щеке Сэм скатился бриллиант. Слеза. Закрыв глаза, девочка обхватила себя руками и принялась раскачиваться взад-вперед. Губы ее шевелились, и Ребекка поняла, что дочь молится. Молится за мать. Мать, к которой нельзя прикоснуться. На щеке появился еще один бриллиант.
Ребекка заморгала. А вдруг она ошиблась? Что, если это не призрак?
«Выбирай, — подумала он. — Убей это существо. Или люби ее».
— Сэм? — произнесла она.
Глаза девочки распахнулись. Радость на лице пробила доспехи. Пронзила сердце Ребекки.
— Ты правда настоящая? — прошептала Ребекка.
Сэм выставила палец. Ребекка затаила дыхание. Потом протянула руку через пустоту. Сэм прикоснулась к ней.
— Динь-динь, — пропела девочка, как в прежние времена.
Ребекка смотрела во все глаза. Рана на лбу дочери затягивалась сама собой. Глаза засияли. Она раскрыла объятия.
— Сэм!
Дочь не двигалась.
— Выбрось это, мама.
Взгляд Ребекки упал на зеленые доспехи.
— Они нам могут понадобиться.
— Уже нет.
Сэм права. Уже нет. Больше не будет страха. Не будет сомнений. Они покидают страну мертвых. Ее война закончена. Вот ребенок, за которым она пришла.
Ребекка расстегнула крючки, и доспехи соскользнули с плеч. Она почувствовала себя свободной, словно птица. Размахнувшись, швырнула броню с обрыва.
Доспехи расправили зеленые крылья, будто собирались улететь. Внезапно ожившая река взметнулась вверх и с громким плеском слизнула нефритовую броню, увлекая за собой, в забвение.
Неистовый мир вернулся. Река завывала. Водоворот бурлил. Ребекка отпрянула от бешено кружившегося зверя. На четвереньках она отползла от края уступа и ложных обещаний реки. Сэм всегда была смелее. Она помогла матери подняться.
Они обнялись.
Сердце Сэм билось рядом с сердцем Ребекки. Она впитывала тепло детского тела, гладила волосы дочери, вдыхала знакомый запах за ушком — это ее Сэм. Из плоти и крови. Разве такое бывает?
— Бывает, — сказала Сэм.
— Что? — прошептала Ребекка.
Ребенок может читать ее мысли? Или девочка живет только в ее сознании?
Сэм похлопала ее по спине.
— Слишком много вопросов, мама.
Ребекка вглядывалась в глаза дочери, ища малейшее отличие от Сэм, какой она была или должна была быть. Но видела лишь невинность собственной плоти и крови.
— Теперь мы можем пойти домой?
— Да милая. Но сначала я должна у тебя кое-что спросить. — Ребекка умолкла, собираясь с духом. — А папу мы можем взять с собой?
— Нет, мама, он не может пойти. — Голос Сэм был едва слышен. — Только я.
— Сэм! — Ребекка сомневалась, можно ли настаивать. И что вообще за всем этим скрывается. — Откуда ты знаешь?
— Просто знаю.
— Ты уверена? Может, попробуем?
— Нам нужно уходить.
— Ты не хочешь попрощаться?
— Нет, мама.
— А я хочу.
— Если мы останемся, он найдет нас.
Сэм пристально смотрела на нее.
— Чудовище?
— Хуже.
Ребекка решила не настаивать. Кое-что следует просто принимать на веру.
— Хорошо, Сэм. Пойдем домой.
Держась за руки, они поднялись к лагерю.
— Разбуди этих сонь, — сказала Сэм, потом повернулась к мужчине без руки. — И не бросай его, что бы ни случилось.
— Мы никого не оставим.
— Его особенно.
— Ладно, Сэм.
— Поторопись, — сказала девочка.
— Куда нам идти?
Ребекка не узнавала это место. Река была не похожа на ту, по которой они спускались, и этот лагерь она видела впервые. Похоже, они здесь не проходили.
— Уже близко, мама.
Ребекка осторожно ступала между оборванных и грязных Белоснежек и Спящих Красавиц. Сколько они тут лежат?
— Вставайте, — сказала она и принялась трясти их за плечи и тянуть за ноги, вырывая из объятий глубокого сна.
Наконец открылись несколько пар глаз. Девочки смотрели на нее с неподдельным изумлением.
— Мы идем домой, — объявила Ребекка.
— Оставьте меня, — пробормотала од на из девочек. Теперь саму Ребекку принимали за призрак. — Уходите.
— Осталось немного, — сказала Ребекка. — Мы спасены.
Беквит пошевелился.
— Они пришли за нами? — спросил он.
— Да. Один.
— Один?
— Нам больше и не нужно.
Беквит попытался сесть.
— Где он?
Ребекка махнула в сторону камня, на котором сидела Сэм. Беквит недоуменно прищурился.
— Вы ее не видите?
— Ее?
— Сэм.
— Ох, Ребекка.
Голова Беквита упала на грудь. Ощетинившись, она едва не накинулась на снайпера. Девочки смотрели на нее полным жалости взглядом, и на мгновение Ребекка вновь засомневалась, не сошла ли она с ума. Фигурка Сэм дрогнула. На лбу девочки опять открылась рана. Затем Ребекка взяла себя в руки.
— Еще одно мое привидение. — Она улыбнулась. — Теперь у меня появился нюх на них.
Сэм издалека подала ей тайный знак, которому когда-то научил ее Джейк. «Так держать». Теперь они одна команда. Вместе они справятся.
— Я знаю путь наверх.
— Выхода нет, — пробормотал Беквит. — Мы заперты.
— Доверьтесь мне.
— Не мучай нас, Ребекка.
— Вставай, Иен. — Теперь она могла его так называть. Могла войти в их мир. Потому что ее миру уже ничего не угрожало. — Я знаю дорогу.
— Откуда? — спросил Беквит.
— Помню.
— Что помните? Мы шли другим путем.
Ребекка встала.
— Просыпайтесь, — сказала она. — Мы идем домой.
Во вьючном мешке обнаружилась походная кухонная плита и немного еды. Роясь в скудных запасах, Ребекка выбрала для начала порошок какао. Пока ее маленькое племя будет пить горячий шоколад, она сварит котелок лапши. Сахар и углеводы — вот что поставит их на ноги. Надежда поможет идти.
— Сходи за водой! — крикнула она Сэм, но вовремя сдержалась, чтобы не произнести имя. Девочки вновь с подозрением посмотрели на нее. — Кто пойдет? — спросила она. — Никто? Ладно, не надо. Вы пока собирайтесь, а я сама наберу воды.
Подхватив связку пластиковых бутылок и большой котелок, Ребекка спустилась по скользкой тропинке к кромке воды. Теперь река неистовствовала. Уже не манила и не искушала, а с ревом набрасывалась на нее, вырвав из рук две бутылки. Река изо всех сил старалась утащить ее, но Ребекка не поддалась и с наполненными водой сосудами вернулась в лагерь.
Беквит встал. Девочки со стонами бродили рядом, разминая затекшие руки и ноги.
— Вижу, вид у вас неважный, юные леди, — сказала Ребекка. — Ладно, не волнуйтесь. Горячая ванна, поход в супермаркет — и вы снова станете сами собой.
Она зажгла плиту.
Память постепенно возвращалась к ней. Где бы они ни находились, Сэм выведет их. Там, впереди, должны быть поселки. Люди приютят их, накормят, выведут из тьмы. Двери распахнутся. Солнце раскрасит их лица. Солнце! Мудрое светило.
Голубое пламя с ревом вырывалось из печи, заглушая жалобы девочек. Одна за другой они подходили, чтобы посмотреть на огонь. Верить, подумала Ребекка. Верить, что наша ночь закончится.
