22
Кира наконец открыла глаза: последние следы транквилизатора исчезли под действием препарата, введенного полковником Джейкобсоном. На девушке был серый комбинезон на молнии. Все отверстия ее тела – уши, ноздри, горло, анус и вагина – слегка побаливали, свидетельствуя, что они были тщательно исследованы. Ее руки, стянутые прочными пластиковыми наручниками, лежали у нее на коленях.
Кира встряхнулась, полностью придя в себя, и осмотрелась. Она сидела в большом безликом кабинете, без малейших признаков личности его хозяина. Перед нею стоял широкий стол, а по другую сторону сидел тот самый мужчина, лицо которого она видела на экране компьютера, – полковник Джейкобсон. Позади него, на длинной тумбе, – перевернутая изображением вниз фоторамка восемь на десять.
Полковник спокойно изучал Киру, явно не торопясь переходить к допросам.
Она мотнула головой на обстановку.
– А как же комната для допросов? Где кандалы? Почему мне в лицо не светит прожектор и где зеркальное окно для экспертов?
– Я предпочитаю начинать с цивилизованного подхода, когда могу. А в наше время видеокамер эти зеркала встречаются только в плохих шпионских фильмах.
– Разумно, – признала она. – Должно быть, я еще немного не в себе после вашего нокаутирующего препарата. Хотя признаюсь, я только рада, что была без сознания, пока вы проводили проктологический и гинекологический осмотр.
– Простите насчет этого, – сказал Джейк, на взгляд Киры, достаточно искренне. – Ниже пояса вас осматривала женщина, если вам от этого станет лучше.
– Какая галантность, – заметила она, закатив глаза. – Нашли что-нибудь интересное?
Джейк покачал головой.
– Хотя не скажу, что мы плохо старались. С другой стороны, после моего опыта с Сетом Розенблаттом мы забрали всю вашу одежду – включая лифчик и трусики – в лабораторию, где ее разберут на атомы. И учтем, что пока мы этим заняты, нас прослушивают. Мы допустили ошибку с одеждой Розенблатта. Когда наши сканеры не обнаружили активности, мы не стали копать дальше. Теперь – стали и обнаружили в резинке его трусов интересную электронику, почти микроскопическое устройство. У Дэша – тоже. С нетерпением жажду узнать, что скрывается в ваших трусиках.
– Могу поспорить, что вы это говорите всем девушкам, – криво улыбнулась Кира.
Джейк не смог сдержать ответную улыбку, но тут же вновь посерьезнел.
– Мы уже начали реверс-инжиниринг этого устройства. Скоро мы узнаем, как вам удалось его сделать.
– Удачи, – беззаботно ответила Кира. – Но прежде, чем продолжать, могу ли я считать, что вы выполнили свою часть сделки? Что Дэвид и Сет на свободе?
– Да, я выполнил свою часть. Это означает, что я понятия не имею, свободны ли они. Я просто отправил их местонахождение на тот адрес электронной почты, который вы мне дали.
Кира внимательно посмотрела на него.
– Полагаю, что вы не пожелаете рассказать, где мы находимся и сколько я была без сознания?
– Полагаю, вы не пожелаете рассказать о своей работе над ОМУ и связях с террористическими группировками и диктаторами? Или подробности деятельности вашего мужа?
– Поскольку меня обвиняют ложно, и уже второй раз, я буду только рада рассказать вам все, что знаю.
Она сделала паузу.
– Но сначала – вы. Где мы? И сколько я пробыла без сознания?
Джейк напряженно изучал ее, возможно, ожидая, что она начнет ерзать. Миллер терпеливо ждала, держа скованные руки на коленях; похоже, под его испытующим взглядом она не испытывала ни беспокойства, ни неловкости.
– Забавно, – произнес он. – Инстинкт подсказывает мне не отвечать. Вы скованы, у вас нет ни оружия, ни капсул, ни каких-либо устройств. Вас раздели и тщательно осмотрели. Даже если у вас есть невидимый «жучок» и передатчик – а я уверен, их нет, – ваши друзья не смогут вас выручить. Вы, так или иначе, расскажете мне все, что знаете, и останетесь в заключении до конца своей жизни. Поэтому у меня нет причин не отвечать на ваши вопросы.
Несколько секунд Джейк пристально смотрел на нее.
– Но вы чертовски спокойны, – продолжил он. – Вы не играете в схваченного террориста, который будет гнить в тюрьме. Вы играете в беззаботную, приветливую девушку, которая болтает с приятелем. Как будто вы сами все это организовали, чтобы оценить меня.
Он помолчал.
– Что я не принял в расчет? Что еще должно случиться? Скажите мне, Кира Миллер, чего я не учел?
– Ничего. Я вовсе не так опасна, как вам кажется. А вы на редкость основательны. У меня была пара кроликов в рукаве, – с усмешкой добавила она, – но вы забрали мои рукава.
Джейк поднял брови.
– Вы исключительно обаятельны. Говорят, такое же обаяние было у Стива Джобса – он проецировал нечто, позже названное «полем искажения реальности». Но я никогда не встречался с чем-то подобным лично. До сих пор. К тому же у Джобса не было вашей внешности.
– Спасибо, полковник. Честно говоря, я ждала, что меня будут бить по голове пакетом с дверными ручками, а не говорить комплименты… – Кира нахмурилась. – Однако при всем своем обаянии я не могу добиться от вас ответа, где мы и сколько времени я была в отключке.
– Вы были без сознания семь часов. Мы на авиабазе Петерсон в Колорадо-Спрингс.
Кира обдумала эти сведения. Поскольку одна из штаб-квартир «Икара» располагалась рядом с Денвером, девушка хорошо знала Петерсон. Здесь размещался NORAD, а также космическое командование ВВС и сухопутных войск США. Отсюда до места, где ее захватили, было не больше ста миль.
– Разве Петерсон – не слишком очевидное место?
– Возможно. Но ваши товарищи не будут ждать от такого основательного человека, как я, таких очевидных решений. А поскольку вы можете быть где угодно, они должны быть на сто процентов уверены, что вы здесь, прежде чем рисковать и устраивать рейд ради вашего спасения. Но даже в этом случае у них ничего не выйдет. Эта база слишком хорошо охраняется.
– Превосходные рассуждения, – согласилась Кира и подалась вперед. – Кстати, у нас частная беседа или через видеокамеры на нас любуется целая толпа ваших друзей?
– А почему это вас интересует?
– Вероятно, я не эксгибиционистка, – сухо ответила она. – И если мне предстоит обнажить душу, я предпочитаю знать, перед кем.
– Наш разговор пишется на видео, но только для моих нужд. Больше никто об этом не знает. Наша беседа будет частной, но только в этот раз. Но если вам в голову вдруг придет какая-нибудь идея, – добавил он, – снаружи у двери стоят трое охранников. Пока вы здесь, они будут каждые десять минут докладывать моему заместителю. И если очередной доклад не поступит, сюда не хуже саранчи слетятся группы спецназа.
Кира подняла руки и кивнула на пластиковые наручники, стягивающие ее запястья.
– Вы уверены, что троих охранников и наручников достаточно? Если вы думаете, что с кандалами и прикованным к ним пушечным ядром будет безопаснее, я подожду, пока вы их не принесете.
– Не испытывайте меня, – предостерег полковник. – Мои инстинкты подсказывают, что вы все еще опасны. Возможно, мне действительно следует сковать вас получше.
Кира поняла, что просчиталась, и решила сменить тему.
– Так скажите, полковник, – заново начала она. – Как вы догадались, что я жива? И как узнали о моей способности повысить ай-кью? И, что важнее, откуда у вас взялась эта дезинформация о моих намерениях?
– Не дезинформация, а бесспорные доказательства.
– Как вам будет угодно… Ну, раз так, то поделитесь каким-нибудь со мной.
Джейк медленно кивнул.
– Ладно, – произнес он. – Почему бы и нет?
Он задумчиво прищурился.
– Начнем с вашего… хорошего друга, Дэвида Дэша.
Джейк провел пальцем по сенсорному экрану своего ноутбука, и на мониторе у него за спиной появилось изображение. Видеозапись.
Кира увидела себя и Дэвида. Они сидели на полу в тускло освещенном подвале, прижавшись спиной к серой бетонной стене. Руки обоих пленников были связаны сзади и притянуты пластиковыми стяжками к толстым стальным перекладинам, прикрученным к стене.
Сцена с ошеломляющей силой всплыла в памяти Киры. Марионетка ее брата – сначала они знали этого человека как Смита, но потом выяснили его настоящее имя, Сэм Патнэм, – захватил их и перевез в подвал явочной квартиры.
События той ночи обожгли ее разум. Патнэм издевался над ней и убедил, что имплантировал в ее голову взрывчатку, которая способна разнести мозг девушки на кусочки.
Она уже давно не вспоминала об этом дне. Кадры вызывали слишком много дурных воспоминаний, но Кира не могла отвести взгляд. Дэшу удалось проглотить капсулу, и он имитировал болезненное состояние. На записи было хорошо видно, как он начал потеть в прохладном подвале: разогнанный интеллект давал ему контроль над каждой клеткой и системой тела, включая вегетативную нервную систему.
Кира завороженно следила за изображением. Она не сомневалась, что съемка – подлинная.
В кадре появились трое вооруженных мужчин. Дэш убедил их, что сейчас выплеснет содержимое своего желудка на пол и для них же лучше, чтобы это случилось в ванной, иначе им придется терпеть вонь и грязь до утра.
Один из мужчин отвязал Дэвида и повел в ванную. Через пару шагов тот согнулся вдвое и притворился, что его сейчас вытошнит. В то же мгновение, когда трое охранников на секунду отвели взгляды, Дэш выхватил у ближайшего охранника нож и ударил им в грудь второму. Выхватывая нож, он развернул человека, который вел его, влево, и тот принял на себя дротик с транквилизатором.
Третий охранник был отлично подготовлен и владел несколькими видами рукопашного боя, но Дэш разобрался с ним так, будто охранник двигался в замедленном темпе.
Дэвид справился со всеми тремя, как великий мастер из фильма про боевые искусства, демонстрируя невозможные для реального мира расчет времени и боевые навыки. Он двигался легко, без малейших усилий. И точно, как в хореографически выстроенном бое из кинофильма, заранее знал каждое движение своих противников.
Убрав трех вооруженных охранников, Дэш нырнул под лестницу. Четвертый начал торопливо спускаться вниз, чтобы проверить своих товарищей, и Дэвид спокойно выпустил ему в ногу дротик, прошедший между ступеньками лестницы. Мужчина, уже без сознания, скатился с последних ступенек на пол.
Дэш освободил Киру, и они оба побежали вверх по лестнице.
Запись продолжалась, но в подвале ничто не двигалось.
– О'кей, – сказала Кира. – Все так и было. Признаю. И что? Наш побег был явно оправдан. И Дэш, когда мог, использовал несмертельное оружие. Вряд ли эта запись доказывает, что он является врагом государства.
Джейк мрачно покачал головой.
– Хорошая попытка. Но у нас есть и остальные записи.
– О чем вы говорите?
Джейк вновь коснулся ноутбука, и на экране появилась другая картинка. Дэвид Дэш быстро спускался по лестнице. Кира уже забыла, что он возвращался в подвал, – проверить, нет ли у охранников при себе бумажников или документов.
Охранник, у которого из груди торчал нож, был мертв. Остальные трое – в отключке, но без серьезных ранений. Дэш не пытался проверить их карманы. Вместо этого он спокойно вытащил нож и с хирургической точностью перерезал горло каждому из мужчин, заботясь только о том, чтобы его не забрызгало кровью. Как мясник на бойне.
Глаза Киры расширились от ужаса, она с трудом подавила рвотный позыв.
Это полное отсутствие эмоций, абсолютная бесстрастность Дэвида и была самым страшным.
– Хорошая игра, мисс Миллер, или миссис Дэш, как бы вы себя ни называли, – произнес Джейк, когда запись закончилась. – Превосходная демонстрация ужаса и потрясения.
– Эта запись подделана, – слабым голосом прохрипела Кира, еще не придя в себя. – Такого не может быть.
Но она явно сама себе не верила.
Джейк нахмурился и покачал головой.
– Ну конечно, – саркастически заметил он. – Вы наверняка понимаете, что мы проанализировали каждый дюйм этой записи. Все кадры подлинные. Это одна непрерывная запись. Если первая часть, которую вы видели, верна – а вы это признали, – то верна и вторая.
Кира резко отвернулась. Дэвид Дэш был самым сострадательным из всех известных ей людей. Да, он убивал, но в бою, а не беззащитных людей. И тем более – так. Это правда, ее терапия проявляла худшие стороны человеческой натуры и родившегося мистера Хайда было очень непросто держать в узде. Но настолько полная потеря контроля просто ужасала. И, хуже того, Дэш, вернувшись к нормальному состоянию, ни разу не упоминал Кире об этом эпизоде.
Возможно, это самая важная информация. В то время они не имели достаточного опыта работы с последствиями усиления. Придя в себя, Дэвид должен был ужаснуться действиями своего альтер эго, он должен был винить себя, что не нашел способа их предотвратить. Однако он не сказал ни одного слова, не выразил ни капли раскаяния.
Они через многое прошли вместе. Но эта запись ставила под вопрос все, что Кира знала. Может ли она доверять Дэвиду? Она никогда не думала, что он, даже усиленный, на такое способен. Как она могла так сильно в нем ошибиться? И если он держал это в секрете, чего еще она не знает?
Кира вновь мысленно вернулась к видеозаписи, и тут внезапно осознала: кроме мужа, предавшего ее доверие, есть и другая причина для тревоги.